Комментарии
- 10 мар 20:00Олег Сухов
- 10 мар 20:04Иван Иванов
- 10 мар 20:32Наталья Удалова(БЕСКРОВНЫХ)
- 11 мар 02:52Лариса Белянина (Камалова)
- 11 мар 06:44Пятакова ЕленаКак грустно
- 11 мар 17:03Любовь Мартюшева (Королькова)
- 13 мар 14:31Елена Семенова ( Кораблева)Моё мнение,его "умерли",он не один раз рассказывал в интервью про какие-то покушения.Кому мог мешать такой человек?
- 13 мар 15:04Чтобы помнили ответил Елене Семеновой ( Кораблевой)🤔Возможно... Одинокий, квартира, иномарка, деньги... Много актёров и знаменитостей умерли примерно так, а сколько лишилось имущества и жилья...
- 13 мар 15:46Татьяна Татаринова (Замятина)
- 13 мар 18:37Олег Калиуш
- 26 мар 13:35михаил венковСветлая память.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Чтобы помнили
Умер актер из «Адъютанта его превосходительства» Александр Милокостый (08.
09.1956 - 3.2025)
«Он давно был один», — шептались соседи, вспоминая, как Александр Милокостый всё реже появлялся на людях.
Тень прошлого: как жена заказала его убийство.
Александр терялся в догадках, зачем он понадобился и ГАИ, и сыщикам, но, такого он никак не ожидал:
- «Не догадываетесь, по какой причине Вы сейчас находитесь во втором, «убойном» отделе МУРа? Вас собираются убить, а заказчик — Ваша жена»...
В браке (в прямом смысле) со своей первой женой Натальей Милокостый состоял с 1984 по 1997 год. Александр удочерил Екатерину - дочь Натальи от предыдущего брака.
У Александра Милокостого была трехкомнатная квартира на улице Академика Петровского, приватизированная на его имя. У жены были две комнаты у Никитских Ворот в коммуналке, которые она продала. Вырученных денег вполне хватало на «двушку» в хорошем районе, но, Наталья решила «раскрутиться» и вложила средства в финансовую пирамиду и, прогорела.
Со временем отношения с супругой стали напряженными, в семье часто происходили конфликты, и Александр сообщил, что хочет развестись. Супруга Александра Наталья, с которой он прожил 13 лет, чтобы стать единственной собственницей его трехкомнатной Московской квартиры, задумала коварный план: заказала убийство мужа за 5 тысяч долларов. Киллерами подрядились двое безработных супругов, которым Наталья предложила 5 000 долларов, а сама заранее припасла траурный платок — зловещий знак, который Александр не раз замечал дома.
Согласно плану, - Александра должны были подкараулить в подъезде, после чего все можно будет списать на разбойное нападение. «Киллеры» решили работать по-своему и наняли случайного бомжа. По задумке «киллеров» и супруги Натальи нужно было поздно вечером, когда Милокостый будет возвращаться с праздника в Щукинском училище, посвященного двадцатилетию выпуска, напасть на него.
Бомж оказался честным человеком и прийдя в милицию заявил о готовящемся убийстве, сказав: «Не могу я этого артиста убивать!»
По счастливой случайности, убийство было предотвращено. Подельников задержали прямо во дворе их дома на 2-й Владимирской улице. Жену Александра повязали чуть позже в злополучной квартире. Наталье было объявлено, что «дело сделано», и она пересчитывала деньги, чтобы отдать оставшиеся 50% исполнителям.
Шокированный Александр долго не мог поверить, что это дело рук жены Натальи, пока не прослушал запись, сделанную с домашнего телефона. Телефон поставили на прослушку в день признания бомжа в милиции.
«Я видел этот чёрный платок и даже не думал, что он для меня», — вспоминал Александр позже, и в его голосе сквозил шок пополам с горьким удивлением.
Брак рухнул, как карточный домик.
Александр Милокостый родился в 1956 году в Москве. В детстве жил на Сретенском бульваре в коммунальной квартире. Его отец был военно-морским офицером, а мать — преподавателем. Когда Александру исполнилось шесть лет, его родители развелись.
Как-то Саша в шестилетнем возрасте гулял с бабушкой неподалеку от дома, его окликнула женщина: «Мальчик, хочешь сниматься в кино?»
