Был июль месяц, макушка знойного лета. Лето было в том году очень тёплое , с частыми грозами и ливневыми дождями, от чего по всей деревенской улице стояли большие не просыхающие лужи, В них с удовольствием плавали деревенские утки и гуси, обрадованные новому водоёму, теперь им не надо было шляться за пол километра на "Гурьянов" пруд. Особенно большая и глубокая лужа была возле «Колюхи Крылова» дома, она словно озеро разлилась по деревенской дороги. По вечерам мы деревенская шпана ,с лихостью гоняли по этим лужам на своих велосипедах, особым шиком считалось как можно больше создать брызг от воды, при пересечение грязной лужи, конечно-же и сами мы были мокрые и грязные с ног до головы. Вот в таких развлечениях проводила лето , деревенская ребятня: Родители мои были заняты на покосе, заготавливали сено на зиму для своей коровы , телёнка, овец. Я тоже принимал посильное участие в заготовке сена на зиму . Ездил с родителями вместе на лошадиной подводе за сеном, на ближний покос, за нашей деревней, покос назывался "Капустники". Покос располагался в пойме «Сокольской» канавы. Вся эта низина от нашей деревни до урочища "Выгородка" тянулась вдоль "Соколи "километра два, была ближним покосом "Капустники", его делили на делянки среди колхозников нашей деревни. Вот мои родители и косили свои делянки заготавливая сено на зиму колхозным коровам и своей скотинки. Делянки каждый год доставались разные, один год с хорошей травой, другой год попадалась такая, что и косить на ней было нечего, вся трава выгорела на солнышке: При погрузке сена на воз, мама всегда вставала на телегу с вилами в руках и навивала воз с сеном ,отец подавал ей сено из сложенных копён, мама акуратно раскладывала его по всей телеге, укладывала так ловко сено, что потом когда воз был уложен, его можно было и не вязать верёвкой, до того он был крепко сложен что сено не падало с телеге на ухабах. Моё дело было простое, держать лошадь на одном месте под узцы, да сгонять с неё слепней и мух, махая берёзовой веточкой. Казалось бы всё очень просто, стой помахивай веточкой, но после обеда, насекомые налетали целой тучей на лошадь, до того их было много, слепни казалось зверели в жажде напиться лошадиной крови . Они плотным ковром покрывали круп лошади, разъедая его в кровь, махнёшь веткой они слетят и тут же снова прилепляются к телу лошади продолжать своё пиршество .От чего та стоя на месте, постоянно сучила ногами и махала как веером своим длиннущим хвостом, судорженно трясла всем своим телом, постоянно пыталась сорваться с места, чтобы избавиться от надоедливых мух. Только мои детские худенькие ручонки держали лошадь на месте, железные удела так и хрустели у неё на зубах. С самого раннего детства я умело обращался с лошадьми, и не испытывал к ним не малейшего страха, ездил на них верхом и, в упряжи, как "цыган", так меня называл наш сосед Митрий Шилов. (ТУТ НЕ ЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО НЕТ,Я С ШЕСТИ ЛЕТ ДО ДВАДЦАТИ ТРЁХ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ЛОШАДЬМИ))). Позднее, став маленько постарше, лет с 14, по ночам Зимой угонял лошадь с колхозной конюшни. Запрягал лошадь с помощью друзей в сани ,ездили на ней катались по зимний лесной дороге. Так-же на ней собирали резиновые баллоны от тракторов и автомашин на праздник прощёное воскресение "Масленницу".Тырили их везде в гаражах на тракторных станах, даже в Кушалино ездили за болонами в мастерские МКМ: Вот в один из таких дней сенокоса я приехал с родителями за сеном на покос "Капустники" .