Иван Алексеевич Бунин

​
2 ноя

Рассказ в полстраницы - таинственная русская душа как на ладони


ЖУРАВЛИ

Ясный и холодный день поздней осени, еду ровной рысцой по большой дороге. Блеск низкого солнца и пустых полей, осеннее безмолвное ожидание чего-то. Но вот вдали, за мной, слышен треск колёс.

Прислушиваюсь - треск мелкий, быстрый, треск беговых дорожек. Оборачиваюсь - кто-то нагоняет. Этот кто-то всё ближе, ближе - уже хорошо видна его во весь дух летящая лошадь, затем он сам, то и дело выглядывающий из-за неё и покрывающий её то кнутом, то вожжами... Что такое? А он уж вот он, настигает - сквозь треск слышно мощное лошадиное дыхание, слышен отчаянный крик: "Барин, сторонись!"

В страхе и недоуменье виляю с дороги - и тотчас же мимо мелькает сперва чудесная, гнедая кобыла, её глаз, ноздря, новые вожжи сургучного цвета, новая блестящая сбруя, взмыленная под хвостом на ляжках, потом сам седок - чернобородый красавец мужик, совершенно шальной от скачки и какого-то бессмысленного, на всё готового исступленья. Он бешено кидает на меня, пролетая, свой яростный взгляд, поражает свежей красной пастью и смолью красивой молодой бороды, новым картузом, жёлтой шёлковой рубахой под распахнувшейся чёрной поддёвкой - узнаю: богатый, хозяйственный мельник из-под Ливен - и как ветер летит дальше. А пролетев с версту, сразу соскакивает с дрожек.

Тут уж я гоню к нему и, приближаясь, вижу: лошадь стоит на дороге и тяжко носит боками, сургучные вожжи висят по оглоблям, а сам седок лежит на дороге возле, лицом книзу, раскинув полы поддёвки.

- Барин! - дико кричит он в землю. - Барин!

И отчаянно взмахивает руками:

- Ах, грустно-о! Ах, улетели журавли, барин!

И, мотая головой, захлёбывается пьяными слезами.

1930
Алексей Саврасов. Вечер (1880)
Алексей Саврасов. Вечер (1880)
  • ИВАН БУНИН - ЖУРАВЛИ
ㅤ
"Ах, грустно! Ах, улетели журавли, барин!" - восклицает в рассказе пьяный мельник, обыкновенный работяга, и в его бессмысленной лирической тоске не меньше поэзии, чем у самых высоких русских Поэтов.

Конечно, и у Ивана Бунина было особенное чувство России, её земли, лесов, полей, степей; чувство простирающегося над бесконечными равнинами неба с улетающими журавлями.

"Ах, какой рассказ! Нам его в Норвичском университете в Америке читал писатель русской эмиграции Леонид Денисович Ржевский, знавший Ивана Алексеевича Бунина лично, так как сам был крепким писателем, редактором журнала для эмигрантов "Грани". Читал нам, студентам, а мы замирали - такое очарование и настроение присутствовало в этом крошечном рассказе. А Леонид Денисович почти плакал...", - вспоминал русскоязычный писатель Михаил Моргулис.

"Misterious Russian soul" (Загадочная русская душа) - охарактеризовали рассказ в Литве.

Литературовед Ирина Кондратюк вспоминает и другую деталь: "В крестьянских представлениях журавли уносили души умерших к небесам и символизировали бессмертие души. Дорога - это, конечно, символ жизни (вспомним такое выражение, как "дорога жизни" и пр.). Осень - конечно, осень жизни, если угодно, старость (весна - юность, лето - зрелость, осень - время "собирать камни" и думать о близкой зиме, сиречь смерти). Два одиноких человека преодолевают свой путь. Один - размеренно, другой - с треском, отчаянными криками и в исступлении загоняя красивую лошадь. Оба наблюдают, как улетают журавли. Если опустить всю живописность пейзажа, можно сделать вывод о разном отношении к жизни, к смерти, разном проживании отрезка пути, который каждому предначертан. Смиренно или драматично загоняясь. И неслучайно Бунин упоминает, что мельник богат. Как тут "Смерть Ивана Ильича" в его мещанском быту не вспомнить? Бунин очень любил Льва Толстого" (напомним, "Смерть Ивана Ильича" - шедевр Толстого о мучительном умирании судейского чиновника).

Комментарии