Комментарии
- Комментарий удалён.
- 18 сен 2024 07:36Поздравляю с днём рождения!!! Будьте здоровы, живите долго!!!
- 12 окт 2024 14:41Играй на бис , играй с улыбкой. А небеса , пусть подождут! Нельзя отнять смычек у скрипки. Когда она поет мой друг. С днем рождения маэстро!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
ПОЗДРАВЛЯЮ И ЖЕЛАЮ!!!!!!!!Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Литературный салон "Страницы книг"
«Время изменилось.
Я слушаю и танцевальную музыку тоже, поэтому, конечно, в курсе того, что происходит. У меня ощущение, что многие артисты, работающие на эстраде, при всей игре в мачо (они накачанные, в татуировках, с бородами) выхолощенные, кастрированные. Внешне из себя все такие крутые, а серьёзных эмоций нет ни в музыке, ни в стихах. Да и во внешности тоже, несмотря на всю эту накачанную татуированность. И на Западе нет новых Эриков Клэптонов, новых «роллингов». Есть плюс-минус талантливые люди. Но личностей я не вижу. Всё стало унисекс. Повальная глобализация привела к тому, что в музыке выхолащивает потихоньку всё родное. Я не против английского языка. Но на русском языке не хотят петь. Потому что правильного русского языка в нашей жизни всё меньше и меньше. Поэт это не тот, кто рифмует, а тот, кто слышит и видит. Надо слышать время. И глубоко копать. А сегодня это мало кто делает. Читают мало, классическую музыку слушают редко. Историю подзабывают. И русской мелодики всё меньше и меньше.»
Александр Розенбаум
Александру Яковлевичу Розенбауму - 73!
С Днём Рождения!
Неформат – это то, что в душе, на душе, за душой…
Это то, от чего нам всегда хорошо.
Неформат – заплутавшая в пойме река,
Поминальный, горбушкой прикрытый, стакан…
Океан, где симфоний бушуют шторма –
Каторжанский распев и старинный романс…
Гусли, те, что в полон уводили стрельцов…
Шумный табор цыганский – погибель купцов.
Старых песен казачьих – диковинный лад.
Это ж слово какое нашли… Неформат!
Баянисты живут от рубля до рубля…
Потому и сидят на чужих кораблях…
Балалайки теперь на чужбине звенят…
Оттого, что в дому у себя – Неформат!!!
Где Андреевский ныне послушать оркестр?
Кто поставил на питерских классиках крест?
Ну да Бог с ней со сценой. Вот песни кино…
На экранах сегодня их нет… Ни одной…
Нет, конечно, на титрах порою звучит
Непонятный ни сердцу, ни разуму хит.
Но хитами нельзя оболванить народ…
Неформатные песни застолье поёт.
Рвут гармони ещё в деревнях мужики,
Неформатно играют у них желваки.
В каждой ноте – нервяк… в каждом слове – вопрос…
Где всё то, что на нашей земле родилось?
За беспамятство надо бы выставить счёт…
Да себе лишь самим… а кому же ещё…
Как-то так…
Я сегодня представить вам рад…
Только Здесь и Сейчас.
Господин НЕФОРМАТ!
И не бойся, простудившись, заболеть.
Возраст - это понимание любви
Как единственного чуда на земле.
Я живу, судьбу свою кляня,
Не желая для себя судьбы иной.
Возраст - это размышления о днях,
Проведённых за родительской спиной.
На столе моём разнузданный портвейн
Превратился в респектабельный кагор.
Возраст - это радость за друзей,
Не сумевших превратиться во врагов.
Верно ли сумели мы прочесть
Десять фраз, оставленных Христом?
Возраст - это стоимость свечей,
Превышающая стоимость тортов.
Кто ты есть? Чего в себе достиг?
Чей ты друг и кто твои друзья?
Возраст - это приближение мечты
В окончании земного бытия.
Смерть, конечно, человечество страшит,
Но какие там у нас с тобой года!
Возраст - это состояние души,
Конфликтующее с телом... иногда.
