✍️ Анна Елизарова. Мама поправила Лене воротник плаща, застегнула пуговицы, будто собиралась укутать её на всю дорогу, на всю разлуку. Рядом крутился трёхлетний братишка - весь полёт Лена должна была быть за него ответственной. Зевая по сторонам, брат цепко держался за юбку матери, чтобы не потеряться. — Вас встретит папа, — говорила она в сотый раз, — он должен был получить телеграмму. — Да я поняла уже, мама, — вздыхала Лена, ёжась от её прикосновений. - Ну хватит, не маленькая! Она казалась себе слишком взрослой для такой заботы - десять лет уже! Люди вереницей поднимались по трапу в самолёт, Лена переживала, что они не успеют и нервничала. — Ах, ты мой сладкий! - накинулась мама с поцелуями на Федю. Круглые щёки мальчика стойко приняли на себя заряд материнской любви. - Всегда, когда куда-то идёте, держи за руку братика. Никогда его не отпускай, поняла? Всю дорогу держи за руку! — Ага, да, — кивала Лена рассеянно. Вокруг толпились люди, торопились, переговаривались, тянули вперёд шеи, билась о ноги ручная кладь. Вылет был очень ранним, небо уже не было чёрным - посинело у горизонта за зданием аэропорта. У Лены без конца холодело под сердцем и неприятно крутило живот - она впервые летела одна. Да ещё и с Федей. Было страшно от такой ответственности, но она согласилась сама - уж очень хотелось увидеть папу, провести лето у бабушки, а не в городе. Они поднялись на трап и мама с ошалевшим лицом потянулась к стюардессе, в её взгляде читалась мольба: — А вы не могли бы показать им... Стюардесса в голубой форме улыбнулась, будто читала её мысли: — Не волнуйтесь, мама, мы всё устроим. Дети будут под присмотром. Полёт длится всего чуть больше часа, они даже опомниться не успеют. Мама кивала, но глаза её блестели. Она прижала Лену к себе, потом наклонилась к Феде, прошептала что-то, от чего он засопел и уткнулся носом в её атласный шарфик. — Ну, всё, — мама выпрямилась и сделала шаг назад, — счастливого полёта! Лена взяла Федю за руку и увлекла его за собой в салон. Он шаркал ногами, оглядывался, но не плакал — пока. В салоне было шумно и тесно. Лена усадила брата у окна, а сама пристроилась рядом. Через круглое оконце виднелась только бетонная полоса да крыло самолёта, да огни ночного Ульяновска прорезались сквозь чёрноту вдали. — А где мама? — Федя вдруг заёрзал. Губы его выкатились, как у утёнка, глаза наполнились слезами. — Я к маме хочу! Она схватила его за руку, затем подняла подбородок мальчика выше: — Мама не с нами. Но мы летим к папе и бабушке. Хочешь к папе? Федя наморщил лоб, нижняя губа выкатилась ещё сильнее. — Хочу. — Тогда не плачь. Папа что тебе говорил - парни не плачут. Ты парень или девочка? — Я ещё мальчик... — Ну и что? Всё равно будь мужиком. Даже я не реву. Лучше смотри в окно, мы скоро взлетим, как птицы! — Или как Мэри Поппинс. — Тоже вариант. На самом деле Лене тоже было не по себе, но она держалась - весь полёт ей предстояло разыгрывать взрослую, не пристало распускать нюни. Через проход от них заняли свои места молодые супруги с грудным ребёнком - усевшись, женщина взглянула на встревоженную Лену и улыбнулась. — Одни летите? — Да... — Наверное, на лице у Лены было написано что-то совсем уж испуганное, потому что женщина сказала: — Не переживай, всё будет хорошо. Если что - обращайся по любому вопросу. Меня Таней зовут, а тебя? Лена назвала своё имя, а потом женщину отвлёк захныкавший на руках у папы ребёнок. Месяц назад отец Лены уехал в рейс, он был водителем большегруза - по сути дальнобойщик, но тогда, в семидесятых, такого понятия не было, как и не было ограничений по возрасту в перелётах, детей запросто сажали на самолёт без родителей, а развитая сеть авиасообщения была до того обширна и доступна, что полёт мог себе позволить любой гражданин. Лена вспомнила, как папа, высокий, с загорелым лицом (особенно с одной, левой стороны) в потрёпанной кожаной куртке, наклонялся к ним перед отъездом: «Ребята, я через месяц вернусь — и сразу в отпуск к бабушке!». Но месяц прошёл, а вместо дома он папа решил сразу остаться у бабушки, чтобы не терять время в дороге. «Огород нужно вскопать, баню подлатать», — писал он маме, - "Начнутся каникулы - отправляй детей сюда, встречу. Дату и время укажи в телеграмме". Лена понимала — бабушке одной тяжело. Но почему он не приехал за ними? Разве это так трудно? Почему они теперь летят одни, будто забытые посылки? — Лена, а папа будет в синей фуражке? — оживился Федя. — Как в прошлый раз? — Может быть... — она натянуто улыбнулась. Ещё усаживая брата у окна, Лена поймала себя на мысли: «А если он опоздает? А если забудет и не встретит нас?» На всякий случай она проверила на месте ли деньги, которые мама спрятала в пришитый за подкладку кофты карман. — Вряд ли они вам понадобятся, но мало ли... - сказала мама, - без надобности их не доставай! Засунув руку под плащик, Лена нащупала туго свёрнутые купюры. Это её успокоило и она продолжила думать о папе. Он вечно где-то мчался по трассам, считал километры, спал в кабине. Даже в её день рождения папа звонил с дороги — на фоне гула проезжающих машин кричал: «Держись, дочка, я скоро! Что тебе привезти?» Стюардессы приказали застегнуть ремни. Лена не справилась ни со своим ремнём, ни с Фединым, детским. Ей помогла соседка Таня. Со страшным рёвом они взмыли в небо... — Смотри, облака! — Федя не дотягивался до окошка, поэтому изо всех сил тянул шею. И где там облака? Темень! Выдумщик мелкий! Но Лена кивнула. Она видела не черноту за окном, а папины руки — большие, в царапинах и масляных пятнах. Такие руки умели чинить всё на