«Квартира моя, и точка!

» — заявила свекровь, не подозревая о последствиях своих слов
— Квартира моя, и точка! — Валентина Петровна с грохотом поставила чашку на стол. — Вы там живёте только потому, что я позволяю. Кто вносил первый взнос? Кто помогал с ремонтом?
Елена молча смотрела на свекровь, сжимая под столом кулаки до побелевших костяшек. Три года. Целых три года она терпела подобные выходки, но сегодня что-то надломилось внутри.
— Мама, мы же договаривались, — тихо произнёс Андрей, пытаясь успокоить мать. — Елена права, нужно поменять трубы, они в ужасном состоянии.
— Вот пусть своими деньгами и распоряжается! — отрезала Валентина Петровна. — А я на свои кровные буду смотреть, как вы всё разрушаете? Да ещё и какую-то шарашкину контору пригласили! У меня Витя есть, мой племянник, он всё сделает.
— Витя — автомеханик, — напомнил Андрей. — Причём здесь водопровод?
— Зато свой человек! — упрямо повторила Валентина Петровна. — А эти ваши работники ещё и квартиру обчистят, когда вы на работе будете.
Елена наконец подняла глаза на свекровь. В голове крутилась только одна мысль — бежать. Бежать как можно дальше от этой женщины, считающей, что её деньги дают право распоряжаться чужими жизнями.
— Лена, ты куда собралась? — всполошился Андрей, когда жена молча встала из-за стола.
— Домой, — коротко бросила она. — Мне нужно ещё кое-что проверить по работе.
— Вот! — торжествующе воскликнула Валентина Петровна. — Опять сбегает, как только разговор о деле заходит. Ни стыда, ни совести у твоей жены. Я, между прочим, специально приехала, чтобы обсудить ремонт.
Елена молча взяла сумку и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спиной она чувствовала испепеляющий взгляд свекрови. Конечно, она ведь посмела уйти, не дослушав очередную порцию упрёков и нравоучений.
В лифте Елена достала телефон и набрала номер Марины, младшей сестры мужа.
— Золовушка, привет, — через силу улыбнулась она в трубку. — Найдётся время для разговора? Мне очень нужен совет.
— Дай угадаю — мама снова взялась за своё? — понимающе хмыкнула Марина. — Приезжай ко мне, я как раз собиралась пиццу заказать. Заодно обсудим, что делать с этим вечным квартирным вопросом.
— И вот так каждый раз, — Елена сидела на кухне у Марины, задумчиво водя пальцем по краю чашки. — Стоит только заикнуться про ремонт, твоя мама тут же начинает напоминать про первый взнос. Как будто мы с Андреем три года не выплачивали ипотеку, не вкладывали свои деньги.
— Знакомая песня, — кивнула Марина. — Я потому и съехала сразу после института, год назад. Квартиру в соседнем районе снимаю, зато голова не болит.. Мама до сих пор не может смириться, что я отказалась от её «помощи».
— Как ты решилась? — с интересом спросила Елена. — Я же помню, она тебе тоже квартиру предлагала купить.
— Ага, предлагала, — усмехнулась Марина. — Только я прекрасно понимала, чем это закончится. Мама считает, что если она вложила в что-то деньги, то получает право командовать. Вечно будет указывать, как жить, с кем общаться, какой ремонт делать.
Елена тяжело вздохнула. Три года назад, когда они с Андреем только поженились, предложение свекрови помочь с покупкой квартиры казалось настоящим спасением. Откуда им, молодым специалистам, было взять полмиллиона на первый взнос? Тогда они только начинали карьеру, а за эти три года оба получили повышение и теперь их общий доход позволял взять ипотеку самостоятельно. А Валентина Петровна предложила помощь, да ещё и с такой материнской заботой.
— Знаешь, что самое обидное? — Елена отставила остывший чай. — Андрей каждый раз пытается всех примирить, но в итоге только хуже делает. То матери потакает, то меня успокаивает. А сегодня вообще промолчал, когда она своего племянника-автомеханика предложила для ремонта труб.
— Витьку, что ли? — рассмеялась Марина. — Ну да, мама его обожает. Он ей розетки менял в прошлом году, так она теперь его чуть ли не главным специалистом по всему считает. Хотя там работы было — на пять минут.
— Вот-вот, — кивнула Елена. — А у нас реально трубы менять нужно. Стояк старый, того и гляди прорвёт. Мы нашли нормальную компанию, с гарантией, с договором. Но нет, Валентина Петровна против.
