КОНСТАНТИН КОРОВИН — ПЕРВЫЙ «РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ»
И ХУДОЖНИК ОПТИМИСТ
Его друг Федор Шаляпин считал Коровина «Паганини в живописи»,
А сам художник говорил, что это «моё пение за жизнь», что это «так похоже на музыку на кончике пера». Отринув классические подходы в живописи, он воссоздавал жизнь в её переменчивой красоте.
Фёдор Шаляпин, Оркестр балалаечников "Питерский" - Вдоль по Питерской
Фёдор Шаляпин - Сомнение
Фёдор Шаляпин - Ария Демона из оп. «Демон» (А.Рубинштейн), с оркестром
ПЕРВЫЙ «РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ»
КОНСТАНТИН АЛЕКСЕЕВИЧ КОРОВИН (1861-1939). Размышления о творчестве и наследии великого живописца Константина Коровина (1861—1939) обычно называют «русским импрессионистом», и его метод действительно родственен французскому. Но все же Коровин — больше чем локальная версия стиля. Это художник редкого для России склада, со своим видением пейзажа и уверенностью, что в живописи не должно быть литературности — его часто не понимали даже учителя, например Василий Поленов. Тем не менее Коровин писал в воспоминаниях, что перед смертью Поленов просил повесить рядом с ним работу Коровина.
«Портрет Константина Коровина» кисти Валентина Серова, 1891 год
Уже проживая в Париже, Коровин получил письмо от Наталии Поленовой и так вспоминал об этом: «Она трогательно написала мне, что Василий Дмитриевич, умирая от старости, был в полном сознании. "За два дня до смерти он сказал мне, — писала жена, — достань мне этюд Константина, речку в Жуковке. И повесь здесь, передо мной на стене. Я буду смотреть"».
Что же такого было в живописи Коровина?
«За чайным столом», Константин Коровин, 1888 год
Главное впечатление от работ Коровина — живость и броскость, отсутствие надуманности. Он очень «цепляет» визуально, его живопись запоминаешь. У нее как будто более выпуклый по сравнению с привычным русским пейзажем характер.
Как ему это удавалось?
Коровин — выходец из купечества, впрочем, его отец обанкротился и богатой жизнь семьи не была. Художник оставил записки о себе и современниках, писал и художественную прозу — в этих текстах читается его творческое мышление, а еще прямота, даже простодушие. Например, приехав поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, он так думал о городе и студентах: «Что может быть мерзей каменного тротуара, с тумбами, пыль, какие-то дома, окна скучные. Не так живут. Надо же всем жить около леса, где речка, огород. <…> Мимо меня проходили в классы, несли свернутую бумагу, озабоченные, напуганные». Коровину состояние студентов казалось нервическим, а рисование с гипсов — искусственным, позже он и вовсе пришел к тому, что «рисунка нет», а фактура — в цвете.
«Сарай», Константин Коровин, 1900 год
Вот как он описывал спор с профессором училища Евграфом Сорокиным: «Ну вот тебя за это и бранят. Рисунок — первое в искусстве. — Рисунка нет, — говорю я. — Ну вот, что ты, взбесился, что ли? Что ты! — Нет его. Есть только цвет в форме». К слову, при всех разногласиях дело было на даче у профессора, где он попросил ученика переписать его пейзаж с домом, что говорит о художнической интуиции Сорокина, который сам писал подчеркнуто академично и признавал, что не видит натуру так, как его студент. Коровинская формулировка про цвет в форме выдает отличие от французского импрессионизма — и того же Моне. Для француза фактурой была вибрация света в воздухе, за которой формы терялись, цвет тоже моделировался светом, поэтому Моне писал одну и ту же натуру большими сериями при разном свете (посмотрите на серию «Руанский собор», например). У Коровина сильнее пластическое начало, ему свет нужен, чтобы выхватить форму в цвете. Посмотрите на его южные вещи — живопись теплого ветра, прохладной тени, нежных лепестков, но в ней вибрация воздуха не первична.
«Пирс в Гурзуфе (Пристань в Гурзуфе)», Константин Коровин, 1914
Например, «Пристань в Гурзуфе» (1914) — при всей воздушности работы не теряется ее композиция (что ставили в вину французским импрессионистам). Выбрана точка, с которой зрителю приятно смотреть и на залитую солнцем пристань, и на рефлексы на столе — мы их видим из воздушной тени, из-под навеса, где так хорошо в жару.