Саша с бабушкой пришёл на Киностудию имени Горького. Там шёл набор детей на съемки фильма «Я купил папу». В тот фильм его не утвердили, но, благодаря тому, что его фотография появилась в картотеке киностудии, его позже стали приглашать в кино. В 11 лет Александр сыграл в фильме «Чемпионы улицы» режиссера Хасана Бакаева.
Позже Саша снялся в эпизоде исторического фильма «Былое и думы», где сыграл Герцена в детстве.
13-летний Александр Милокостый был утвержден на роль Ильи, мальчика из трактира, в фильме Исидора Анненского «Трое», но, возник простой, связанный с болезнью режиссера. В этот момент актера утвердили на роль Юры, сына полковника Львова, в телефильме Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства».
В разгар съемок «Адъютант его превосходительства» картина «Трое» неожиданно запустилась. Начался производственный конфликт, в ходе которого две группы размахивали договорами юного актера. Ему пришлось кочевать вместе с мамой с площадки на площадку - из Киева в Калугу.
Фото: из архива Александра Милокостого.
«Больше всех обо мне Евгений Иванович Ташков заботился и систему Станиславского буквально на пальцах объяснял - вот как первоклассников учат на палочках счету, так и он показывал, что можно таким образом сыграть, а можно - иначе. Прежде чем приступить к съемкам, Ташков объяснял мне, еще ребенку, очень серьезные вещи, которые я позже изучал в Щукинском училище. То, что видите на экране, на девяносто девять целых и девять десятых процентов его заслуга, он это все слепил. Как скульптор. В основном мы репетировали в «актерских» комнатах «Мосфильма». Работали над моим погружением в образ: Юра - сын полковника, белого офицера - под влиянием красных становится на их сторону» - воспоминал Александр Милокостый.
После школы Александр поступил в Щукинское театральное училище на курс Анатолия Ивановича Борисова.
Во время учебы в Театральном училище Александру выпала еще одна роль в заметном фильме «Всадник без головы». Там Александр сыграл этого самого всадника, - Генри Пойндекстера.
У театра не было своей площадки, только репетиционная база, потому труппа больше полугода проводила на гастролях. Сначала предложения от кино сыпались дождем, но, Александр Милокостый постоянно отсутствовал и был занят на гастролях. Не срослось раз - другой и молодого актера Александра Милокостого оставили в покое.
В 1989 году Александр Милокостый ушел из театра и занялся бизнесом. Он возглавлял фирму по ремонту квартир и отделке офисов. Был заведующим хозяйством Генерального консульства РФ в Кракове, заместителем председателя комитета по связям со средствами массовой информации в Федерации комплексного единоборства РФ.
Александр Милокостый умер, оставив после себя роли, как звезда, угасшая в тени былой славы, оставив о себе память и жуткую историю финала.
Александр Милокостый рассказал о виражах своей судьбы и о том, как роль Юры Львова до сих пор помогает ему в жизни. 2015 г.
Если говорить о славе, она пришла очень необычно. Мама попросила сходить за сыром и маслом, и я пошел в гастроном № 40. Стою я в очереди за сыром. А только-только показали первые серии «Адъютанта...». Впереди женщина — все на меня поглядывает, вдруг не выдерживает и говорит: «А я этого мальчика вчера по телевизору видела!» И какой-то мужчина с криком «Артист!» схватил меня чуть ли не за уши и начал целовать. Я, естественно, растерялся. Вырвался от него и метнулся подальше. А мужчина догнал около выхода и кричит: «Автограф!» Нашли карандаш, и первый свой автограф я дал на коричневой бумаге, в которую была завернута колбаса. На этой колбасе написал что то и убежал домой, так ничего и не купив. Зато впервые почувствовал, что я популярный!
Потом Евгений Иванович Ташков на творческой встрече перед показом «Адъютанта...» имел неосторожность назвать номер моей школы. И туда, в школу № 275, такое количество писем стало приходить! Учителя каждый день напоминали: «Милокостый, зайди в учительскую!» — и я оттуда письма обувными коробками выносил! Сейчас они все потерялись, к сожалению. Ну, может, парочка где-то осталась.
Писали, конечно, в основном девчонки о том, что хотят дружить. Я Евгению Ивановичу пенял:
— Зачем же вы сказали, в какой школе учусь?! Физически не могу всем ответить!