свете: сломанные куклы, велосипеды, иногда даже мамино настроение. «Но никак не могут починить семью», — горько подумала она. Мама с папой ссорились во время его приездов: мужа никогда нет рядом, ей одной тяжело... Федя вскоре захотел в туалет. Держать его крепко за руку... Хотя куда он может деться в небе, в салоне? Но так приказала мама. Потом он уснул до конца полёта, Лена окончательно разбудила его после посадки. Пока продолжался полёт, она пообщалась ещё немного с молодой мамочкой Таней: та переживала за детей, расспрашивала кто их встретит, куда летят, сколько лет брату... Она хвалила Лену за то, что та такая самостоятельная и смелая, а Лена скромно отвечала: — Да ведь нас мама в самолёт усадила, а папа встретит - не велика заслуга... Спустившись с трапа с заспанным и недовольным Федей, крепко держа его за руку, Лена переживала о двух вещах: как им получить багаж и где же их папа. Его не было. Ни около самолёта, ни чуть дальше - нигде. Люди шли ко входу в аэропорт, а Лена с братом продолжали стоять в растерянности около трапа и оглядываться по сторонам. Толпа людей быстро редела. Последние пассажиры рассасывались. Таня с мужем задержались поодаль и наблюдали за ними, переговариваясь. Молодая женщина передала младенца мужу и вернулась за ними. — Нет вашего папы, да? А ну не реветь! Реветь не надо! - приказала она мягко Лене и вытерла ей брызнувшие слёзы, - он, скорее всего, встречает вас в основном здании, может сюда и посторонних не пускают. Идёмте! В небе уже вовсю разгорался рассвет, Лена взглянула на наручные часики - 4:15. В здании аэропорта папы тоже не обнаружилось. Таня успокаивала детей и пообещала, что одних не оставит. Они стали ждать выдачу багажа. Лена беспокойно оглядывалась, пыталась отыскать в толпе по-утреннему помятых людей папу, у неё даже голова разболелась, паника подкатывала к горлу и сжимала виски. Нет его! Как же так! Федя что-то говорил, жаловался, что ножки устали, зудел, как комар... Лена не выпускала его руки - маленькой, пухлой и влажной. *** Тем же утром бабушка детей - а звали её Машей, - встала ни свет, ни заря, чтобы подготовиться к приезду внуков. Незадолго до получения телеграммы её сына вызвали в срочный рейс и он вынужденно уехал. В телеграмме значилось следующее: "Встречай девятого 0410 рейс 1106 люблю = Оля=" То ли от радости, то ли от волнения, баба Маша чётко поняла, что по времени прибывают дети в 11:06 на рейсе 0410... Так и записала она на клочке бумаги и побежала с ним к молодой соседке. — Встреть, пожалуйста, Катюш, куда мне самой ехать? Я в том городе пару раз в жизни и была, ничего не понимаю! Куда уж мне в аэропорту разобраться! А Коля уехал как назло! — Ох, далеко как... в аэропорт... - засомневалась Катя. - Туда ехать часа четыре, не меньше, а по городу как - я сама не знаю. На такси что ли? —Я тебе денег дам! Всё дам! И за детками твоими присмотрю! Напеку с утра пышек на всех, развлеку их! Ну Христа ради, Катюш! Кате не очень хотелось ехать, но раз так просят... Девятого числа с первыми петухами баба Маша взялась за дело: растопила печь, замесила тесто на пышки. "Господи, дай только встретить их благополучно", — шептала старушка, крестя угол с иконами. За окном послышался скрип калитки. Бабушка выглянула — соседка Катя, аккуратная, в скромном ситцевом платье и кофте, в коричневых лакированных туфлях, придерживала косынку на голове от ветра. — Катюша, голубушка, — заторопилась баба Маша, выходя на крыльцо, — ты уж их там не потеряй, родная... Автобус во сколько? — В шесть тридцать утра, не переживайте, как раз успею, ещё и ждать буду. До Котельниково к сожалению только пешком в такое время, но может из колхозных мужиков кто будет ехать, подбросят. — Дай-то Бог! Утро было игривым из-за ветерка. Длинные тени преграждали дорогу, в вышине звенели жаворонки. Через полчаса, когда она уже чуть продрогла, Катю подобрал грузовик и довёз до Котельниково - туда как раз вела единственная дорога из хутора. "Рейс 0410 — прибытие 11:06", — прочитала она ещё раз записку от бабы Маши. - "Всё правильно". *** Уже и багаж был получен. Уже молодая мамочка Таня успела сменить ребёнку пару пелёнок. А папы Лены и Феди нет... Полтора часа ожидания. Муж Тани нервничал, предлагал обратиться к дежурному, чтобы детьми занялась милиция. На улице их ждал в машине родственник. Услышав слово "милиция" Лена ударилась в рёв. — Куда вам ехать? Где ваша бабушка живёт? - спросила Таня. — Нам в Котельниково, там хутор рядом, Захаров... — Как вы до него добирались раньше? — На автобусе с городского автовокзала, а потом пересаживались в ещё один автобус, уже там. Посовещавшись с мужем, Таня решила посадить детей на автобус. Им самим нужно было ехать совсем в другую сторону, обратную от города, да и ребёнок беспрестанно плакал, заморился в пути... Но разве можно вот так бросить детей? Мало ли что у их родни случилось? Волга пахла кожей и почему-то яблоками. Федя, устроившись между взрослыми, осторожно трогал пальцами полированную ручку двери. Машина тронулась, оставляя за спинами аэропорт. — И что же это за родители такие, — ворчливо заметил мужчина-водитель, — детей одних отправили, да ещё и не встретили... Лену обдало жаром возмущения. — Наш папа хороший, — вдруг сказала она, — может случилось что-то... Она говорила это больше для себя, чтобы заглушить жуткую мысль, ползущую из самого тёмного уголка сознания: а вдруг что-то случилось? Вдруг он снова выехал в рейс и... — Конечно, хороший, — мягко отозвалась Татьяна, поправляя платочек на голове малыша, — раз таких замечательных деток растит. Не переживай.
