Жизнь на кончике пера

10 дек 2024

Двое не один

. Гл. 51. Борьба с болезнью.

Психолог Вера

Лариса устроилась после переезда на работу в Горьком с трудом. В городе был свой медицинский институт и многие старались остаться в большом городе после учебы. Но в одной из городских больниц ее взяли хирургом в отделение, а через пару недель в отделении появился еще один молодой врач- хирург Илья Николаевич, практически прямо из ординатуры.
Лариса быстро освоилась на работе, у нее было 2 женских и 2 мужских палаты, которые она вела. По понедельникам она, чаще всего, принимала новых пациентов в отделение и выписывала тех, кто уже прошел оперативное вмешательство и выздоровел. Вторник, среду и четверг были операционные дни. В больнице было 3 операционные, все было четко распределено, она оперировала всегда во 2-й операционной, в пятницу были обходы с главным врачом, оформление кучи документов и работа с после операционными больными- перевязки, обработка швов и прочее.
Лариса очень удивлялась, что, когда молодой врач Илья Николаевич входил в ординаторскую, все врачи замолкали и старались из нее выйти или углублялись в писанину.
А в конце сентября ее неожиданно вызвали в отдел кадров. Начальник ОК предложила ей подписать переделанный ею приказ о приеме на работу, из которого вдруг выяснялось, что принята она на работу временно на период больничного и отпуска по уходу за ребенком врача- хирурга Николаевой Т.П. Лариса удивилась и спросила:
- А почему ситуация изменилась? У Вас есть ко мне претензии, как к врачу? Помнится, меня брали на постоянную работу, и ни о какой временной работе не было и речи. Кроме того, у нас появился врач уже после меня, он, наверное, и должен вместо Николаевой работать временно. Я отказываюсь подписывать этот приказ, тем более задним числом.
- Поймите, Лариса Михайловна, Илья Николаевич - племянник главного врача больницы, и место, на которое Вас взяли на работу было приготовлено для него, я была в отпуске, и моя зам оформила Вас на это место, а теперь глав врач требует, чтобы я сделала так, как он изначально приказал- Илью на постоянную работу, а вас временно на период декрета Николаевой, - запинаясь и заикаясь произнесла кадровичка.
- Мне что, в трудинспекцию идти жаловаться? Или сразу в суд? Может к Главврачу на прием и решать вопрос самой? Это ведь Ваша работа, Вы ее сделали неправильно, я ничего подписывать не буду, - уверенно произнесла Лариса, встала и ушла.
- Я доложу глав врачу о Вашем отказе, пусть сам решает, что делать, - сказала кадровичка недовольно ей в след.
После обеда Ларису вызвал глав врач. Это был мужчина, лет 48-50, спокойный, уверенный в себе, разговаривал он с ней убедительно, не пытаясь при этом надавить:
- Понимаете, Лариса Михайловна, Илья хоть и племянник мне, но с 10 лет, как сын, его родители попали в ДТП, отец погиб на месте, мать в нашей больнице еще полгода в коме была, потом, все равно ушла. Мы с женой без детей жили, опеку оформили, растили, в институте выучили, еле наскребли денег на Московскую ординатуру, а там лекционный курс был хороший, а практика была так себе, у операционного стола постоять и рану зашить. Боюсь я его в другую больницу отправлять- опыта нет совсем.
Прошу я Вас, возьмите его в подопечные, как наставник. Я другим хирургам предлагал- отказываются все. Я посмотрел Ваше личное дело, у Вас огромный опыт армейский, можете его строить и ругать, если будет за что. Я понимаю, что наставником не каждый может и хочет быть, поэтому пол оклада платить за это буду плюсом к Вашей ставке.
А Вам я предлагаю тоже немного поучиться. Нам прислали разнарядку из здравотдела. Направить на обучение без отрыва от работы опытного хирурга для обучения онкологической хирургии. Новый корпус у нас в городе достраивают хирургический, к новому году сдадут, потом полгода оснащать будут, а хирургов- онкологов решили вырастить своих.
- А почему Вы не хотите своего Илью туда отправить? Если он все равно пока еще ничего не умеет, - спросила Лариса.
- Да там требование не менее 5 лет опыта практической хирургии, не подходит он, - ответил главврач.
- И как это реально осуществимо? - снова спросила Лариса.
- Вот подробные материалы, прочтите и подумайте, подойдет ли это Вам. Но вообще обучение по пятницам. Вам ставят рабочий день. Вы с утра в институте 4-5 пар, а через 3 месяца хирургическая практика в онкологическом центре. А на счет наставничества мы с Вами договорились? - спросил главврач.
- Договорились, только я обещаю, что унижать не буду, но нарушать регламенты проведения операций или приказы Минздрава не позволю, ругать буду, если за дело. У меня самой сын- подросток. Знаю, как с мальчишками себя вести надо. На шею сеть не дам, не понравится, будет Вам жаловаться- ищите другого наставника, - сказала Лариса. - А на счет переобучения я подумаю до завтра, и, если решу- приду и напишу заявление. Если не решу- документы рекламные верну.