Коровин мыслил и видел цветовыми пятнами, а не рисунком,
У него много беглой, быстрой живописи, посмотрите хоть на другие его работы из Гурзуфа (например, «Причал в Гурзуфе», 1917 год). Летучая кисть, широкие мазки, цветные тени и достижение эффекта света цветом (а не наоборот) — такого Коровина многие любят. Сейчас похожей манерой никого не удивишь, так в сезон пишут пейзажи для туристов на таких же южных причалах – но Коровин не повторял чью-то стилистику, а писал, как видел и чувствовал. Поэтому его вещи так легко дышат — в них много чистой авторской радости.
«Русская деревня под снегом», Константин Коровин, 1900-е
Еще одно свойство живописи Коровина — отсутствие единой манеры. Он отталкивается от характера натуры — и иногда, кажется, просто меняет живопись под настроение. Посмотрите, как отличаются его северные пейзажи, которые он делал для павильона Крайнего Севера к художественно-промышленной ярмарке в Нижнем Новгороде, от его же крымских или парижских вещей. Север Коровин пишет большими плоскостями насыщенных сумеречных цветов, сине-серым, еловым, винным — без обычного перезвона мазков. Посмотрите на работу «Каменная тундра (Полуночное солнце)» (1899). Низкое небо, холодный свет — эта живопись выглядит сурово и монументально, похожа на аскетичный витраж — и в ней не узнать «крымского» Коровина. Чтобы написать эти полотна, художник ездил на север в 1894 и 1897 годах.
«Каменная тундра», Константин Коровин, 1899 год
Мы говорим о живописи, но Коровин занимался и театральными декорациями — и не просто отрабатывал заказы, а постепенно изменил значение «фона»: именно при Коровине в Большом театре появилось понятие «главный художник постановки». Он же предложил сменить корсеты балерин на свободную одежду, что впоследствии изменило саму хореографию.
Коровин работал в ведущих российских театрах и в Ла Скала в Милане
Занимался он и проектированием домов (в Училище он изначально поступал на архитектурное отделение). У него не было особых амбиций по части зодчества: он проектировал свою дачу и дачу Федора Шаляпина, с которым дружил и который решил построить дом рядом с участком Коровина в деревне Охотино под Ярославлем.
В Гурзуфе Коровин тоже построил дачу по своему проекту.
Эскиз костюма для Анны Павловой, Константин Коровин, 1918 год
До революции Коровин, как и его друг Валентин Серов, преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, во второй половине 1910-х годов подолгу жил на гурзуфской даче. После 1917 года продолжал работать с театрами и преподавать, занимался аукционами в поддержку освобожденных политзаключенных. Но в 1922 году нарком просвещения СССР Анатолий Луначарский посоветовал Коровину уехать из Советского союза, и художник поселился во Франции.
«Парижское кафе», Константин Коровин, 1890-е
Париж Коровин много писал и раньше — для него переезд не стал травматичной сменой контекста. Рассматривая парижские работы, сложно найти в них негодование по поводу «мерзких» каменных тротуаров — столько в них любопытства и любования. Париж художник, кажется, воспринимал как город импрессионизма — поэтому именно в парижских вещах, пожалуй, больше всего «французскости», это соавторство с местом — как было и в случае с северными полотнами.
«Париж. Бульвар Капуцинок», Константин Коровин, 1911 год
Поздняя вещь «Париж» (1933) — одна из самых «открыточных» работ Коровина. Привычные беглые мазки тут обозначают фигуры людей — чёрные, с белыми просветами рубашек и на острых ножках, они, будто небрежно, наигрывают несколько высоких нот. Вообще Париж Коровина музыкален, в живописи так и слышно город с его постукиваниями, звонками, щелчками, но это не оглушающая какофония, не болезненная дискомфортная среда, как можно было подумать.
Коровин с интересом брался за новую натуру.
«Париж», Константин Коровин, 1933 год
В парижских вещах много искусственного света, цветовые пятна, которые Коровин так ценил в натуре, стали пятнышками — так дробится свет фонарей и окон на улицах. И здесь цвет в форме, заявленный им во времена учебы, уступает увлеченности зайчиками электрического света — и выглядят эти картины как кадры из кино, снятого влюбленным в Париж человеком.