Родители стали навивать из копён сено на телегу. Лошадь так и мотала своей рыжий головой из стороны в сторону, фыркала ноздрями, как могла отбивалась от назойливых слепней. На улице было очень душно, даже лёгкий ветерок ,обдувал горячем воздухом. Как всегда в эту сенокосную пору после обеда ближе к вечеру начинали клочками собираться небольшие тучки, соединяясь друг с другом и образовывали большую, чёрную, полную воды тучу . В этот день получилось тоже самое, с самого утра на улице сильно парило. Начинало глухо погромахивать, на нас двигалась туча в грозой. Со стороны леса "Выгородки", молнии так сверкали по всему южному горизонту. Небушко с юго -востока от нашей деревни окрасился в кроваво чёрные цвета, и раскаты грома с каждым разом гремели всё громче, приближаясь к нам, мне становилось страшно жутко. Наконец- то папка кинул последнею охапку сена на воз и, сказал маме слезай быстрей с воза. Мама развернулась к заду воза, села на задницу и как с зимний горки съехала с воза на землю. Отец встав на оглоблю телеги, быстро запрыгнул на широкий зад лошади, встал на него ногами и, вскорабкался на воз, попросил маму подать ему на воз вожжи. Испуганная сверканием молний и раскатами грома, лошадь резво взяла с места, быстро потрусила по луговине покоса. Телега мягко шла по скошенной делянке без грохота. Мы с мамой спешно пошли за телегой и часто поглядывали на небо, после каждого раската грома становилось всё страшнее. Очень боялись что дождь намочит сено. Отец сидя на возу телеги, помахивал вожжами и шлёпал ими по заду лошади от чего та ещё придавала ходу, выехали с луговины на грунтовую дорогу идущею по полю в нашу деревню . Сразу на ней громко загрохотали железные обода деревянных колёс нашей телеге, они наскакивали на каменья по всюду валявшие на дороге. До деревни оставалось меньше километра. Может и успеем до дождя сказала мама. Мы тоже с ней прибавили ходу за телегой, шли почти трусцой. Добравшись до деревни, лошадь ходко провезла воз по улице "Грабиловка". Отец направил лошадь в наш огород и прям по межам не копаной картошки, проехал ко двору нашего дома. Поставил воз сена напротив верхней дверки сенницы. Быстро как мог, перекидал всё сено с воза в открытую дверь сенницы. Мама на сеннице принимала брошенное в дверцу сено, распихивая его по сторонам, набивала плотней под крышу двора. Закончив убирать сено, посмотрели с облегчением на небушко, искренне радуясь что успели, убрали сено до дождя. Но дождя на улице по всему и не предвиделось , страшенная чёрная туча, сверкая молниями и гремя раскатистым громом ушла на запад от нашей деревни к «Песковскуму» озеру " Святое", не проронив на нас ни капли дождя. Это её озеро к себе притянуло сказала мама, глядя на уходящею стороной тучу. Отец дал мне вожжи и велел согнать лошадь к колхозной конюшни, распрячь её и выпустить пастись в загон. Я всегда с охотой выполнял это поручение, можно потом до загона прокатится верхом на коне. Выехав на улицу, стоя на ногах по серёдки телеге, и держа в руках вожжи, я стал помахивать концом вожжей и хлопать ими лошадь по спине, от чего та в припрыжку понеслась по деревне громко гремя колёсами. Меня увидали наши девчонки, мои соседки и, бегом понеслись за телегой, что бы запрыгнуть на ходу на телегу и прокатится на ней со мной до конюшни. Первой запрыгнула Романёнкова Лидка, за ней Танька Будакова, Весело хохоча, они подпрыгивали в воздух на ухабах, сидя на досках телеге, я оглянулся назад подумал что девчонки свалились с телеге, но они крепко держались руками за края телеги .