КРЕЩЕНИЕ РУСИ ОГНЁМ И МЕЧОМ. СВИДЕТЕЛЬСТВА ХРИСТИАН
Тема "Крещение Руси огнём и мечом" не означает, что христианство на Руси целиком было насажено насилием. Согласно Преданию и Житию, апостол Андрей Первозванный прошёл с христианскими проповедями всю будущую Киевскую и Новгородскую Русь, и его ни кто здесь не убил. Казнили его по возвращении в Римскую Империю. Ещё до Владимирова Крещения Руси византийские авторы свидетельствовали о христианстве и христианском богословии в «скифских землях». А сами русские летописи говорят не только о христианах, но и о христианских церквях на Руси до Владимирова Крещения.
Также ошибочно полагать, что до принятия христианства мораль славянских народов, в целом, и Руси, в частности, находилась на существенно низшем, даже диком уровне.
В сентябре 2010 года, в одном из своих интервью, патриарх РПЦ Кирилл Гундяев сказал буквально следующее: «Православная Церковь в своей истории, в своем Предании имеет замечательные имена, это имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В каком-то смысле мы — Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью к славянам. А кто такие были славяне? Это варвары, барбары, люди, которые говорят непонятные вещи, это люди второго сорта, это почти звери.».
Однако, средневековые византийские, христианские, хронисты о современных им славянах до их Крещения свидетельствовали следующее: МАВРИКИЙ СТРАТЕГ о славянах и антах, из книги "СТРАТЕГИЯ" : «Племена славян и антов живут вместе, и жизнь их одинакова: они живут свободно, и не дают никому поработить себя или подчинить. Их весьма много в их стране, и они очень выносливы, выносят легко и зной и стужу, и дождь и наготу тела, и нищету. К тем, кто приходит к ним и пользуется их гостеприимством, они относятся ласково и приятельски, радушно встречают их и провожают потом от места до места, охраняя тех, кто нуждается в этом. Если будет гостю какой-нибудь вред по вине хозяина, по его нерадивости, — тот, кто ему доверил гостя, поднимает против него войну и считает своей священной обязанностью отомстить за гостя. Тех, кто находится у них в плену, они не держат в рабстве бессрочно, подобно другим народам, но ограничивают их рабство известным сроком, после чего отпускают их, если они хотят, за некоторую мзду в их землю, или же позволяют им поселиться с ними, но уже как свободным людям и друзьям. Этим они снискивают их любовь. <...> Женщины их разумны больше, чем свойственно человеческой природе…».
О высокой, в некоторых отношениях, морали "языческого" князя русов Святослава Храброго и его войска свидетельствовала и более поздняя христианская хроника, уже на Руси ("Повесть временных лет"): «В год 6479 (971). Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву со Святославом, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: «Здесь нам и умереть; постоим же мужественно, братья и дружина!». И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом, и послал к грекам со словами: «Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как и сей город». И сказали греки: «Невмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань и на всю свою дружину и скажи, сколько вас, и дадим мы по числу дружинников твоих». Так говорили греки, обманывая русских, ибо греки лживы и до наших дней. И сказал им Святослав: «Нас двадцать тысяч», и прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани. И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Когда же русские увидели их — сильно испугались такого великого множества воинов, но сказал Святослав: «Уже нам некуда деться, и, волею, или неволею, — должны сражаться. Да не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имеют. Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь». И ответили воины: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим». И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали.».
Но и приход авторитаризма христианства на Руси не лишил, как отдельных людей, так и широкие народные массы, грехов и недостатков. В XIII веке один русский христианский проповедник писал следующее.
СЕРАПИОН ВЛАДИМИРСКИЙ, книга "О МАЛОВЕРИИ" : «Правду отринули, любви не имеете, зависть и лесть процветает в вас… лучше же, братья, отойдем от дурного, оставим все злодеяния: разбой, грабежи, пьянство и т.д… Почему о безумии своем не скорбите? Даже язычники, Закона Божьего не ведая, не убивают единоверцев своих, не грабят, не обвиняют напрасно, не клевещут, не крадут, не зарятся на чужое; никакой язычник не предаст своего брата, а если кого постигнет беда, то искупят его и в нужде его помогут ему.».
Агитационные сказки для широких несведующих масс, проповедуемые от Русской Православной Церкви, бают нам про быстрое и радостное принятие большинством славян христианства византийского толка. А что же говорят сами христианские исторические хроники?
"ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" : «Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди <...>. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: "Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его". Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: "Если не обратится кто завтра на реке — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — противен будет мне.».
То есть князь угрожал киевлянам: «Кто не креститься, тот будет мне противником». А сами киевляне ещё долго помнили место, куда течение реки отнесло идол Перуна. И, видимо, чтили.
"ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ" : «И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере и плакали о них как о мёртвых.».
После, во многом насильственного, Крещения Руси, о детях, отданных в обучение христианским монахам, многие матери плакали «как о мёртвых».
Великий Новгород, в большинстве своих людей, в открытую сопротивлялся насильственному Крещению по византийскому обряду. И ещё долго потом сохранял многие языческие традиции.
"МАЗУРИНСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ" : «Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: "О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам". И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он" же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: "Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня", и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои.».
"ИОАКИМОВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" : «В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. <...> Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: "Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание." Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город. <...> обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: "Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете". И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. <...> И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. <...> И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем.».
Да и в других местечках Руси люди ещё долго больше склонялись к языческим традициям.
"ПОУЧЕНИЕ блаженнаго ФЕОДОСИЯ, игумена печерскаго, О КАЗНЯХ БОЖИИХ" : «Иные верят чиханью, которое часто бывает на здравие главе; но этим обольщает дьявол, равно как и другими обычаями и искушениями, удаляющими нас от Бога: волхвованием, чародеянием, <...> скоморошеством, гуслями, сопелями и другими играми и непотребными делами. <...> А церквы стоят пустые…».
Где-то скрывались и появлялись новые волхвы...
"ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" : «Лето 6532 (1024)… В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране <...>. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: "Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что".».
И даже некоторые князья ещё долго придерживались старой веры.
"ЛЕГЕНДА о граде КИТЕЖЕ" (Из “Летописца”) : «А святой благоверный князь Всеволод сначала княжил в Великом Новгороде. Но в своё время возроптали новгородцы на него и решили сами промеж себя: князь наш, некрещёный, владеет нами, крещёнными. И сотворили совет, и пришли к нему, и изгнали вон. Он же пришёл в Киев к дяде своему Ярополку и сказал ему всё, за что изгнан был новгородцами. А тот, узнав об этом, дал ему во владение Вышгород. И здесь уже умоляли его псковичи княжить у них, и он пришёл к ним в город Псков. И по некоторому времени восприял благодать святого крещения, и наречён был во святом крещении Гавриил. И пребывал в великом пощении и воздержании, а спустя один год в вечный покой отошёл 6671 (1163) лета.».
ПАРАКЛЕТ–ЙОГА
:Дмитрий Коноплицкий
КРЕЩЕНИЕ РУСИ ОГНЁМ И МЕЧОМ. СВИДЕТЕЛЬСТВА ХРИСТИАН
Тема "Крещение Руси огнём и мечом" не означает, что христианство на Руси целиком было насажено насилием. Согласно Преданию и Житию, апостол Андрей Первозванный прошёл с христианскими проповедями всю будущую Киевскую и Новгородскую Русь, и его ни кто здесь не убил. Казнили его по возвращении в Римскую Империю. Ещё до Владимирова Крещения Руси византийские авторы свидетельствовали о христианстве и христианском богословии в «скифских землях». А сами русские летописи говорят не только о христианах, но и о христианских церквях на Руси до Владимирова Крещения.Также ошибочно полагать, что до принятия христианства мораль славянских народов, в целом, и Руси, в частности, находилась на существенно низшем, даже диком уровне.
В сентябре 2010 года, в одном из своих интервью, патриарх РПЦ Кирилл Гундяев сказал буквально следующее:
«Православная Церковь в своей истории, в своем Предании имеет замечательные имена, это имена святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В каком-то смысле мы — Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью к славянам. А кто такие были славяне? Это варвары, барбары, люди, которые говорят непонятные вещи, это люди второго сорта, это почти звери.».
Однако, средневековые византийские, христианские, хронисты о современных им славянах до их Крещения свидетельствовали следующее:
МАВРИКИЙ СТРАТЕГ о славянах и антах, из книги "СТРАТЕГИЯ" :
«Племена славян и антов живут вместе, и жизнь их одинакова: они живут свободно, и не дают никому поработить себя или подчинить. Их весьма много в их стране, и они очень выносливы, выносят легко и зной и стужу, и дождь и наготу тела, и нищету. К тем, кто приходит к ним и пользуется их гостеприимством, они относятся ласково и приятельски, радушно встречают их и провожают потом от места до места, охраняя тех, кто нуждается в этом. Если будет гостю какой-нибудь вред по вине хозяина, по его нерадивости, — тот, кто ему доверил гостя, поднимает против него войну и считает своей священной обязанностью отомстить за гостя. Тех, кто находится у них в плену, они не держат в рабстве бессрочно, подобно другим народам, но ограничивают их рабство известным сроком, после чего отпускают их, если они хотят, за некоторую мзду в их землю, или же позволяют им поселиться с ними, но уже как свободным людям и друзьям. Этим они снискивают их любовь. <...> Женщины их разумны больше, чем свойственно человеческой природе…».