Ташков строго велел:
— Саша, все понимаю, но, на письма, приходящие из-за границы (фильм был показан в Польше и в Чехословакии), прошу вас отвечать!
Так что на несколько писем от иностранцев я ответил. А у остальных прошу прощения: не было возможности.
Конечно, в тринадцать лет я стал абсолютно счастливым человеком. После «Адъютанта...» была куча предложений принять участие в съемках других фильмов. Но, мама, которая сопровождала меня в кинопоездках, сказала, что надо в первую очередь закончить школу. Она работала в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы и из-за меня была вынуждена постоянно брать отпуска. Я очень благодарен ей за то, что она столько времени и здоровья потратила на разъезды со мной по городам и весям.
Мама моя наполовину полька. Очень красивая женщина! Во времена НЭПа в Астрахани была знаменитая кондитерская Бартновского, моего деда. В Польше очень популярны такие же маленькие цукерни-кондитерские, где можно попробовать пирожные, выпить «кавы люб хербаты» — то есть кофе или чаю. И хотя дедушка в своей кондитерской сам пирожные придумывал и выпекал, его, как в фильме «Республика Шкид», признали нэпманом и в 1938 году репрессировали: не знаю, был ли он расстрелян или умер с голоду в лагерях. Сохранилась, к сожалению, только одна фотография деда: красавец-мужчина, усы такие громадные, светлые.
Дед родом из Ченстохова, того самого, где находится собор со знаменитой иконой Божией Матери. Известное место, намоленное. Когда я работал в Кракове в консульстве, поехал туда сопровождать нашего консула, который участвовал в торжественном мероприятии, но, Ченстохов, к сожалению, так толком и не увидел. Оказывается, в машине везли диппочту, и мне приказали не отходить ни на шаг! Так что издалека поглазел на знаменитый монастырь, где хранится икона Матки Боски, поразмышлял, что здесь когда-то дедушка ходил. На этом мое общение с исторической Родиной закончилось.
Второй дед — не поверите, — работал в центральном аппарате ОГПУ — НКВД! Вот так интересно в моей семье сошлось: один дед репрессирован, а второй — чекист. Он еще с Дзержинским начинал в ВЧК — ГПУ.
Отец, Виктор Иванович Милокостый, был морским офицером. Когда началась Вторая Мировая война, он учился в Севастополе, в Черноморском военно-морском училище. Курсантов эвакуировали в Астрахань, где он познакомился с мамой. Когда в 1942 году они поженились, маме всего шестнадцать лет было, она еще в школе училась. А отца после училища направили служить сначала на Черное море, потом на Балтику. Войну он закончил в Германии. Отец упоминал, что по поводу его женитьбы на дочери репрессированного у соответствующих органов были вопросы. Но, как говорится, дальше фронта-то не пошлют, а он уже и так был боевым офицером. После войны в 1946 году родился мой старший брат Игорь. Сейчас он кандидат наук, диссертацию защищал в Бауманском училище.
Мы с братом очень близки, в шутку друг дружку иногда зовем «кровиночкой». Так всегда было — я даже на съемках «Всадника без головы» оказался отчасти из-за брата! Фильм снимали на «Ленфильме», а Игорь в то время служил там на флоте. Когда меня пригласили на пробы, я уговорил маму отпустить хотя бы с братом повидаться: денег было немного, а тут такая возможность безплатно прокатиться в Ленинград!
На съемках кубинец Роландо Диас Рейес — он консультировал фильм и еще офицера играл — учил меня правильно выхватывать кольт. Он был директором родео на Кубе, сам дрался на дуэлях! Говорил, что когда выхватываешь кольт, надо в первую очередь убирать с линии огня голову. Потому что если пуля в голову попадет, то уже ничего не успеешь сделать, а если в тело, то еще сможешь выстрелить! Я навострился и кольт выхватывать мгновенно, и красиво убирать, и жонглировать, и еще всяким другим приемчикам: например, когда сдаешься, как надо подавать револьвер, чтобы был шанс выстрелить. Показывал он мне и как лассо кидать, правда, я так и не освоил. Очень подружился с Энрике Сантиэстебаном, который учил верховой езде: у меня даже был свой конь, арабский жеребец Конус. Но, всадника без головы играла опытная наездница, а не я. Ростом она была примерно мне по плечо, на нее надевали каркас с дырочками для глаз, и лошадкой она управляла коленями, незаметно.