Боковым зрением я увидел что за нами ещё несётся во всю свою прыть девчонка, Верка. Она почти уже догнала нашу телегу. Верка уже ухватила нашу телегу рукой чтоб запрыгнуть, но тут меня словно бес под бока толкнул , я из озорства, врезал со всей своей силёнки вожжами лошадь по заду, от чего та ещё пуще понесла телегу с громким грохотом по нашей деревне, поднимая в верх клубы непроглядной пыли. Я опять оглянулся назад , увидел сквозь клубы пыли Верку, валявшею по середине деревенской дороги, очевидно она сорвалась с телеги, когда я хлестанул лошадь вожжами, от рывка лошади она грохнулась на пыльную дорогу: Подкатив к конюшни, я быстро распряг лошадь, опасался, что Верка прибежит сюда и, тогда уж точно огребу побатух от неё, по полной программе. Велел девчонкам, что ехали со мной, убрать лошадиную сбрую в конюшню. Сам, прыгнул лошади на холку и погнал верхом на ней на пастбище лошадей. Доскакал до ворот загона, выпустил лошадь в выгон. Сам сел на заворы выгона, полюбовался на её игру. Лошадь почувствовала свободу, подняла в верх хвост, издала дикое ржание, резво понеслась к "Гурьянову" пруду, зашла по пузо в воду, жадно тянула губами холодную воду. Выйдя на берег пруда, она стала валяться на траве, переваливаясь с бока на бок, потом встала, судорженно тряханула всем телом, словно хотела стряхнуть с себя всё что прилипло к её мокрому телу. Отошла к амбарам и, стала щипать сочную травку, густо растущею около стены строения. Я перепрыгнул изгородь загона, с уздечкой в руках, не спеша, пошёл к своему дому. Шёл я домой в прекрасном душевном настроение ,про себя думал что буду делать сегодня вечером, смотреть телек или поеду с Колькой на велике гонять по лужам? И тут-то я увидал " картину Репина ПРИПЛЫЛИ" Около «Гурьяныча» дома стоят девчонки что ехали со мной на телеге и явно меня дожидаются. По серёдке дороги что шла по прогону, стояла высоченная как колонча Верка , держала в руке свой платок с головы, а в её платке была длинная жагалина.(КРАПИВА). В голове у меня тут же мелькнула мысль, а ведь это она меня дожидается. Глянув на Веркино лицо, которое было всё в слезах , с прилипшей к мокрым от слёз щекам пылью. Слёзы на её лице грязными ручейками так и текли в низ по лицу. Я перевёл свой взгляд на ноги Верки и, о ужас я увидал содранные в кровь её коленки. Тут до меня дошло, что обратить всё как всегда в таких случаях в шутку врядли получится, надо было быстро уносить свои ноги. ПОЩАДЫ ЖДАТЬ НЕ ПРИХОДИЛОСЬ. Я быстро развернулся на одном месте и, бегом понёсся назад в Соколь (ВЫГОН ЛОШАДЕЙ). Слышу что позади меня раздаётся топот Веркиных ног, почти в затылок мне, пыхтит догоняющия меня Верка. За воротами изгороди, я как заяц убегающий от лисы, сделал смётку в сторону, свернул вправо. Знал что там есть трясинка, бьют на поверхность ледяные ключи от чего там всегда топко даже в сухую погоду. Мне там была каждая кочка как родная, не один раз мы с моим дружком Колькой , ходили этим путём обходя деревню по какой ни будь тайной надобности. Я быстро прыгая с кочки на кочку миновал эту трясинку, обернулся назад и, увидел Верку завязшею в топкой грязи по самое калено. С облегчением вздохнул что преследование прекратилось. Хотя сердечко в моей груди, готово было выпрыгнуть наружу, грохотало так, как колхозная льняная колотушка на поле. Немного прейдя в себя я начал уже издеваться над завязшей Веркой ,обзывая её долговязой деревенской дурой. От моих слов и злости, или ещё какие силы пришли к Верке на помощь ,но она постепенно стала всё ближе подбираться ко мне по трясине. И тогда я задал такого стрекоча, что до самого дома нёсся не оглядываясь назад , думал что Верка несётся за мной. Добежав до своего дома, сел на лавочку , возле стены нашего дома, отдышался маленько, посмотрел из за угла дома на нашу улицу, но ни кто за мной не бежал, успокоился и пошёл спокойно домой домой:
Глубинка