Александр Розенбаум
"Возраст"
В общественной жизни Розенбаум для многих неудобен. Медик по образованию, он ставит диагноз обществу, поэт и музыкант по призванию, заставляет о многом задуматься, политик по роду деятельности, активно выражает свою точку зрения.
"НУ ГДЕ ФОРМАТ ДЛЯ РОЗЕНБАУМА?!"
- Александр Яковлевич, с днем рождения, и давайте договоримся: как только я вам надоем, сразу об этом скажите.
- Я журналистов вышвыривал так... Стараюсь не общаться с теми, кто мне не интересен.
- Чем мои коллеги так не угодили?
- Абсолютной безграмотностью и желтопузостью: профессиональной, человеческой, а подчас и грамматической.
- Что значит желтопузость?
- Желтая пресса знаете что такое? Приходит журналист, и его не интересуют ни мое творчество, ни жизнь, ни глаза, которыми я смотрю на мир. "А что у вас за часы такие, Александр Яковлевич? А где вы одеваетесь? На какой машине ездите?". Подобных вопросов 90 процентов.
Или "Александр Яковлевич, а когда последний раз вы ездили на метро?". И я знаю, что при любом ответе проигрываю. Скажу, что последний раз был в метро 20 лет назад, журналист напишет, что Розенбаум оторвался от народа, почивая на лаврах и сиденье своего роскошного автомобиля. Отвечу, что был в метро позавчера, - напишет, что Розенбаум спускается в метро, чтобы торговать своей физиономией и раздавать автографы, упиваясь собственной славой.
- Но ведь спрос диктует предложение. Читателю массовой газеты именно это и интересно - бытовые подробности жизни звезд.
- Вы, журналисты, это навязываете. Наш народ изначально очень верит СМИ. Вы публикуете насквозь купленные эстрадные рейтинги, например: "Артист Тютькин - любимый артист лесорубов!". Да лесорубы никогда этого артиста не видели и слышать не хотят. Вы пиарите бездарных артистов, а не я!
- Если они бездарны, то почему популярны?
- Я меньше всего склонен обвинять народ, его легко оболванить. Если 25 раз на дню показывать бездарь по первому каналу телевидения, то два-три года этот артист или артистка будут популярны. А потом придет следующая бездарность.
- Почему же публика так неразборчиво относится ко всему, что крутят, пиарят и продвигают?
- Я на свою публику никогда не жаловался. У меня три с половиной часа концерта проходят, как две секунды. Мой зритель - продавцы пива и академики филологии, 14-летние дети и 82-летние бабушки - совсем другой. Я к народу отношусь уважительно и с большим доверием. И он платит мне тем же.
- Но разве этот же народ не ходит на концерты Кати Лель...
- (Резко прерывает). Мой - нет!
Я не против "унца-унца, хочу стать снегом, унца-унца, белым снегом"... Не против, но на дискотеке.
- Тогда почему я как телезритель вижу только унца-унца, а не вас, например?
- А вы спросите у себя и своих коллег. Конечно, здесь есть доля и моей вины. Но я человек, много гастролирующий, достаточно занятой, да еще и живу в Ленинграде. Даже если захотите, пригласить меня на телевидение достаточно сложно. Хотя, если бы жил в Москве, может, появлялся на экранах чаще. Что касается музыкальных телепередач, так у них я не формат. Это же вы, журналисты, придумали это слово - формат. Ну где формат для Розенбаума?!
- Телезрители, не пропускающие нагиевские "Окна", определяют этот самый формат. Вряд ли они станут смотреть фильмы Тарковского.
- Так и я, очень любящий Тарковского, не стану смотреть "Зеркало" после восьмичасового рабочего дня. Лучше что-нибудь про животных поставлю.
- Но ведь в любое другое время они даже не попытаются это сделать. Потому что лень думать.
- Многим просто не дают это делать. Я сижу в Государственной думе, мне приходит огромное количество писем и от молодых, и от старых. Народ возмущается очень много и сильно. Но деньги правят миром, телевидением и газетами, в частности. И среди журналистов попадаются хорошие ребята, которые вынуждены проводить политику владельца газеты, потому что кушать хочется.
- Вы считаете правильным, что творческий человек так плотно занялся политикой?