Когда она ушла главврач подумал: «А она смелая, не боится меня совсем. Может и к лучшему, что к этому генералу в юбке мой Илья попадет учиться работать. Ему дисциплины маленько недостает. Избаловали мы его.»
На другой день Лариса выгнала Илью из операционной за несоответствующую форму одежды и без проблем назвала № приказа Минздрава, который он нарушил и завтра должен был ей рассказать наизусть. Потом однажды он проспал, и пришел на операцию на 10 минут позже, когда больной был уже под наркозом. Она снова его выгнала, сказав, что точность - вежливость королей, а опаздывать на операцию врач не имеет права от слова «совсем».
Скоро он привык к ее жестким требованиям, и она стала подпускать его к операционному столу, после того, как больной погружался в наркозный сон, она постоянно комментировала все, что делает и почему так, а не иначе.
Он сначала злился на нее и даже как-то раз пожаловался дяде, а тот сказал, что она права и хватит жаловаться, научись, мол, относиться к делу серьезно.
После 2-х самостоятельно сделанных операций Илья, заслужив ее похвалу, вдруг понял, что ему несказанно с ней повезло, что она строгая, но в дурь не прет и ничего лишнего с него не требует.
Узнав в отделе кадров дату ее дня рожденья, он с утра накрыл стол в ординаторской: 2 больших торта, конфеты, фрукты и подарил ей большой букет роз. Лариса поблагодарила, но деньги за угощение коллег ему вернула.
Обучение онкологической хирургии ей нравилось, профессор Никитенко, читавший им лекции по ее нечастым, но очень важным вопросам, которые она задавала, понял, что она опытный хирург и просто, чтобы «засветится», вопросов не задает.
Вместе с тем, Лариса заметила, что у нее повысилась усталость, утомляемость, снизилась работоспособность, по утрам она просто «соскребала» себя с кровати. Хотела обследоваться. Да все как-то времени не было.
Никитенко тоже заметил, что Лариса как-то неважно себя чувствует и выглядит, и, когда они перешли к практике и начали обследовать друг друга, одну из первых «уложил» ее на УЗИ щитовидной железы. УЗИ показало значительное увеличение железы и наличие нескольких узлов. Следующим шагом была пункция одного из самых больших узлов. Через неделю анализы показали наличие в узле раковых клеток.
Лариса удивилась и даже не поверила результатам анализов. Отпросилась с работы в понедельник и прошла то же обследование в другом онко отделении города. Результаты анализов оказались идентичными.
Никитенко успокоил ее, сказав, что сам ее прооперирует, что в наше время онкология щитовидной железы не приговор, и часто, если она выявлена вовремя, то прогнозы очень хорошие, больные выздоравливают. Принимают Тироксин пожизненно и продолжают жить полноценной жизнью.
Через 2 недели ей, действительно, сделали операцию. Ни маме, ни сыну она, конечно, не рассказала какой у нее диагноз, просто сказала, что щитовидка разрослась и часть ее придется удалить, иначе она рано или поздно ее задушит. После операции ей сделали еще 2 сеанса облучения и через 10 дней после операции выписали из стационара, еще 2 месяца она была на больничном у оториноларинголога, потому что, как это часто бывает при подобных операциях, у нее пропал голос, а голос, как ни странно, при ее профессии тоже был «рабочим инструментом». При этом на практику обучения она продолжала ходить. Ее коллеги по обучению смотрели на нее, как на героиню. Она получила свой диплом о переобучении с отличием в мае 1991 года.
С домашними она теперь общалась письменно, врачом был введен режим полного запрета на голосовое общение. Сын понял, что все гораздо серьезнее, чем она им рассказала, потому что оперировали ее в онкологическом центре. Но бабушку навестить дочь в больнице не пустил, сказав, что сам все маме отнесет. С мамой он тоже старался больную тему не затрагивать, он видел, что она лучше выглядит и меньше стала уставать. Надеялся, что все обойдется.
Ее удивило, что в больнице ее навестил Илья, принес фрукты, соки и был серьезно озабочен ее состоянием.
Когда она вышла на работу, то позволила Илье самому оперировать, а сама ему ассистировала. Только пару раз она говорила ему: «Отойди, дальше я сама!», когда что-то шло не по заранее намеченному плану операции. Чаще всего ее подопечный вполне справлялся с поставленной задачей и делал операции уже вполне прилично.
Когда она пришла увольняться, чтобы устроиться в новый хирургический корпус областного онкологического центра, глав врач благодарил ее за Илью и уговаривал остаться. Но она решила, что государство ее обучало не зря, и надо идти работать по новой специальности. Из-за перехода с работы на работу она в тот год осталась без отпуска, получила компенсацию, но 2 месяца больничного у лора дали ей передышку и пусть 6 дней в неделю, но отдыха.
Она начала принимать в диспансере онкобольных по понедельникам и пятницам, а вторник, среду и четверг теперь оперировала в новой больнице, где было много современного оборудования, и не надо было гадать, думать, достаточно было посмотреть на показания приборов.