О высокой, в некоторых отношениях, морали "языческого" князя русов Святослава Храброго и его войска свидетельствовала и более поздняя христианская хроника, уже на Руси ("Повесть временных лет"):
«В год 6479 (971). Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву со Святославом, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: «Здесь нам и умереть; постоим же мужественно, братья и дружина!». И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом, и послал к грекам со словами: «Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как и сей город». И сказали греки: «Невмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань и на всю свою дружину и скажи, сколько вас, и дадим мы по числу дружинников твоих». Так говорили греки, обманывая русских, ибо греки лживы и до наших дней. И сказал им Святослав: «Нас двадцать тысяч», и прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани. И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Когда же русские увидели их — сильно испугались такого великого множества воинов, но сказал Святослав: «Уже нам некуда деться, и, волею, или неволею, — должны сражаться. Да не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имеют. Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь». И ответили воины: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим». И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали.».
Но и приход авторитаризма христианства на Руси не лишил, как отдельных людей, так и широкие народные массы, грехов и недостатков. В XIII веке один русский христианский проповедник писал следующее.
СЕРАПИОН ВЛАДИМИРСКИЙ, книга "О МАЛОВЕРИИ" :
«Правду отринули, любви не имеете, зависть и лесть процветает в вас… лучше же, братья, отойдем от дурного, оставим все злодеяния: разбой, грабежи, пьянство и т.д… Почему о безумии своем не скорбите? Даже язычники, Закона Божьего не ведая, не убивают единоверцев своих, не грабят, не обвиняют напрасно, не клевещут, не крадут, не зарятся на чужое; никакой язычник не предаст своего брата, а если кого постигнет беда, то искупят его и в нужде его помогут ему.».
Агитационные сказки для широких несведующих масс, проповедуемые от Русской Православной Церкви, бают нам про быстрое и радостное принятие большинством славян христианства византийского толка. А что же говорят сами христианские исторические хроники?
"ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" :
«Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди <...>. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: "Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его". Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: "Если не обратится кто завтра на реке — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — противен будет мне.».
То есть князь угрожал киевлянам: «Кто не креститься, тот будет мне противником». А сами киевляне ещё долго помнили место, куда течение реки отнесло идол Перуна. И, видимо, чтили.
"ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ" :
«И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере и плакали о них как о мёртвых.».
После, во многом насильственного, Крещения Руси, о детях, отданных в обучение христианским монахам, многие матери плакали «как о мёртвых».
Великий Новгород, в большинстве своих людей, в открытую сопротивлялся насильственному Крещению по византийскому обряду. И ещё долго потом сохранял многие языческие традиции.
"МАЗУРИНСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ" :
«Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: "О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам". И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он" же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: "Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня", и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои.».
"ИОАКИМОВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" :
«В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. <...> Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: "Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание." Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город. <...> обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: "Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете". И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. <...> И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. <...> И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем.».
Да и в других местечках Руси люди ещё долго больше склонялись к языческим традициям.
"ПОУЧЕНИЕ блаженнаго ФЕОДОСИЯ, игумена печерскаго,
О КАЗНЯХ БОЖИИХ" :
«Иные верят чиханью, которое часто бывает на здравие главе; но этим обольщает дьявол, равно как и другими обычаями и искушениями, удаляющими нас от Бога: волхвованием, чародеянием, <...> скоморошеством, гуслями, сопелями и другими играми и непотребными делами. <...> А церквы стоят пустые…».
Где-то скрывались и появлялись новые волхвы...
"ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ" :
«Лето 6532 (1024)… В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране <...>. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: "Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что".».
И даже некоторые князья ещё долго придерживались старой веры.
"ЛЕГЕНДА о граде КИТЕЖЕ" (Из “Летописца”) :
«А святой благоверный князь Всеволод сначала княжил в Великом Новгороде. Но в своё время возроптали новгородцы на него и решили сами промеж себя: князь наш, некрещёный, владеет нами, крещёнными. И сотворили совет, и пришли к нему, и изгнали вон. Он же пришёл в Киев к дяде своему Ярополку и сказал ему всё, за что изгнан был новгородцами. А тот, узнав об этом, дал ему во владение Вышгород. И здесь уже умоляли его псковичи княжить у них, и он пришёл к ним в город Псков. И по некоторому времени восприял благодать святого крещения, и наречён был во святом крещении Гавриил. И пребывал в великом пощении и воздержании, а спустя один год в вечный покой отошёл 6671 (1163) лета.».
#ПравдаКрещенияРуси