- Во-первых, я продолжаю записывать новые песни и выпускать диски.
Во-вторых, вы хотите иметь Государственную думу или Верховную Раду, которой будет гордиться страна?
- Безусловно, но...
- Вот именно. Значит, если не я или не мы с вами пойдем в парламент, то кто?
- По принципу "кто же, если не я?" можно пойти работать стоматологом, и к вам тоже будут ломиться люди. Но разве это сделает вас высококлассным специалистом?
- (Раздраженно). Вы действительно думаете, что в парламенте должны сидеть юристы-экономисты? (Сердится). Вот вы, образованный человек, считаете, что верховный законодательный орган должен состоять только из людей с юридическим или экономическим образованием? Нет! Дума, Кнессет, Рада и так далее - это собрание мыслящих людей, которые имеют достаточно большой жизненный опыт, хорошую голову и доброе сердце.
Сегодня я разрабатываю закон о работе с фонограммами. Хочу ввести закон, чтобы люди в выходные в семь утра не колотили стенки, даже если у них идет ремонт. Невский проспект в Питере был весь увешан рекламными перетяжками, из-за которых вы не видели ни невской перспективы, ни адмиралтейский шпиль. Я кричал об этом пять или шесть лет, но как только получил депутатский мандат, меня сразу услышали и рекламные полосы сняли. Это мелочи, но из них и складывается большая жизнь.
Вам приятно, когда резиновые фаллосы продают рядом с конфетами "Мишка на Севере"? Вот я конкретно вас спрашиваю!
- Ну я буду чувствовать себя неловко...
- Вы будете чувствовать себя неловко, хотя фаллосы нужны большому количеству людей. Это я как доктор говорю. Но их надо продавать в другом месте и в другое время. Более того, я сижу в Думе и делаю все возможное, чтобы отношения между Россией и Украиной шли в хорошем русле. И есть много других больных точек в стране. Чтобы все это понять, не надо быть экономистом. Я как депутат вношу законы, а вот облечь их в юридическую форму - задача специального комитета, в котором и работают люди со специальным образованием.
- В Украине с подачи одного депутата уже вышел Закон "О защите общественной морали".
- Да я как раз этим и занимаюсь, только в России. Это тяжелейший закон, но к его принятию отношусь крайне положительно.
У нас в Советском Союзе не было понятия проституция, порнография, секс. Чтобы сделать закон, нужно точно определить термины. Например, что порнографией в видео считается изображение полового акта с показом гениталий. А если в кадре движется простыня в такт движущемуся телу - это эротика.
Но ведь есть произведения искусства, где изображена обнаженная натура. Если запретить голые тела, что тогда делать с Роденом? Гораздо легче разработать закон о промышленности, экологии, да о чем угодно! А по вопросам нравственности и морали - очень тяжело. Но надо. Потому что невозможно уже терпеть. Вся Россия оклеена рекламой пылесоса, где черным по белому написано: "Сосу за копейки", и белым по белому - пылесос "Вихрь". Ну вот как это запретить?! Да практически невозможно, не нарушив Конституции и не пойдя с автоматчиками на это рекламное агентство.
Ведь что такое мораль? Для вас она одна, для меня - другая. И то, что аморально для вас, нормально для меня, и наоборот. И как это ввести в понятийный аппарат закона, который будет сообразоваться с Конституцией? Определить понятие нравственности законотворчески практически нереально.
- Ага, значит, единственный способ воспитать нравственную молодежь - моральные устои внутри семьи.
- Я еще раз вам повторяю, что это будут ваши моральные устои. А если я с ними не согласен? Попробуйте докажите, что я не прав. Неужели вы не понимаете? Вот как вас звать?
- Наташа...
- Наташа, у вас замечательная грудь, это я вам как доктор говорю. Но с точки зрения морали какого-нибудь человека вас бы выпихнули из комнаты со словами: "Как вы можете ходить с таким глубоким вырезом?". А мне нравится! Вот вам конкретный пример: какое декольте считать моральным, а какое нет.
- Спасибо, теперь точно поняла. Убили конкретным примером.
- (Усмехается). Конечно, детка, я же врач "скорой помощи".