С Олегом Видовым и Людмилой Савельевой у меня тоже очень хорошие отношения сложились. Вместе обедать ходили. Помню, когда в Азербайджане снимали, отправились в ресторан с Олегом, Люсей и моей мамой Тамарой Константиновной и заказали осетра. Я к икре спокойно отношусь — у меня же мама из Астрахани! А осетрину запомнил, потому что мы заказали жареную, но, нам принесли на вертеле, и Олег Видов говорит: «Да что это вы принесли? Сейчас я сам приготовлю!» Пошел на кухню и вернулся через какое-то время с огромной сковородкой вкуснейшей рыбы!
Честно говоря, тогда и не задумывался о том, что я известный. Никакой звездной болезни не было. Хотел стать морским офицером, как отец. Тем более что он принимал живое участие в моей жизни. Не было такого, что ушел отец — и с концами. Ну, не сошлись они с мамой характерами, бывает, но, мне и брату он всегда помогал.
Проблема возникла с математикой: у меня были нелады с ней, а когда начал активно сниматься, учиться вообще стало некогда. Какие домашние задания? Где найти время их делать? В девятом классе мне сказали:
— Милокостый, у тебя одни двойки! Мы тебя на второй год оставим!
— Что хотите, то и делайте, — говорю. — Мне надо ехать в Ялту на съемки «Всадника без головы», я договор подписал.
И тут кого-то из педагогов осенило:
— Так давайте мы его переведем в Ялтинскую школу! И пусть у них голова болит!
Экзамены я там сдавал очень интересно. Меня директор спрашивает:
— У тебя как с литературой?
— Литературу я очень люблю! Просто очень!
— Пять!
— А с математикой как?
— Вы знаете, с математикой как-то хуже.
— Четыре!
Вернулся в Москву чуть ли не круглым отличником, но, знаний-то не было. Понимал, что математику в высшее морское училище просто не сдам. И куда я пошел? В артисты! Спросил у Евгения Ивановича Ташкова, куда поступать, и он сказал: «В Щукинское или Школу-студию МХАТ».
Я отправился во МХАТ. Выучил басню Крылова, стихи Пушкина и прозу Лермонтова — подумал, что такие авторы не подведут. Текстов толком не знал, и меня выгнали прямо с отборочной консультации. Неудобно, конечно, получилось. Но, как говорится, все, что ни делается, — к лучшему.
Я поступил в Щукинское на курс Анатолия Ивановича Борисова. Считаю, что это большое везение. Очень хорошую школу прошел. Замечательную. Снялся еще в одном фильме — «Гранитные острова». Режиссером был Борис Дуров, который впоследствии снял «Пиратов XX века», но, тот фильм слабенький был. Я первый раз в жизни сыграл отрицательного персонажа — городского парня, которого послали на остров в Тихом океане, где всего пять человек служат в пункте технического наблюдения. И он не выдержал трудностей, попросился на Большую землю. На самом деле считаю, что играл хорошего человека, который просто оказался в невозможных для себя условиях. Зато за два месяца съемок я заработал шестьсот тридцать рублей!
Мне очень повезло, что худрук разрешил уехать на съемки в нарушение всех правил училища. Сниматься было запрещено, случалось, студентов за это выгоняли. В Щукинском очень трепетно относятся к понятию «школа» — я имею в виду школу актерского мастерства. И пока тебя учат, не нужно, чтобы другие в этот процесс вмешивались.
Училище я окончил весной 1977 года и сразу получил распределение в Театр Советской Армии: Татьяна Михайловна Серебрякова из Щукинского позвонила насчет меня и моего товарища Вячеслава Иванова, и мы были зачислены в штат рабочими сцены. Это был великолепный вариант, потому что уже осенью нас призвали в армию, и мы остались служить там же, в театре. Ставили декорации, убирали мусор, чистили снег. У нас был удивительный командир — Анатолий Андреевич Двойников, он уже умер, к сожалению. На первом построении сказал знаменитую фразу: «Запомните, у нас есть только одна военная тайна — это то, как мы служим!»