Автовокзал встретил их шумом и запахом свежей выпечки. Таня пошла с ними, чтобы помочь купить билеты и донести чемодан. Около касс толпились люди, были длинные очереди к двум окнам.
— Подождите. Вы голодные? Давайте я вам что-нибудь куплю.
— Не надо, у меня деньги есть! - поспешно ответила Лена. - Вы и так помогли нам сильно...
— Мне это будет приятно. К тому же, я буду спокойна, зная, что у вас есть еда.
Она купила им по пирожку и компоту. Напиток дети выпили залпом, а пирожки отложили на потом.
Они встали в длинную очередь на кассе. Лена видела, что Таня очень устала, нервничает и посматривает на часы. В машине у неё маленький ребёнок, а Лена знала по Феде как устают мамочки с малышами и как те нуждаются в маме.
— Тётя Таня, вы идите, я смогу сама купить билет.
— Нет, нет, что ты...
— Да нам ещё полчаса стоять, а вам ехать ещё далеко. Я справлюсь, правда.
Татьяна посмотрела на неё пристально. По глазам видно - устал человек, вымотался, хочет уйти...
— Ты уверена?
— Конечно.
— Ну хорошо. Берегите себя, дети. Держи брата за руку, не отпускай.
Федя буквально валился с ног. Лена усадила его на чемодан. Люди посматривали на эту странную пару: одни с простым интересом, другие - с тревогой и сочувствием. Потихоньку Лена придвигала чемодан с лежащим на нём Федей ближе и ближе к окошку.
Когда подошла очередь, Лена украдкой достала деньги из-под плаща и попросила у кассира два билета до Красильниково: один взрослый и один детский. То ли кассир её не расслышала, то ли сама Лена неясно выразилась, но пробили ей два взрослых билета и один детский. Получив билеты, Лена поняла почему была такая большая сумма к оплате.
— Извините! - потянулась она носочках. - Вы мне неправильно пробили, мне нужен один взрослый и один детский!
— Я неправильно пробила? - огрызнулась кассирша и уставилась на Лену невыспавшимися глазами, - Говорить нужно чётче! Следующий!
— Но я хочу вернуть один билет, он мне не нужен! - настаивала на своём Лена.
— Девочка, не задерживай очередь, я ничего тебе возвращать не буду! Ступай давай! Ишь наглая какая, командует она тут! Чего смотришь?! Отходи от окна я сказала!
Лена растерялась от такого хамства, она не умела пререкаться со взрослыми, её воспитывали с убеждением, что все взрослые всегда правы. Значит, это её ошибка?.. На глазах выступили слёзы. Другие пассажиры мягко и безразлично отодвинули её в сторону. И тут Лена заревела опять, её охватило бессилие. Она потратила зря деньги! Мамины деньги! Какая же она бестолковая!
— Девочка, милая, не плачь, - обратилась к ней одна женщина, на вид лет пятидесяти, с очень добрыми глазами, но пахло от неё не очень - ливерным пирожком, которые Лена терпеть не могла. - Я услышала, что ты до Котельникова купила билеты? Мне тоже туда. Давай я у тебя один куплю.
Пока Лена успокаивалась и женщина с ней рассчитывалась, она совсем позабыла о брате. Оглянулась - чемодан на месте, а Феди нет!
— Ах! - вскрикнула она. - Федя! Где ты, Федя!
Она заметалась между людей, крича и зазывая брата, но шум в здании был сильным. Люди тоже всполошились, завертелись. Кто-то спросил как выглядел мальчик, но никто не хотел бросать своё место в очереди. Лена, снова отчаянно ревя, объяснила, что он маленький, в синей курточке-ветровке, беленькие волосы... Боже мой! Ведь мама велела не отпускать его руку!
Женщина, купившая у Лены билет, тоже помогала искать, кудахча, недоумевая как можно отпускать детей куда-то одних, особенно таких маленьких.
— А это не он? - указал один из мужчин в сторону колонны. Там стояла женщина с пуделем. Федя гладил собаку, с озабоченным видом уточняя что-то у хозяйки.
Лена подлетела к нему, подхватила на руки, твердя, захлёбываясь: "ты что?! ты зачем ушёл?! как ты меня испугал!" Только в этот момент она впервые поняла, что она не просто несёт ответственность за брата, но что она ещё и любит его очень сильно, что ей даже страшно представить жизнь без этого шалунишки.
Наконец всё улеглось и они вышли на перрон ожидать автобус. Федя с аппетитом съел свой пирожок, а Лена и есть не могла, до того её встревожило исчезновение брата. Автобус у них был нескоро - на 8.20, так в билете написано очень крупными цифрами. И платформа номер два, ошибиться трудно. Недалеко от них расположилась та самая женщина, что купила у них билет.
Подъехал автобус, но Лена знала, что их рейс должен быть через час, поэтому она не дёргалась. Женщина тоже не заходила, но стала взволнованнее. В автобус загружались и загружались люди, наконец сел туда и водитель. Женщина совсем потеряла покой, нервно поглядывая на Лену с братом. Наконец она подошла к ним и сказала:
— Девочка, ты ехать вообще собираешься? Это же наш автобус, отправление через пять минут! Я специально не захожу, слежу за вами.
— Да как же... - вскочила Лена, рука её тут же машинально потянулась к брату и нашла его липкую ладошку. - Сейчас только семь часов, а у нас на восемь двадцать!
— Это номер рейса, деточка! Ох, ох! Идём же!
Уже в салоне Лена ещё раз внимательно осмотрела билет. Женщина оказалась права. Вот как бывает! А ведь не купи Лена лишний билет, эта женщина и не присмотрела бы за ними, не подсказала! Бабушка говорила в таких случаях: "промысел Божий".
Доехали они благополучно до Котельниково. В пути к ним подходила опять та женщина, угостила печеньем, конфетами, отдала свою фляжку с водой. А Лена всё думала о родителях и на душе было очень тягостно.
Автобус качался на ухабах, как колыбель. Федя, утомлённый дорогой и наевшийся конфет, уснул, положив голову Лене на колени. Его тёплое дыхание равномерно касалось её рук, а ресницы, такие длинные и тёмные, как у папы, вздрагивали во сне. Лена осторожно проводила пальцами по его вихрам, глядя в окно, где проплывали бесконечные перелески и степные пейзажи.