А в начале 1992 года ей позвонил Никитенко на работу и предложил подработку по субботам в платной поликлинике в качестве хирурга- консультанта. Она согласилась, цены росли на все, и 2х зарплат ее и сына, его стипендии и бабушкиной пенсии с трудом хватало на жизнь.
После первого месяца подработки в платной поликлинике, фактически за 4 неполных рабочих дня, она получила там больше, чем по основному месту работы.
У нее появились «свободные деньги», она немного приоделась и приодела детей. Частные магазины- палатки на рынке росли, как грибы. В них было много одежды и обуви, но цены в них теперь ей не казались такими астрономическими.
Сын с бабушкой и Гулей всю весну ездили по выходным в Городец к Нине Витальевне и помогли посадить огород, потом уже ездил Олег и помогал поливать и ухаживать. А мама и Гуля прожили у Нины Витальевны почти все лето, возились в огороде и растили цыплят.
Лариса понимала, как врач, что она отделалась пока легким испугом на счет своей щитовидки, регулярно обследовалась и сдавала анализы, состояла на диспансерном учете. Только за полгода ей подобрали нужную и подходящую дозу тироксина. Но у нее был взрослый сын, и она не переживала о том, что Гуля может попасть в детский дом, если вдруг она не успеет ее вырастить. Летний отпуск она тоже прожила в Городце. Ее узнавали на улицах и в магазинах бывшие пациенты. Здоровались и благодарили. И это было приятно.
**************** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Дед Макарий встретил Рината спокойно, объяснил, что лечить его берется, только лечение будет трудным, долгим и довольно болезненным. Он тогда посадил его на крыльце под козырек на лавку сбоку, сам сел напротив и приказал ладони положить на колени к небу верхом, а сам свои ладони наложил сверху. Ринат еще не знал тогда, что Макарий, как бы это назвали позже, ясновидящий или экстрасенс.
А Макарий вдруг рассказал ему как его ранили, как бородатый мужик в чалме стрельнул из большого ружья (гранатомета) выше по скале и часть ее тогда на него обрушилась небольшими камнями, он закрылся тогда рукой с автоматом, при этом поймал боком живота осколок и получил сильное сотрясение и ушиб мозга.
Деревней их обиталище назвать было сложно. Это был один большой дом, в котором жил сам Макарий и 4 совсем маленьких избушки, где жили 5 старух. Они были старообрядцы.

На вид Макарию было лет 80, седой, длинноволосый и с длинной седой бородой, но работал он как молодой, и видно было, что сила в его теле еще осталась. Каждое утро в 5 утра все 5 женщин приходили в дом Макария и почти 2 часа они молились. При этом вставали они в 3 часа, кто-то шел доить и выводить коз на выпас, кто-то шел в огород работать, кто-то готовил еду на летней печке во дворе, кто-то кормил кроликов в сарае, кур, гусей и уток и выпускал их во двор. Макарий сам в утренние часы колол дрова или косил уже летом, таскал воду из колодца. Все знали свои дела, и Ринат в первый день почувствовал себя лишним и пошел пройтись вокруг этого небольшого поселения. Огород был очень большой, рядом была огороженная частоколом пасека, чуть дальше луг, где паслись козы с козлятами. За домами были отдельно стоящие хозяйственные постройки, назначение которых он сразу не понял. Одна из них была крольчатником, другая погребом с сенником, а третья, что стояла поодаль была баней. После обеда все ложились отдыхать на час, потом снова каждая из женщин и Макарий делали нужные дела, а вечером вечеряли и снова молились почти час. Спать ложились в 9 вечера. Буквально со второго дня Ринат стал помогать старику и старухам во всем, но очень быстро уставал, и начинала кружиться голова.

В доме Макария его поразила стена в сенях, где сверху до низу висели разные веники с травами, часть которых он уже собрал этой весной. Высушенные в прошлое лето травы лежали тут же на лавке в тканевых мешочках, к каждому мешочку была пришита бирка с названием травы и годом сбора. Стол в сенях напоминал старинную аптеку. Там были маленькие весы, какие-то бутылочки, флакончики с разными жидкостями и маслами. Тут же стояли несколько керамических чашек со ступками. А рядом стоял шкаф с банками меда.
С утра теперь Макарий заваривал ему какой-то очень горький сбор, настаивал и давал выпить с медом. Днем он, постепенно увеличивая количество пчел, сажал их ему сначала на плечевые части рук, потом на наружные поверхности бедер, позже на спину вдоль позвоночника.
Когда человека жалит одна пчела - это болезненно, а когда их специально сажают 10 штук, да еще на одну часть тела- это уже совсем другая сильная боль. Но Ринат терпел и даже не стонал. Вечером Макарий снова готовил ему какой-то напиток из трав, но вкус был совсем другой. Он спал на этом напитке, как убитый. Редко видел сны и просыпался теперь уже после того, как старообрядцы помолились с утра.