Правду сказать, служить там было интересно. Я даже сыграл две роли и съездил на гастроли в Болгарию и Чехословакию. Сижу, помню, в казарме, и тут вызывают: «Милокостый, оформляй быстро паспорт, в Чехословакию поедешь!» Оказалось, заболел артист, с которым мы по очереди играли. Я за три дня встал на воинский учет (к счастью, приказ о демобилизации уже вышел), получил паспорт, сдал его в обмен на заграничный, который за два дня сделали. И поехал за рубеж со спектаклем «Весенний призыв», где у меня была роль новобранца.
В июне вернулся, а все театры либо в отпуске, либо на гастролях: показываться некуда и некому. Погулял немножко, а потом устроился агентом по снабжению в поликлинику № 1 Академии наук СССР, которая находится в нашем доме. Так до декабря проработал, а потом нанялся на Новогоднюю елочную кампанию в Московский областной театр драмы, да там и остался. Роль Ивана-солдата, с которой начал карьеру, в итоге играл в течение всех десяти лет, проведенных в этом театре.
Я нисколько не жалею об этом времени. Сыграл на сцене около сорока ролей. И каких! Князя Шаховского в «Царе Федоре Иоанновиче», Хлестакова в «Ревизоре». Много переиграл и так называемых нужных пьес, где происходит конфликт хорошего с лучшим, в одной такой, например, я играл парторга птицефабрики.
Поначалу мне очень нравился гастрольный характер работы, ведь дома я жил в одной комнате с мамой. Ну, а в нашем театре не было своего помещения, только репетиционная база. И мы по полугоду бывали на гастролях. Если повезет — достанется отдельный номер. Номер с товарищем — тоже неплохо, с ним всегда можно договориться. Первые годы все было прекрасно. И даже маленькие зарплаты не имели никакого значения: как артист первой категории получал всего сто тридцать рублей.
С возрастом гастрольная жизнь стала утомлять: особенно угнетали бытовые условия в провинциальных гостиницах. Помню, приехали в Уфу. Заходим с Виктором Рябовым в номер:
— Вить, какая твоя койка?
— Вот эта!
— А моя тогда вон та.
Бросили вещи, я смотрю на подушку, а она какая-то бугристая, оказалось — набита кусочками поролона, который в окна вставляют для утепления. «Хватит с меня чужих подушек», — подумал я.
К тому же к двадцати пяти годам в голове сложилось, что мне нужна семья. И я целенаправленно стал искать невесту. Хотелось влюбиться и жениться, чтобы у меня было много детей. Фантазировал, как мы всей семьей обедаем и на столе супница стоит. У меня супница ассоциируется почему-то не с парадным сервизом, а с большой счастливой семьей.
И вот в Пицунде на отдыхе я познакомился с Натальей, с которой мы прожили тринадцать лет и в итоге так драматично расстались. Когда поженились, я удочерил ее дочку Катю. Она тогда маленькая была и почти сразу назвала папой. Посмотрела на меня и как-то неуверенно сказала: «Папа?» И так она произнесла это слово, все перевернулось внутри. Я спросил, конечно, про родного отца, оказалось он давно не появлялся, но, как говорится, Бог ему судья. И я стал папой.
Нельзя назвать эти тринадцать лет безоблачными, было и плохое, и хорошее. И я, конечно, не сахар. Но, последние пару лет было особенно тяжело — в семье постоянные скандалы, даже вторую дверь поставил, чтобы соседи по лестничной площадке нашу ругань не слышали.
Как это случилось? Я такой человек, что всегда виню себя, даже в тот раз. Наверное, мне нужно было по-другому себя повести. Вот, например, стоишь на светофоре, и вдруг въезжают сзади. Кто виноват? Конечно, тот, кто въехал. Но, я считаю, если не с женой разговаривать, а глянуть в зеркальце заднего вида, то можно вовремя увидеть, что подъехавшему сзади не хватает дистанции. Сейчас мне кажется, что я должен был просчитать возможные последствия, когда сообщил Наталье, что мы больше вместе жить не будем.