:Сергей Гришанин
«Гроза» рассказ Сергей Гришанин.
Был июль месяц, макушка знойного лета. Лето было в том году очень тёплое , с частыми грозами и ливневыми дождями, от чего по всей деревенской улице стояли большие не просыхающие лужи, В них с удовольствием плавали деревенские утки и гуси, обрадованные новому водоёму, теперь им не надо было шляться за пол километра на "Гурьянов" пруд. Особенно большая и глубокая лужа была возле «Колюхи Крылова» дома, она словно озеро разлилась по деревенской дороги. По вечерам мы деревенская шпана ,с лихостью гоняли по этим лужам на своих велосипедах, особым шиком считалось как можно больше создать брызг от воды, при пересечение грязной лужи, конечно-же и сами мы были мокрые и грязные с ног до головы. Вот в таких развлечениях проводила лето , деревенская ребятня: Родители мои были заняты на покосе, заготавливали сено на зиму для своей коровы , телёнка, овец. Я тоже принимал посильное участие в заготовке сена на зиму . Ездил с родителями вместе на лошадиной подводе за сеном, на ближний покос, за нашей деревней, покос назывался "Капустники". Покос располагался в пойме «Сокольской» канавы. Вся эта низина от нашей деревни до урочища "Выгородка" тянулась вдоль "Соколи "километра два, была ближним покосом "Капустники", его делили на делянки среди колхозников нашей деревни. Вот мои родители и косили свои делянки заготавливая сено на зиму колхозным коровам и своей скотинки. Делянки каждый год доставались разные, один год с хорошей травой, другой год попадалась такая, что и косить на ней было нечего, вся трава выгорела на солнышке: При погрузке сена на воз, мама всегда вставала на телегу с вилами в руках и навивала воз с сеном ,отец подавал ей сено из сложенных копён, мама акуратно раскладывала его по всей телеге, укладывала так ловко сено, что потом когда воз был уложен, его можно было и не вязать верёвкой, до того он был крепко сложен что сено не падало с телеге на ухабах. Моё дело было простое, держать лошадь на одном месте под узцы, да сгонять с неё слепней и мух, махая берёзовой веточкой. Казалось бы всё очень просто, стой помахивай веточкой, но после обеда, насекомые налетали целой тучей на лошадь, до того их было много, слепни казалось зверели в жажде напиться лошадиной крови . Они плотным ковром покрывали круп лошади, разъедая его в кровь, махнёшь веткой они слетят и тут же снова прилепляются к телу лошади продолжать своё пиршество .От чего та стоя на месте, постоянно сучила ногами и махала как веером своим длиннущим хвостом, судорженно трясла всем своим телом, постоянно пыталась сорваться с места, чтобы избавиться от надоедливых мух. Только мои детские худенькие ручонки держали лошадь на месте, железные удела так и хрустели у неё на зубах. С самого раннего детства я умело обращался с лошадьми, и не испытывал к ним не малейшего страха, ездил на них верхом и, в упряжи, как "цыган", так меня называл наш сосед Митрий Шилов. (ТУТ НЕ ЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО НЕТ,Я С ШЕСТИ ЛЕТ ДО ДВАДЦАТИ ТРЁХ ВСЕГДА БЫЛ РЯДОМ С ЛОШАДЬМИ))). Позднее, став маленько постарше, лет с 14, по ночам Зимой угонял лошадь с колхозной конюшни. Запрягал лошадь с помощью друзей в сани ,ездили на ней катались по зимний лесной дороге. Так-же на ней собирали резиновые баллоны от тракторов и автомашин на праздник прощёное воскресение "Масленницу".Тырили их везде в гаражах на тракторных станах, даже в Кушалино ездили за болонами в мастерские МКМ: Вот в один из таких дней сенокоса я приехал с родителями за сеном на покос "Капустники" .