Ринат спокойно и без лишних вопросов соблюдал их постные дни, ел гороховое пюре с луком или картошку с квашеной капустой без хлеба. В пятницу вечером Макарий рубил голову курице или кролику, обдирал тушку и отдавал Прасковье. В субботу и воскресенье она готовила мясную еду, в остальные дни они питались постно, кроме завтрака, когда на столе были молоко и яйца.
Через 2 недели Миша привез ему то, что смог достать: 10 кг муки, 10 банок тушенки, пакет 5 кг макарон, 10 банок сгущенки и 2-х литровую бутылку подсолнечного масла, 5 кусков хозяйственного мыла и пакет стирального порошка 2 кг, коробку бытовых свечек и 5 упаковок спичек. Макарий все отдал Прасковье, которая занималась приготовлением еды и была на хозяйстве старшей.
За первый месяц несколько раз приезжали другие пациенты, все они ехали на грузовых машинах, потому что дорога к Макарьихе была грунтовая и разбитая. Кто-то из них привез 50 литровую бочку керосина, кто-то 2 канистры бензина, привозили муку, крупы, тушенку ящиками, а взамен получали мешочки с травами и мед.
Эти люди жили, как и много веков назад их предки- без электричества, с керосиновыми лампами и свечами. Вместо холодильника был глубокий погреб- ледник.
Закончив первый курс лечения, Макарий напарил Рината в бане и сказал ему, чтобы он включался в их тяжелую работу как можно больше и чаще, надо, чтобы пчелиный яд, которым он его напичкал разошелся по всему телу. Ринат и так без дела не сидел, помог вскопать часть огорода, посадить картошку. Видел пустые ведра- брал и без дополнительных указаний шел на колодец по воду, помогал мыть посуду, выносил помои. Теперь же он заприметил кучку камней на краю огорода и предложил Макарию засыпать самые большие ямы на дороге.
- Дерзай, коли потянешь, в сарае есть тачка, можешь взять и везти камни на ней, - сказал ему тогда старик.
- Понял, сейчас найду, - сказал Ринат и 2 дня возил камни и засыпал ямы на дороге. Теперь уже головных болей не было и головокружения проявлялись редко. Он стал заметно лучше видеть и слышать.
Второй курс лечения был не менее болезненный, состав трав в утреннем напитке изменился. Он уже не был таким горьким и вечером напиток тоже был другой, ночь спал Ринат теперь, как и старики по 6 часов.
Когда поспел майский мед, Макарий заставил Рината крутить колесо и выжимать мед из восковых сот. Работа была тяжеля, но он справился. А в воскресенье Дед Макарий с утра выкатил из сарая свой старенький мотоцикл с коляской и собрался на рынок в соседнюю башкирскую деревню. Ринат поехал с ним. Возле них сразу собралась очередь. Макария там хорошо знали и покупали тканевые мешочки с травами и сборами, майский мед разошелся быстро.
Макарий тогда купил в сельском магазине рулон ткани хлопковой серой карманки. Ринат удивился тогда, мол, зачем?
- Много ты понимаешь, - недовольно сказал ему Макарий. - Ткань прочная и натуральная. Лукерья одежду нам сошьет, а то подносились мы малость.
- Извини, я не подумал как-то, - сказал Ринат. Сам он тогда на рынке купил пачку хорошего чаю и банку кофе, по которому очень соскучился, а старушкам 2 кг пряников и кг конфет.
Почти 3.5 месяца лечил Макарий Рината, а тот работал на земле от темна до темна. Ездил в лес с Макарием за дровами, пилил, рубил ветки, колол дрова. Делал любую работу, которая была нужна в хозяйстве.
Накануне отъезда Макарий вновь посадил Рината на скамейку под козырьком крыльца, наложил свои старые натруженные ладони поверх его и решил заглянуть в его будущее:
- Сначала ты удивишь врачей своим выздоровлением. Не говори им где мы живем, стар я стал и всех мне не вылечить. Осенью ты уедешь на край земли и станешь ходить по морям. Все с тобой будет хорошо, только на Хфилипины не ходи, беда там будет.
Одна нелюбимая женщина тебя предаст, другую любимую ты похоронишь, а потом ждет тебя самое большое горе в жизни, но и его ты вынесешь, чужая женщина издалека тебе поможет. А потом все будет у тебя хорошо. Жизнь ты проживешь трудную и долгую, но вторая половина ее будет спокойная и счастливая.
- Спасибо, Макарий за все и сестрам огромное спасибо. Век помнить и благодарить тебя буду за то, что вылечил меня от того, от чего врачи вылечить не смогли, - с благодарностью сказал Ринат и протянул Макарию деньги почти все, что у него остались, но Макарий деньги не взял, сказав, что они ему самому скоро пригодятся.
Долго и много раз вспоминал он слова Макария, и вначале недоумевал: где я и где Филиппины? Но жизнь показала, что прав был дед Макарий и всю его судьбу увидел верно.
Двое не один - 971217656585
Гл. 52. Беда.