С каждым километром тревога охватывала её сильнее. Почему папа не пришёл?
"Он бы нас не бросил. Не мог бросить..."
Но тогда почему?
Сердце ныло от страшных догадок. Может, случилось что-то в дороге? Может, он отправился в короткий рейс и его грузовик занесло на скользкой трассе, как в той страшной истории, которую он иногда рассказывал за чаем? Лена закрыла глаза, представляя, как папа сейчас один в кабине, борется со сном, гонит машину — к ним, к детям, которые ждут... - он пытается догнать автобус или едет к ним наперерез прямо через поля...
Или...
Или он просто забыл.
Эта мысль обжигала больнее всего. Может, у него теперь есть кто-то важнее?
Федя во сне всхлипнул и крепче ухватился за её руку. Лена наклонилась, прижалась щекой к его волосам, вдыхая знакомый запах детского шампуня — последнюю ниточку, связывающую их с домом.
За окном мелькнул указатель: «Котельниково — 15 км».
Сердце забилось чаще. Скоро она узнает правду. А пока автобус нёс их по проселочной дороге, оставляя за спиной шлейф пыли, как папин грузовик, уезжающий в дальний рейс.
Увидев, что детей никто не встречает, женщина не оставила Лену в покое и там. Она выяснила, что им нужно дальше, в Захаров. Автобусы ходили туда не часто.
— Ты уверена, что бабушка живёт именно там? Бывала раньше? Да? Тогда подожди минут пятнадцать, мы с мужем отвезём вас туда на машине.
Она жила через дорогу от автостанции, поэтому приказала ждать её здесь, а сама опрометью бросилась домой. Лена и Федя въехали в деревню бабушки на зелёном и лупоглазом Запорожце - медленном, узком, но таком милом, как задорный кузнечик!
— Бабушка! — вскрикнула Лена, едва выпрыгнув и машины.
Баба Маша уже семенила к ним, на звук мотора. Увидев детей, она на секунду застыла, словно не веря своим глазам. Потом её лицо исказилось от ужаса.
— Родные мои... — прошептала она, и руки её задрожали. — Да как же вы... Вас же Катя поехала встречать!
— Мы сами, никто не встретил нас...
Она бросилась к ним, спотыкаясь, и вдруг, обняв обоих, опустилась на колени прямо в пыль. Её плечи затряслись, закапали слёзы. Федю она прижала к себе так крепко, что едва не расплющила.
— Во сколько же вы прилетели?! Я Катю на 11:06 отправила вас встречать! Так в телеграмме написано!
— Бабушка, 1106 - это рейс, а прилетели мы в начале пятого утра.
— Ох, батюшки! Ну и д*ра я старая, какая же д*ра! Всё напутала! Мозгов на старости лет совсем не осталось! Как же вы сами... Боже мой!..
— Нам одна тётя помогла, а потом ещё одна тётя... Вот она, - указала Лена на женщину около машины.
Бабушка кинулась к ней, поспешно вставая.
— Спасибо вам большое! Вы не подумайте! - схватила она её руки и стала интенсивно трясти. - Я вам так благодарна, так благодарна! Сына в рейс вызвали, нет его, а мне куда ехать? Я в том городе ни бум-бум! Попросила соседку, да вот клуша старая, даже телеграмму не смогла правильно понять. Ох, и попадёт мне от Катьки!
— Главное, что всё обошлось, - сказала женщина, - я уж подумала, что брошенные дети, сироты думаю что ли...
— Ой, что вы! И отец у них, и мать, оба приличные люди. Только бабка вот глупая...
— Ладно, детки, мы поехали. До свиданья! - помахала им сердобольная женщина.
— Спасибо вам большое! - крикнула Лена. Она всё ещё держала за руку брата, но тут мальчик сам высвободился и заявил, что она ему всю руку уже "отмяла".
Бабушка завела их в дом, прижала обоих к себе и взвыла:
— Простите меня, глупую старуху... — всхлипывала она, целуя их лица, волосы, руки. — Господи, что же вы пережили...
— Перестань, бабушка, я не сильно тебя умнее, тоже на автовокзале чуть не спутала автобусы.
— Ах, деточка!
Лена, чувствуя бабушкины тёплые слёзы на своей щеке, вдруг расплакалась сама — все страхи, вся усталость вырвались наружу.
— Мы думали... с папой что-то случилось... — рыдала она, вцепившись в бабушкин платок.
Федя, испуганный слезами взрослых, тоже заныл, прижимаясь к ним.
Уж не будем говорить о том, в каком состоянии поздно вечером вернулась из аэропорта соседка Катя и что она думала о бабушке Маше. Давайте лучше перелистнём несколько дней и увидим возвращение отца, а потом ещё три недели пропустим - там как раз мама приехала в отпуск.
В начале у обоих родителей был шок оттого, что дети добирались до деревни сами, но это странным образом поспособствовало укреплению их семьи - все поняли, что нет у них ничего важнее друг друга.
Лена наблюдала, как родители идут по деревенской улице, смеясь о чем-то своем, как отец несет на плечах ликующего Федю, как мама поправляет ему на ходу воротник рубашки. В эти моменты ей казалось, что время остановилось, застыв в идеальном равновесии.
Пахло свежескошенной травой, где-то далеко кричали гуси, а в груди у Лены распускалось теплое чувство, похожее на счастье. Все рядом. Все счастливы. Все хорошо.
И пусть впереди еще будут разлуки, трудные дороги и взрослые проблемы, но сейчас, в этот миг, под щедрым солнцем южного лета, их маленькая семья, пройдя через испытания, обрела то, что так трудно удержать - простое человеческое счастье быть вместе.
"Всё будет хорошо, пока мы крепко держимся за руки", - рассудительно и просто думала Лена.
♥Goddess of Love--Богиня Любви♥
:Любовь Рагозина
ГЛАВНОЕ, ДЕРЖИ ЕГО ЗА РУКУ...
✍️ Анна Елизарова.