Родители стали навивать из копён сено на телегу. Лошадь так и мотала своей рыжий головой из стороны в сторону, фыркала ноздрями, как могла отбивалась от назойливых слепней. На улице было очень душно, даже лёгкий ветерок ,обдувал горячем воздухом. Как всегда в эту сенокосную пору после обеда ближе к вечеру начинали клочками собираться небольшие тучки, соединяясь друг с другом и образовывали большую, чёрную, полную воды тучу . В этот день получилось тоже самое, с самого утра на улице сильно парило. Начинало глухо погромахивать, на нас двигалась туча в грозой. Со стороны леса "Выгородки", молнии так сверкали по всему южному горизонту. Небушко с юго -востока от нашей деревни окрасился в кроваво чёрные цвета, и раскаты грома с каждым разом гремели всё громче, приближаясь к нам, мне становилось страшно жутко. Наконец- то папка кинул последнею охапку сена на воз и, сказал маме слезай быстрей с воза. Мама развернулась к заду воза, села на задницу и как с зимний горки съехала с воза на землю. Отец встав на оглоблю телеги, быстро запрыгнул на широкий зад лошади, встал на него ногами и, вскорабкался на воз, попросил маму подать ему на воз вожжи. Испуганная сверканием молний и раскатами грома, лошадь резво взяла с места, быстро потрусила по луговине покоса. Телега мягко шла по скошенной делянке без грохота. Мы с мамой спешно пошли за телегой и часто поглядывали на небо, после каждого раската грома становилось всё страшнее. Очень боялись что дождь намочит сено. Отец сидя на возу телеги, помахивал вожжами и шлёпал ими по заду лошади от чего та ещё придавала ходу, выехали с луговины на грунтовую дорогу идущею по полю в нашу деревню . Сразу на ней громко загрохотали железные обода деревянных колёс нашей телеге, они наскакивали на каменья по всюду валявшие на дороге. До деревни оставалось меньше километра. Может и успеем до дождя сказала мама. Мы тоже с ней прибавили ходу за телегой, шли почти трусцой. Добравшись до деревни, лошадь ходко провезла воз по улице "Грабиловка". Отец направил лошадь в наш огород и прям по межам не копаной картошки, проехал ко двору нашего дома. Поставил воз сена напротив верхней дверки сенницы. Быстро как мог, перекидал всё сено с воза в открытую дверь сенницы. Мама на сеннице принимала брошенное в дверцу сено, распихивая его по сторонам, набивала плотней под крышу двора. Закончив убирать сено, посмотрели с облегчением на небушко, искренне радуясь что успели, убрали сено до дождя. Но дождя на улице по всему и не предвиделось , страшенная чёрная туча, сверкая молниями и гремя раскатистым громом ушла на запад от нашей деревни к «Песковскуму» озеру " Святое", не проронив на нас ни капли дождя. Это её озеро к себе притянуло сказала мама, глядя на уходящею стороной тучу. Отец дал мне вожжи и велел согнать лошадь к колхозной конюшни, распрячь её и выпустить пастись в загон. Я всегда с охотой выполнял это поручение, можно потом до загона прокатится верхом на коне. Выехав на улицу, стоя на ногах по серёдки телеге, и держа в руках вожжи, я стал помахивать концом вожжей и хлопать ими лошадь по спине, от чего та в припрыжку понеслась по деревне громко гремя колёсами. Меня увидали наши девчонки, мои соседки и, бегом понеслись за телегой, что бы запрыгнуть на ходу на телегу и прокатится на ней со мной до конюшни. Первой запрыгнула Романёнкова Лидка, за ней Танька Будакова, Весело хохоча, они подпрыгивали в воздух на ухабах, сидя на досках телеге, я оглянулся назад подумал что девчонки свалились с телеге, но они крепко держались руками за края телеги .