— А вы возьмите и сделайте без её ведома, — предложила Марина. — Что она, квартиру отберёт?
— Формально может, — грустно улыбнулась Елена. — И договор долевого участия, и ипотечный договор оформлены на её имя. Мы ей каждый месяц деньги переводим, она банку платит. Говорит, так надёжнее. А чтобы переоформить, нужно полностью перекредитоваться в банке.
— Ну конечно, — покачала головой Марина. — Главное — держать вас на коротком поводке. Слушай, а почему вы сами не можете платить банку? Вроде у вас обоих хорошие зарплаты.
— Андрей против, — развела руками Елена. — Говорит, мама обидится, если мы откажемся от её помощи. Она же «из лучших побуждений» старается.
Марина задумчиво побарабанила пальцами по столу.
— Знаешь, я тебе сейчас кое-что расскажу, — наконец произнесла она. — Ты ведь не знаешь, почему я на самом деле отказалась от маминой помощи с квартирой? Дело не только в её манере командовать.
Марина встала и подошла к окну, словно собираясь с мыслями.
— Помнишь тётю Свету, мамину старшую сестру? — спросила она, не оборачиваясь.
— Смутно, — призналась Елена. — Видела её фотографии в семейном альбоме, но лично не встречала. Она перестала появляться на семейных праздниках ещё до нашей с Андреем свадьбы.
— Не пропала, а уехала, — горько усмехнулась Марина. — Точнее, сбежала. От маминой «заботы». Понимаешь, у них была похожая история. Мама помогла тёте Свете с покупкой квартиры, а потом... — Марина замолчала, подбирая слова.
— Что потом? — тихо спросила Елена.
— Потом тётя Света решила развестись с мужем. А мама была против. Она же «столько сил и денег в эту квартиру вложила», не для того, чтобы «всякие глупости в голову лезли». В итоге тётя Света осталась с мужем ещё на пять лет. Пять лет ада, как она потом рассказывала. А когда всё-таки решилась уйти, мама устроила настоящую войну.
Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Какую войну?
— Обычную, — пожала плечами Марина. — Сначала были угрозы отобрать квартиру. Потом бесконечные напоминания о неблагодарности. А когда тётя Света всё-таки подала на развод, мама заявила, что квартира была не подарком, а займом. И потребовала вернуть все деньги. С процентами.
— И что тётя Света?
— Продала квартиру, отдала маме деньги и уехала в другой город. Больше мы её не видели. — Марина наконец повернулась к Елене. — Понимаешь теперь? Мамина помощь — это не помощь. Это способ привязать к себе, получить право распоряжаться чужой жизнью.
Елена молчала, переваривая услышанное. В голове крутились обрывки фраз, которые Валентина Петровна часто говорила: «Я же для вас стараюсь», «Вы живёте в моей квартире», «Пока не расплатитесь — будет так, как я скажу».
— А Андрей знает эту историю? — наконец спросила она.
— Нет, — покачала головой Марина. — Он тогда в другом городе учился, да и мама постаралась всё так преподнести, будто тётя Света сама виновата. Мол, блажь в голову пришла, семью разрушила. А я случайно узнала правду. Подслушала их разговор с отцом, когда тётя Света решила продать квартиру.
В кармане у Елены завибрировал телефон. Звонил Андрей.
— Не хочешь отвечать? — понимающе спросила Марина.
— Не хочу, — призналась Елена. — Знаю ведь, что скажет. Что я маму обидела, что нужно вернуться и извиниться. Что она же о нас заботится.
Телефон звонил ещё дважды, а потом пришло сообщение: «Мама плачет. Ты довольна?»
— Классика, — прокомментировала Марина, глянув на экран. — Сейчас начнётся любимая серия «Неблагодарные дети довели мать до сердечного приступа».
— Думаешь, правда плачет? — с тревогой спросила Елена.
— Конечно, плачет. И давление у неё подскочило, и сердце колет, — с горечью ответила Марина. — Она искренне считает себя жертвой. Ведь она всё делает «ради детей», а они такие неблагодарные.
Елена снова взглянула на телефон. Теперь уже три пропущенных от мужа.
— Знаешь, что самое страшное? — тихо спросила она. — Я ведь тоже начинаю себя чувствовать виноватой. Может, действительно стоит вернуться? Извиниться?
Продолжение рассказа: https://t.me/+6lDKsCnFawEzMjNi