Константин Коровин с собакой, 1933 год
В работе — от живописи и театральных декораций до проектирования домов — чувствуется интерес Коровина к жизни, не только любопытство к натуре как к материалу для творчества, но и любовь к меняющемуся миру. На фоне многих художников Коровина отличают эта живость и душевное равновесие. Он видит в зрителе если не друга, то человека, с которым готов подружиться. Такое отношение выдает короткая заметка художника: «Писать нужно весело, свежо и немного брать и публику в расчет». Поэтому его живопись — приятная, но не приторная, именно свежая. Характер Коровина как человека и визуальное чутье как художника дали нам «эскизную» живопись, меткость цвета и отношение к зрителю — как к товарищу, а к натуре — как к соавтору (был ли то Крым или Париж). И такой «живой» интерес к миру не теряет в цене и актуальности.
К.А. Коровин (1861-1939). Ранняя весна. Вторая половина 1870-х гг.
Холст, масло. 48,5 х 39,5 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва
К.А. Коровин (1861-1939). Последний снег. 1880-е гг.
Холст, масло. 28,5 х 21,5 см. Музей-заповедник В.Д. Поленова, Тульская обл
В течение года К.А. Коровин оформляет
Для мамонтовского театра постановки опер О. Николаи «Виндзорские кумушки» (премьера-22 января), Дж. Верди «Аида» (по восточным этюдам В.Д. Поленова, премьера - 1 апреля), Г. Доницетти «Линда из Шамуни» (премьера - 20 апреля) и «Лукреция Борджа» (премьера - 1 ноября), Л. Делиба «Лакме» (премьера - 18 ноября).
К.А. Коровин (1861-1939), совместно с М.А. Врубелем.
Эскиз декорации к опере О. Николаи «Виндзорские кумушки». 1885 г. Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина, Москва.
К.А. Коровин (1861-1939). Городской въезд в Фивах.
Эскиз декорации 2-й картины II действия оперы Дж. Верди «Аида». 1885 г. Местонахождение неизвестно.
К.А. Коровин (1861-1939). Портрет итальянской певицы Солюд Отон-2. 1891 г Холст, масло. 47 х 37 см. Собрание Е.В. и Т.В. Гельцер, Москва.
К.А. Коровин (1861-1939). Портрет итальянского певца Анджело Мазини. 1890 Холст, масло. 105 х 71,2 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва.
В ГОСТЯХ У КОРОЛЕВЫ МУЗЫКИ.
КОНСТАНТИН КОРОВИН — ПЕРВЫЙ «РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ»
И ХУДОЖНИК ОПТИМИСТЕго друг Федор Шаляпин считал Коровина «Паганини в живописи»,
А сам художник говорил, что это «моё пение за жизнь», что это «так похоже на музыку на кончике пера». Отринув классические подходы в живописи, он воссоздавал жизнь в её переменчивой красоте.ПЕРВЫЙ «РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ»
КОНСТАНТИН АЛЕКСЕЕВИЧ КОРОВИН (1861-1939).Размышления о творчестве и наследии великого живописца
Константина Коровина (1861—1939) обычно называют «русским импрессионистом», и его метод действительно родственен французскому. Но все же Коровин — больше чем локальная версия стиля. Это художник редкого для России склада, со своим видением пейзажа и уверенностью, что в живописи не должно быть литературности — его часто не понимали даже учителя, например Василий Поленов. Тем не менее Коровин писал в воспоминаниях, что перед смертью Поленов просил повесить рядом с ним работу Коровина.
«Портрет Константина Коровина» кисти Валентина Серова, 1891 год
Уже проживая в Париже, Коровин получил письмо от Наталии Поленовой и так вспоминал об этом: «Она трогательно написала мне, что Василий Дмитриевич, умирая от старости, был в полном сознании. "За два дня до смерти он сказал мне, — писала жена, — достань мне этюд Константина, речку в Жуковке. И повесь здесь, передо мной на стене. Я буду смотреть"».Что же такого было в живописи Коровина?
«За чайным столом», Константин Коровин, 1888 год
Главное впечатление от работ Коровина — живость и броскость, отсутствие надуманности. Он очень «цепляет» визуально, его живопись запоминаешь. У нее как будто более выпуклый по сравнению с привычным русским пейзажем характер.Как ему это удавалось?
Коровин — выходец из купечества, впрочем, его отец обанкротился и богатой жизнь семьи не была. Художник оставил записки о себе и современниках, писал и художественную прозу — в этих текстах читается его творческое мышление, а еще прямота, даже простодушие. Например, приехав поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, он так думал о городе и студентах: «Что может быть мерзей каменного тротуара, с тумбами, пыль, какие-то дома, окна скучные. Не так живут. Надо же всем жить около леса, где речка, огород. <…> Мимо меня проходили в классы, несли свернутую бумагу, озабоченные, напуганные». Коровину состояние студентов казалось нервическим, а рисование с гипсов — искусственным, позже он и вовсе пришел к тому, что «рисунка нет», а фактура — в цвете.«Сарай», Константин Коровин, 1900 год
Вот как он описывал спор с профессором училища Евграфом Сорокиным: «Ну вот тебя за это и бранят. Рисунок — первое в искусстве. — Рисунка нет, — говорю я. — Ну вот, что ты, взбесился, что ли? Что ты! — Нет его. Есть только цвет в форме». К слову, при всех разногласиях дело было на даче у профессора, где он попросил ученика переписать его пейзаж с домом, что говорит о художнической интуиции Сорокина, который сам писал подчеркнуто академично и признавал, что не видит натуру так, как его студент.Коровинская формулировка про цвет в форме выдает отличие от французского импрессионизма — и того же Моне. Для француза фактурой была вибрация света в воздухе, за которой формы терялись, цвет тоже моделировался светом, поэтому Моне писал одну и ту же натуру большими сериями при разном свете (посмотрите на серию «Руанский собор», например). У Коровина сильнее пластическое начало, ему свет нужен, чтобы выхватить форму в цвете. Посмотрите на его южные вещи — живопись теплого ветра, прохладной тени, нежных лепестков, но в ней вибрация воздуха не первична.
«Пирс в Гурзуфе (Пристань в Гурзуфе)», Константин Коровин, 1914
Например, «Пристань в Гурзуфе» (1914) — при всей воздушности работы не теряется ее композиция (что ставили в вину французским импрессионистам). Выбрана точка, с которой зрителю приятно смотреть и на залитую солнцем пристань, и на рефлексы на столе — мы их видим из воздушной тени, из-под навеса, где так хорошо в жару.Коровин мыслил и видел цветовыми пятнами, а не рисунком,
У него много беглой, быстрой живописи, посмотрите хоть на другие его работы из Гурзуфа (например, «Причал в Гурзуфе», 1917 год). Летучая кисть, широкие мазки, цветные тени и достижение эффекта света цветом (а не наоборот) — такого Коровина многие любят. Сейчас похожей манерой никого не удивишь, так в сезон пишут пейзажи для туристов на таких же южных причалах – но Коровин не повторял чью-то стилистику, а писал, как видел и чувствовал. Поэтому его вещи так легко дышат — в них много чистой авторской радости.«Русская деревня под снегом», Константин Коровин, 1900-е
Еще одно свойство живописи Коровина — отсутствие единой манеры. Он отталкивается от характера натуры — и иногда, кажется, просто меняет живопись под настроение. Посмотрите, как отличаются его северные пейзажи, которые он делал для павильона Крайнего Севера к художественно-промышленной ярмарке в Нижнем Новгороде, от его же крымских или парижских вещей. Север Коровин пишет большими плоскостями насыщенных сумеречных цветов, сине-серым, еловым, винным — без обычного перезвона мазков. Посмотрите на работу «Каменная тундра (Полуночное солнце)» (1899). Низкое небо, холодный свет — эта живопись выглядит сурово и монументально, похожа на аскетичный витраж — и в ней не узнать «крымского» Коровина. Чтобы написать эти полотна, художник ездил на север в 1894 и 1897 годах.«Каменная тундра», Константин Коровин, 1899 год
Мы говорим о живописи, но Коровин занимался и театральными декорациями — и не просто отрабатывал заказы, а постепенно изменил значение «фона»: именно при Коровине в Большом театре появилось понятие «главный художник постановки». Он же предложил сменить корсеты балерин на свободную одежду, что впоследствии изменило саму хореографию.Коровин работал в ведущих российских театрах и в Ла Скала в Милане
Занимался он и проектированием домов (в Училище он изначально поступал на архитектурное отделение). У него не было особых амбиций по части зодчества: он проектировал свою дачу и дачу Федора Шаляпина, с которым дружил и который решил построить дом рядом с участком Коровина в деревне Охотино под Ярославлем.В Гурзуфе Коровин тоже построил дачу по своему проекту.