Мама поправила Лене воротник плаща, застегнула пуговицы, будто собиралась укутать её на всю дорогу, на всю разлуку. Рядом крутился трёхлетний братишка - весь полёт Лена должна была быть за него ответственной. Зевая по сторонам, брат цепко держался за юбку матери, чтобы не потеряться.
— Вас встретит папа, — говорила она в сотый раз, — он должен был получить телеграмму.
— Да я поняла уже, мама, — вздыхала Лена, ёжась от её прикосновений. - Ну хватит, не маленькая!
Она казалась себе слишком взрослой для такой заботы - десять лет уже! Люди вереницей поднимались по трапу в самолёт, Лена переживала, что они не успеют и нервничала.
— Ах, ты мой сладкий! - накинулась мама с поцелуями на Федю. Круглые щёки мальчика стойко приняли на себя заряд материнской любви. - Всегда, когда куда-то идёте, держи за руку братика. Никогда его не отпускай, поняла? Всю дорогу держи за руку!
— Ага, да, — кивала Лена рассеянно.
Вокруг толпились люди, торопились, переговаривались, тянули вперёд шеи, билась о ноги ручная кладь. Вылет был очень ранним, небо уже не было чёрным - посинело у горизонта за зданием аэропорта. У Лены без конца холодело под сердцем и неприятно крутило живот - она впервые летела одна. Да ещё и с Федей. Было страшно от такой ответственности, но она согласилась сама - уж очень хотелось увидеть папу, провести лето у бабушки, а не в городе.
Они поднялись на трап и мама с ошалевшим лицом потянулась к стюардессе, в её взгляде читалась мольба:
— А вы не могли бы показать им...
Стюардесса в голубой форме улыбнулась, будто читала её мысли:
— Не волнуйтесь, мама, мы всё устроим. Дети будут под присмотром. Полёт длится всего чуть больше часа, они даже опомниться не успеют.
Мама кивала, но глаза её блестели. Она прижала Лену к себе, потом наклонилась к Феде, прошептала что-то, от чего он засопел и уткнулся носом в её атласный шарфик.
— Ну, всё, — мама выпрямилась и сделала шаг назад, — счастливого полёта!
Лена взяла Федю за руку и увлекла его за собой в салон. Он шаркал ногами, оглядывался, но не плакал — пока.
В салоне было шумно и тесно. Лена усадила брата у окна, а сама пристроилась рядом. Через круглое оконце виднелась только бетонная полоса да крыло самолёта, да огни ночного Ульяновска прорезались сквозь чёрноту вдали.
— А где мама? — Федя вдруг заёрзал. Губы его выкатились, как у утёнка, глаза наполнились слезами. — Я к маме хочу!
Она схватила его за руку, затем подняла подбородок мальчика выше:
— Мама не с нами. Но мы летим к папе и бабушке. Хочешь к папе?
Федя наморщил лоб, нижняя губа выкатилась ещё сильнее.
— Хочу.
— Тогда не плачь. Папа что тебе говорил - парни не плачут. Ты парень или девочка?
— Я ещё мальчик...
— Ну и что? Всё равно будь мужиком. Даже я не реву. Лучше смотри в окно, мы скоро взлетим, как птицы!
— Или как Мэри Поппинс.
— Тоже вариант.
На самом деле Лене тоже было не по себе, но она держалась - весь полёт ей предстояло разыгрывать взрослую, не пристало распускать нюни. Через проход от них заняли свои места молодые супруги с грудным ребёнком - усевшись, женщина взглянула на встревоженную Лену и улыбнулась.
— Одни летите?
— Да...
— Наверное, на лице у Лены было написано что-то совсем уж испуганное, потому что женщина сказала:
— Не переживай, всё будет хорошо. Если что - обращайся по любому вопросу. Меня Таней зовут, а тебя?
Лена назвала своё имя, а потом женщину отвлёк захныкавший на руках у папы ребёнок.
Месяц назад отец Лены уехал в рейс, он был водителем большегруза - по сути дальнобойщик, но тогда, в семидесятых, такого понятия не было, как и не было ограничений по возрасту в перелётах, детей запросто сажали на самолёт без родителей, а развитая сеть авиасообщения была до того обширна и доступна, что полёт мог себе позволить любой гражданин.
Лена вспомнила, как папа, высокий, с загорелым лицом (особенно с одной, левой стороны) в потрёпанной кожаной куртке, наклонялся к ним перед отъездом: «Ребята, я через месяц вернусь — и сразу в отпуск к бабушке!». Но месяц прошёл, а вместо дома он папа решил сразу остаться у бабушки, чтобы не терять время в дороге.
«Огород нужно вскопать, баню подлатать», — писал он маме, - "Начнутся каникулы - отправляй детей сюда, встречу. Дату и время укажи в телеграмме".
Лена понимала — бабушке одной тяжело. Но почему он не приехал за ними? Разве это так трудно? Почему они теперь летят одни, будто забытые посылки?
— Лена, а папа будет в синей фуражке? — оживился Федя. — Как в прошлый раз?
— Может быть... — она натянуто улыбнулась.
Ещё усаживая брата у окна, Лена поймала себя на мысли: «А если он опоздает? А если забудет и не встретит нас?» На всякий случай она проверила на месте ли деньги, которые мама спрятала в пришитый за подкладку кофты карман.
— Вряд ли они вам понадобятся, но мало ли... - сказала мама, - без надобности их не доставай!
Засунув руку под плащик, Лена нащупала туго свёрнутые купюры. Это её успокоило и она продолжила думать о папе.
Он вечно где-то мчался по трассам, считал километры, спал в кабине. Даже в её день рождения папа звонил с дороги — на фоне гула проезжающих машин кричал: «Держись, дочка, я скоро! Что тебе привезти?»
Стюардессы приказали застегнуть ремни. Лена не справилась ни со своим ремнём, ни с Фединым, детским. Ей помогла соседка Таня. Со страшным рёвом они взмыли в небо...
— Смотри, облака! — Федя не дотягивался до окошка, поэтому изо всех сил тянул шею.