Ринат вернулся из Макарьихи в Казань в конце августа 1993, почти месяц он добивался врачебной комиссии и снятия инвалидности, врачи смотрели на него, как на ненормального: когда нет работы, задержки по зарплате, у человека есть возможность сидеть дома и получать пенсию, а он вдруг решил избавиться от пенсии раньше установленного законом срока в 1 год.
В первых числах сентября он встретил в поликлинике своего одноклассника Леньку Спиридонова, который в свое время закончил мореходку и был теперь старпомом на большом океанском сухогрузе, служил на Тихоокеанском флоте и жил во Владивостоке. Ленька приехал в отпуск навестить мать, у него разболелся зуб, и он пошел в поликлинику. Зуб болел сильно, и они договорились встретиться на другой день.
Ленька пригласил его в квартиру матери, хвастался фотографиями: вот это мы на Экваторе, это я в Индии, а это я на Мадагаскаре. Рассказывал байки о службе на флоте.
Перед этим за неделю Ринат вместе с Мишей прошли по многим работающим предприятиям в городе, и все их попытки найти работу не увенчались успехом. Ленька же говорил, что работа в пароходстве есть всегда, что может не в океан, но по ближайшим морям походить всегда возьмут. Через неделю он улетел, еще через неделю прислал Ринату вызов на службу в качестве матроса. При этом ему еще и подъемные причитались. Ринат распрощался с братом, Лизой и мамой и полетел во Владивосток.
Незадолго до возвращения брата из Макарьихи Миша все-таки уволился из своего дома культуры, где целый год не получал зарплату, весной еще уволились почти все его пенсионеры, разбежались по дачам и огородам, кроме деда Фарида, но и он в начале июля решил уволится- сильно болела жена, да и ему было уже больше 70. Позже Лиза узнала, что к тому, чтобы дом культуры не открылся приложил руку Руслан, который изо всех сил старался сделать так, чтобы Миша спился, опустился и перестал быть нужным Лизе.
По понедельникам Миша теперь ездил на своей машине в Иваново и закупал для ателье Лизы рулоны тканей прямо с фабрики. Вынув заднее сиденье и заложив половину салона и полный багажник, он обеспечивал ателье необходимыми тканями для пошива ширпотреба: постельного белья, халатов, ночных сорочек и мужских трусов.
В остальные дни недели он старался жить заказами по телефону на помощь в мужских домашних делах, но вскоре в городе появился кооператив «Помощник в доме», хозяином которого был сын Ибрагима Рустам. У них было все необходимое оборудование, грузовая и легковая машины. 12 человек работали у него постоянно и больше 20 были на подхвате. Они быстро захватили рынок данных услуг и Мише изредка выпадали заказы.
Он попробовал таксовать уже поздней осенью, но через неделю после этой работы однажды среди бела дня, когда он приехал домой пообедать, 2 ухаря в черных спортивных костюмах и таких же шапках с прорезями для глаз прямо у дома превратили его машину в груду искореженного металла и битых стекол. Миша кое-как на буксире отвез свою битую машину в гараж.
Гараж и машину в свое время он купил в одного старичка- участника Великой Отечественной войны, который получил ее по льготной очереди, но ездил только на дачу и пробег у машины был небольшой. Но старик состарился. Дачу продал, и машина стала не нужна, а с ней и гараж.
Миша тогда продал дом деда Рината и часть денег вложил в ткани для Лизы, а на остальное купил машину с гаражом и оплатил себе учебу на курсах водителей.
Теперь он остался и без машины, и без работы, и для Лизы за тканями ездить было не на чем. В тот вечер Миша впервые здорово напился.
Утром Лиза поговорила с мужем и предложила сходить к Ибрагиму и попросить работу. Он согласился.
Ибрагим встретил Мишу спокойно, к нему часто приходили мужчины просить работу. А Мише он тогда сказал:
-Во все времена людям хотелось хлеба и зрелищ, но сейчас такое время, когда зрелища не нужны, людям есть нечего. Многие просто выживают. Как руководитель народного театра или бывший директор дома культуры ты мне не нужен, могу предложить пойти к моему сыну Рустаму, только не в его кооператив «Помощник в доме», там хватает работников, а в его ресторан официантом. Платит он нормально, кормит своих сотрудников, по ночам развозят людей по домам после работы. Хочешь?
- У меня нет выбора, я согласен на любую работу. Я не могу сидеть на шее у жены. Спасибо за предложенную работу, - сказал Миша.
Почти 2 года Миша работал в ресторане у Рустама и все было более- менее нормально. Только с Лизой они теперь виделись редко. Он приезжал с работы в 3 часа ночи, она уже спала, утром она уходила на работу он еще спал. Только по воскресеньям после обеда они могли поговорить и провести время вместе.
Тем временем Руслан не выпускал из виду Лизу, несколько раз присылал ей букеты цветов, конфеты. Галия ругалась с ним, пыталась надавить, обещала, что пожалуется дяде Ибрагиму. На время Руслан исчезал, утешившись в объятьях очередной ночной бабочки, но через какое-то время появлялся вновь.