- Кстати, как в ваши моральные устои вписываются люди нетрадиционной ориентации?
- Как доктор я отношусь к ним более или менее скептически. Каждый сходит с ума как может. Римская империя от этого погибла: когда нечем заняться, начинают мальчиков одевать в юбки.
Есть три вещи, которые я не могу себе представить: переход из жизни в смерть, бесконечность космоса и как можно ласкать мужское тело. Когда кто-то начинает мне рассказывать о двуполых хромосомах в нашем организме, отвечаю: "Ребята, я окончил не текстильный институт". Кроме амебы, которая делится сама по себе, все остальные имеют половые сношения с особями противоположного пола. Даже цветочки - путем пестика и тычинки.
Люди говорят о двуполых хромосомах, чтобы оправдать свою распущенность, развращенность и отрыв от реальности. Отъедьте от Киева километров на 120 и расспросите в какой-нибудь Жмеринке или Козятине. Да они не поймут: "Че ж у нас на заводе "Красный октябрь" баб мало, что ли?".
- Вы создаете впечатление абсолютно бесстрашного человека...
- Я боюсь болезни родных и близких.
- А собственной беспомощности?
- Нет! Я не беспомощный человек. Если у меня пропадет голос или, не дай Бог, что-то произойдет с моими артистическо-певческими делами, найду чем заняться. Пойду мешки таскать в порт. Но себя и тем более свою семью не обреку на недостойное существование. Моя жена никогда не будет ходить в рваных колготках.
- У вас столько ипостасей: врач, музыкант, политик. Так кто же вы, Александр Яковлевич?
- Врач.
- О чем сожалеете, сменив стетоскоп на гитару, а после на депутатский мандат?
- О выездах на линию. Для меня это было счастьем выезжать на "скорой" и помогать людям. Я долго шел к тому, чем сейчас занимаюсь, и нашел себя в этом. Но это не значит, что я разлюбил медицину или был плохим врачом. Просто надо было делать одно дело.
Именно поэтому не люблю внештатных журналистов: либо ты на заводе классный работник, либо классный журналист. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом.
- Боюсь навлечь на себя ваш гнев, но... Вы же сами себе противоречите, занимаясь и музыкой, и политикой одновременно.
- Абсолютно справедливый вопрос. Я предупреждал людей, которые звали меня в верховный орган, что не оставлю сцену. Понимаете, кнопку нажать могут и без меня, но на решение важных вопросов я всегда приезжаю. Если меня чего-то Дума и лишила, так это свободного времени. У меня теперь его вообще нет.
Еще раз повторяю принципиальную вещь: в законодательном органе не должны быть сплошь юристы и экономисты. Там должны быть нормальные люди. И все мои встречи со зрителями - это, по большому счету, работа с избирателями.
- Я просто не понимаю, как мышление в государственном масштабе сочетается с творческим началом.
- Я уже давно работаю общественно-политическим деятелем... Последние лет 10 журналисты задают мне вопросы, 80 процентов из которых о политике.
- Это потому, что вас страшно спрашивать о...
- (Удивленно). О чем?..
-...о женщинах, например.
- (Усмехается). На самом деле я нормальный человек.
- Тогда задам нормальный вопрос: что мне как женщине нужно сделать, чтобы вам понравиться?
- (Хохочет). Да вы мне уже нравитесь! Для кого ноги важны, а я сразу обращаю внимание на глаза. Но, кроме этого, чтоб она совсем дурой-то не была. Не люблю "прелесть какая дурочка". Хотя "ужас какая умная" - тоже.
- Ну а к женщине-политику как относитесь?
- Женщина в политике - это хорошо, конечно... Но должно устраивать ее мужчину.
- Вы домостроевец?
- Нет. Просто это не мой идеал женщины.
- Это правда, что существует женский и мужской мозг?
- Конечно. Вы никогда не задумывались, листая учебники, что на 100 выдающихся ученых две-три женщины?
- На что я вам отвечу, что до начала ХХ века женщине, кроме как замуж, и выйти было некуда.