И где там облака? Темень! Выдумщик мелкий! Но Лена кивнула. Она видела не черноту за окном, а папины руки — большие, в царапинах и масляных пятнах. Такие руки умели чинить всё на свете: сломанные куклы, велосипеды, иногда даже мамино настроение.
«Но никак не могут починить семью», — горько подумала она.
Мама с папой ссорились во время его приездов: мужа никогда нет рядом, ей одной тяжело...
Федя вскоре захотел в туалет. Держать его крепко за руку... Хотя куда он может деться в небе, в салоне? Но так приказала мама. Потом он уснул до конца полёта, Лена окончательно разбудила его после посадки. Пока продолжался полёт, она пообщалась ещё немного с молодой мамочкой Таней: та переживала за детей, расспрашивала кто их встретит, куда летят, сколько лет брату... Она хвалила Лену за то, что та такая самостоятельная и смелая, а Лена скромно отвечала:
— Да ведь нас мама в самолёт усадила, а папа встретит - не велика заслуга...
Спустившись с трапа с заспанным и недовольным Федей, крепко держа его за руку, Лена переживала о двух вещах: как им получить багаж и где же их папа. Его не было. Ни около самолёта, ни чуть дальше - нигде. Люди шли ко входу в аэропорт, а Лена с братом продолжали стоять в растерянности около трапа и оглядываться по сторонам.
Толпа людей быстро редела. Последние пассажиры рассасывались. Таня с мужем задержались поодаль и наблюдали за ними, переговариваясь. Молодая женщина передала младенца мужу и вернулась за ними.
— Нет вашего папы, да? А ну не реветь! Реветь не надо! - приказала она мягко Лене и вытерла ей брызнувшие слёзы, - он, скорее всего, встречает вас в основном здании, может сюда и посторонних не пускают. Идёмте!
В небе уже вовсю разгорался рассвет, Лена взглянула на наручные часики - 4:15.
В здании аэропорта папы тоже не обнаружилось. Таня успокаивала детей и пообещала, что одних не оставит. Они стали ждать выдачу багажа. Лена беспокойно оглядывалась, пыталась отыскать в толпе по-утреннему помятых людей папу, у неё даже голова разболелась, паника подкатывала к горлу и сжимала виски. Нет его! Как же так! Федя что-то говорил, жаловался, что ножки устали, зудел, как комар... Лена не выпускала его руки - маленькой, пухлой и влажной.
***
Тем же утром бабушка детей - а звали её Машей, - встала ни свет, ни заря, чтобы подготовиться к приезду внуков. Незадолго до получения телеграммы её сына вызвали в срочный рейс и он вынужденно уехал. В телеграмме значилось следующее:
"Встречай девятого 0410 рейс 1106 люблю = Оля="
То ли от радости, то ли от волнения, баба Маша чётко поняла, что по времени прибывают дети в 11:06 на рейсе 0410... Так и записала она на клочке бумаги и побежала с ним к молодой соседке.
— Встреть, пожалуйста, Катюш, куда мне самой ехать? Я в том городе пару раз в жизни и была, ничего не понимаю! Куда уж мне в аэропорту разобраться! А Коля уехал как назло!
— Ох, далеко как... в аэропорт... - засомневалась Катя. - Туда ехать часа четыре, не меньше, а по городу как - я сама не знаю. На такси что ли?
—Я тебе денег дам! Всё дам! И за детками твоими присмотрю! Напеку с утра пышек на всех, развлеку их! Ну Христа ради, Катюш!
Кате не очень хотелось ехать, но раз так просят...
Девятого числа с первыми петухами баба Маша взялась за дело: растопила печь, замесила тесто на пышки.
"Господи, дай только встретить их благополучно", — шептала старушка, крестя угол с иконами.
За окном послышался скрип калитки. Бабушка выглянула — соседка Катя, аккуратная, в скромном ситцевом платье и кофте, в коричневых лакированных туфлях, придерживала косынку на голове от ветра.
— Катюша, голубушка, — заторопилась баба Маша, выходя на крыльцо, — ты уж их там не потеряй, родная... Автобус во сколько?
— В шесть тридцать утра, не переживайте, как раз успею, ещё и ждать буду. До Котельниково к сожалению только пешком в такое время, но может из колхозных мужиков кто будет ехать, подбросят.
— Дай-то Бог!
Утро было игривым из-за ветерка. Длинные тени преграждали дорогу, в вышине звенели жаворонки. Через полчаса, когда она уже чуть продрогла, Катю подобрал грузовик и довёз до Котельниково - туда как раз вела единственная дорога из хутора.
"Рейс 0410 — прибытие 11:06", — прочитала она ещё раз записку от бабы Маши. - "Всё правильно".
***
Уже и багаж был получен. Уже молодая мамочка Таня успела сменить ребёнку пару пелёнок. А папы Лены и Феди нет... Полтора часа ожидания. Муж Тани нервничал, предлагал обратиться к дежурному, чтобы детьми занялась милиция. На улице их ждал в машине родственник. Услышав слово "милиция" Лена ударилась в рёв.
— Куда вам ехать? Где ваша бабушка живёт? - спросила Таня.
— Нам в Котельниково, там хутор рядом, Захаров...
— Как вы до него добирались раньше?
— На автобусе с городского автовокзала, а потом пересаживались в ещё один автобус, уже там.
Посовещавшись с мужем, Таня решила посадить детей на автобус. Им самим нужно было ехать совсем в другую сторону, обратную от города, да и ребёнок беспрестанно плакал, заморился в пути... Но разве можно вот так бросить детей? Мало ли что у их родни случилось?
Волга пахла кожей и почему-то яблоками. Федя, устроившись между взрослыми, осторожно трогал пальцами полированную ручку двери.
Машина тронулась, оставляя за спинами аэропорт.
— И что же это за родители такие, — ворчливо заметил мужчина-водитель, — детей одних отправили, да ещё и не встретили...
Лену обдало жаром возмущения.
— Наш папа хороший, — вдруг сказала она, — может случилось что-то...
Она говорила это больше для себя, чтобы заглушить жуткую мысль, ползущую из самого тёмного уголка сознания: а вдруг что-то случилось? Вдруг он снова выехал в рейс и...