Перед новым годом он решил сделать ей подарок и привез красивое золотое колье. Лиза отказалась принять подарок, тогда он силой надел его ей на шею. Лиза впервые всерьез испугалась, увидев искаженное злобой лицо Руслана.
Утром следующего дня она взяла такси и поехала в дом Ибрагима. Он радушно встретил ее. Его жена Фатима накрыла им чайный стол и удалилась.
Лиза отдала Ибрагиму насильно врученный Русланом подарок и попросила защиты от него, жаловалась, что он мешает ей работать и жить спокойно. Она замужняя женщина, а он ведет себя так, будто она ему принадлежит. Лиза пила чай и изо всех сил старалась не расплакаться.
Ибрагим пообещал ей, что больше Руслан ее не побеспокоит и отправил ее на своей машине с охранником до ателье.
Он вызвал Руслана после ее ухода и здорово ругал племянника:
- Не смей трогать эту женщину, тебе что, мало твоих шлюх? Если ты хочешь жениться- скажи, мы тебе найдем порядочную татарскую девушку из хорошей семьи. Она будет хранить твой дом и рожать тебе детей, а про Лизу и думать забудь!
- Но почему, дядя? Она ведь никто, я навел справки. Она работала на хлебокомбинате, она из деревни, из нищей семьи, что она из себя корчит? - возмущался Руслан.
- Потому, что это моя женщина, я на ней женюсь, когда придет время, - ответил Ибрагим. - У нее есть хватка и мозги. Мне не нужна жена, которая сидит дома и варит мне еду, такая у меня уже есть, мне нужна жена, которой я смогу передать весь свой бизнес, когда пойду во власть. И скоро она возглавит все ваши предприятия. Твой кооператив «Охрана» откроется с января. Людей будешь набирать сам, но помни, что тебе понадобятся неоформленные сотрудники для особых разовых поручений, которые потом просто исчезнут.
- И когда это случится? Когда ты на ней женишься? Она ведь вцепилась в своего мужа и не захочет его бросить, - спросил Руслан.
- Сначала пусть рассчитается со мной, я вложил в ее и твоей сестры ателье хорошие деньги. Дела у них идут очень хорошо, они вернули мне уже 23% долга. А вот потом я предложу ей то, от чего она не сможет отказаться и стать моей женой будет одно из условий. А что касается ее мужа, она сама его бросит, он ведь наполовину славянин, а русские мужики часто спиваются. И ты поможешь ему спиться. Он теперь будет работать в ресторане у Рустама. Поговори с барменами, чтобы ему каждый день после работы наливали пару рюмок за счет заведения. И запомни, что Лиза тебя теперь видеть не должна нигде и никогда. Если ослушаешься- я тебя упрячу за решетку пожизненно и на этот раз ты будешь сидеть не так, как первые 2 раза, ты будешь каждый день молить о смерти. И не дай тебе Аллах меня ослушаться! А побрякушку свою забери, - и он швырнул на стол колье.
Руслан вышел от дяди вне себя о злости, и единственное, что он мог теперь сделать – отомстить Лизе, стараясь побыстрее споить ее мужа.
** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
У Ларисы в семье все было в общем и целом довольно хорошо. Она продолжала работать в онкоцентре хирургом и подрабатывать в платной поликлинике. Ее послеоперационные пациенты или их родственники теперь часто «благодарили» ее конвертом с деньгами. Сначала она отказывалась, а потом, когда ее вызвал к себе заведующий отделением и объяснил, что таксу они ведь не устанавливают. Если люди от души хотят поблагодарить, то надо просто сказать спасибо и принять «подарок». Однажды в таком конверте немолодая женщина после операции принесла ей визитку своего сына- юриста. Она сказала тогда, что в нашей стране от сумы и от тюрьмы зарекаться не стоит, а ее сын, в случае юридических проблем, обязательно ей поможет. Лариса тогда сунула эту визитку в задний карман своей сумочки и почти забыла об этом. Знала бы она, что скоро ей понадобится эта помощь!
Олег хорошо учился и работал дворником, но в начале 1994 года он озаботился поиском работы по специальности. Он понимал, что его осенью, после окончания техникума заберут на службу в армию, но хотел найти работу, чтобы после армии было куда вернуться.
В конце января он вдруг узнал, что филиалу Московской строительной компании требуется на работу курьер, прошел собеседование и его взяли. Теперь по понедельникам он с водителем и охранником ездил на машине в Москву и возил какие-то очень важные документы в дипломате с кодовым замком. Содержимое их ему было неизвестно.
Но каждый понедельник в 8 утра он приходил на работу, ему показывали дипломат открытым. Там лежали 2-3 папки с документами, он расписывался за их получение. Дипломат запирали кодом, код передавался по телефону в Москву. Когда они приезжали к зданию строительной компании в Москве, он с охранником поднимался на 4-й этаж, другой мужчина забирал у него дипломат, а через несколько минут выносил его снова с другими папками, он опять расписывался за получение документов. Дипломат снова запирали кодом, и Олег в той же машине и том же составе вез все это в Нижний Новгород. За февраль и март он получил за эту работу гораздо больше, чем получал дворником.