- Есть понятие самец и самка. Ради Бога, занимайтесь чем хотите: сидите в Раде, бегайте из газеты в газету. Но если вы меня не накормите, если дети наши будут сопливыми - да я же вас уважать перестану. У меня к вам останется любовно-похотливое чувство. Ну а как иначе? Вы же моя жена! И я делаю все для того, чтобы вы были сыты, обуты и отдыхали где захотите. Я для этого работаю как Папа Карло. Но я же хочу от вас чего-то женского.
- А через 20 лет вы с ужасом осознаете, что эта прелесть превратилась в клушу, способную поддерживать разговор только о ценах на продуктовом рынке.
- Я сделаю все, чтобы у вас была домработница.
- Ага! Вот домработница и вас накормит, и детям сопли вытрет, а жена в это время будет самореализовываться!
- Если вы будете классным специалистом в своей области, то у вас не останется времени ни на что другое. Но я не могу, чтобы женщина занималась только своей работой! То есть пожалуйста, конечно, но тогда вы не мой идеал.
Например, в медицине есть масса замечательных специальностей для женщин. Но хирург - это тот специалист, который после операции должен провести с больным от 10 минут до суток в зависимости от тяжести вмешательства. Передоверить человека по дежурству приличный уважающий себя хирург не может. Во всяком случае, я - доктор в четвертом поколении - так воспитан.
Женщина может быть настоящим хирургом, конечно, но с кошелкой ходить у вас времени не будет. И даже если у вас будет домработница, которая принесет эти кошелки с едой, у вас не будет времени их разобрать и нарезать мне вечерком любимой колбаски. Потому что после дежурства вы будете приходить (если будете приходить!) без задних ног: "Ой, Саша, сегодня была такая операция, я так устала, просто ужас". - "Ну, конечно, детка", - отвечу я.
- Да на черта вам клуша-домохозяйка?
- Почему клуша?! У меня жена рентгенолог. Определенное количество времени она проводит на своей работе. Хотя уж кто-кто, а она может позволить себе не работать по материально-финансовому положению. Но ведь она пашет не по 8-12 часов в сутки, как это делают оперирующие хирурги.
(Как раз в это время Розенбауму по мобильному позвонила жена. "Привет, Леночка! Просто хотел спросить, как ты себя чувствуешь. Мы как раз с журналистом разговариваем о жене. Приковываю я ее к батарее на кухне или нет. "Боже сохрани", - это она говорит. Спасибо, Леночка!").
- Ну хорошо, жену не приковываете. А своих музыкантов приструниваете?
- Знаете, как я набираю коллектив? Говорю: "Вася, ты классный саксофонист. Любишь мои песни?". "Александр Яковлевич, - говорит он, - я сыграю все, что захотите. Какие-то ваши песни люблю, какие-то нет. Но к вашему творчеству отношусь нормально". Тогда я ему отвечу: "Вась, ты хороший парень. Но я возьму человека, который пусть и похуже тебя играет, но любит мои песни безоглядно".
Вот такой я эгоист: любишь мои песни - будем работать! Потому что без любви вообще ничего не будет, и тем более творческого начала в коллективе.
- А если это творческое начало зашкаливает, как решаете конфликты внутри коллектива?
- Справедливо. Надеясь на себя. В моем коллективе единоначалие и армейская палочная дисциплина. Я - царь и Бог. Все претензии и недовольства воспринимаю по-человечески и пытаюсь в них разобраться. Умею вставать на разные стороны человеческого мышления. Но в любом случае последнее слово за мной, потому что я должен быть в кайфе.
Я их конкретно всех кормлю: душой, телом и деньгами. И если я, работая с ними, буду мучиться, то ничего хорошего им не заработаю: не напишу ни одной хорошей строчки, не сыграю ни одной толковой ноты на сцене. Потому что мучаюсь, если за мной стоят хорошие музыканты, которые меня не любят.
- Есть ли еще вопрос, который вам так и не задали за всю вашу творческую жизнь?
- (Улыбается). Это самый частый вопрос, который мне задают.
- И как вы отвечаете?
- Что нет таких вопросов.
«БУЛЬВАР», №37 (464) 2004, СЕНТЯБРЬ
#ГалинаМуравченко
#ЛитСалон