— Конечно, хороший, — мягко отозвалась Татьяна, поправляя платочек на голове малыша, — раз таких замечательных деток растит. Не переживай.
Автовокзал встретил их шумом и запахом свежей выпечки. Таня пошла с ними, чтобы помочь купить билеты и донести чемодан. Около касс толпились люди, были длинные очереди к двум окнам.
— Подождите. Вы голодные? Давайте я вам что-нибудь куплю.
— Не надо, у меня деньги есть! - поспешно ответила Лена. - Вы и так помогли нам сильно...
— Мне это будет приятно. К тому же, я буду спокойна, зная, что у вас есть еда.
Она купила им по пирожку и компоту. Напиток дети выпили залпом, а пирожки отложили на потом.
Они встали в длинную очередь на кассе. Лена видела, что Таня очень устала, нервничает и посматривает на часы. В машине у неё маленький ребёнок, а Лена знала по Феде как устают мамочки с малышами и как те нуждаются в маме.
— Тётя Таня, вы идите, я смогу сама купить билет.
— Нет, нет, что ты...
— Да нам ещё полчаса стоять, а вам ехать ещё далеко. Я справлюсь, правда.
Татьяна посмотрела на неё пристально. По глазам видно - устал человек, вымотался, хочет уйти...
— Ты уверена?
— Конечно.
— Ну хорошо. Берегите себя, дети. Держи брата за руку, не отпускай.
Федя буквально валился с ног. Лена усадила его на чемодан. Люди посматривали на эту странную пару: одни с простым интересом, другие - с тревогой и сочувствием. Потихоньку Лена придвигала чемодан с лежащим на нём Федей ближе и ближе к окошку.
Когда подошла очередь, Лена украдкой достала деньги из-под плаща и попросила у кассира два билета до Красильниково: один взрослый и один детский. То ли кассир её не расслышала, то ли сама Лена неясно выразилась, но пробили ей два взрослых билета и один детский. Получив билеты, Лена поняла почему была такая большая сумма к оплате.
— Извините! - потянулась она носочках. - Вы мне неправильно пробили, мне нужен один взрослый и один детский!
— Я неправильно пробила? - огрызнулась кассирша и уставилась на Лену невыспавшимися глазами, - Говорить нужно чётче! Следующий!
— Но я хочу вернуть один билет, он мне не нужен! - настаивала на своём Лена.
— Девочка, не задерживай очередь, я ничего тебе возвращать не буду! Ступай давай! Ишь наглая какая, командует она тут! Чего смотришь?! Отходи от окна я сказала!
Лена растерялась от такого хамства, она не умела пререкаться со взрослыми, её воспитывали с убеждением, что все взрослые всегда правы. Значит, это её ошибка?.. На глазах выступили слёзы. Другие пассажиры мягко и безразлично отодвинули её в сторону. И тут Лена заревела опять, её охватило бессилие. Она потратила зря деньги! Мамины деньги! Какая же она бестолковая!
— Девочка, милая, не плачь, - обратилась к ней одна женщина, на вид лет пятидесяти, с очень добрыми глазами, но пахло от неё не очень - ливерным пирожком, которые Лена терпеть не могла. - Я услышала, что ты до Котельникова купила билеты? Мне тоже туда. Давай я у тебя один куплю.
Пока Лена успокаивалась и женщина с ней рассчитывалась, она совсем позабыла о брате. Оглянулась - чемодан на месте, а Феди нет!
— Ах! - вскрикнула она. - Федя! Где ты, Федя!
Она заметалась между людей, крича и зазывая брата, но шум в здании был сильным. Люди тоже всполошились, завертелись. Кто-то спросил как выглядел мальчик, но никто не хотел бросать своё место в очереди. Лена, снова отчаянно ревя, объяснила, что он маленький, в синей курточке-ветровке, беленькие волосы... Боже мой! Ведь мама велела не отпускать его руку!
Женщина, купившая у Лены билет, тоже помогала искать, кудахча, недоумевая как можно отпускать детей куда-то одних, особенно таких маленьких.
— А это не он? - указал один из мужчин в сторону колонны. Там стояла женщина с пуделем. Федя гладил собаку, с озабоченным видом уточняя что-то у хозяйки.
Лена подлетела к нему, подхватила на руки, твердя, захлёбываясь: "ты что?! ты зачем ушёл?! как ты меня испугал!" Только в этот момент она впервые поняла, что она не просто несёт ответственность за брата, но что она ещё и любит его очень сильно, что ей даже страшно представить жизнь без этого шалунишки.
Наконец всё улеглось и они вышли на перрон ожидать автобус. Федя с аппетитом съел свой пирожок, а Лена и есть не могла, до того её встревожило исчезновение брата. Автобус у них был нескоро - на 8.20, так в билете написано очень крупными цифрами. И платформа номер два, ошибиться трудно. Недалеко от них расположилась та самая женщина, что купила у них билет.
Подъехал автобус, но Лена знала, что их рейс должен быть через час, поэтому она не дёргалась. Женщина тоже не заходила, но стала взволнованнее. В автобус загружались и загружались люди, наконец сел туда и водитель. Женщина совсем потеряла покой, нервно поглядывая на Лену с братом. Наконец она подошла к ним и сказала:
— Девочка, ты ехать вообще собираешься? Это же наш автобус, отправление через пять минут! Я специально не захожу, слежу за вами.
— Да как же... - вскочила Лена, рука её тут же машинально потянулась к брату и нашла его липкую ладошку. - Сейчас только семь часов, а у нас на восемь двадцать!
— Это номер рейса, деточка! Ох, ох! Идём же!
Уже в салоне Лена ещё раз внимательно осмотрела билет. Женщина оказалась права. Вот как бывает! А ведь не купи Лена лишний билет, эта женщина и не присмотрела бы за ними, не подсказала! Бабушка говорила в таких случаях: "промысел Божий".
Доехали они благополучно до Котельниково. В пути к ним подходила опять та женщина, угостила печеньем, конфетами, отдала свою фляжку с водой. А Лена всё думала о родителях и на душе было очень тягостно.