Олег писал и чертил свой дипломный проект, радовался, что может не тратить время на работу каждый день. Конечно, его удивляло, что, во-первых, он ездит не только с водителем, но и с охранником, во- вторых, оба и водитель, и охранник были вооружены, в-третьих, он получал за эту работу хорошие деньги. Но он был молод и беспечен и старался не думать о каком-то криминальном подтексте своей работы.
В начале апреля они снова поехали в Москву, и почти от самого здания филиала за ними ехала машина с затемненными стеклами. Когда ни выехали на трассу и попытались оторваться от преследования в них начали стрелять из преследовавшей машины. Водитель, везший Олега, тогда увеличил скорость до максимальной, доехал до ближайшей развилки, притормозил и велел Олегу бежать в лес, прятаться, а потом вернуть документы обратно в компанию. Олег успел скрыться в лесу, а машина быстро уехала, ее догоняли преследователи. Он долго бежал от дороги, потому что испугался всерьез. Внезапно он запнулся об корягу, и дипломат выпал из его рук, ударился об ствол дерева и раскрылся. И тут Олег увидел, что в этом дипломате было второе дно, где лежали маленькие пакетики белого порошка.
Олег понял, что был наркокурьером, а документы были простой писчей бумагой в толстых папках- просто для прикрытия.
Через несколько часов он вышел на трассу проголосовал на проходящую машину и поехал, только уже не в строительную компанию, а в милицию. Вроде бы ему поверили и даже пообещали, что он пойдет по делу свидетелем, дали позвонить матери, которая сразу пришла в ужас от случившегося. Но вскоре Олега посадили в одиночную камеру СИЗО, а Ларисе объяснили, что это надежный и верный способ защитить его от возможного убийства до суда. Саму же Ларису по программе защиты свидетелей теперь в Городце, в доме Нины Витальевны вместе с мамой и Гулей охраняли вооруженные милиционеры по одному каждые сутки. Именно они покупали теперь этой семье нужные продукты, всем 4-м было запрещено выходить из дома.
Лариса металась, как раненая тигрица в клетке. Сначала она подключила Аркадия Северова к защите сына, но тот вскоре отказался от защиты ее сына, потому что ему и его семье стали угрожать. Тогда она вспомнила о визитке, «подаренной» одной из пациенток, нашла ее в сумке, позвонила.
Виктор Сергеевич согласился представлять интересы сына в суде. Все-таки следователи в процессе следствия сделали Олега соучастником ОПГ. Следствие закончилось на удивление быстро,осудили только 8 человек, до самого верха этой группировки никто не собирался докапываться.
Виктор Сергеевич добился для Ларисы свидания с сыном. Если бы она знала тогда, что видит его в последний раз! Сын старался держаться и даже шутил, что вместо службы в армии поедет осваивать российскую Сибирь. Она привезла ему теплые вещи, которые после досмотра разрешили передать сыну и продукты, разрешенные к передаче.

В конце сентября состоялся суд. Олегу дали 2 года колонии поселения. Ему предстояло ехать в Гремячинск Пермского края и там отбывать свое наказание. Но только вот уехать он не успел. Его отправили на пересылку во Владимирский централ, там во время общей прогулки группы заключенных его убили.
Ларисе сообщили, что ее сын умер от пневмонии. Когда она приехала во Владимир за телом сына, ей ответили, что его уже похоронили. Она начала добиваться эксгумации и перезахоронения. Виктор Сергеевич и тут оказался полезен. С ним уже не могли так разговаривать, как с ней, пытаясь побыстрее отфутболить.
Лариса присутствовала на эксгумации и отказалась от вскрытия тела сына. Она много раз видела тела погибших в Афганистане молодых ребят, но в причине смерти сына у нее не было сомнений: на груди в области сердца был небольшой разрез от вошедшей в тело заточки. Это был точный удар профессионального убийцы. Лариса тогда подумала, что ее сыну не было больно, он даже испугаться не успел. При этом, на теле не было ни единой царапины, синяка или ушиба. Видимо к сыну подошел тот, кого он знал, и, разговаривая, воткнул заточку и отошел.
Потом было следствие и новый суд, но Лариса отказалась принимать в нем участие. Ее интересы представлял Виктор Сергеевич. Кого сняли с должности и уволили с работы ей было уже все равно. Ее сына это уже никак не могло вернуть или воскресить.
Вернувшись из вынужденного заточения в Городце, Лариса взяла отпуск, потом больничный. Она не могла оперировать в таком разобранном состоянии. Ходила к психотерапевту и проходила курс лечения. Постепенно ей удалось «собрать себя по запчастям».
Она только декабрь месяц проработала, как вдруг, перед самым новым 1995 годом новое горе- ушла мама.
Светлана Матвеевна тяжело переживала все события, связанные с Олегом. Он вырос на ее руках и похоронить его такого молодого, красивого, любимого и только начинающего свою жизнь было для нее не меньшим, а может и большим горем, чем для Ларисы. После суда она несколько раз лежала в больнице, то в кардиологии, то в неврологии, то в терапии. То одна, то другая система в организме не хотели работать. А ушла она тихо и спокойно во сне- ее сердце остановилось.
Утром Лариса зашла в комнату матери, чтобы пожелать ей доброго утра и померять давление, а мама уже не дышит и улыбается. В последнее время ей часто снился покойный муж и Олег, которые гуляли в каком-то красивом парке и звали ее к себе, а она была за оградой и никак не могла найти калитку.
После похорон матери у Ларисы началось неврозо подобное состояние при котором нарушалось дыхание и сердцебиение. Ее положили в психиатрическую больницу в отделение неврозов. 2 месяца в стационаре и еще три амбулаторно она была на больничном. Когда она захотела вернуться в свой онко центр ей запретили оперировать. Она теперь работала только в диспансере на приеме. Больничные листы из психиатрической больницы и от психотерпевта сделали ее фактически непригодной по мнению коллег к работе хирурга – онколога. Главврач не хотел брать на себя ответственность за последствия проведенных ею операций.
Осенью Лариса решила вернуться в Городец. Там в районной больнице Пономарев летом ушел на пенсию. А несколькими годами раньше Спиридонов пьяный замерз зимой в сугробе. Ларису брали туда заведующей хирургическим отделением. Лариса наняла работника, который врезал ей замок в одну из комнат ее нижегородской квартиры, потом пригласила грузчиков, которые помогли ей перенести в эту комнату все, что она считала более - менее ценным. Она сдала 2 комнаты в квартире и в некоторые периоды их дальнейшей жизни деньги от сдачи квартиры были почти единственным источником к существованию.
Нина Витальевна одна из всей семьи сравнительно более стойко пережила все свалившиеся на их голову несчастья. На ее руках фактически была Гуля, которая уже училась в школе. Эта немолодая женщина, хоть и переживала сильно, но старалась изо всех сил отвлечь Гулю от навалившихся проблем, и сама держалась.
Летом следующего года у Ларисы начались опять приступы жуткой усталости, повышенная утомляемость и слабость. Она уже догадывалась, что это, скорее всего, опять онкология.
Осенью 1996 года ей поставили диагноз рак поджелудочной железы.
Врачи не давали ей никаких прогнозов, говорили, что все индивидуально. После 2-х курсов химиотерапии и 2 сеансов облучения она вдруг почувствовала себя значительно лучше, началась ремиссия, опухоль значительно уменьшилась, но Лариса, как врач, понимала, что это ненадолго.
Больше всего ее теперь беспокоила судьба ее дочери, которую ждал впереди детский дом. Нине Витальевне было уже больше 70, и опеку над Гулей ей бы никто не дал.
Она отправила запрос о Ринате в Министерство Обороны. Ответ не заставил себя долго ждать, так она узнала о его ранении в 1992 году, о том, что он уволен из армии в 1993 году по ранению с присвоением 2 группы инвалидности. В письме были указаны 2 адреса в Казани- адрес в поселке, где когда-то был дом деда, откуда он призывался, и адрес квартиры матери, где он был в последнее время прописан.
После 2-х химио и лучевых терапий, в стадии ремиссии она поехала в Казань искать Рината.
В поселке в указанном доме уже давно жили другие люди, они сказали, что дом им продавал Михаил Богаев, где он живет и где работает они не знали, соседи тоже ничего конкретно рассказать не смогли.
А в квартире матери она никого не застала. Олеся в последние годы, уйдя на выслугу, работала сиделкой с матерью одного довольно обеспеченного человека. У старенькой женщины была деменция и начинающаяся болезнь Альцгеймера. Она хоть и передвигалась самостоятельно, но требовала ухода и постоянного присмотра. Как раз в тот период хозяин отправил их в один из местных санаториев, оплатив обеим путевки и навещая их по выходным.
Лариса написала записку со своим телефоном в Городце и бросила в почтовый ящик квартиры Олеси. В записке она написала, что дочери Рината грозит опасность попасть в детский дом. Но возле почтовых ящиков часто тусовалась молодежь, и они из баловства поджигали корреспонденцию в почтовых ящиках. Когда Олеся вернулась из санатория, в почтовом ящике ее ждала большая кучка золы и пепла, и ящик обгорел.
Лариса попробовала через адресную службу МВД разыскать в Казани Михаила Рамильевича Богаева и Рината Рамильевича Богаева 1965 года рождения, но в адресном столе ей ответили, что такие в городе не зарегистрированы. Миша уже не жил в Казани. А Ринат уже несколько лет жил под Владивостоком.
Лариса вернулась в Городец ни с чем, она боролась теперь за свою жизнь ради дочери.
Продолжение следует……


#Психолог_Вера
Публикуется с разрешения автора

Комментарии