Однажды мама оставила меня лежать на дороге.

Просто взяла и бросила.
Дело было в конце семидесятых, зимой, ранним снежным утром по пути в детский сад.
Я упал с санок.
Тогда дети часто падали с санок.
Их закутывали до сходства с медвежатами, перетягивали патронташами шарфов, шапку напяливали так, что уши скрипели, оставляя узкую бойницу для глаз.
Оказавшись в то утро на обочине в мягком снегу, я не запаниковал, потому что, во-первых, в силу юного возраста еще не знал, что нужно паниковать в мягком снегу, а, во-вторых, я спал.
Падение с санок для здорового крепкого малыша вовсе не повод для пробуждения.
Мама заметила мое отсутствие метров через пятьдесят.
Эти пятьдесят метров, которые во время моих с ней подростковых конфликтов через много лет разрастались до пятисот, я маме припоминал неоднократно, так что она не раз пожалела об этом своем неосторожном признании.
Мама бросилась назад и уже совсем скоро ей навстречу из снежной пелены вышла женщина со мной на руках.
— Ваш? — спросила она.
Мама забрала меня, поблагодарила, а потом, как она рассказывала, подумала, что нужно сказать этой женщине еще что-то, повиниться.
Ей было не по себе от всей этой ситуации, от меня, торчащего в сугробе.
— Так неудобно получилось, — сказала мама, — я ведь обычно внимательная, а сегодня не выспалась, что ли...
— Ой, да ладно вам, — ответила женщина, — я один раз мужа в автобусе забыла. Везла его пьяного с дня рождения и забыла...
И, хотя это были не то чтобы сравнимые вещи (замужние женщины с детьми меня поймут), но маме сразу полегчало».
Олег Батлук