Боковым зрением я увидел что за нами ещё несётся во всю свою прыть девчонка, Верка. Она почти уже догнала нашу телегу. Верка уже ухватила нашу телегу рукой чтоб запрыгнуть, но тут меня словно бес под бока толкнул , я из озорства, врезал со всей своей силёнки вожжами лошадь по заду, от чего та ещё пуще понесла телегу с громким грохотом по нашей деревне, поднимая в верх клубы непроглядной пыли. Я опять оглянулся назад , увидел сквозь клубы пыли Верку, валявшею по середине деревенской дороги, очевидно она сорвалась с телеги, когда я хлестанул лошадь вожжами, от рывка лошади она грохнулась на пыльную дорогу: Подкатив к конюшни, я быстро распряг лошадь, опасался, что Верка прибежит сюда и, тогда уж точно огребу побатух от неё, по полной программе. Велел девчонкам, что ехали со мной, убрать лошадиную сбрую в конюшню. Сам, прыгнул лошади на холку и погнал верхом на ней на пастбище лошадей. Доскакал до ворот загона, выпустил лошадь в выгон. Сам сел на заворы выгона, полюбовался на её игру. Лошадь почувствовала свободу, подняла в верх хвост, издала дикое ржание, резво понеслась к "Гурьянову" пруду, зашла по пузо в воду, жадно тянула губами холодную воду. Выйдя на берег пруда, она стала валяться на траве, переваливаясь с бока на бок, потом встала, судорженно тряханула всем телом, словно хотела стряхнуть с себя всё что прилипло к её мокрому телу. Отошла к амбарам и, стала щипать сочную травку, густо растущею около стены строения. Я перепрыгнул изгородь загона, с уздечкой в руках, не спеша, пошёл к своему дому. Шёл я домой в прекрасном душевном настроение ,про себя думал что буду делать сегодня вечером, смотреть телек или поеду с Колькой на велике гонять по лужам? И тут-то я увидал " картину Репина ПРИПЛЫЛИ" Около «Гурьяныча» дома стоят девчонки что ехали со мной на телеге и явно меня дожидаются. По серёдке дороги что шла по прогону, стояла высоченная как колонча Верка , держала в руке свой платок с головы, а в её платке была длинная жагалина.(КРАПИВА). В голове у меня тут же мелькнула мысль, а ведь это она меня дожидается. Глянув на Веркино лицо, которое было всё в слезах , с прилипшей к мокрым от слёз щекам пылью. Слёзы на её лице грязными ручейками так и текли в низ по лицу. Я перевёл свой взгляд на ноги Верки и, о ужас я увидал содранные в кровь её коленки. Тут до меня дошло, что обратить всё как всегда в таких случаях в шутку врядли получится, надо было быстро уносить свои ноги. ПОЩАДЫ ЖДАТЬ НЕ ПРИХОДИЛОСЬ. Я быстро развернулся на одном месте и, бегом понёсся назад в Соколь (ВЫГОН ЛОШАДЕЙ). Слышу что позади меня раздаётся топот Веркиных ног, почти в затылок мне, пыхтит догоняющия меня Верка. За воротами изгороди, я как заяц убегающий от лисы, сделал смётку в сторону, свернул вправо. Знал что там есть трясинка, бьют на поверхность ледяные ключи от чего там всегда топко даже в сухую погоду. Мне там была каждая кочка как родная, не один раз мы с моим дружком Колькой , ходили этим путём обходя деревню по какой ни будь тайной надобности. Я быстро прыгая с кочки на кочку миновал эту трясинку, обернулся назад и, увидел Верку завязшею в топкой грязи по самое калено. С облегчением вздохнул что преследование прекратилось. Хотя сердечко в моей груди, готово было выпрыгнуть наружу, грохотало так, как колхозная льняная колотушка на поле. Немного прейдя в себя я начал уже издеваться над завязшей Веркой ,обзывая её долговязой деревенской дурой. От моих слов и злости, или ещё какие силы пришли к Верке на помощь ,но она постепенно стала всё ближе подбираться ко мне по трясине. И тогда я задал такого стрекоча, что до самого дома нёсся не оглядываясь назад , думал что Верка несётся за мной. Добежав до своего дома, сел на лавочку , возле стены нашего дома, отдышался маленько, посмотрел из за угла дома на нашу улицу, но ни кто за мной не бежал, успокоился и пошёл спокойно домой домой: