БЛОГ БАБЫ-ЯГИ

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ
ГЛАВА 11
Сумеречная зона встретила тёплыми объятиями леса, запахом прелой листвы и сияющим танцем ночных бабочек. Тишину нарушал лишь шелест ветвей и чей-то едва слышный, полный печали вой. Понадобилось время, чтобы понять — это выла я сама. Вслед за пониманием осознала и себя — лежащую в позе эмбриона на мху. Слёз не было, лишь тоска по утерянному. Как же так, мне не выйти в люди в таком виде…
— Пригорюнилась?
Ядвига села поодаль, на ней платье цвета ночного неба, и светлячки по нему, точно звёзды. Я только вздохнула в ответ. Хотела ей попенять, что не рассказала о такой подставе, но закусила губу — она одна мне помогает. «Мы не простые люди, Янина. Мы бок о бок со смертью и сами почти как боги. Стоит ли усложнять? Это лишь кочка на длинной дороге твоей судьбы», — вспомнились мне её слова. Всем нужно время на принятие, я пока не сильно справляюсь. С другой стороны — не каждый день теряешь ногу.
— Посмотри вниз, не бойся, — она улыбнулась так по-доброму, как с малым дитятей разговаривала. Неживая, она была полна жизни больше меня. Я не сразу взглянула, лежала, чувствуя щекой упавшую с ели шишку, следила за огоньками на замшелом пне и, когда дыхание выровнялось, а в груди разлилось спокойствие, только тогда приподняла подол.
И засмеялась от облегчения: нога как нога, такая же, как прежде! Никаких обтянутых сухой серой кожей мощей, ботинок не болтается. Я притронулась: всё моё, не иллюзия, вплоть до маленького шрама — подарка из детства.
А потом задумалась:
— Это только здесь?
— Девочка, ты меня не слушаешь совсем, — вздохнула она. — Помнишь, я говорила, что не любила в Навь ходить? Помнишь, говорила, что кость тело наживает?
— Помню, — пристыженно буркнула я. — Значит, стоит выйти из Нави, и всё станет как было?
— Каждому явлению своё место и время. Будет неприятно, но доверься интуиции.
— Бэрримор, кто это воет на болоте? Это Яга ногу потеряла, сэр, — хихикнула я, скинув груз с плеч. Ядвига удивлённо подняла бровь, пришлось пояснить: — Так бы Бальтазар сказал.
Лес будто ожил после моего облегчённого выдоха: глухо заухали совы, в ветвях играли в догонялки белки, даже ветер, едва касавшийся вершин деревьев, подул сильнее. Мои мысли скакали, как эти белки, отчего-то вспомнила Ялию. Всё-таки это случайная встреча на моём пути или наше знакомство продолжится? Ей явно не хватало общения, иначе зачем эта демонстративность: вороны с посланиями, эффектное появление за трапезой, пикировка с Казимиром. Но я размышляю мерками обычных людей, а это — сказка, в ней появление неожиданного помощника с подсказками, которого больше никогда не встретишь, — дело обыденное. Жизнь покажет, но я бы подружилась. Вспомнила Юлю и улыбнулась: никогда бы не подумала, что мои друзья-знакомые будут такие необычные. Эти мысли умиротворяли.
Не заметила, как глаза закрылись и почти сразу открылись уже в Нави. Перед лицом — морда Исчадия.
— Мняу очень жаль. — Усы повисли, в глазах печаль.
Пока я отсутствовала, одеяло сползло и юбка задралась, явив миру прелести немёртвой жизни.
— Ничего не поделаешь, — смиренно ответила я. Сумеречная зона действительно благотворно влияет на принятие травмирующих событий. — Ядвига говорит — это временно.
— А, тогда ладно! — Кот сразу повеселел. — Давай догоняуй, а то Андрейка грозился без нас уйти. Будете на пару костями греметь, мряу-у.
— Никому не говори! — шикнула я на компаньона.
— Будь по-твоему, хозяуйка. — И был таков, только хвост мелькнул.
Я надела вязаный носок и потуже зашнуровала ботинки, чтобы ходить было удобнее. Дети Горыныча должны быть близко, не стоит отвлекать команду по мелочам.
***
В холодном и туманном предрассветном сумраке мы неслись прыжками к нужным координатам. Ветер свистел за стенами избы, с грохотом падали камни под копытами размытой чёрно-красной тени — Морока. От этих звуков было тревожно, но суть тревоги не удавалось ухватить, будто это тайна. Точно мы вновь прорывали какую-то преграду вроде той, у реки.
И после остановки некоторое время подавляющее ощущение будто носилось вкруг избы, скреблось в двери, царапало стёкла, тщетно протискивалось в щели. Выходили осторожно — мало ли что. Супчик воинственно нахохлился на спине у Бальтазара, зацепившись за стык доспехов, чёрные глазки храбро сверкали.
За нашими спинами густел туман, укрывая острые камни, лапы Изольды, стелился под ногами молочной рекой.
— Долго ли, коротко ли, а подняулись они на вершину горы, и открылось им диво-дивное и чудо-чудное. — Пар клубами валил из пасти Исчадия, смешиваясь с туманом, даже яркие глаза было плохо видно. Холодно. На вторую ногу шерстяной носок тоже можно бы надеть.
Судя по карте, здесь должна быть пещера Горыныча, но стояли мы на почти ровном участке, будто здесь была вершина горы, а потом её кто-то отрезал или обломал, как сосульку. По сторонам возвышались горы поменьше, а к дальнему краю площадки примыкала отвесная стена, уходящая высоко вверх и формирующая пик несколькими километрами выше.
Здесь когда-то была растительность: плато украшали пни от деревьев большего диаметра, чем мы до этого встречали на просторах Нави, колючие кусты, на чьих ветвях туман висел клоками.
Хотя погодите… Я давно не смотрела сквозь личину и не сразу отреагировала, мозг не торопился обработать информацию.
— Все назад!
— Навьи твари! — заорали мы с Настей почти в один голос. Богатырша выставила перед собой сияющий меч, а я во все глаза рассматривала, как пни меняют форму и в тумане поднимаются мощные фигуры, становятся помесью человека и животного, но обзор вдруг заслонила спина вставшего передо мной Казимира, его клинок переливался красным.
— Волкодлаки, — зарычал кот и припал на передние лапы, зло дёргая хвостом. Пришлось обойти беса, чтобы ничего не пропустить.
— Примем бой или… — Кощей щёлкнул пальцами, ближайшая к нам нежить замерла на мгновение и сразу отмерла, сверкнули серебром глаза.
— Твой меч — их головы с плеч, — загробным тоном сказал Морок. Кощей не стал спорить, схватился за клинок.
Твари молчали, неумолимо поднимаясь с земли один за другим, такие же здоровенные, как Каз, возвышались над туманом — тот будто прижался к земле при их перевоплощении. Я пыталась сосчитать, натыкалась на взгляды, сияющие самыми тёмными мыслями.
…девять, десять. Ещё?
Никогда с ними не сталкивалась, но памяти услужливо говорили: не твоя вотчина, Яга, просто отойди. К сожалению, мне нужна кладка Горыныча, так что придётся прорываться.
Волчьи головы на схожих с человеческими, но покрытых тёмной шерстью телах раскрыли пасти и завыли, непропорционально длинные руки-лапы с острыми когтями угрожающе взмахнули, мускулистые ноги бросили первых волкодлаков в атаку. Рёв наполнил воздух, кратно усиливаясь эхом. Страшные — жуть!
Никаких переговоров, только схватка.
Каз, Настя и Бальтазар с азартом встретили противника. Морок с Кощеем прыгнули куда-то в туман, далеко вперёд, и оттуда раздался болезненный рёв. Упустила момент, когда могла сосредоточиться и вызвать молнии, теперь уже нельзя — в своих попаду. Супчик верещал сверху подсказки, но торопливо-неразборчиво. Волкодлаки двигались сверхъестественно быстро: появлялись слева, справа, как будто намечали карту для ударов. Наших это не испугало: Бальтазар промерцал навстречу, с грохотом врезался в одного оборотня, сбил с ног, полоснул когтями по морде, ослепляя, и исчез, чтобы появиться у другого за спиной. Цапнул за ногу — тварь вырвалась, оставив в пасти кота приличный кусок шкуры.
Оскалы, вой, неразбериха…
Казимир взмахивал мечом вверх и вниз настолько быстро, что перед мордой оборотня будто красные лопасти пропеллера крутились. Прощупывал противника, никуда не торопился. Хвост беса незаметно обвил ногу волкодлака, рывок — и тот падает на колено, взмах меча — и прочь полетела ушастая голова. Удар копыта, и останки противника тяжело осели на землю, а Каз улыбался.
Настя достала одного вначале по касательной — рукоятью по зубам, злой вой снова резанул по ушам, и почти сразу проткнула насквозь. Голубой клинок вошёл как нож в масло, существо рассыпалось лёгким пеплом. Настя что-то подняла с земли и сунула за голенище сапога. Казимир упивался битвой, из его ушей валил серный дым, меч отрезал переднюю лапу нападающего, и тот отпрыгнул огромным кузнечиком за спины сородичей, отчаянно скуля.
Оставаясь в стороне, я выхватывала стычку кадрами, не видела только Кощея с конём за туманом.
Оборотни бросились врассыпную, но не удирали, кажется, строились. Вновь наползал туман, как будто поднимался из-под земли, скрывая фигуры. Я только прикрыла веки, приготовилась вызывать молнии, как размытая тень выскочила из тумана — рядом затормозил Морок.
— Там ещё встают! Много! — крикнул Кощей, с его меча капала багровая кровь.
— Сильно зачуровано всё, — нахмурилась Настасья, отступать она и не собиралась. — Битва выйдет славная.
— Да погоди ты. — Я сжимала кладенец, но в драку не лезла, часть воительницы оценивала ситуацию. — Поджарить? — спросила я Каза.
— Не успеешь накрыть всех, нужно отойти и понять, сколько их, — едва бросив на меня взгляд, ответил бес и зло прищурился, рассматривая противника.
— Они невкусные, — пожаловался кот, отплёвывая шерсть.
— Ну извините, передадим шеф-повару, что недосолили, — утешила я.
— Сзади! — крикнул Кощей. — Поднимаются по склону, что ли?
— Я никогда не против хорошей драки, но их, похоже, целая армия, а нас немного меньше. Предлагаю отступить и подумать, здесь даже пещеры той нет, — стоял на своём Каз.
— Когда это нас останавливало? — удивилась я. В битве при Дубе силы тоже были не равны.
— Они слишком быстро двигаются, и они разумны — посмотри, перегруппируются, — указал в их сторону Каз. Зерно истины.
— Может, огнём отогнать? — подал здравую мысль Морок.
— Давайте проще, не будем время терять. Эй, сват Наум, убери волкодлаков.
В тот же миг налетел ветер, сдувая туман, не шевельнул ни волосины на наших головах и прекратился. На плато не осталось никого, кроме нас, обезглавленного тела и валявшейся отрезанной лапы.
Настасья укоризненно покачала головой, глядя на Андрея.
— Всё веселье нам обломал, — беззлобно буркнул Казимир. — Знал бы, что здесь есть достойные противники, — заглянул бы раньше.
— Ещё раз повторяю — мне некогда рассусоливать, дела есть.
— А не будь у тебяу такого слуги, что бы делал? — проворчал кот.
— Надобно совет держать, — вздохнула богатырша, убирая меч.
Объявили привал на подумать.
Запах свежесваренного кофе в холодном горном воздухе должен был быть великолепным, но я не чувствовала, пила с Кощеем и Казом по привычке, руки занять.
— Волк, — неожиданно выдал Супчик, пикируя на моё плечо. Всем резко стало не до совета.
Поиски много времени не заняли: плато, свободное от тумана и пней, просматривалось идеально, ничто не мешало увидеть волка размером с пони, неторопливо приближающегося к нам.
— Сват Наум, я же просил убрать волкодлаков, — недовольно нахмурился Кощей.
— Я их убрал, — ответил незримый слуга.
— Тогда что это?
Каз и Настя вышли вперёд, обнажив мечи.
— Не убивайте меня, я вам пригожусь, — сказал волк человечьим голосом. — Слыхал, у вас задача трудная. Я вам послужу верой-правдой, а вы меня опосля выведете из этого края?
Если нам под ноги выкатится заблудившийся Колобок, я не удивлюсь уже. Да, это оказался тот волк-оборотень, что однажды помог Ивану-царевичу выкрасть Елену Прекрасную. Доказал это, обернувшись девицей-красавицей и конём статным, талантливый какой! Службу свою у царевича он закончил, жил не тужил, по лесам рыскал, всё на сказочном уровне, потом куда-то провалился и оказался в Нави. Плутал тут и там, наткнулся на горе на стаю волкодлаков и прикинулся одним из них — уйти не мог.
— Место крепко волшебное, а волкодлаки — сторожа. Куда бы ваш ветер их ни унёс, они вернутся, хвостом клянусь. И меня тут держит сила неведомая, не могу уйти с горы сам.
Волку мы не поверили на слово, но хотелось бы понять, как он нам послужит.
— Откуда нам знать, что ты правду говоришь? — компаньон смотрел если не враждебно, то явно с подозрением.
— Торопливый ты больно, витязь-кот, слова молвить не дал, — вздохнул тот. — Вы пещеру ищете, я слыхал.
— Верно, — задумчиво протянула Настя, неласково глядя на волка, наверное, прикидывала, как его разделать, если что.
— Вы на ней стоите, — порадовал Серый. — Ход закрыт землицей, но прямо под ногами, тянется в глубь горы. А ежели я вру, то вот он я — проткните мечами.
Экскаватора у нас с собой не было, как-то не подумали. Кощей землю поднимать не умел, я тоже. Бальтазар рыть отказался, мол, когти не казённые. Горыныч! Чтоб его изжога замучала, гад такой…
Серый волк смущённо попросил поесть чего-нибудь «что не тощая ворона, где одни кости и перья». Ему щедро выдали поросёнка с яблоком во рту, Кощей явно наслаждался турпоходом и был хлебосольным хозяином. Серый замолк и только чавкал. Бальтазар с Мороком шушукались поодаль, косились в сторону волка. Даже знать не хочу, как они там в остроумии упражнялись.
— Мать сыра земля здесь крепкая, заступом не взять, — сказал волк, оторвавшись от еды.
— Мать сыра земля… — эхом повторила богатырша, и хмурое лицо осенила улыбка. — Стоит попробовать.
Она выбежала примерно в центр плато, где аккуратно лежал обезглавленный волкодлак, досадливо его пнула, подняла за ногу и зашвырнула подальше, освобождая место. Мы с интересом подтянулись следом.
Настя вытащила из-за пазухи верёвку, на которой был привязан небольшой мешочек, сжала в кулаке, припала на одно колено к земле и зашептала:
— Силы мудрости, силы земли,
Соберитесь вокруг меня сейчас.
Мать сыра земля, скрытая сила,
Приди, помоги, исполни просьбу нашу… — перешла на шепот, можно было разобрать лишь отдельные слова. — Этот заговор сказан, сила запечатана. — Настя закончила, трижды ударила кулаком с зажатым мешочком о землю и отбежала.
Глубоко под нами дрогнула земля, мощная волна вибрации поднималась из недр, резонировала вверх от стоп по всему телу. Земля начала трескаться, мы торопливо отходили в сторону, откуда пришли, где стояла изба. В центре провалился под землю первый кусок земли, а за ним другие. Пылевое облако, поднявшееся над воронкой, быстро расширилось, закрывая вид на окружающую местность. С грохотом камни и земля обрушились вниз, и я могла видеть, как воронка глотает куски, словно гигантская пасть. Величественное зрелище показало силу природы, разрушающую все на своем пути. Мы побежали, чтобы не поглотила разверзшаяся бездна.
Энергия, присущая обвалу, была ошеломляющей. Длилось это недолго, и вскоре земля успокоилась. В пыльном облаке сбились в кучу друзья и спутники, даже приблудный волк, не было только рогатой раздражающей головы.
— Каз! — заорала я и тут же закашлялась от пыли. Не услышав ответа, пошла на ощупь, глядя под ноги, потом и вовсе поползла. За мной полз чихающий Бальтазар.
— Каз!
Впереди, из воронки, послышался надсадный кашель. Я двигалась на звук и вскоре оказалась на краю. Пыль чуть осела, но так замаскировала красную кожу беса, что он слился с пейзажем. Казимир висел над пропастью, уцепившись за какую-то корягу, гораздо ниже уровня земли. Кроме торчавших неподалёку корней, схватиться ему было не за что, он подтягивался и пытался зацепиться за них ногами, но копыта соскальзывали. Я свесилась вниз:
— Хватай руку!
— Упадём вместе, я вешу почти двести килограмм, — прокашлял он в ответ.
— Ягуся, схвачу за ногу, может, как репку вытянем, — Бальтазар впился в голенище ботинка, скорее всего насквозь прокусывая его, но костяная нога не чувствовала. Я сползла ещё ниже и смогла достать до Казимира.
— Кот вытащит.
Каз отпустил одну руку и схватился за мою с силой, сминающей кости…
В следующий миг мы уже лежали в пыли поодаль от воронки, над нами стоял недовольный Кощей:
— Ну почему тебе всегда нужно геройствовать?
— Я не думала…
— Рыжуля, ты протянула мне руку, — довольно скалился бес.
Не смогла отказать себе в удовольствии пихнуть его кулаком.