Ученый по имени Чжао Янь однажды зашел в мастерскую художника. Он купил там ширму. На этой ширме была нарисована очень красивая девушка. Он сказал художнику: «Такой красавицы на свете не может быть, а вот если бы она ожила, я бы на ней женился». Художник ответил ему, что картина на ширме чудесная. Девушку на ней зовут Чжэнь-Чжэнь. Если повторять это имя, Чжэнь-Чжэнь, днем и ночью сто дней, она ответит. Тогда картину надо облить вином, в котором растворили цветной пепел, и девушка оживет. Чжао Янь послушался его совета. Он звал эту девушку по имени — «Чжэнь-Чжэнь», — днем и ночью, не переставая. И правда — через сто дней она ответила на его зов: «Да?» Он поскорее брызнул на нее вином, и красавица сошла с картины. И говорила, и улыбалась, и ела, и пила — совсем как обыкновенные люди. «Спасибо, сударь, что вы меня позвали. Я согласна выйти за вас замуж», — сказала она. Через год она родила Чжао Яню сына. Когда ребенку было два года, один друг сказал Чжао Яню: «Это же у вас колдунья. Она, конечно, вам навредит. Но у меня есть чудесный меч, которым можно отрубить ей голову». К вечеру он принес этот меч Чжао Яню и оставил его в доме. Как только меч внесли в комнату, Чжэнь-Чжэнь, плача, сказала: «Я земная бессмертная, фея и живу под южными горами Хэншань. Меня зачем-то сначала нарисовали на картине, потом вы, сударь, стали звать меня по имени. Я не стала вам отказывать. А теперь вы меня в чем-то подозреваете. Я не могу больше с вами оставаться». Чжэнь-Чжэнь взяла сына за руку и ушла с ним на картину. Вино с цветным пеплом, которое ей пришлось выпить раньше, она выплюнула. Теперь рядом с ней на ширме был нарисован маленький мальчик. ///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////// Это история восходит ко второй половине IX — началу X века. Точно неизвестно, частью какой книги она была: сказка дошла до нас в составе нескольких больших сводов сюжетной прозы — «Собрание слышанного об удивительном» и «Разные записи у соснового окна». Кто составил эти сборники, мы не знаем. Рассказ о Чжэнь-Чжэнь — самое раннее воплощение китайского сюжета о любви к девушке с портрета. Он много раз встречается в более поздних народных сказках и авторской литературе. В строгом смысле слова это вовсе не сказка, а литературная запись близкого к сказке устного повествования, которое обработал ученый-книжник. Причем эта история бытовала в кругу явно образованных людей. Главный герой — ученый, у него много свободного времени. Чжао мог бы купить портрет на рынке и послать за ним слуг, но он сам пошел в мастерскую художника, а потом сто дней повторял имя девушки. В крестьянской сказке такого быть не могло. В эпоху Тан (VII — начало X века) сказки и мифологические рассказы в среде образованных людей были действительно очень распространены. Ученые часто собирались вместе и рассказывали друг другу подобные истории: это было одно из популярных развлечений. Они часто слышали их от других людей (своих слуг или иностранцев), а потом передавали устно или записывали. В таких сборниках сказки часто соседствуют с авторскими рассказами, поэтому с ними надо обходиться аккуратно: когда литератор фиксирует устный рассказ, он всегда в какой-то степени его обрабатывает. Но в случае истории про Чжэнь-Чжэнь мы имеем дело именно с записью народного рассказа: мало того что в нем есть отчетливо фольклорные мотивы — их источник (народная сказка о девушке с портрета) существует в Китае до сих пор. Понятно, что в варианте сказки, записанной у крестьян, в Чжэнь-Чжэнь будет влюблен какой-нибудь бедняк или дровосек, а вовсе не ученый. В современных китайских сказках влюбленный в девушку с портрета всегда ее теряет. Он может нарушить какое-то табу, обидеть возлюбленную, как в нашей истории, или она может уйти вообще без причины. Иногда красавицу похищает какой-нибудь недоброжелатель, и тогда герой часто отправляется ее искать. Сказка о Чжэнь-Чжэнь рифмуется с историей, записанной чуть раньше на санскрите. Она входит в непальскую редакцию индийского раннесредневекового «Великого сказа», который был составлен писателем по имени Будхасвамин. Она повествует о царевиче, который влюбился в портрет девушки-якши. Якши в индуистской мифологии — это божества плодородия, охраняющие подземные сокровища. Купив этот портрет, царевич украшал его цветами, окуривал благовониями, но все было тщетно. Девушка не отвечала ему, и он в отчаянии попытался сорвать с нее одежду. Тогда красавица ожила и сказала, что ее заклятием привязал к портрету бог Кубера (царь якшей, хранитель земных богатств), а царевич ее расколдовал — она будет его женой, но для этого ему нужно найти ее на дальней горе одного острова в океане. Затем она исчезла. Юноша отправился ее искать и в результате нашел. Здесь совпадает не только почти весь сюжет, похожи и сами героини. В непальской истории нарисованная девушка — это служанка бога подземных сокровищ, которая живет на горе в океане; в китайской это фея, земная бессмертная, то есть особая порода волшебных существ, которые были наделены необычайным долголетием и населяли подземные чертоги под священными горами. Неудивительно, что эти две сказки родственны. Традиции этих стран были тесно связаны, особенно в эпоху Тан. Тогда в разных регионах Китая жило много выходцев из Индии — проповедников, купцов и так далее, поэтому постоянно происходил обмен сюжетами. Так что можно сделать вывод: это несколько модификаций одной и той же истории. В мировой литературе есть много похожих, родственных историй, где герой влюбляется в портрет девушки, которая ему не знакома, а потом отправляется ее искать. Иногда он сразу же идет свататься, как, например, принц Калаф в пьесе Карло Гоцци «Турандот» (XVIII век). В таких историях девушки тоже часто необычные: например, из рода джиннов или просто волшебницы. Мы видели, что непальский сюжет о нарисованной красавице включает в себя поиск супруги, которого в китайской сказке нет. Выпадение сюжетных звеньев в фольклоре происходит часто. Сопоставив разные версии, мы можем примерно реконструировать максимально полную схему сказки. Если мы соединим базовые элементы вместе, получится такой сюжет: влюбленный в портрет юноша после некоторых испытаний получает чудесную жену, потом совершает какую-то ошибку, теряет ее, но вскоре находит. Эта же схема присутствует в сказках, записанных в XX веке. Можно предположить, что элемент поиска девушки с портрета необходим. Может быть, неизвестный нам книжник, который записал историю о Чжэнь-Чжэнь, убрал тему поиска, чтобы сделать сюжет более трогательным и актуальным. Но и в фольклорных вариантах этой истории поиск жены — не обязательный компонент сюжета. Чтобы узнать, какие варианты этой истории встречаются чаще, удобнее всего обратиться к указателям волшебных сказок. В указателе, который в 1937 году составил немецкий исследователь Вольфрам Эберхард, наиболее типичен такой сюжет: бедняк получает в свое распоряжение портрет прекрасной девушки и восхищается им. С тех пор всегда, когда он возвращается домой, для него готова еда. Через несколько дней он подстерегает девушку, хватает ее и женится на ней. После рождения детей она возвращается на картину. Уже у Эберхарда поиск не отмечен как обязательное звено. В указателе китайских сказок Дин Найтуна, опубликованном в 1978 году, написано, что для народных сказок о девушке с портрета характерны такие звенья: герой влюбляется в изображение девушки — или она изначально предназначена ему в жены, — та сходит с портрета, и они некоторое время живут вместе. Позже она по какой-то причине оставляет героя. Иногда он умирает от горя, а иногда отправляется ее искать и в конце концов находит. То есть финал, где супруги расстаются навсегда, довольно типичен. Почему происходит расставание в нашей истории? Чжао Янь мечтает о жене-красавице. Это напоминает древнегреческий миф о Пигмалионе с тем отличием, что Пигмалион — скульптор и влюбляется в собственное творение, а Чжао Янь увлечен изображением девушки, которая действительно где-то существует: она сама сообщает ему, что жила под южными горами Хэншань. Земные бессмертные совершенно не стремились вступать в брачные отношения с обычными людьми, так что Чжао Яню повезло. Но его счастье было разрушено, потому что он не доверял жене. Причиной этого недоверия была неизвестность: он не знал, кто сошел к нему с картины. Девушку зовут Чжэнь-Чжэнь — «чжэнь» переводится с китайского языка как «правда», то есть она действительно волшебница, которая живет в пещерах, полных сокровищ. Но Чжао Янь принимает у друга меч, поэтому и расстается со своей возлюбленной. Та же ситуация возникает у Ивана-царевича с Царевной-лягушкой, у Психеи с Амуром и так далее. В других вариантах сказки девушку иногда удается найти, но в истории о Чжэнь-Чжэнь счастливого конца нет.
Художник по стеклу. Акварель неизвестного художника. Около 1790 года Victoria and Albert Museum
Только для вас.
Китайская сказка о девушке с портрета
Ученый по имени Чжао Янь однажды зашел в мастерскую художника. Он купил там ширму. На этой ширме была нарисована очень красивая девушка. Он сказал художнику: «Такой красавицы на свете не может быть, а вот если бы она ожила, я бы на ней женился».
Художник ответил ему, что картина на ширме чудесная. Девушку на ней зовут Чжэнь-Чжэнь. Если повторять это имя, Чжэнь-Чжэнь, днем и ночью сто дней, она ответит. Тогда картину надо облить вином, в котором растворили цветной пепел, и девушка оживет.
Чжао Янь послушался его совета. Он звал эту девушку по имени — «Чжэнь-Чжэнь», — днем и ночью, не переставая. И правда — через сто дней она ответила на его зов: «Да?»
Он поскорее брызнул на нее вином, и красавица сошла с картины. И говорила, и улыбалась, и ела, и пила — совсем как обыкновенные люди. «Спасибо, сударь, что вы меня позвали. Я согласна выйти за вас замуж», — сказала она.
Через год она родила Чжао Яню сына. Когда ребенку было два года, один друг сказал Чжао Яню: «Это же у вас колдунья. Она, конечно, вам навредит. Но у меня есть чудесный меч, которым можно отрубить ей голову».
К вечеру он принес этот меч Чжао Яню и оставил его в доме. Как только меч внесли в комнату, Чжэнь-Чжэнь, плача, сказала: «Я земная бессмертная, фея и живу под южными горами Хэншань. Меня зачем-то сначала нарисовали на картине, потом вы, сударь, стали звать меня по имени. Я не стала вам отказывать. А теперь вы меня в чем-то подозреваете. Я не могу больше с вами оставаться».
Чжэнь-Чжэнь взяла сына за руку и ушла с ним на картину. Вино с цветным пеплом, которое ей пришлось выпить раньше, она выплюнула. Теперь рядом с ней на ширме был нарисован маленький мальчик.
/////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////
Это история восходит ко второй половине IX — началу X века. Точно неизвестно, частью какой книги она была: сказка дошла до нас в составе нескольких больших сводов сюжетной прозы — «Собрание слышанного об удивительном» и «Разные записи у соснового окна». Кто составил эти сборники, мы не знаем.
Рассказ о Чжэнь-Чжэнь — самое раннее воплощение китайского сюжета о любви к девушке с портрета. Он много раз встречается в более поздних народных сказках и авторской литературе.
В строгом смысле слова это вовсе не сказка, а литературная запись близкого к сказке устного повествования, которое обработал ученый-книжник. Причем эта история бытовала в кругу явно образованных людей. Главный герой — ученый, у него много свободного времени. Чжао мог бы купить портрет на рынке и послать за ним слуг, но он сам пошел в мастерскую художника, а потом сто дней повторял имя девушки. В крестьянской сказке такого быть не могло.
В эпоху Тан (VII — начало X века) сказки и мифологические рассказы в среде образованных людей были действительно очень распространены. Ученые часто собирались вместе и рассказывали друг другу подобные истории: это было одно из популярных развлечений. Они часто слышали их от других людей (своих слуг или иностранцев), а потом передавали устно или записывали. В таких сборниках сказки часто соседствуют с авторскими рассказами, поэтому с ними надо обходиться аккуратно: когда литератор фиксирует устный рассказ, он всегда в какой-то степени его обрабатывает.
Но в случае истории про Чжэнь-Чжэнь мы имеем дело именно с записью народного рассказа: мало того что в нем есть отчетливо фольклорные мотивы — их источник (народная сказка о девушке с портрета) существует в Китае до сих пор. Понятно, что в варианте сказки, записанной у крестьян, в Чжэнь-Чжэнь будет влюблен какой-нибудь бедняк или дровосек, а вовсе не ученый.
В современных китайских сказках влюбленный в девушку с портрета всегда ее теряет. Он может нарушить какое-то табу, обидеть возлюбленную, как в нашей истории, или она может уйти вообще без причины. Иногда красавицу похищает какой-нибудь недоброжелатель, и тогда герой часто отправляется ее искать.
Сказка о Чжэнь-Чжэнь рифмуется с историей, записанной чуть раньше на санскрите. Она входит в непальскую редакцию индийского раннесредневекового «Великого сказа», который был составлен писателем по имени Будхасвамин.
Она повествует о царевиче, который влюбился в портрет девушки-якши. Якши в индуистской мифологии — это божества плодородия, охраняющие подземные сокровища. Купив этот портрет, царевич украшал его цветами, окуривал благовониями, но все было тщетно. Девушка не отвечала ему, и он в отчаянии попытался сорвать с нее одежду. Тогда красавица ожила и сказала, что ее заклятием привязал к портрету бог Кубера (царь якшей, хранитель земных богатств), а царевич ее расколдовал — она будет его женой, но для этого ему нужно найти ее на дальней горе одного острова в океане. Затем она исчезла. Юноша отправился ее искать и в результате нашел.
Здесь совпадает не только почти весь сюжет, похожи и сами героини. В непальской истории нарисованная девушка — это служанка бога подземных сокровищ, которая живет на горе в океане; в китайской это фея, земная бессмертная, то есть особая порода волшебных существ, которые были наделены необычайным долголетием и населяли подземные чертоги под священными горами.
Неудивительно, что эти две сказки родственны. Традиции этих стран были тесно связаны, особенно в эпоху Тан. Тогда в разных регионах Китая жило много выходцев из Индии — проповедников, купцов и так далее, поэтому постоянно происходил обмен сюжетами. Так что можно сделать вывод: это несколько модификаций одной и той же истории.
В мировой литературе есть много похожих, родственных историй, где герой влюбляется в портрет девушки, которая ему не знакома, а потом отправляется ее искать. Иногда он сразу же идет свататься, как, например, принц Калаф в пьесе Карло Гоцци «Турандот» (XVIII век). В таких историях девушки тоже часто необычные: например, из рода джиннов или просто волшебницы.
Мы видели, что непальский сюжет о нарисованной красавице включает в себя поиск супруги, которого в китайской сказке нет. Выпадение сюжетных звеньев в фольклоре происходит часто. Сопоставив разные версии, мы можем примерно реконструировать максимально полную схему сказки.
Если мы соединим базовые элементы вместе, получится такой сюжет: влюбленный в портрет юноша после некоторых испытаний получает чудесную жену, потом совершает какую-то ошибку, теряет ее, но вскоре находит. Эта же схема присутствует в сказках, записанных в XX веке. Можно предположить, что элемент поиска девушки с портрета необходим.
Может быть, неизвестный нам книжник, который записал историю о Чжэнь-Чжэнь, убрал тему поиска, чтобы сделать сюжет более трогательным и актуальным. Но и в фольклорных вариантах этой истории поиск жены — не обязательный компонент сюжета.
Чтобы узнать, какие варианты этой истории встречаются чаще, удобнее всего обратиться к указателям волшебных сказок.
В указателе, который в 1937 году составил немецкий исследователь Вольфрам Эберхард, наиболее типичен такой сюжет: бедняк получает в свое распоряжение портрет прекрасной девушки и восхищается им. С тех пор всегда, когда он возвращается домой, для него готова еда. Через несколько дней он подстерегает девушку, хватает ее и женится на ней. После рождения детей она возвращается на картину. Уже у Эберхарда поиск не отмечен как обязательное звено.
В указателе китайских сказок Дин Найтуна, опубликованном в 1978 году, написано, что для народных сказок о девушке с портрета характерны такие звенья: герой влюбляется в изображение девушки — или она изначально предназначена ему в жены, — та сходит с портрета, и они некоторое время живут вместе. Позже она по какой-то причине оставляет героя. Иногда он умирает от горя, а иногда отправляется ее искать и в конце концов находит. То есть финал, где супруги расстаются навсегда, довольно типичен.
Почему происходит расставание в нашей истории? Чжао Янь мечтает о жене-красавице. Это напоминает древнегреческий миф о Пигмалионе с тем отличием, что Пигмалион — скульптор и влюбляется в собственное творение, а Чжао Янь увлечен изображением девушки, которая действительно где-то существует: она сама сообщает ему, что жила под южными горами Хэншань. Земные бессмертные совершенно не стремились вступать в брачные отношения с обычными людьми, так что Чжао Яню повезло. Но его счастье было разрушено, потому что он не доверял жене. Причиной этого недоверия была неизвестность: он не знал, кто сошел к нему с картины.
Девушку зовут Чжэнь-Чжэнь — «чжэнь» переводится с китайского языка как «правда», то есть она действительно волшебница, которая живет в пещерах, полных сокровищ. Но Чжао Янь принимает у друга меч, поэтому и расстается со своей возлюбленной. Та же ситуация возникает у Ивана-царевича с Царевной-лягушкой, у Психеи с Амуром и так далее. В других вариантах сказки девушку иногда удается найти, но в истории о Чжэнь-Чжэнь счастливого конца нет.