Наверное, в этот момент Наталья и поняла, что из квартиры на улице Академика Петровского — уютное тихое место, академические дома вокруг — придется съехать. Ведь я приватизировал ее на себя одного, в то время как Наталья приватизировала свои две комнаты в коммуналке у Никитских Ворот. А потом продала. На полученные деньги можно было купить нормальную двухкомнатную квартиру в хорошем районе. Что я и посоветовал сделать. Но, Наталья сказала: «Не лезь, это мои деньги!» и по совету многочисленных подруг решила вложить их в НБ «Траст» под большие проценты. Помните, тогда куча таких организаций была? Брали большие деньги под большие проценты. «Я лежу, а денежки идут...» — популярная реклама в те годы. В результате она получила пару раз по двести долларов, фонд сдулся, но, все-таки ей удалось вытащить из «Траста» почти половину вложенной суммы. Видимо, тогда в ее головушке родился гениальный план: она сочла, что дешевле заплатить пять тысяч долларов, чтобы меня грохнули, и таким образом решить квартирный вопрос. В принципе пять тысяч долларов не обременительная сумма, Наталья Павловна зарабатывала хорошо — она гинеколог, работала в центре, который занимался искусственным оплодотворением.
Другим женщинам родить она помогала, а вот сама не хотела. Когда еще могла рожать, сделала аборт. Я спрашивал:
— Зачем?
— Ну, вот, у тебя часто гастроли, тебя вечно нет, ты бы знал, как я намучилась с этим ребенком! И сейчас еще второй!
А потом уже не могла. Заболела. По крайней мере так мне сказала. Не читал медицинское заключение, не проверял. Я ее любил тогда... В это же время у мамы случился инфаркт. Тяжелые были дни: сначала утром на рынок за творогом, потом в одну больницу, во вторую, затем на работу — еще в театре работал.
Вскоре, в конце восьмидесятых, я ушел из театра: накопились усталость, раздражение. И хотя по творческой линии все было в порядке, осознал, что не могу больше так жить. В кино по-прежнему очень хотел играть, всегда с радостью соглашался на любой эпизод, и не только ради денег, а потому что нравилось. Но, когда ты постоянно на гастролях, в кино сложно попасть: раз позвонят, а тебя нет, второй раз — ты опять в отъезде, ну, и возьмут другого актера.
В 1989 году я окончательно распрощался с театром и устроился в Советский фонд милосердия и здоровья, в отдел благотворительных инициатив. Как говорят у нас, актеров: в чиновники пошел. Зато после ста тридцати рублей стал получать почти триста!
Потом мне фантастически повезло — сыграл в фильме «Железный занавес» у Саввы Кулиша. Работать с режиссером, снявшим «Мертвый сезон», огромнаогромный успех для актера. Уже после съемок Савва Яковлевич позвал к себе коммерческим директором. И тут я сделал величайшую глупость: не пошел к Кулишу, поскольку у меня уже была договоренность о другой работе. И напрасно, потому что в том месте все равно не сложилось. Потом уже некрасиво было прибегать и говорить: «А давайте все-таки к вам пойду!» Он предложил, а я, дурак, отказался.
Продолжал искать себя за пределами большого искусства. Как раз в то время мне понадобился ремонт в квартире, и я задумался: а почему бы самому не организовать фирму по ремонту? Опыт работы на шабашках огромный — всегда в начале отпуска, который был не меньше сорока пяти суток, на две-три недели на шабашки ездил. Чего мы только не делали! Красили потолки, стены, строили дома и лукохранилища. Ну, а на остальное время — в Пицунду. Загар уже бронзовый, и рельеф мышц такой... впечатляющий! Потому что на бетономешалке стоишь весь день, руками работаешь, заодно загораешь. Идешь по берегу моря, и все думают: парень-то уже, наверное, третий срок в Пицунде мотает. И тут ты на пляже снимаешь брюки, а там... молочного цвета ноги. Кстати, именно в Пицунде я познакомился с Натальей.
Только я задумался о собственном бизнесе, мой однокурсник Миша Седов, работавший в Цирке, предложил мне открыть фирму и заодно взять у него в аренду столярный цех. Он хотел, чтобы Цирк кормился не только ареной, а каждое подразделение (столярный, пошивочный, слесарный цеха) приносило бы прибыль. Я ему сказал: «Миша! Буду рад! Больше ни в какие творческие коллективы не хочу! С меня хватит профсоюзных собраний, где народ друг друга поливает нечистотами!» Перспектива была интересная: столярный цех, к которому я присовокупил фирму по ремонту и отделке. Еще делал железные двери, обитые дубом. Нужные для ремонта плинтусы, наличники, окна... Но, к сожалению, это быстро закончилось, потому что убили Мишку. Застрелили.
Он работал директором-распорядителем Цирка на Цветном бульваре. Был очень инициативным, энергичным парнем. Ему удалось сделать Цирк Никулина независимым от Госцирка. Мы спорили с Мишкой на сколько подписывать мне с ним договор — на год или пять? Сошлись на двух. Кто в тридцать с небольшим думает, что завтра тебя убьют? Ну, а без его поддержки контракт со мной не возобновили.
К тому времени я уже с Натальей развелся. Дочка Катя сначала жила со мной, потом ушла к бабушке, но, я ее не гнал, просто она со временем встала на сторону своей матери, и сейчас мы с ней почти не общаемся.
Следующий брак тоже не был счастливым. Опять не сбылась моя мечта о детях. У нас с Мариной родился ребеночек, недоношенный, семимесячный, два дня всего пожил, мы его даже домой не забирали. Я в роддоме врачей чуть не поубивал, когда они сказали:
— Это инфекция, надо было вовремя сделать анализы!
— Почему же вы не сделали?
— Дело в том, что это очень дорогостоящие анализы.
Получается, что жизнь ребенка дешевле? Тоже невеселая история. В общем, хлебнул я по полной. А потом разошлись мы и с Мариной.
В 2004 году я опять был в поиске работы. Привык с детства по двенадцать часов вкалывать, могу и дома строить, но, в тот момент вдруг какая-то пауза возникла. И еще интервью на телевидении вышло: меня на фоне Москвы-реки так сняли, что создавалось впечатление, будто я до такой степени одинок и несчастен, чуть ли не утопиться хочу. И мне позвонил старый знакомый, с которым мы на шабашки вместе ездили, он в МИДе доктором работал. И говорит: «Слушай, а ты не хочешь за границу поехать поработать?» Сначала предполагалось, что отправлюсь в Республику Чад или Йемен. Однако, «Адъютант...» в очередной раз мне помог! Бывает, приходишь на собеседование и тут же читаешь в глазах: «Да не вопрос, все устроим! Только расскажите, как все было?» Ну, я творческую встречу прямо с колес и устраиваю — как говорится, коротенечко, минут на сорок! А иногда и часа на полтора. Мне не жалко, а людям приятно. И в тот раз после нескольких встреч в МИДе (и спонтанных творческих вечеров) получил направление на работу в Краков — курировать административно-хозяйственное направление в консульстве.
Через год затосковал дико, вернулся домой и опять занялся квартирным вопросом. Трехкомнатную квартиру продал, купил двухкомнатную. Расправил крылья, ремонт сделал, мебель поставил! И уехал отдыхать к приятелю на Западную Украину. Возвращаюсь, вижу счет из ЕИРЦ, но, не на тысячу рублей, как обычно, а на три тысячи. Иду выяснять, а мне говорят:
— Вы же квартиру продали!
— Как так? Я ее купил только!
— Нет, вы продали, к нам приходил товарищ Оалэ, чтобы оформить документы.
Так я стал жертвой мошенников, которые получили где-то сведения, что одинокий неженатый человек прописан в двухкомнатной квартире. Благодаря ЕИРЦ я сумел предотвратить продажу. Но, тут началось самое интересное.
Подал в суд, завели (не сразу) уголовное дело, потом признали меня потерпевшим. Параллельно я подал иск в Зюзинский гражданский суд — судья Соленая, как сейчас помню! — о восстановлении в правах на квартиру на том основании, что по уголовному делу меня признали потерпевшим. Жду гражданского суда, следователи уверяют, что объявили злодея Оалэ в розыск. А на самом деле они ничего не делали и готовили дело в архив. Одно заседание откладывается, потому что не является другая сторона, второе откладывается также по причине неявки ответчика. А как он сам может явиться, если находится в розыске? Я приношу на заседания бумагу о возбуждении уголовного дела и заключение, что признан потерпевшим. На третьем заседании мне в иске отказывают. То есть фактически признают сделку мошенников действительной!
Тут подключилась — поклон ей земной! — наша пресса. Одна телевизионная программа пришла ко мне брать интервью насчет «Адъютанта...». Опять он меня выручил, родной! Снимали в этой проблемной квартире. И уже когда поговорили, аппаратуру собрали, журналистка спрашивает:
— А как ваши дела с квартирой?
— Только все разрулил, — говорю, — и снова проблемы!
Рассказал все. Хорошая женщина оказалась, сердобольная. Она написала заявку и отнесла в передачу «Человек и закон», которая организовала собственное расследование. Съемочная группа ездила к следователю, он на голубом глазу рапортует: «Делается все возможное!» Они тут же звонят из студии участковому в Молдавию:
— Вы знаете Ивана Оалэ?
— Да, знаю, но, его сейчас нет.
— Вам не звонили по поводу него из Кишинева?
— Нет!
— А из Москвы не звонили?
— Нет!
— А вы его не ищете?
— Нет!
— Ну, спасибо!
А перед этим следователь клялся, что его ищут и Интерпол, и водолазы в Днестре, и вертолеты барражируют, и казачьи разъезды! Но, никто его не искал. И задержали этого Оалэ только после программы «Человек и закон» Пиманова, когда он купил билет по своему паспорту.
Меня на одной передаче благодарил полковник, у которого таким же образом продали часть квартиры. Въехали какие-то кавказцы и стали его из квартиры выживать. Он тоже подавал в суд, эта же судья точно так же отклонила иск. Полчаса мне руку тряс: «Если бы не ты!» А я вот думаю: если бы не «Адъютант...»! Что бы я делал? Сколько лет прошло, а я все еще вызываю интерес.
Уже после передачи суд отменил первоначальное решение, и я все-таки получил бумагу, что это моя квартира. Посадили этого дурачка Оалэ на шесть с половиной лет, половину срока он отсидел и вышел. Оалэ, конечно, не был организатором всего этого бизнеса, но, взяли только его одного. Журналистка газеты «Щит и меч», которая расследование вела, призналась: «Саша, я там такого накопала! Мне самой страшно!»
А теперь самое главное. Уже больше года я работаю заместителем директора проектно-изыскательского научно-исследовательского института промышленного транспорта. Наш директор, академик Академии транспорта Российской Федерации, кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени Сидяков Валерий Алексеевич — очень уважаемый человек, больше двадцати пяти лет руководит институтом. Считаю, что после долгих мытарств мне сказочно повезло! Все на службе помогают, причем охотно! Говорю каждому: «Спасибо!» — «За что? Это наша работа!» Я понял, что за долгие годы в творческих коллективах отвык от нормального человеческого общения. Честно говоря, такое отношение встречаю впервые с тех самых пор, как работал с Соломиным и Ташковым. Так что перед пенсией обрел-таки счастье в труде. Правда, не собираюсь никуда уходить в шестьдесят лет, буду работать, пока не выгонят.
И я, наконец, счастлив в браке. С моей нынешней женой Гулей мы воспитываем ее сына — точнее сказать, я принимаю некоторое участие в воспитании, ведь у него есть свой папа. У нас с пятнадцатилетним Темычем прекрасные отношения.
Наверное, это ужасно звучит, но, после того, через что мне пришлось пройти, на своей жилплощади жену постоянно регистрировать не хочу: обжегшись на молоке, дую на воду. И обвенчаться с Гулей не можем: во-первых, она мусульманка, а а православный, во-вторых, мы были венчаны с Мариной и этот церковный брак не расторгнут. Я православный человек и отдаю себе отчет в том, что живу в грехе. Мы с Гулей пока просто живем вместе, не могу сказать, что идеально, но, по большому счету — хорошо. Вот только супницы по-прежнему нет. Так и не дал Бог мне своих детей.
Фильмография:
1994-1996 Железный занавес
сын министра
1990 Испанская актриса для русского министра | Mi ministro ruso (СССР, Испания)
член комиссии
1989 Визит дамы
оператор
(нет в титрах)
1977 Семья Зацепиных
Андрей, отец детей Зои
(нет в титрах)
1976 Гранитные острова
Савин
1974 Повесть о человеческом сердце
эпизод
1973 Всадник без головы | Jinete sin Cabeza, El (СССР, Куба)
Генри Пойндекстер
(озвучил Алексей Золотницкий)
1972 «Былое и думы»
Эпизод (нет в титрах)
1969 Трое
Илья Лунев в детстве
1969 Адъютант его превосходительства
Юра Львов, сын полковника Львова
1967 Чемпионы улицы (короткометражный)
главная роль
Участие в фильмах:
2018 Тайны кино. Адъютант его превосходительства (документальный)
2018 Всадник без головы
2010 Адъютант его превосходительства. Личное дело (документальный)