Автобус качался на ухабах, как колыбель. Федя, утомлённый дорогой и наевшийся конфет, уснул, положив голову Лене на колени. Его тёплое дыхание равномерно касалось её рук, а ресницы, такие длинные и тёмные, как у папы, вздрагивали во сне. Лена осторожно проводила пальцами по его вихрам, глядя в окно, где проплывали бесконечные перелески и степные пейзажи.
С каждым километром тревога охватывала её сильнее. Почему папа не пришёл?
"Он бы нас не бросил. Не мог бросить..."
Но тогда почему?
Сердце ныло от страшных догадок. Может, случилось что-то в дороге? Может, он отправился в короткий рейс и его грузовик занесло на скользкой трассе, как в той страшной истории, которую он иногда рассказывал за чаем? Лена закрыла глаза, представляя, как папа сейчас один в кабине, борется со сном, гонит машину — к ним, к детям, которые ждут... - он пытается догнать автобус или едет к ним наперерез прямо через поля...
Или...
Или он просто забыл.
Эта мысль обжигала больнее всего. Может, у него теперь есть кто-то важнее?
Федя во сне всхлипнул и крепче ухватился за её руку. Лена наклонилась, прижалась щекой к его волосам, вдыхая знакомый запах детского шампуня — последнюю ниточку, связывающую их с домом.
За окном мелькнул указатель: «Котельниково — 15 км».
Сердце забилось чаще. Скоро она узнает правду. А пока автобус нёс их по проселочной дороге, оставляя за спиной шлейф пыли, как папин грузовик, уезжающий в дальний рейс.
Увидев, что детей никто не встречает, женщина не оставила Лену в покое и там. Она выяснила, что им нужно дальше, в Захаров. Автобусы ходили туда не часто.
— Ты уверена, что бабушка живёт именно там? Бывала раньше? Да? Тогда подожди минут пятнадцать, мы с мужем отвезём вас туда на машине.
Она жила через дорогу от автостанции, поэтому приказала ждать её здесь, а сама опрометью бросилась домой. Лена и Федя въехали в деревню бабушки на зелёном и лупоглазом Запорожце - медленном, узком, но таком милом, как задорный кузнечик!
— Бабушка! — вскрикнула Лена, едва выпрыгнув и машины.
Баба Маша уже семенила к ним, на звук мотора. Увидев детей, она на секунду застыла, словно не веря своим глазам. Потом её лицо исказилось от ужаса.
— Родные мои... — прошептала она, и руки её задрожали. — Да как же вы... Вас же Катя поехала встречать!
— Мы сами, никто не встретил нас...
Она бросилась к ним, спотыкаясь, и вдруг, обняв обоих, опустилась на колени прямо в пыль. Её плечи затряслись, закапали слёзы. Федю она прижала к себе так крепко, что едва не расплющила.
— Во сколько же вы прилетели?! Я Катю на 11:06 отправила вас встречать! Так в телеграмме написано!
— Бабушка, 1106 - это рейс, а прилетели мы в начале пятого утра.
— Ох, батюшки! Ну и д*ра я старая, какая же д*ра! Всё напутала! Мозгов на старости лет совсем не осталось! Как же вы сами... Боже мой!..
— Нам одна тётя помогла, а потом ещё одна тётя... Вот она, - указала Лена на женщину около машины.
Бабушка кинулась к ней, поспешно вставая.
— Спасибо вам большое! Вы не подумайте! - схватила она её руки и стала интенсивно трясти. - Я вам так благодарна, так благодарна! Сына в рейс вызвали, нет его, а мне куда ехать? Я в том городе ни бум-бум! Попросила соседку, да вот клуша старая, даже телеграмму не смогла правильно понять. Ох, и попадёт мне от Катьки!
— Главное, что всё обошлось, - сказала женщина, - я уж подумала, что брошенные дети, сироты думаю что ли...
— Ой, что вы! И отец у них, и мать, оба приличные люди. Только бабка вот глупая...
— Ладно, детки, мы поехали. До свиданья! - помахала им сердобольная женщина.
— Спасибо вам большое! - крикнула Лена. Она всё ещё держала за руку брата, но тут мальчик сам высвободился и заявил, что она ему всю руку уже "отмяла".
Бабушка завела их в дом, прижала обоих к себе и взвыла:
— Простите меня, глупую старуху... — всхлипывала она, целуя их лица, волосы, руки. — Господи, что же вы пережили...
— Перестань, бабушка, я не сильно тебя умнее, тоже на автовокзале чуть не спутала автобусы.
— Ах, деточка!
Лена, чувствуя бабушкины тёплые слёзы на своей щеке, вдруг расплакалась сама — все страхи, вся усталость вырвались наружу.
— Мы думали... с папой что-то случилось... — рыдала она, вцепившись в бабушкин платок.
Федя, испуганный слезами взрослых, тоже заныл, прижимаясь к ним.
Уж не будем говорить о том, в каком состоянии поздно вечером вернулась из аэропорта соседка Катя и что она думала о бабушке Маше. Давайте лучше перелистнём несколько дней и увидим возвращение отца, а потом ещё три недели пропустим - там как раз мама приехала в отпуск.
В начале у обоих родителей был шок оттого, что дети добирались до деревни сами, но это странным образом поспособствовало укреплению их семьи - все поняли, что нет у них ничего важнее друг друга.
Лена наблюдала, как родители идут по деревенской улице, смеясь о чем-то своем, как отец несет на плечах ликующего Федю, как мама поправляет ему на ходу воротник рубашки. В эти моменты ей казалось, что время остановилось, застыв в идеальном равновесии.
Пахло свежескошенной травой, где-то далеко кричали гуси, а в груди у Лены распускалось теплое чувство, похожее на счастье. Все рядом. Все счастливы. Все хорошо.
И пусть впереди еще будут разлуки, трудные дороги и взрослые проблемы, но сейчас, в этот миг, под щедрым солнцем южного лета, их маленькая семья, пройдя через испытания, обрела то, что так трудно удержать - простое человеческое счастье быть вместе.
"Всё будет хорошо, пока мы крепко держимся за руки", - рассудительно и просто думала Лена.
Автор: Анна Елизарова, блог "Пойдём со мной".