Комментарии
- 21 сен 20:20Людмила Голунова (Вершинина)Маленькая концертная симфония для арфы, клавесина, фортепиано и двойного струнного оркестра (1944-1945), - Мартен, Франк ...Маленькая концертная симфония для арфы, клавесина, фортепиано и двойного струнного оркестра (1944-1945), - Мартен, Франк - слуш...classic-online.ru
- 21 сен 20:22Людмила Голунова (Вершинина)Frank Martin's Little Concert Symphony for Harp, Harpsichord, Piano and Double String Orchestra .......................................... Франк Мартен Маленькая концертная симфония для арфы, клавесина, фортепиано и двойного струнного оркестра
- 22 сен 06:16Вера ПриваловаСпасибо и признательность за публикации таких историй о новых именах композиторов мировой музыки.
- 22 сен 09:06В ГОСТЯХ У КОРОЛЕВЫ МУЗЫКИ.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
В ГОСТЯХ У КОРОЛЕВЫ МУЗЫКИ.
🍁🍁🍁СЕНТЯБРЬ В КЛАССИЧЕСКОЙ МУЗЫКЕ🍁🍁🍁
Истории на каждый день: 15 сентября в классической музыке
Строгий мастер Йеля: день рождения Горацио Паркера
Бруно Вальтер — голос Малера в XX веке
Когда Бах всё решил: день рождения Франка Мартена
Синъитиро Икэбэ: музыка, которая дышит кадром
История дня: тишина после выстрела
От бухгалтерской записи при дворе герцога Австрийского
до случайного выстрела, оборвавшего жизнь гения —
15 сентября в истории классической музыки.
Сухая запись — и старт большой биографии
выплата певцу и композитору Хенрику Изаку.
Запись от 15 сентября 1484 года —
один из первых точно датированных фактов его биографии.
Вскоре после неё Изак переезжает во Флоренцию:
служит в капелле Баптистерия, связанной с собором
Санта-Мария-дель-Фьоре, и работает для круга Медичи.
Его хоры и мотеты звучат в городских храмах и на праздниках — Флоренция буквально привыкает к его музыке.
С Инсбруком связь тоже не оборвётся:
знаменитую песню «Innsbruck, ich muss dich lassen» (позволить тебе уйти») традиция приписывает именно ему — прощальная интонация к городу и двору.
Строгий мастер Йеля: день рождения Горацио Паркера
композитор, органист и педагог, у которого в Йеле учился Чарльз Айвз.
Паркер стоял за строгую немецкую школу:
форма, дисциплина, ясная линия мысли.
Айвз впитывал это — чтобы позже дерзко перейти границы.
Так и сложилась редкая связка:
учитель-классик даёт инструменты, а ученик превращает их в революцию.
При жизни Паркер был фигурой первой величины.
Хоровая оратория «Hora Novissima» сделала его любимцем американских певческих обществ: большие составы, полные залы, хоровой восторг.
С 1904 года Паркер стал первым деканом Йельской школы музыки:
выстраивал учебные планы, собирал сильных преподавателей, наводил порядок.
Он создавал тот самый надёжный каркас, на котором позднее выросла свобода американского модернизма и — по-своему — смелость Айвза.
Бруно Вальтер — голос Малера в XX веке
Бруно Вальтер, 1876–1962 гг.Начинал как пианист, но решающей стала встреча с Густавом Малером:
из помощника он вырос в главного носителя его музыкального языка.
В конце 1890-х, поступив капельмейстером в Бреслау, взял сценическую фамилию Вальтер — под ней и вошёл в историю.
После смерти Малера именно он впервые представил публике
«Песнь о земле» и Девятую симфонию.
У Вальтера музыка звучала как живая речь.
В 1939 году, когда в Европе сгущалась тьма, он уехал в США.
Там сделал светлые, прозрачные по интонации записи с Columbia Symphony Orchestra и закрепил репутацию маэстро, научившего XX век слушать пульс оркестра.
Когда Бах всё решил: день рождения Франка Мартена
Франк Мартен, 1890–1974 гг.Так Франк Мартен выбирает музыку — и находит свой голос:
он не отвергает тональность, а осторожно соединяет её с двенадцатитоновыми принципами — ради ясной, выразительной речи.
В «Petite symphonie concertante» («Маленькая концертирующая симфония») на авансцену выходят сразу три солиста — арфа, клавесин и фортепиано; с двумя струнными оркестрами их сводит Пауль Захер, и получается камерный разговор внутри большого ансамбля.
Франк Мартен (1890–1974)
Маленькая концертная симфония («Petite symphonie concertante»)для арфы, клавесина, фортепиано и двойного струнного оркестра (1944-1945)
После войны он переезжает в Нидерланды и живёт там до конца.
Что бы он ни писал — от камерных пьес до вокальных циклов, —
в глубине всегда слышится тот первый хорал: тихий, но несокрушимый.
Синъитиро Икэбэ: музыка, которая дышит кадром
Синъитиро Икэбэ, 1943–1960 гг.Он учился в Токийском университете искусств у Томодзиро Икэноути, Акио Ясиро и Акиры Миёси, а в 1971 году защитил магистерскую.
Уже в шестидесятые получил первые награды, но по-настоящему известным стал благодаря кино.
Сотрудничество с Акирой Куросавой — отдельная глава:
в «Кагемусе» звучит пружинящая, настороженная партитура;
в «Снах» и «Августовской рапсодии» — прозрачные темы памяти;
в «Маададайо» — тёплая, почти домашняя лирика.
За пределами экрана — большой симфонист:
Икэбэ написал одиннадцать симфоний, оперы, сочинения для японских инструментов и многократно получал премии Японской киноакадемии.
Его почерк прост и точен:
без лишнего блеска, с ясным дыханием фразы.
В нём слышны и западная школа, и японская сдержанность —
как в ровном наклоне каллиграфической линии.
История дня:
Тишина после выстрела
Антон Веберн, 1883–1945 гг.В доме, где остановился Антон Веберн, американские военные обыскивают зятя по делу о «чёрном рынке».
Суета, шёпот, дети спят.
Чтобы не будить внуков, Веберн выходит на крыльцо — сделать пару затяжек подаренной сигары.
В темноте появляется солдат, участник задержания.
Тень, короткая команда, мгновение непонимания — и выстрел.
Композитор падает и почти сразу умирает.
Всё — в двух шагах от двери, когда война уже закончилась и должна была начаться тишина.
За эту жизнь Веберн успел немного по меркам иных биографий и очень много по меркам музыки.
Ученик Шёнберга, он довёл идею «лаконичной формы» до предела:
пьесы, в которых каждый звук — как огранённый камень; Симфония op. 21, построенная на строгих канонах, звучит как чистая геометрия.
Его музыка часто кажется шёпотом, но это шёпот, в котором нет ни одной лишней буквы.
Случайный выстрел рядового Рэймонда Норвуда Белла стал последней точкой в этой линии — и метафорой XX века, где между домом и улицей, жизнью и тишиной пролегала тонкая граница.
После 15 сентября 1945-го имя Веберна стало паролем для целого поколения европейских композиторов:
они услышали, как можно говорить почти ничего — и сказать главное.
Тишина, которой он доверял, стала его последним аккордом и началом новой музыки.