Эскиз костюма для Анны Павловой, Константин Коровин, 1918 год
До революции Коровин, как и его друг Валентин Серов, преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, во второй половине 1910-х годов подолгу жил на гурзуфской даче. После 1917 года продолжал работать с театрами и преподавать, занимался аукционами в поддержку освобожденных политзаключенных. Но в 1922 году нарком просвещения СССР Анатолий Луначарский посоветовал Коровину уехать из Советского союза, и художник поселился во Франции.«Парижское кафе», Константин Коровин, 1890-е
Париж Коровин много писал и раньше — для него переезд не стал травматичной сменой контекста. Рассматривая парижские работы, сложно найти в них негодование по поводу «мерзких» каменных тротуаров — столько в них любопытства и любования. Париж художник, кажется, воспринимал как город импрессионизма — поэтому именно в парижских вещах, пожалуй, больше всего «французскости», это соавторство с местом — как было и в случае с северными полотнами.«Париж. Бульвар Капуцинок», Константин Коровин, 1911 год
Поздняя вещь «Париж» (1933) — одна из самых «открыточных» работ Коровина. Привычные беглые мазки тут обозначают фигуры людей — чёрные, с белыми просветами рубашек и на острых ножках, они, будто небрежно, наигрывают несколько высоких нот. Вообще Париж Коровина музыкален, в живописи так и слышно город с его постукиваниями, звонками, щелчками, но это не оглушающая какофония, не болезненная дискомфортная среда, как можно было подумать.Коровин с интересом брался за новую натуру.
«Париж», Константин Коровин, 1933 год
В парижских вещах много искусственного света, цветовые пятна, которые Коровин так ценил в натуре, стали пятнышками — так дробится свет фонарей и окон на улицах. И здесь цвет в форме, заявленный им во времена учебы, уступает увлеченности зайчиками электрического света — и выглядят эти картины как кадры из кино, снятого влюбленным в Париж человеком.Константин Коровин с собакой, 1933 год
В работе — от живописи и театральных декораций до проектирования домов — чувствуется интерес Коровина к жизни, не только любопытство к натуре как к материалу для творчества, но и любовь к меняющемуся миру. На фоне многих художников Коровина отличают эта живость и душевное равновесие. Он видит в зрителе если не друга, то человека, с которым готов подружиться. Такое отношение выдает короткая заметка художника: «Писать нужно весело, свежо и немного брать и публику в расчет». Поэтому его живопись — приятная, но не приторная, именно свежая. Характер Коровина как человека и визуальное чутье как художника дали нам «эскизную» живопись, меткость цвета и отношение к зрителю — как к товарищу, а к натуре — как к соавтору (был ли то Крым или Париж). И такой «живой» интерес к миру не теряет в цене и актуальности.К.А. Коровин (1861-1939). Ранняя весна. Вторая половина 1870-х гг.
Холст, масло. 48,5 х 39,5 см. Государственная Третьяковская галерея, МоскваК.А. Коровин (1861-1939). Последний снег. 1880-е гг.
Холст, масло. 28,5 х 21,5 см.Музей-заповедник В.Д. Поленова, Тульская обл
В течение года К.А. Коровин оформляет
Для мамонтовского театра постановки опер О. Николаи «Виндзорские кумушки» (премьера-22 января), Дж. Верди «Аида» (по восточным этюдам В.Д. Поленова, премьера - 1 апреля), Г. Доницетти «Линда из Шамуни» (премьера - 20 апреля) и «Лукреция Борджа» (премьера - 1 ноября), Л. Делиба «Лакме» (премьера - 18 ноября).К.А. Коровин (1861-1939), совместно с М.А. Врубелем.
Эскиз декорации к опере О. Николаи «Виндзорские кумушки». 1885 г. Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина, Москва.К.А. Коровин (1861-1939). Городской въезд в Фивах.
Эскиз декорации 2-й картины II действия оперы Дж. Верди «Аида». 1885 г. Местонахождение неизвестно.Холст, масло. 47 х 37 см. Собрание Е.В. и Т.В. Гельцер, Москва.
Холст, масло. 105 х 71,2 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва.