#поучительно,#познавательно,#надознать Довольно часто мы озвучиваем в разговоре известные изречения и даже не думаем о том, как они появились. А ведь есть немало пословиц и поговорок, которые за время своего существования видоизменились и даже поменяли свою суть. Предлагаем вашему вниманию подборку поговорок, у которых, как выяснилось, существует продолжение, иногда совершенно меняющее их смысл. • Горбатого могила исправит, а упрямого — дубина. • Семеро одного обедать не ждут, а смелый и один ест. • Дело мастера боится, а иной мастер боится дела. • Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги в тепле. • Хлопот полон рот, а перекусить нечем. • Ласковый телёнок двух маток сосёт, а бодливому и одна не даётся. • Заварил кашу — не жалей масла. • В ступе воду толочь — вода и останется. • Друг познается в беде, как золото в огне. • Яблоко от яблони недалеко падает, но далеко катится.
Однажды Владимир Жириновский выступил с инициативой убрать букву ы из русского алфавита. Эта буква, по мнению Владимира Вольфовича, является «гадкой», пришедшей «от монгол»: «Убрать эту букву гадкую, это азиатчина, нас за это не любят в Европе. Это от монгол к нам пришло, ни в одном европейском языке буквы "ы" нет. Гортанный звук, это звери так говорят: "ы-ы". "И" – все, достаточно"».
Откуда же на самом деле взялась буква ы и нужна ли она нам?
Энциклопедия «Русский язык» рассказывает, что двадцать девятая буква русского алфавита (название ее употребляется как существительное среднего рода: прописное ы, строчное ы) по начертанию восходит к букве кириллицы «еры» (а вовсе не к монгольскому письму). А в кириллице она произошла из составного знака ъ + I (еръ + и), откуда и ее старое название – «еры». С XV века знак ъ в этой букве заменяется знаком ь.
Буква ы обозначает в русском языке (с точки зрения Московской фонологической школы) фонему <и> и твердость предшествующего согласного. Если мы предположим, что буква ы исчезнет из русского алфавита, тогда слова мышка и мишка на письме никак не будут различаться. Или надо будет придумывать специальные буквы для обозначения парных по твердости-мягкости согласных.
А есть ли буква ы в алфавитах других славянских языков? Да, буква ы есть в белорусском алфавите. В основанных на кириллице современных алфавитах других славянских языков она отсутствует (из некоторых была исключена, но не из-за неблагозвучности, а по причине исчезновения звука, который она обозначала). Таким образом, буквы ы уникальна именно тем, что из всех славянских языков ее сейчас используют только русский и белорусский.
Какие сложности русского правописания связаны с буквой ы?
1. Правило, известное с начальной школы: «жи-ши» пиши с буквой и. После букв ж, ш, ч, щ пишется буква и и не пишется ы (в том числе на стыке морфем), например: жир, рыжик, камыши; межиздательский, межинститутский, межигровой.
2. Написание и/ы после приставок. Буква ы пишется после русских приставок, кончающихся на согласный: безысходный, сыскать, предынфарктный, предыстория, розыск. Исключение – приставки меж- и сверх-, после которых пишется и: межиздательский, сверхинтересный. Буква и пишется после приставок иноязычного происхождения гипер-, дез-, интер-, контр-, пост-, суб-, супер-, транс-, а также после начального элемента пан-: гиперинфляция, дезинформация, дезинтеграция, контригра, постинфарктный, панисламизм. Обратим внимание: слова предынфарктный и постинфарктный пишутся по-разному (в первом слове русская приставка, во втором – заимствованная).
3. Написание и/ы после ц. После ц буква ы пишется в окончаниях существительных и прилагательных и в суффиксе прилагательных -ын, например: птицы, огурцы, Люберцы, белолицый, сестрицын, лисицын, Троицын день, а также в словах цыган, цыкать, цыпленок, цыпки, на цыпочках, цыц (междометие) и в производных от них. В остальных случаях после ц пишется всегда и, например: станция, цинк, медицина, цирк, цифра. Почти все слова, где после ц пишется в корне и, – заимствования. Важно помнить: в русских фамилиях после ц может писаться как ы, так и и – в соответствии с традицией и с регистрацией в официальных документах. Ср.: Солженицын, но Ельцин, Вицин. Фамилию надо писать так, как она зафиксирована в паспорте.
На букву ы раньше уже покушались?
Да, но не на саму букву, а на написание ее после ц. Среди предложений несостоявшейся орфографической реформы 1964 года – писать после ц всегда и (зайци, огурци, овци). Предложения лингвистов тогда не были приняты, судьбу реформы во многом определили письма разгневанных граждан и журналистские публикации. Читатели писали в газеты грозные письма, в которых клялись, что, если огурцы превратятся в огурци, они перестанут их есть. Теперь судьба российских огурцов снова висит на волоске?
Как стало известно, на днях в Научно-исследовательском институте современной лингвистики состоялось заседание Независимого лингвистического общества (НЛО), на котором в очередной раз обсуждалась возможность введения в русский алфавит буквы «ы краткое». Ученые наконец сформулировали окончательные предложения по ее использованию. По мнению лингвистов, эта буква могла бы использоваться в тех позициях, которые вызывали и вызывают наиболее жаркие споры, а именно:
1. После русских приставок, кончающихся на согласный: безысходный, предынфарктный, предыстория, розыск А также в словах с приставками меж- и сверх-, которые сейчас являются исключениями: межыздательский, сверхынтересный Таким образом, эти исключения будут устранены.
2. После буквы ц в окончаниях существительных и прилагательных и в суффиксе прилагательных -ын: птицы, огурцы, Люберцы, белолицый, лисицын А также в словах цыган, цыкать, цыпленок, цыпки, на цыпочках, цыц и в производных от них. Тем самым можно будет наконец закрыть многолетнюю полемику о том, какие огурцы вкуснее – с буквой и на конце или с буквой ы.
Соответствующие пункты будут добавлены в свод правил русского правописания после утверждения данных изменений правительственными учреждениями.
Инициативу ученых прокомментировал известный российский лингвист профессор М. Кронгауз: «Можно только приветствовать введение новой буквы “ы краткое”. Необходимость ее давно назрела, и далеко не случайно, что это решение вызрело в недрах НИИ СЛ, где сейчас собраны самые дерзкие силы российского лингвистического фронта. Но вместе с тем нужно и попенять коллегам, отделывающимся единичными полумерами. Сегодня нам необходимо принять системное решение. Нам нужны новые гласные, а особенно новые согласные. Именно над этим мы и работаем сегодня... Ближайшим шагом должно стать введение целого ряда так называемых негласно согласных. Речь идет о звуках, которые мы произносим с закрытым ртом, например, согласно гмыкая, что на письме передается через а или у: “Ага” или “Угу”. Или несогласно мыкая, что могло бы передаваться через ы – «Ыы», но пока никак не передается. Здесь есть большой потенциал, который мы просто обязаны использовать. Уже скоро мы обнародуем проект по введению ряда “скрытых гласных” букв: “а скрытое”, “ы скрытое” и другие. Благодаря этим русским буквам и звукам мы сможем разговаривать вообще не открывая рта».
Приветствует решение коллег и филолог, журналист К. Туркова: «Введение новой буквы мне кажется очень своевременным. Работая над проектом "Русский язык" в "Московских новостях", я не раз спрашивала у читателей, что бы они хотели изменить в русской орфографии. И все опросы показывали, что не хватает как раз такой буквы, потому что и и ы после ц все постоянно путали. Кстати, сейчас я нахожусь в Киеве и общаюсь с коллегами из университета Тараса Шевченко. Они поддерживают эту идею».
К. Туркова также рассказала, что стала свидетелем флешмоба, устроенного русскоязычными студентами университета в поддержку новой буквы.
Добавим, что в русском алфавите буква «ы краткое» займет место сразу после буквы ы (как «и краткое» занимает место сразу после и) и станет тридцатой по счету буквой русской азбуки. Общее же число букв нашего алфавита с появлением «ы краткого» увеличивается до 34.
Грамота ру
Есть ряд слов, о которых мы совершенно забыли. Давайте окунёмся в атмосферу минувших столетий и вспомним самые мелодичные и привлекательные слова.
• Доброзрачный – так называли красивые пейзажи и добрых, излучающих свет людей.
• Перетолмачить – значит перевести устную речь или письменный текст с одного языка на другой. Современное слово-аналог – перевести.
• Мусикийский – само слово звучит мелодично, словно песня, ведь обозначает оно «музыкальный». А «музыка» произносилось как «мусикия».
• Окушатися – это слово никакого отношения к глаголу «кушать» не имеет, оно значит «попробовать что-либо сделать». Но «окушатися» вполне может быть использовано и в отношении еды, например, попробовать съесть какое-то кушанье.
День Славянской культуры и письменности — праздник, приуроченный ко дню памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей Словенских, 24 мая. Отмечается как в России, так и в некоторых других славянских странах.
Святые братья Кирилл и Мефодий — христианские проповедники и миссионеры, просветители славянских народов. В 863 году византийский император направил братьев в Моравию на проповедь славянам. Братья составили первую славянскую азбуку и перевели богослужебные книги на славянский язык. Тем самым были заложены основы славянской письменности и культуры.
Память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия отмечалась у славянских народов еще в древности. Затем празднование было забыто и восстановлено в Русской Церкви только в 1863 году, когда и было принято постановление о том, чтобы вспоминать словенских просветителей 11 (24 по н. ст.) мая.
В 1985 году в славянском мире отмечалось 1100-летие со дня кончины св. равноап. Мефодия. Впервые в СССР 24 мая был объявлен днем славянской культуры и письменности.
30 января 1991 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление о ежегодном проведении Дней славянской письменности и культуры. С 1991 года государственные и общественные организации стали проводить Дни славянской письменности и культуры совместно с Русской Православной Церковью.
В алфавите, который изучают школьники в первом классе, 33 буквы. А в древней кириллице — азбуке, составленной в середине IX века Кириллом и Мефодием, их было гораздо больше — целых 46. Братья-монахи, уроженцы греческого города Солуни (ныне Салоники), взяли за основу своей азбуки греческие буквы и приспособили их к звукам славянских языков, один из которых стал русским.
Куда же пропали 13 букв? Их украло время. По мере того как славяне, в том числе и русские, осваивали свой язык и свою письменность, многие буквы отпадали за ненадобностью. Одна за другой из алфавита исчезли S (зело), I (и десятичное), Ђ (чье), OY (оук), Ѡ (омега), Ҁ (коппа), Ѣ (ять), Ѧ (малый юс), Ѫ (большой юс), Ѯ (кси), Ѱ (пси), Ѳ (фита) и Ѵ (ижица). Далеко не все буквы уходили мирно, «без боя». С трудом отстоял своё место в алфавите твёрдый знак, но теперь у него «новая работа».
Если бы мы каким-то чудом оказались на улице XIX века, то наверняка заметили бы, что на вывесках слова написаны совсем не так, как в наши дни. Например: «Складъ мануфактурныхъ товаровъ», «Чай, сахаръ, кофе», «Торговый домъ братьевъ Альшвангъ», «Ресторанъ ”Посадъ”». Зачем столько твёрдых знаков? — удивились бы мы. Такой же вопрос задают школьники, читая стихотворение Самуила Яковлевича Маршака «Быль-небылица». В нём старик, встретившийся ребятам в парке, рассказывает, как торговали купцы в старой Москве и, в частности, о купце Багрове, который «гонял до Астрахани по Волге пароходы...»: На белых вёдрах вдоль бортов, На каждой их семёрке, Была фамилия «Багров» — По букве на ведёрке. — Тут что-то, дедушка, не так: Нет буквы для седьмого! — А вы забыли твёрдый знак! — Сказал старик сурово. — Два знака в вашем букваре. Теперь не в моде твёрдый, А был в ходу он при царе, И у Багрова на ведре Он красовался гордо.
У твёрдого знака было даже имя собственное — «ер». В Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Ивановича Даля читаем: «ЕР м. (ъ), тридцатая буква в церковной азбуке, двадцать седьмая в русской; некогда полугласная, ныне твёрдый знак, тупая или безгласная буква». Мягкий знак в то время назывался «ерь», а буква «ы» — «еры». В древнерусском языке твёрдый и мягкий знаки означали гласные звуки. Как они произносились, точно не известно, но филологи полагают, что было что-то вроде невнятного «о» («ъ») и ещё более невнятного «е» («ь»). При этом существовало правило, что слог может заканчиваться только на гласную. Например, слово «свиток» в древности писалось как «съвитъкъ». Попробуйте его произнести! А поскольку звук «о» делает согласные, стоящие перед ним, твёрдыми, люди стали лениться произносить «ъ». Они захотели сохранить его на письме, чтобы сразу было понятно, что имеется в виду. Например: «Здесь мелъ» или «Здесь мель», «Вот молъ» или «Вот моль». Но потом против этого «пережитка старины» стали выступать многие русские писатели. Им казалось, что в указании на твёрдость согласных звуков нет никакой нужды. Ведь каждому понятно: если не указано, что звук на конце слова мягкий, нужно произносить его твёрдо.
Лев Васильевич Успенский в своей книге «Слово о словах» приводит гневное высказывание Ломоносова в адрес твёрдого знака: «Немой место занял, подобно, как пятое колесо!» Далее автор производит интересные подсчёты. В романе Толстого «Война и мир» в дореволюционном издании насчитывалось 2080 страниц, на каждую из них приходилось в среднем 54—55 твёрдых знаков, то есть во всём тексте — 115 тысяч ненужных букв. Этими знаками можно было бы заполнить более 70 страниц текста. Успенский называет их тысячами «никчёмных бездельников, которые ровно ничему не помогают. И даже мешают…». «Но ведь книги не выпускаются в свет поодиночке, как рукописи, — пишет далее Успенский. — То издание, которое я читаю, вышло из типографии в количестве трёх тысяч штук. И в каждом его экземпляре имелось — хочешь или не хочешь! — по 70 страниц, занятых одними никому не нужными, ровно ничего не означающими твёрдыми знаками. Двести десять тысяч драгоценных книжных страниц, занятых бессмысленной чепухой! Это ли не ужас?»
Желание избавиться от ненужных знаков особенно усилилось в конце XIX — начале XX века. В 1904 году при Отделении русского языка и словесности Академии наук была создана Орфографическая комиссия, перед которой стояла задача упростить русскую письменность, прежде всего для того, чтобы школьникам было легче изучать русский язык. В комиссию вошли самые известные учёные-языковеды тогдашней России. Возглавил её выдающийся русский языковед Филипп Фёдорович Фортунатов. Комиссия попыталась вовсе отказаться от буквы «ъ» и использовать только «ь», при этом отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих, то есть писать «мыш», «ноч», «идёш» и т. д. Этот проект широко обсуждался, но так и не был принят.
И вот 10 октября 1918 года декретом Совнаркома «О введении новой орфографии» твёрдый знак был упразднён. Причём поначалу с ним разделались настолько радикально, что вовсе выкинули из русского алфавита и заменили апострофом. На старых фотографиях можно увидеть вывески, на которых написано: «Осторожно! Крутой под’ём!» или «Об’ект охраняется собаками!» Употребление апострофа в середине слова многим казалось диким. Писатель Иван Алексеевич Бунин даже называл его «чудовищем». Вскоре от апострофа отказались и вернулись к твёрдому знаку. Исчезновение твёрдого знака из окончания слов вызывало опасение у лингвистов. Они считали, что будет сложнее различать границы слов и в результате тексты станут нечитаемыми. Этого не произошло, твёрдый и мягкий знаки нашли своё место в русском языке.
Елена Первушина (Наука и жизнь, 2018, №2)
В начале ХХ века поэт Саша Чёрный написал для детей «Азбуку» в стихах. Она начиналась так: Буквам очень надоело В толстых книжках спать да спать... В полночь — кучей угорелой Слезли с полки на кровать. А с кровати — на пол сразу, Посмотрели — люди спят — И затеяли проказу, Превесёлый маскарад. А — стал аистом, Ц — цаплей, Е — ежом... Прекрасный бал! Я не спал и всё до капли Подсмотрел и записал... А заканчивалась строками: Мягкий знак и твёрдый знак, Ы и Ять остались так.
Поэт не нашёл слов, которые начинались бы с этих букв. Мягкий знак, твёрдый знак и букву «ы» знают все. А вот с буквой «ять» знакомы немногие. Она была похожа на мягкий знак, вертикальную палочку которого перечеркнули коротким штрихом — «Ѣ». Маленькую букву «ять» изображали как уменьшенную копию большой. Буква Ѣ стояла ближе к концу алфавита, после мягкого знака и перед «ю».
Лучше всего сохранял «ять» язык церковных книг, вообще не склонный к новшествам. Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля разъясняет: «Смысл и значение буквы этой до того утрачено, что правописание через неё стало шатко, и прибегали для установления правила то к малорусскому языку, то к особому списку слов. Вообще “ять” произносится мягче, ближе к “э” или к немецкому “ое”, но изъятий (то есть исключений. — Прим. авт.) слишком много. Принято, например, писать “свѣдѣния”, потому, будто бы, что так принято в церковном языке, а между тем пишут “рѣчь”, хотя в церковном — “речь” и “рещи”». Кстати, Даль приводит несколько слов, которые начинаются с буквы «ять». Самые важные среди них: «ѣхать» и «ѣсть», последнее в значении «принимать пищу», «кушать». Но, наверное, для этих глаголов было очень сложно придумать маскарадный костюм, чтобы явиться на карнавал, который описан в стихотворении Саши Чёрного.
Словарь Даля признаёт, что «ять» в некоторых случаях звучит, как «е», а «е» — как «ять». Школьникам приходилось заучивать длинные ряды слов, потому что ясного и чёткого правила не существовало. Например, в слове «беркут» писали букву «е», а в слове «бѣлка» — «ять», в слове «берег» — «е», а в «обѣщание» — «ять». В слове «белена» (растение) — «е», а в слове «бѣлуга» (рыба) — «ять». Всего нужно было запомнить около 130 слов с буквой «ять». Наверное, ученики просто бесились от злости! Кстати, слова «беда» и «беситься» писали так: бѣда, бѣситься.
Чтобы легче было запомнить написание слов с «ять», дети заучивали специальные стишки. Были они довольно длинные, но зарифмовать все 130 слов-исключений поэту оказалось не по силам. А начиналось стихотворение так: Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ Убѣжалъ голодный въ лѣсъ. Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ, Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ И за горькій тотъ обѣдъ Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.
Эти правила мешали не только школьникам. С середины XIX века букву «ять» стали подвергать гонениям и филологи. Об их попытках избавиться от «трудных» и «нелогичных» букв писал ещё в 1862 году в шуточном стихотворении «Педагогический приговор, или Орфографическая легенда» поэт Дмитрий Минаев. В его стихах буква «ять» предстаёт перед судом филологов: «Буква Ять!» — И мерным шагом, Глаз не смея вверх поднять, Перед всем ареопагом Появилась буква “ять”. Как преступница, поникла И, предвидя свой позор, От новейшего Перикла Слышит смертный приговор: «Буква жалкая! Бродягой Ты явилась в наш язык, Сам подьячий за бумагой Проклинать тебя привык, За тебя лишь называли Нас безграмотными всех; Там, где люди ять писали, “Е” поставить было грех. Даже избранную братью Педагогов (крики: вон!) Допекали буквой “ятью” С незапамятных времён. Так в тебе гермафродита Мы признали, — и теперь Выдти вон из алфавита Приглашаем в эту дверь!»
В 1913 году Министерство просвещения даже вынуждено было издать специальный циркуляр о защите буквы «ять». Окончательный же приговор ей вынесли в 1917—1918 году. «Ять» убрали из алфавита вместе с «фитой» и «и десятиричной» (совпадавшей с латинской буквой «i»). Школьники вздохнули свободней.
Сейчас букву «ять» вспоминают разве что дизайнеры, когда хотят придать вывеске архаичный вид, напомнить о «милой старине». Так появляется надпись на булочной «Свѣжий хлѣбъ» или вывеска «Рѣсторанъ “Елисѣй”». Кстати, в обеих надписях допущены ошибки. Слово «ресторан» и до 1918 года писалось через «е», а в слове «свежий» по правилам дореволюционной орфографии должна была стоять не только «ѣ», но и буква «i».
Елена Первушина (Наука и жизнь, 2018, №3)
Домовой – какой он на самом деле?💢
Пожалуй, один из самых популярных славянских мифологических персонажей – домовой. Именно о нем наше сегодняшнее повествование.
Наши предки представляли домового в виде человека, который был на одно лицо с хозяином дома, а потому иногда его самого называли хозяином. Обычно домовой предстает в образе деда. Но существуют поверья, согласно которым чем старше домовой, тем он моложе выглядит, и наоборот. Так или иначе, он волосат, мохнат или носит меховую шубку, а руки и ноги его покрыты шерстью. Место обитания домового – печь или подпечье, но иногда лапоть, специально повешенный на печь, или другое место, которое домовой облюбует.
Домовой – это достаточно проказливое существо, способное зло шутить. В сельских и городских быличках описываются схожие или одинаковые элементы поведения домового. При этом домовой прибавляет к рачительности обитателей дома помощь, а к лени – беду, что отражает старинную веру в помощь умерших предков, которую те оказывают живым родичам. Отсюда и связь домового с печью, поскольку в древности верили, что душа покойного может попасть в дом через дымоход.
Домовой охранял дом от проникновения в него опасных для человека духов: навий, леших, русалок и прочих. Если в семье был разлад и ссоры, домовой ослабевал, а если благополучие, то его магическая сила увеличивалась. Хотя домовой мог наказать обитателей дома или зло над ними подшутить, он не был опасен для жизни человека.
Совершенно особенно домовой относился к домашнему скоту. Он обладал властью над здоровьем и жизнью новорожденных домашних животных. Если лошадь ему не понравилась, пришлась «не ко двору», он мог ее ночью загонять так, что на утро скотина была вся взмыленная и уставшая, с запутанными в колтуны гривой и хвостом. Если лошадь понравилась домовому, он мог заплести ей косы, вплести в них ленточки. Расплетать их было нельзя, чтобы не разозлить домового. Домовой мог сделать обильным удой у коров, а мог и лишить их молока. Поэтому хозяин дома старался приобретать скотину той масти, которая была бы «ко двору».
Кстати, народное сознание населяло подобными обитателями не только дом, но и придомовые пространства с постройками. На Русском Севере, например, существовали поверья, согласно которым за двором следит дворовой, за скотиной – скотник и кутной бог и т. д. Баня являлась местом встречи с потусторонним миром, в ней гадали, а гадание – дело страшное. В бане обитал банник – тоже персонифицированная функция домового.
Правда, банник – злой. Такое отношение к бане связано с тем, что там не вешались иконы и она была местом очищения от грязи, то есть от всего нечистого. Чтобы умилостивить банника, ему в жертву приносили черную курицу, оставляли мыло и веник после мытья.
Ну а вообще, домовой на разных территориях воспринимался по-разному. Для северорусских поверий характерно отношение к домовому как к настоящему главе рода. В Белоруссии в качестве домового почитался уж, поселившийся во дворе или под печью. Его называли господариком, кормили молоком и – поскольку ужа боятся мыши – почитали как хранителя посевного зерна. А вот на востоке Украины его воспринимали как капризного вредителя, нежели как помощника. Более того, в некоторых быличках утверждается, что домовой – это «неправильный» покойник или проживший грешную жизнь член семьи, который в наказание был отправлен Богом служить домочадцам.
Были на Руси профессии уважаемые и редкие, сложные и загадочные. Одни не дошли до наших времен, другие получили новое рождение, третьи и вовсе сгинули. Что же представлял собой рынок труда на Руси?
1. Плевальщики Плевальщики зарабатывали себе на жизнь вовсе не тем, чем, возможно, вы подумали. Они сеяли репу. Почему плевальщики? Да потому что семена у репы очень мелкие, в одном килограмме – больше миллиона. Сеять обычным способом их просто невозможно. Вот и придумали выплевывать семена. Профессия эта была одной из самых почетных на Руси, а хорошие плевальщики ценились на вес золота.
2. Дегтекуры На Руси эта профессия была довольно массовой. Дегтекуры гнали деготь из бересты. Деготь являлся универсальным средством, применяемым как для смазки осей колес, замков или сапог, так и для пропитки шпал и промазки нижних венцов деревянных срубов для защиты от влажности и воды. Но главное, для чего был нужен деготь, – это для производства черной (иначе русской) юфти, кожи особенной выделки с приятным смолистым запахом, которая шла на изготовление обуви и сбруи. Рядом с дегтекурами трудились смолокуры – они добывали смолу из хвойных деревьев при помощи перегонки.
3. Ямщики и извозчики Профессия была настолько популярной, что оставила огромный культурный пласт в русском искусстве и литературе. Следует различать: ямщики – это вроде современных водителей междугородних маршрутов, а извозчики – водители городских такси. Ямщики перевозили не только людей, но и почтовые посылки и корреспонденцию, а также различные грузы, например товары для магазинов. Среди уже извозчиков, ваньки представляли услуги эконом-класса. В основном это были приезжие из деревень, не имеющие порой своего транспорта. Им приходилось брать и лошадь, и коляску в аренду. За поездку ваньки брали 30–70 копеек. Грузовое такси – ломовики – работали на лошадях-тяжеловозах. Люди состоятельные брали лихачей, у которых были сытые и красивые лошади плюс весьма удобные коляски. Лихачи оценивали свой труд уже в 3 рубля. Кроме частников работали и городские извозчики – «голубчики» или «резвые». Их легко было узнать по форменной одежде и номерному знаку. Заказать городского извозчика можно было на специальной бирже, а такая поездка редко обходилась дороже рубля.
4. Коробейники Коробейниками, ходебщиками или офенями называли торговавших по всей Руси крестьян. Свой товар (обычно различные полезные мелочи) они носили в больших лубочных коробах, отсюда и название – коробейники. Свое общество, свой кодекс, свое понятие о чести и даже свой сленг, который знали только люди этой профессии, отличали коробейников от многих других русских тружеников. Словообразование в языке офеней происходило различными способами: русские слова коверкались до неузнаваемости, заменялись в предложении заимствованиями из других языков, а зачастую и просто выдумывались.
Отношение народа к офеням было различное. С одной стороны, офени зачастую были единственными источниками новостей, рассказчиками баек и сплетен, с другой – русский народ как-то всегда с недоверием относился к людям, предлагающим что-то купить.
5. Скоморохи Царя при дворе развлекал шут, ну а людей на улицах и площадях забавляли скоморохи. Особенно любили скоморохи работать во время ярмарок и различных народных гуляний. Еще бы! Народ шел добрый, за хорошую шутку и шапкой новой мог одарить. Скоморохи были мастерами на все руки: и острословы, и музыканты, и певцы, и исполнители различных сценок. Народу нужны острые ощущения? Вот вам медведь! Хочется резкости да прыти? Скоморох готов неустанно выполнять всевозможные акробатические па. У каждого скомороха было свое амплуа: комедиант, потешник, ломака, шут. Как известно, власти не очень жаловали людей этой профессии, однако поймать скоморохов было достаточно сложно. На одном месте они не задерживались, кочуя из одного города в другой.
6. Плакальщицы Без плакальщиц, или воплениц, на Руси не обходилось ни одно обрядовое действо, будь то свадьба или похороны. Профессионально плакать обучались с малолетства, ведь плач должен был иметь особенный мелодичный склад. Чем пронзительнее плакальщица стенала, тем большое вознаграждение в итоге получала. Если слезы по усопшему в большинстве случаев были родственниками проливаемы искренне, то не всем невестам, прощаясь с родителями, удавалось по-настоящему горевать по своей девичьей жизни. Вот и приглашались женщины, способные проливать слезы часы напролет, сопровождая плач различного рода причитаниями. Присутствовали плакальщицы и во время проводов рекрутов. Плакальщицы были обязательным атрибутом, их отсутствие, например, во время похорон считалось позорным.
Временем рождения русского футуризма считается 1910 год, когда вышел в свет первый футуристический сборник "Садок судей" (его авторами были Д. Бурлюк, В. Хлебников и В. Каменский). Вместе с В. Маяковским и А. Крученых эти поэты вскоре составили наиболее влиятельную в новом течении группировку кубофутуристов: "кубо" – от пропагандировавшегося ими в живописи кубизма, "футурум" – будущее. Было и другое название у этой футуристической группы – "Гилея" (так на древнегреческом языке называлась та часть Таврической губернии, где в 1910-е годы жила семья Бурлюков и куда в 1911 году приезжали поэты нового объединения). Поэт В. Хлебников дал группе еще одно название – будетляне; по словам В. Маяковского, "будетляне – это люди, которые будут. Мы накануне".
В декабре 1912 года вышел в свет сборник кубофутуристов "Пощечина общественному вкусу". Этот сборник открывался программной статьей, которую подписали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Хлебников). Позиция группы была выбрана разрушительная и скандальная. "Только мы – лицо нашего Времени", – утверждали они.
Но кубофутуристы не были единственной литературной футуристической группой: в Петербурге в 1911 году возвестили о своем появлении эгофутуристы во главе с И. Северяниным; в группу входили К. Олимпов, И. Игнатьев, В. Гнедов, Г. Иванов; группу "Мезонин поэзии" в 1913–1914 годах составили В. Шершеневич, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренев, Хрисанф; в течение 1914–1916 годов существовала футуристическая группа "Центрифуга", в которую вошли С. Бобров, Н. Асеев, Б. Пастернак, К. Большаков, Божидар.
Существование каждой из футуристических групп было недолгим: они появились перед Первой мировой войной и распались в первые военные годы. Каждая из этих групп считала, как правило, именно себя выразительницей идей "истинного" футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группами.
Говоря о футуристах, чаще всего имеют в виду самых известных из них – кубофутуристов: Владимира Маяковского, Велимира Хлебникова, Алексея Крученых, Василия Каменского и других. Наглядное представление об их литературной программе дают цитаты из их сборников ("Садок судей П", "Пощечина общественному вкусу" и др.): "Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. С Парохода Современности"; "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)"; "Мы расшатали синтаксис... Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике"; "Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные – краска, звук, запах"; "Нами сокрушены рифмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках..."; "Мы считаем слово творцом мифа: слово, умирая, рождает миф, и наоборот".
Футуристы объявили о приходе художника с новым взглядом на мир, глашатая нового мира, и А. Крученых в статье "Декларация слова, как такового" (1913) заявлял: "Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия, захватанное и “изнасилованное”. Поэтому я называю лилию еуы – первоначальная чистота восстановлена".
Эстетические, литературные принципы футуристов, как и названия их сборников ("Пощечина общественному вкусу", "Дохлая луна", "Доители изнуренных жаб", "Танго с коровами") потрясали современников, вызывали возмущение и всевозможные упреки. Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы: он воплощался в самом поведении участников течения. Необходимым условием его существования стала атмосфера литературного скандала. Вызывающе оформлялись публичные выступления футуристов: начало и конец выступлений отмечались ударами гонга, К. Малевич являлся с деревянной ложкой в петлице, В. Маяковский – в "женской", по тогдашним критериям, желтой кофте, А. Крученых носил на шнуре через шею диванную подушку и т.п. В действительности же далеко не всё, чем футуристы удивляли публику, следует воспринимать всерьез. В. Маяковский сам вскоре, с началом войны, признал: "...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа... футуризм для нас, молодых поэтов, – красный плащ тореадора..."
Общей основой движения было стихийное ощущение "неизбежности крушения старья" (В. Маяковский) и стремление осознать и выразить через искусство грядущий мировой переворот и рождение нового человека. Но была поставлена цель не только осознать и выразить смену эпох, – искусство само должно было стать активной преобразующей силой, способной преобразить мир.
В отличие от своих предшественников символистов, футуристы стремились сделать литературное искусство, литературное слово демократичным, массовым (поэзия должна была вырваться из темницы книги и зазвучать на площади); стремились дать в искусстве современные, адекватные новому динамичному времени средства самовыражения. В. Хлебников даже пытался предложить человечеству новый универсальный язык. По размаху жизнетворческих притязаний футуристы превосходили символистов. Слово у футуристов опредмечивалось, то есть становилось самоценным, самодостаточным (не отражающим, а замещающим предметы и явления, само становящееся предметом); его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфем и звуков.
Любопытными были эксперименты футуристов (прежде всего В. Хлебникова, В. Маяковского, А. Крученых) в области стиха, поэтического слова. Так, в свое время скандальную известность получило "стихотворение" А. Крученых "Дыр – бул – щыл...": Дыр – бул – щыл Убещур Скум Вы – со – бу Р – л – эз
Сам А. Крученых утверждал: "...в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина". Стоит ли принимать всерьез это утверждение? Есть ли в этом "стихотворении" что-либо, помимо желания эпатировать публику? Коль скоро мы не можем говорить о содержательной стороне этого произведения (для этого просто нет оснований), то все дело здесь, очевидно, заключается в звуковой оболочке – звучании (фоносемантике) придуманных Крученых "слов". Иначе, является ли звуковая оболочка, одежда слова содержательной? Как относиться к "заумному языку" ("зауми") футуристов?
Согласно исследованиям А.П. Журавлева и других ученых, информацию несут не только слова (их лексические значения), но и звуки, звуковая оболочка слова. Например, звуки имеют цветовые соответствия: [а] – ярко-красный; [о] – яркий светло-желтый или белый; [и] – светло-синий; [е] – светлый желто-зеленый; [у] – темный сине-зеленый; [ы] – тусклый темно-коричневый или черный. Звуки имеют также эмоциональные соответствия: [д] – темный, холодный, печальный; [р] – шероховатый и т.д.
Исходя из эмоциональных и цветовых характеристик звуков, входящих в "стихотворение" А. Крученых, его можно, обладая известной долей фантазии, "интерпретировать" как образ грозы (возможно, сопровождающей смену исторических формаций). По одной из предложенных версий1 прочтения этого "стихотворения" слова "дыр", "бул", "щыл" ассоциируются с чем-то черным, холодным, печальным, грубым, тяжелым, устрашающим. Возможно, они рисуют предгрозовое состояние природы: "дыр", "щыл" – темно-черное небо; "бул" – темная сине-зеленая растительность на земле; слово "убещур" ассоциируется с темным, медленным, страшным, тусклым, с проблесками светлого желто-зеленого цвета. Возможно, это светлые желто-зеленые вспышки на темном сине-зеленом поле. Слово "скум" – это нечто холодное, злое, тихое, темное, могучее и надменное. Похоже на темно-синюю поверхность облаков. Все это может восприниматься как предисловие, как предчувствие грозовых событий, будто тучи ползут по небу; И вот поворот – яркая вспышка озарила небосвод: "Вы – со – бу". "Вы" – активное, большое, веселое, громкое и величественное; "со" – вспышка; холодное, светлое, легкое и большое; "бу" – шероховатое, холодное, похожее на удар. Возможно, это яркая белая вспышка на темном синем фоне. "Р – л – эз" – первые звуки повторяют звуки первой строки, но только кратко и экспрессивно, словно тьма после вспышки окутала небосвод. "Эз" – нечто величественное, светлое, быстрое, звенящее и оптимистическое. Похоже на отблески вспышек молнии на земле.
В. Крючков, д.ф.н.
Оживление вареной курицы, глотание лягушек, оптические фейерверки и феноменальные математические исчисления. Какими трюками привлекали публику иллюзионисты разных эпох? Секреты дореволюционных фокусников — в нашем материале.
Вавило, Кузьма и Демьян
Первые русские фокусники были бродячими артистами. Они нередко становились фольклорными персонажами. Например, герои былины «Вавило и скоморохи» не только играли на музыкальных инструментах, пели, плясали, но и показывали «штуки» — так в древние времена называли фокусы. Тогда зрители связывали их с колдовством. В народе верили, что потешники «совершали разные чары» и говорили: «Бог создал попа, черт скомороха».
Вавило, Кузьма и Демьян превращали мешковину в шелк, кнут — в дудочку и даже смогли оживить «вареную» птицу:
Понесла она куру-то варену, Еще кура тут-то да ведь взлетела, На печной столб села да запела…
Упомянутые в былине трюки существовали на самом деле — не только на Руси, но и в Европе. Даже оживление вареной курицы не было придумано: фокус появился в раннем Средневековье и существовал до XIX века.
Сохранилась его разгадка. Нужно было взять «поровну макового семени и кукольванцу», накормить смесью курицу, после чего она уснет. Далее следовало ощипать птицу, обмазать желтком, засушить и подать на стол. На вид курица была похожа на приготовленную, но после укола вилкой она пробуждалась и убегала.
Иван Кулибин
В XVIII веке иллюзионные шоу устраивали ученые. В это время интерес к фокусам был связан с тем, что люди следили за развитием науки. Ученые демонстрировали свои изобретения и развлекали зрителей.
Знаменитый русский механик и конструктор Иван Кулибин забавлял публику «увеселительными огнями» — разноцветными фейерверками. Он написал трактат, посвященный этому виду развлечений. А позже изобрел бездымные оптические фейерверки, которые пришлись по душе императрице Екатерине II и придворной знати.
Большое впечатление производил на зрителей и «чудесный фонарь» Кулибина, который, как писали газеты, «умножал свет в пятьсот раз противу обыкновенного свечного».
Волшебства в «удивительном действии» не было: прибор сделали из алебастра в виде чаши, которую изнутри обклеили зеркалами. В центре стояла свеча — благодаря отражениям свет усиливался в несколько раз.
Еще одно изобретение мастера — устройство, с помощью которого можно было проецировать световые фигуры. В 1779 году на празднике в честь дня рождения Императорской академии наук и художеств в Санкт-Петербурге Кулибин показал на фоне вечернего неба яркое искусственное солнце и движущуюся фигуру Аполлона.
Антон Гамулецкий
Легенда XIX века — «физический и механический кабинет» Антона Гамулецкого. Небольшую «магическую» комнату, оформленную зеркалами, называли одной из достопримечательностей Петербурга.
Тем, кто в нее входил, казалось, что они попали в бесконечную анфиладу огромных залов, а фарфоровые кубки и вазы вдоль стен усиливали это впечатление. Представление Антона Гамулецкого не связывали с магией — секрет трюков хозяин кабинета объяснял сам с точки зрения механики, оптики или физики. Позже он открыл еще несколько комнат. Самой масштабной был «Храм очарований, или Механический, физический и оптический кабинет господина Гамулецкого де Колла». Там фигуры двигались, пели, танцевали, разговаривали и даже отвечали на вопросы публики.
Вы берете в руки магический жезл, приближаете его к раковине, покрытой стеклянным колпаком, и в раковине играет музыка, повернете жезлом в противоположную сторону, и музыка утихает. Можно подумать, что в той точке, где лежит раковина, скрыт — механизм — нет; вы переносите ее куда угодно, и она везде повинуется магическому жезлу. Этот же жезл заставляет выскакивать из разных сосудов карты, загаданные посетителем, прелестные фигуры и цветы. Газета «Северная пчела», 1826 год Одно из самых ярких впечатлений очевидцев — металлический ангел человеческого роста, который парил в воздухе. Гамулецкий заставил статую летать, особым образом расположив магнит и железо.
Александр Полянский
Александр Полянский, он же Бен-Сулейман, он же Паи, — факир, который прославился как «человек-фонтан». Артист выпивал на глазах у публики до сорока стаканов воды, затем проглатывал рыб и лягушек. По желанию публики Полянский мог поочередно их выплевывать, а после этого извергать изо рта фонтан, окрашенный в любой цвет радуги.
Фокус объясняли следующим образом: лягушки проскакивали через пищевод в желудок, как пилюли или устрицы. Чтобы выбросить их обратно, факиры, тренируясь, принимали сильное рвотное лекарство. Постепенно они добивались того, что желудок сам начинал извергать все содержимое.
Полянский — не единственный факир, который показывал фокусы с риском для жизни. В начале XX века такие представления были популярны: иллюзионисты прокалывали тело булавками, прибивали язык гвоздем к доске, кусали горячее железо, ломали о голову камни.
Самые отчаянные шли дальше — изображали покойников. Факир по фамилии Каспарди получил прозвище «живой труп». Его в стеклянном ящике закапывали в землю. Шокирующе выглядела подготовка номера: фокуснику затыкали рот, горло и нос ватой, глаза заклеивали пластырем, а голову обматывали шарфом. Каспарди удавалось провести под землей 14 минут, а после номера его возвращали к жизни при помощи эфира.
Роман Арраго
Современники говорили, что у артиста Романа Арраго «арифмометр в голове». Он удивлял публику тем, что мог мгновенно умножать, делить и возводить в степень любые числа и извлекать квадратные корни. И не только: Арраго с легкостью отвечал на вопросы зрителей. Он помнил множество дат исторических событий и дни рождения знаменитых людей.
Но и это не было пределом возможностей. Журнал «Огонек» от 1912 года называл Арраго «королем чисел» и писал: «По окончании сеанса он повторяет на память все те цифры и данные, с которыми пришлось оперировать во время своего опыта. А таких чисел набирается от 50 до 75!»
Секрет артиста объясняли выдающимися математическими способностями и превосходной памятью. Сам он говорил, что каждая цифра словно врезалась в мозг и окрашивалась в собственный цвет: семерка казалась зеленой, пятерка — красной.
Сценическая карьера Арраго сложилась удачно: он пришелся по душе публике после революции, гастролировал по воинским частям и госпиталям во время Великой Отечественной войны, а во второй половине 1940-х годов работал в цирках и театрах.
Хотите получать свежие новости из нашей группы на свою страницу - присоединяйтесь к нам сейчас https://ok.ru/group54145780482076 Если хотите сохранить какой-то понравившийся совет или рецепт у себя на стене - ставьте "КЛАСС" и "ПОДЕЛИТЬСЯ". Так же не забываем комментировать !.
ВИП - Важно. Интересно. Полезно.
Полезные советы, рекомендации на все случаи жизни. Все, что может помочь, изменить жизнь к лучшему.
ВНИМАНИЕ!
Статьи медицинского характера здесь предоставляются исключительно в качестве справочных материалов и не считаются достаточной консультацией, диагностикой или назначенным врачом методом лечения. ПЕРЕД ПРИМЕНЕНИЕМ ЛЮБОГО ПРЕПАРАТА, СРЕДСТВА ИЛИ МЕТОДА ЛЕЧЕНИЯ, ОБЯЗАТЕЛЬНО КОНСУЛЬТИРУЙТЕСЬ С ЛЕЧАЩИМ ВРАЧОМ!
САМОЛЕЧЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСНО!
№ 4950879928
ВИП - Важно. Интересно. Полезно.
РУССКИЙ ЯЗЫК
#поучительно,#познавательно,#надознать
Довольно часто мы озвучиваем в разговоре известные изречения и даже не думаем о том, как они появились. А ведь есть немало пословиц и поговорок, которые за время своего существования видоизменились и даже поменяли свою суть. Предлагаем вашему вниманию подборку поговорок, у которых, как выяснилось, существует продолжение, иногда совершенно меняющее их смысл.
• Горбатого могила исправит, а упрямого — дубина.
• Семеро одного обедать не ждут, а смелый и один ест.
• Дело мастера боится, а иной мастер боится дела.
• Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги в тепле.
• Хлопот полон рот, а перекусить нечем.
• Ласковый телёнок двух маток сосёт, а бодливому и одна не даётся.
• Заварил кашу — не жалей масла.
• В ступе воду толочь — вода и останется.
• Друг познается в беде, как золото в огне.
• Яблоко от яблони недалеко падает, но далеко катится.
Откуда же на самом деле взялась буква ы и нужна ли она нам?
Энциклопедия «Русский язык» рассказывает, что двадцать девятая буква русского алфавита (название ее употребляется как существительное среднего рода: прописное ы, строчное ы) по начертанию восходит к букве кириллицы «еры» (а вовсе не к монгольскому письму). А в кириллице она произошла из составного знака ъ + I (еръ + и), откуда и ее старое название – «еры». С XV века знак ъ в этой букве заменяется знаком ь.
Буква ы обозначает в русском языке (с точки зрения Московской фонологической школы) фонему <и> и твердость предшествующего согласного. Если мы предположим, что буква ы исчезнет из русского алфавита, тогда слова мышка и мишка на письме никак не будут различаться. Или надо будет придумывать специальные буквы для обозначения парных по твердости-мягкости согласных.
А есть ли буква ы в алфавитах других славянских языков?
Да, буква ы есть в белорусском алфавите. В основанных на кириллице современных алфавитах других славянских языков она отсутствует (из некоторых была исключена, но не из-за неблагозвучности, а по причине исчезновения звука, который она обозначала). Таким образом, буквы ы уникальна именно тем, что из всех славянских языков ее сейчас используют только русский и белорусский.
Какие сложности русского правописания связаны с буквой ы?
1. Правило, известное с начальной школы: «жи-ши» пиши с буквой и. После букв ж, ш, ч, щ пишется буква и и не пишется ы (в том числе на стыке морфем), например: жир, рыжик, камыши; межиздательский, межинститутский, межигровой.
2. Написание и/ы после приставок. Буква ы пишется после русских приставок, кончающихся на согласный: безысходный, сыскать, предынфарктный, предыстория, розыск. Исключение – приставки меж- и сверх-, после которых пишется и: межиздательский, сверхинтересный. Буква и пишется после приставок иноязычного происхождения гипер-, дез-, интер-, контр-, пост-, суб-, супер-, транс-, а также после начального элемента пан-: гиперинфляция, дезинформация, дезинтеграция, контригра, постинфарктный, панисламизм. Обратим внимание: слова предынфарктный и постинфарктный пишутся по-разному (в первом слове русская приставка, во втором – заимствованная).
3. Написание и/ы после ц. После ц буква ы пишется в окончаниях существительных и прилагательных и в суффиксе прилагательных -ын, например: птицы, огурцы, Люберцы, белолицый, сестрицын, лисицын, Троицын день, а также в словах цыган, цыкать, цыпленок, цыпки, на цыпочках, цыц (междометие) и в производных от них. В остальных случаях после ц пишется всегда и, например: станция, цинк, медицина, цирк, цифра. Почти все слова, где после ц пишется в корне и, – заимствования. Важно помнить: в русских фамилиях после ц может писаться как ы, так и и – в соответствии с традицией и с регистрацией в официальных документах. Ср.: Солженицын, но Ельцин, Вицин. Фамилию надо писать так, как она зафиксирована в паспорте.
На букву ы раньше уже покушались?
Да, но не на саму букву, а на написание ее после ц. Среди предложений несостоявшейся орфографической реформы 1964 года – писать после ц всегда и (зайци, огурци, овци). Предложения лингвистов тогда не были приняты, судьбу реформы во многом определили письма разгневанных граждан и журналистские публикации. Читатели писали в газеты грозные письма, в которых клялись, что, если огурцы превратятся в огурци, они перестанут их есть.
Теперь судьба российских огурцов снова висит на волоске?
Как стало известно, на днях в Научно-исследовательском институте современной лингвистики состоялось заседание Независимого лингвистического общества (НЛО), на котором в очередной раз обсуждалась возможность введения в русский алфавит буквы «ы краткое». Ученые наконец сформулировали окончательные предложения по ее использованию. По мнению лингвистов, эта буква могла бы использоваться в тех позициях, которые вызывали и вызывают наиболее жаркие споры, а именно:
1. После русских приставок, кончающихся на согласный:
безысходный, предынфарктный, предыстория, розыск
А также в словах с приставками меж- и сверх-, которые сейчас являются исключениями:
межыздательский, сверхынтересный
Таким образом, эти исключения будут устранены.
2. После буквы ц в окончаниях существительных и прилагательных и в суффиксе прилагательных -ын:
птицы, огурцы, Люберцы, белолицый, лисицын
А также в словах цыган, цыкать, цыпленок, цыпки, на цыпочках, цыц и в производных от них. Тем самым можно будет наконец закрыть многолетнюю полемику о том, какие огурцы вкуснее – с буквой и на конце или с буквой ы.
Соответствующие пункты будут добавлены в свод правил русского правописания после утверждения данных изменений правительственными учреждениями.
Инициативу ученых прокомментировал известный российский лингвист профессор М. Кронгауз:
«Можно только приветствовать введение новой буквы “ы краткое”. Необходимость ее давно назрела, и далеко не случайно, что это решение вызрело в недрах НИИ СЛ, где сейчас собраны самые дерзкие силы российского лингвистического фронта. Но вместе с тем нужно и попенять коллегам, отделывающимся единичными полумерами. Сегодня нам необходимо принять системное решение. Нам нужны новые гласные, а особенно новые согласные. Именно над этим мы и работаем сегодня... Ближайшим шагом должно стать введение целого ряда так называемых негласно согласных. Речь идет о звуках, которые мы произносим с закрытым ртом, например, согласно гмыкая, что на письме передается через а или у: “Ага” или “Угу”. Или несогласно мыкая, что могло бы передаваться через ы – «Ыы», но пока никак не передается. Здесь есть большой потенциал, который мы просто обязаны использовать. Уже скоро мы обнародуем проект по введению ряда “скрытых гласных” букв: “а скрытое”, “ы скрытое” и другие. Благодаря этим русским буквам и звукам мы сможем разговаривать вообще не открывая рта».
Приветствует решение коллег и филолог, журналист К. Туркова:
«Введение новой буквы мне кажется очень своевременным. Работая над проектом "Русский язык" в "Московских новостях", я не раз спрашивала у читателей, что бы они хотели изменить в русской орфографии. И все опросы показывали, что не хватает как раз такой буквы, потому что и и ы после ц все постоянно путали.
Кстати, сейчас я нахожусь в Киеве и общаюсь с коллегами из университета Тараса Шевченко. Они поддерживают эту идею».
К. Туркова также рассказала, что стала свидетелем флешмоба, устроенного русскоязычными студентами университета в поддержку новой буквы.
Добавим, что в русском алфавите буква «ы краткое» займет место сразу после буквы ы (как «и краткое» занимает место сразу после и) и станет тридцатой по счету буквой русской азбуки. Общее же число букв нашего алфавита с появлением «ы краткого» увеличивается до 34.
Грамота ру
• Доброзрачный – так называли красивые пейзажи и добрых, излучающих свет людей.
• Перетолмачить – значит перевести устную речь или письменный текст с одного языка на другой. Современное слово-аналог – перевести.
• Мусикийский – само слово звучит мелодично, словно песня, ведь обозначает оно «музыкальный». А «музыка» произносилось как «мусикия».
• Окушатися – это слово никакого отношения к глаголу «кушать» не имеет, оно значит «попробовать что-либо сделать». Но «окушатися» вполне может быть использовано и в отношении еды, например, попробовать съесть какое-то кушанье.
Святые братья Кирилл и Мефодий — христианские проповедники и миссионеры, просветители славянских народов. В 863 году византийский император направил братьев в Моравию на проповедь славянам. Братья составили первую славянскую азбуку и перевели богослужебные книги на славянский язык. Тем самым были заложены основы славянской письменности и культуры.
Память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия отмечалась у славянских народов еще в древности. Затем празднование было забыто и восстановлено в Русской Церкви только в 1863 году, когда и было принято постановление о том, чтобы вспоминать словенских просветителей 11 (24 по н. ст.) мая.
В 1985 году в славянском мире отмечалось 1100-летие со дня кончины св. равноап. Мефодия. Впервые в СССР 24 мая был объявлен днем славянской культуры и письменности.
30 января 1991 года Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление о ежегодном проведении Дней славянской письменности и культуры. С 1991 года государственные и общественные организации стали проводить Дни славянской письменности и культуры совместно с Русской Православной Церковью.
Куда же пропали 13 букв? Их украло время. По мере того как славяне, в том числе и русские, осваивали свой язык и свою письменность, многие буквы отпадали за ненадобностью. Одна за другой из алфавита исчезли S (зело), I (и десятичное), Ђ (чье), OY (оук), Ѡ (омега), Ҁ (коппа), Ѣ (ять), Ѧ (малый юс), Ѫ (большой юс), Ѯ (кси), Ѱ (пси), Ѳ (фита) и Ѵ (ижица). Далеко не все буквы уходили мирно, «без боя». С трудом отстоял своё место в алфавите твёрдый знак, но теперь у него «новая работа».
Если бы мы каким-то чудом оказались на улице XIX века, то наверняка заметили бы, что на вывесках слова написаны совсем не так, как в наши дни. Например: «Складъ мануфактурныхъ товаровъ», «Чай, сахаръ, кофе», «Торговый домъ братьевъ Альшвангъ», «Ресторанъ ”Посадъ”».
Зачем столько твёрдых знаков? — удивились бы мы. Такой же вопрос задают школьники, читая стихотворение Самуила Яковлевича Маршака «Быль-небылица». В нём старик, встретившийся ребятам в парке, рассказывает, как торговали купцы в старой Москве и, в частности, о купце Багрове, который «гонял до Астрахани по Волге пароходы...»:
На белых вёдрах вдоль бортов,
На каждой их семёрке,
Была фамилия «Багров» —
По букве на ведёрке.
— Тут что-то, дедушка, не так:
Нет буквы для седьмого!
— А вы забыли твёрдый знак! —
Сказал старик сурово. —
Два знака в вашем букваре.
Теперь не в моде твёрдый,
А был в ходу он при царе,
И у Багрова на ведре
Он красовался гордо.
У твёрдого знака было даже имя собственное — «ер». В Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Ивановича Даля читаем: «ЕР м. (ъ), тридцатая буква в церковной азбуке, двадцать седьмая в русской; некогда полугласная, ныне твёрдый знак, тупая или безгласная буква». Мягкий знак в то время назывался «ерь», а буква «ы» — «еры».
В древнерусском языке твёрдый и мягкий знаки означали гласные звуки. Как они произносились, точно не известно, но филологи полагают, что было что-то вроде невнятного «о» («ъ») и ещё более невнятного «е» («ь»). При этом существовало правило, что слог может заканчиваться только на гласную. Например, слово «свиток» в древности писалось как «съвитъкъ». Попробуйте его произнести! А поскольку звук «о» делает согласные, стоящие перед ним, твёрдыми, люди стали лениться произносить «ъ». Они захотели сохранить его на письме, чтобы сразу было понятно, что имеется в виду. Например: «Здесь мелъ» или «Здесь мель», «Вот молъ» или «Вот моль». Но потом против этого «пережитка старины» стали выступать многие русские писатели. Им казалось, что в указании на твёрдость согласных звуков нет никакой нужды. Ведь каждому понятно: если не указано, что звук на конце слова мягкий, нужно произносить его твёрдо.
Лев Васильевич Успенский в своей книге «Слово о словах» приводит гневное высказывание Ломоносова в адрес твёрдого знака: «Немой место занял, подобно, как пятое колесо!» Далее автор производит интересные подсчёты. В романе Толстого «Война и мир» в дореволюционном издании насчитывалось 2080 страниц, на каждую из них приходилось в среднем 54—55 твёрдых знаков, то есть во всём тексте — 115 тысяч ненужных букв. Этими знаками можно было бы заполнить более 70 страниц текста. Успенский называет их тысячами «никчёмных бездельников, которые ровно ничему не помогают. И даже мешают…». «Но ведь книги не выпускаются в свет поодиночке, как рукописи, — пишет далее Успенский. — То издание, которое я читаю, вышло из типографии в количестве трёх тысяч штук. И в каждом его экземпляре имелось — хочешь или не хочешь! — по 70 страниц, занятых одними никому не нужными, ровно ничего не означающими твёрдыми знаками. Двести десять тысяч драгоценных книжных страниц, занятых бессмысленной чепухой! Это ли не ужас?»
Желание избавиться от ненужных знаков особенно усилилось в конце XIX — начале XX века. В 1904 году при Отделении русского языка и словесности Академии наук была создана Орфографическая комиссия, перед которой стояла задача упростить русскую письменность, прежде всего для того, чтобы школьникам было легче изучать русский язык. В комиссию вошли самые известные учёные-языковеды тогдашней России. Возглавил её выдающийся русский языковед Филипп Фёдорович Фортунатов. Комиссия попыталась вовсе отказаться от буквы «ъ» и использовать только «ь», при этом отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих, то есть писать «мыш», «ноч», «идёш» и т. д. Этот проект широко обсуждался, но так и не был принят.
И вот 10 октября 1918 года декретом Совнаркома «О введении новой орфографии» твёрдый знак был упразднён. Причём поначалу с ним разделались настолько радикально, что вовсе выкинули из русского алфавита и заменили апострофом. На старых фотографиях можно увидеть вывески, на которых написано: «Осторожно! Крутой под’ём!» или «Об’ект охраняется собаками!» Употребление апострофа в середине слова многим казалось диким. Писатель Иван Алексеевич Бунин даже называл его «чудовищем». Вскоре от апострофа отказались и вернулись к твёрдому знаку.
Исчезновение твёрдого знака из окончания слов вызывало опасение у лингвистов. Они считали, что будет сложнее различать границы слов и в результате тексты станут нечитаемыми. Этого не произошло, твёрдый и мягкий знаки нашли своё место в русском языке.
Елена Первушина (Наука и жизнь, 2018, №2)
Буквам очень надоело
В толстых книжках спать да спать...
В полночь — кучей угорелой
Слезли с полки на кровать.
А с кровати — на пол сразу,
Посмотрели — люди спят —
И затеяли проказу,
Превесёлый маскарад.
А — стал аистом, Ц — цаплей,
Е — ежом... Прекрасный бал!
Я не спал и всё до капли
Подсмотрел и записал...
А заканчивалась строками:
Мягкий знак и твёрдый знак,
Ы и Ять остались так.
Поэт не нашёл слов, которые начинались бы с этих букв. Мягкий знак, твёрдый знак и букву «ы» знают все. А вот с буквой «ять» знакомы немногие. Она была похожа на мягкий знак, вертикальную палочку которого перечеркнули коротким штрихом — «Ѣ». Маленькую букву «ять» изображали как уменьшенную копию большой. Буква Ѣ стояла ближе к концу алфавита, после мягкого знака и перед «ю».
Лучше всего сохранял «ять» язык церковных книг, вообще не склонный к новшествам. Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля разъясняет: «Смысл и значение буквы этой до того утрачено, что правописание через неё стало шатко, и прибегали для установления правила то к малорусскому языку, то к особому списку слов. Вообще “ять” произносится мягче, ближе к “э” или к немецкому “ое”, но изъятий (то есть исключений. — Прим. авт.) слишком много. Принято, например, писать “свѣдѣния”, потому, будто бы, что так принято в церковном языке, а между тем пишут “рѣчь”, хотя в церковном — “речь” и “рещи”». Кстати, Даль приводит несколько слов, которые начинаются с буквы «ять». Самые важные среди них: «ѣхать» и «ѣсть», последнее в значении «принимать пищу», «кушать». Но, наверное, для этих глаголов было очень сложно придумать маскарадный костюм, чтобы явиться на карнавал, который описан в стихотворении Саши Чёрного.
Словарь Даля признаёт, что «ять» в некоторых случаях звучит, как «е», а «е» — как «ять». Школьникам приходилось заучивать длинные ряды слов, потому что ясного и чёткого правила не существовало. Например, в слове «беркут» писали букву «е», а в слове «бѣлка» — «ять», в слове «берег» — «е», а в «обѣщание» — «ять». В слове «белена» (растение) — «е», а в слове «бѣлуга» (рыба) — «ять». Всего нужно было запомнить около 130 слов с буквой «ять». Наверное, ученики просто бесились от злости! Кстати, слова «беда» и «беситься» писали так: бѣда, бѣситься.
Чтобы легче было запомнить написание слов с «ять», дети заучивали специальные стишки. Были они довольно длинные, но зарифмовать все 130 слов-исключений поэту оказалось не по силам. А начиналось стихотворение так:
Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ
Убѣжалъ голодный въ лѣсъ.
Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,
Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ
И за горькій тотъ обѣдъ
Далъ обѣтъ надѣлать бѣдъ.
Эти правила мешали не только школьникам. С середины XIX века букву «ять» стали подвергать гонениям и филологи. Об их попытках избавиться от «трудных» и «нелогичных» букв писал ещё в 1862 году в шуточном стихотворении «Педагогический приговор, или Орфографическая легенда» поэт Дмитрий Минаев. В его стихах буква «ять» предстаёт перед судом филологов:
«Буква Ять!» —
И мерным шагом,
Глаз не смея вверх поднять,
Перед всем ареопагом
Появилась буква “ять”.
Как преступница, поникла
И, предвидя свой позор,
От новейшего Перикла
Слышит смертный приговор:
«Буква жалкая! Бродягой
Ты явилась в наш язык,
Сам подьячий за бумагой
Проклинать тебя привык,
За тебя лишь называли
Нас безграмотными всех;
Там, где люди ять писали,
“Е” поставить было грех.
Даже избранную братью
Педагогов (крики: вон!)
Допекали буквой “ятью”
С незапамятных времён.
Так в тебе гермафродита
Мы признали, — и теперь
Выдти вон из алфавита
Приглашаем в эту дверь!»
В 1913 году Министерство просвещения даже вынуждено было издать специальный циркуляр о защите буквы «ять». Окончательный же приговор ей вынесли в 1917—1918 году. «Ять» убрали из алфавита вместе с «фитой» и «и десятиричной» (совпадавшей с латинской буквой «i»). Школьники вздохнули свободней.
Сейчас букву «ять» вспоминают разве что дизайнеры, когда хотят придать вывеске архаичный вид, напомнить о «милой старине». Так появляется надпись на булочной «Свѣжий хлѣбъ» или вывеска «Рѣсторанъ “Елисѣй”». Кстати, в обеих надписях допущены ошибки. Слово «ресторан» и до 1918 года писалось через «е», а в слове «свежий» по правилам дореволюционной орфографии должна была стоять не только «ѣ», но и буква «i».
Елена Первушина (Наука и жизнь, 2018, №3)
Пожалуй, один из самых популярных славянских мифологических персонажей – домовой. Именно о нем наше сегодняшнее повествование.
Наши предки представляли домового в виде человека, который был на одно лицо с хозяином дома, а потому иногда его самого называли хозяином. Обычно домовой предстает в образе деда. Но существуют поверья, согласно которым чем старше домовой, тем он моложе выглядит, и наоборот. Так или иначе, он волосат, мохнат или носит меховую шубку, а руки и ноги его покрыты шерстью. Место обитания домового – печь или подпечье, но иногда лапоть, специально повешенный на печь, или другое место, которое домовой облюбует.
Домовой – это достаточно проказливое существо, способное зло шутить. В сельских и городских быличках описываются схожие или одинаковые элементы поведения домового. При этом домовой прибавляет к рачительности обитателей дома помощь, а к лени – беду, что отражает старинную веру в помощь умерших предков, которую те оказывают живым родичам. Отсюда и связь домового с печью, поскольку в древности верили, что душа покойного может попасть в дом через дымоход.
Домовой охранял дом от проникновения в него опасных для человека духов: навий, леших, русалок и прочих. Если в семье был разлад и ссоры, домовой ослабевал, а если благополучие, то его магическая сила увеличивалась. Хотя домовой мог наказать обитателей дома или зло над ними подшутить, он не был опасен для жизни человека.
Совершенно особенно домовой относился к домашнему скоту. Он обладал властью над здоровьем и жизнью новорожденных домашних животных. Если лошадь ему не понравилась, пришлась «не ко двору», он мог ее ночью загонять так, что на утро скотина была вся взмыленная и уставшая, с запутанными в колтуны гривой и хвостом. Если лошадь понравилась домовому, он мог заплести ей косы, вплести в них ленточки. Расплетать их было нельзя, чтобы не разозлить домового. Домовой мог сделать обильным удой у коров, а мог и лишить их молока. Поэтому хозяин дома старался приобретать скотину той масти, которая была бы «ко двору».
Кстати, народное сознание населяло подобными обитателями не только дом, но и придомовые пространства с постройками. На Русском Севере, например, существовали поверья, согласно которым за двором следит дворовой, за скотиной – скотник и кутной бог и т. д. Баня являлась местом встречи с потусторонним миром, в ней гадали, а гадание – дело страшное. В бане обитал банник – тоже персонифицированная функция домового.
Правда, банник – злой. Такое отношение к бане связано с тем, что там не вешались иконы и она была местом очищения от грязи, то есть от всего нечистого. Чтобы умилостивить банника, ему в жертву приносили черную курицу, оставляли мыло и веник после мытья.
Ну а вообще, домовой на разных территориях воспринимался по-разному. Для северорусских поверий характерно отношение к домовому как к настоящему главе рода. В Белоруссии в качестве домового почитался уж, поселившийся во дворе или под печью. Его называли господариком, кормили молоком и – поскольку ужа боятся мыши – почитали как хранителя посевного зерна. А вот на востоке Украины его воспринимали как капризного вредителя, нежели как помощника. Более того, в некоторых быличках утверждается, что домовой – это «неправильный» покойник или проживший грешную жизнь член семьи, который в наказание был отправлен Богом служить домочадцам.
1. Плевальщики
Плевальщики зарабатывали себе на жизнь вовсе не тем, чем, возможно, вы подумали. Они сеяли репу. Почему плевальщики? Да потому что семена у репы очень мелкие, в одном килограмме – больше миллиона. Сеять обычным способом их просто невозможно. Вот и придумали выплевывать семена. Профессия эта была одной из самых почетных на Руси, а хорошие плевальщики ценились на вес золота.
2. Дегтекуры
На Руси эта профессия была довольно массовой. Дегтекуры гнали деготь из бересты. Деготь являлся универсальным средством, применяемым как для смазки осей колес, замков или сапог, так и для пропитки шпал и промазки нижних венцов деревянных срубов для защиты от влажности и воды. Но главное, для чего был нужен деготь, – это для производства черной (иначе русской) юфти, кожи особенной выделки с приятным смолистым запахом, которая шла на изготовление обуви и сбруи. Рядом с дегтекурами трудились смолокуры – они добывали смолу из хвойных деревьев при помощи перегонки.
3. Ямщики и извозчики
Профессия была настолько популярной, что оставила огромный культурный пласт в русском искусстве и литературе. Следует различать: ямщики – это вроде современных водителей междугородних маршрутов, а извозчики – водители городских такси. Ямщики перевозили не только людей, но и почтовые посылки и корреспонденцию, а также различные грузы, например товары для магазинов. Среди уже извозчиков, ваньки представляли услуги эконом-класса. В основном это были приезжие из деревень, не имеющие порой своего транспорта. Им приходилось брать и лошадь, и коляску в аренду. За поездку ваньки брали 30–70 копеек. Грузовое такси – ломовики – работали на лошадях-тяжеловозах. Люди состоятельные брали лихачей, у которых были сытые и красивые лошади плюс весьма удобные коляски. Лихачи оценивали свой труд уже в 3 рубля. Кроме частников работали и городские извозчики – «голубчики» или «резвые». Их легко было узнать по форменной одежде и номерному знаку. Заказать городского извозчика можно было на специальной бирже, а такая поездка редко обходилась дороже рубля.
4. Коробейники
Коробейниками, ходебщиками или офенями называли торговавших по всей Руси крестьян. Свой товар (обычно различные полезные мелочи) они носили в больших лубочных коробах, отсюда и название – коробейники. Свое общество, свой кодекс, свое понятие о чести и даже свой сленг, который знали только люди этой профессии, отличали коробейников от многих других русских тружеников. Словообразование в языке офеней происходило различными способами: русские слова коверкались до неузнаваемости, заменялись в предложении заимствованиями из других языков, а зачастую и просто выдумывались.
Отношение народа к офеням было различное. С одной стороны, офени зачастую были единственными источниками новостей, рассказчиками баек и сплетен, с другой – русский народ как-то всегда с недоверием относился к людям, предлагающим что-то купить.
5. Скоморохи
Царя при дворе развлекал шут, ну а людей на улицах и площадях забавляли скоморохи. Особенно любили скоморохи работать во время ярмарок и различных народных гуляний. Еще бы! Народ шел добрый, за хорошую шутку и шапкой новой мог одарить. Скоморохи были мастерами на все руки: и острословы, и музыканты, и певцы, и исполнители различных сценок. Народу нужны острые ощущения? Вот вам медведь! Хочется резкости да прыти? Скоморох готов неустанно выполнять всевозможные акробатические па. У каждого скомороха было свое амплуа: комедиант, потешник, ломака, шут. Как известно, власти не очень жаловали людей этой профессии, однако поймать скоморохов было достаточно сложно. На одном месте они не задерживались, кочуя из одного города в другой.
6. Плакальщицы
Без плакальщиц, или воплениц, на Руси не обходилось ни одно обрядовое действо, будь то свадьба или похороны. Профессионально плакать обучались с малолетства, ведь плач должен был иметь особенный мелодичный склад. Чем пронзительнее плакальщица стенала, тем большое вознаграждение в итоге получала. Если слезы по усопшему в большинстве случаев были родственниками проливаемы искренне, то не всем невестам, прощаясь с родителями, удавалось по-настоящему горевать по своей девичьей жизни. Вот и приглашались женщины, способные проливать слезы часы напролет, сопровождая плач различного рода причитаниями. Присутствовали плакальщицы и во время проводов рекрутов. Плакальщицы были обязательным атрибутом, их отсутствие, например, во время похорон считалось позорным.
В декабре 1912 года вышел в свет сборник кубофутуристов "Пощечина общественному вкусу". Этот сборник открывался программной статьей, которую подписали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Хлебников). Позиция группы была выбрана разрушительная и скандальная. "Только мы – лицо нашего Времени", – утверждали они.
Но кубофутуристы не были единственной литературной футуристической группой:
в Петербурге в 1911 году возвестили о своем появлении эгофутуристы во главе с И. Северяниным; в группу входили К. Олимпов, И. Игнатьев, В. Гнедов, Г. Иванов;
группу "Мезонин поэзии" в 1913–1914 годах составили В. Шершеневич, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренев, Хрисанф;
в течение 1914–1916 годов существовала футуристическая группа "Центрифуга", в которую вошли С. Бобров, Н. Асеев, Б. Пастернак, К. Большаков, Божидар.
Существование каждой из футуристических групп было недолгим: они появились перед Первой мировой войной и распались в первые военные годы. Каждая из этих групп считала, как правило, именно себя выразительницей идей "истинного" футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группами.
Говоря о футуристах, чаще всего имеют в виду самых известных из них – кубофутуристов: Владимира Маяковского, Велимира Хлебникова, Алексея Крученых, Василия Каменского и других. Наглядное представление об их литературной программе дают цитаты из их сборников ("Садок судей П", "Пощечина общественному вкусу" и др.): "Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. С Парохода Современности"; "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)"; "Мы расшатали синтаксис... Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике"; "Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные – краска, звук, запах"; "Нами сокрушены рифмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках..."; "Мы считаем слово творцом мифа: слово, умирая, рождает миф, и наоборот".
Футуристы объявили о приходе художника с новым взглядом на мир, глашатая нового мира, и А. Крученых в статье "Декларация слова, как такового" (1913) заявлял: "Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия, захватанное и “изнасилованное”. Поэтому я называю лилию еуы – первоначальная чистота восстановлена".
Эстетические, литературные принципы футуристов, как и названия их сборников ("Пощечина общественному вкусу", "Дохлая луна", "Доители изнуренных жаб", "Танго с коровами") потрясали современников, вызывали возмущение и всевозможные упреки. Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы: он воплощался в самом поведении участников течения. Необходимым условием его существования стала атмосфера литературного скандала. Вызывающе оформлялись публичные выступления футуристов: начало и конец выступлений отмечались ударами гонга, К. Малевич являлся с деревянной ложкой в петлице, В. Маяковский – в "женской", по тогдашним критериям, желтой кофте, А. Крученых носил на шнуре через шею диванную подушку и т.п. В действительности же далеко не всё, чем футуристы удивляли публику, следует воспринимать всерьез. В. Маяковский сам вскоре, с началом войны, признал: "...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа... футуризм для нас, молодых поэтов, – красный плащ тореадора..."
Общей основой движения было стихийное ощущение "неизбежности крушения старья" (В. Маяковский) и стремление осознать и выразить через искусство грядущий мировой переворот и рождение нового человека. Но была поставлена цель не только осознать и выразить смену эпох, – искусство само должно было стать активной преобразующей силой, способной преобразить мир.
В отличие от своих предшественников символистов, футуристы стремились сделать литературное искусство, литературное слово демократичным, массовым (поэзия должна была вырваться из темницы книги и зазвучать на площади); стремились дать в искусстве современные, адекватные новому динамичному времени средства самовыражения. В. Хлебников даже пытался предложить человечеству новый универсальный язык. По размаху жизнетворческих притязаний футуристы превосходили символистов. Слово у футуристов опредмечивалось, то есть становилось самоценным, самодостаточным (не отражающим, а замещающим предметы и явления, само становящееся предметом); его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфем и звуков.
Любопытными были эксперименты футуристов (прежде всего В. Хлебникова, В. Маяковского, А. Крученых) в области стиха, поэтического слова. Так, в свое время скандальную известность получило "стихотворение" А. Крученых "Дыр – бул – щыл...":
Дыр – бул – щыл
Убещур
Скум
Вы – со – бу
Р – л – эз
Сам А. Крученых утверждал: "...в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина". Стоит ли принимать всерьез это утверждение? Есть ли в этом "стихотворении" что-либо, помимо желания эпатировать публику? Коль скоро мы не можем говорить о содержательной стороне этого произведения (для этого просто нет оснований), то все дело здесь, очевидно, заключается в звуковой оболочке – звучании (фоносемантике) придуманных Крученых "слов". Иначе, является ли звуковая оболочка, одежда слова содержательной? Как относиться к "заумному языку" ("зауми") футуристов?
Согласно исследованиям А.П. Журавлева и других ученых, информацию несут не только слова (их лексические значения), но и звуки, звуковая оболочка слова. Например, звуки имеют цветовые соответствия: [а] – ярко-красный; [о] – яркий светло-желтый или белый; [и] – светло-синий; [е] – светлый желто-зеленый; [у] – темный сине-зеленый; [ы] – тусклый темно-коричневый или черный. Звуки имеют также эмоциональные соответствия: [д] – темный, холодный, печальный; [р] – шероховатый и т.д.
Исходя из эмоциональных и цветовых характеристик звуков, входящих в "стихотворение" А. Крученых, его можно, обладая известной долей фантазии, "интерпретировать" как образ грозы (возможно, сопровождающей смену исторических формаций). По одной из предложенных версий1 прочтения этого "стихотворения" слова "дыр", "бул", "щыл" ассоциируются с чем-то черным, холодным, печальным, грубым, тяжелым, устрашающим. Возможно, они рисуют предгрозовое состояние природы: "дыр", "щыл" – темно-черное небо; "бул" – темная сине-зеленая растительность на земле; слово "убещур" ассоциируется с темным, медленным, страшным, тусклым, с проблесками светлого желто-зеленого цвета. Возможно, это светлые желто-зеленые вспышки на темном сине-зеленом поле. Слово "скум" – это нечто холодное, злое, тихое, темное, могучее и надменное. Похоже на темно-синюю поверхность облаков. Все это может восприниматься как предисловие, как предчувствие грозовых событий, будто тучи ползут по небу; И вот поворот – яркая вспышка озарила небосвод: "Вы – со – бу". "Вы" – активное, большое, веселое, громкое и величественное; "со" – вспышка; холодное, светлое, легкое и большое; "бу" – шероховатое, холодное, похожее на удар. Возможно, это яркая белая вспышка на темном синем фоне. "Р – л – эз" – первые звуки повторяют звуки первой строки, но только кратко и экспрессивно, словно тьма после вспышки окутала небосвод. "Эз" – нечто величественное, светлое, быстрое, звенящее и оптимистическое. Похоже на отблески вспышек молнии на земле.
В. Крючков, д.ф.н.
Вавило, Кузьма и Демьян
Первые русские фокусники были бродячими артистами. Они нередко становились фольклорными персонажами. Например, герои былины «Вавило и скоморохи» не только играли на музыкальных инструментах, пели, плясали, но и показывали «штуки» — так в древние времена называли фокусы. Тогда зрители связывали их с колдовством. В народе верили, что потешники «совершали разные чары» и говорили: «Бог создал попа, черт скомороха».
Вавило, Кузьма и Демьян превращали мешковину в шелк, кнут — в дудочку и даже смогли оживить «вареную» птицу:
Понесла она куру-то варену,
Еще кура тут-то да ведь взлетела,
На печной столб села да запела…
Упомянутые в былине трюки существовали на самом деле — не только на Руси, но и в Европе. Даже оживление вареной курицы не было придумано: фокус появился в раннем Средневековье и существовал до XIX века.
Сохранилась его разгадка. Нужно было взять «поровну макового семени и кукольванцу», накормить смесью курицу, после чего она уснет. Далее следовало ощипать птицу, обмазать желтком, засушить и подать на стол. На вид курица была похожа на приготовленную, но после укола вилкой она пробуждалась и убегала.
Иван Кулибин
В XVIII веке иллюзионные шоу устраивали ученые. В это время интерес к фокусам был связан с тем, что люди следили за развитием науки. Ученые демонстрировали свои изобретения и развлекали зрителей.
Знаменитый русский механик и конструктор Иван Кулибин забавлял публику «увеселительными огнями» — разноцветными фейерверками. Он написал трактат, посвященный этому виду развлечений. А позже изобрел бездымные оптические фейерверки, которые пришлись по душе императрице Екатерине II и придворной знати.
Большое впечатление производил на зрителей и «чудесный фонарь» Кулибина, который, как писали газеты, «умножал свет в пятьсот раз противу обыкновенного свечного».
Волшебства в «удивительном действии» не было: прибор сделали из алебастра в виде чаши, которую изнутри обклеили зеркалами. В центре стояла свеча — благодаря отражениям свет усиливался в несколько раз.
Еще одно изобретение мастера — устройство, с помощью которого можно было проецировать световые фигуры. В 1779 году на празднике в честь дня рождения Императорской академии наук и художеств в Санкт-Петербурге Кулибин показал на фоне вечернего неба яркое искусственное солнце и движущуюся фигуру Аполлона.
Антон Гамулецкий
Легенда XIX века — «физический и механический кабинет» Антона Гамулецкого. Небольшую «магическую» комнату, оформленную зеркалами, называли одной из достопримечательностей Петербурга.
Тем, кто в нее входил, казалось, что они попали в бесконечную анфиладу огромных залов, а фарфоровые кубки и вазы вдоль стен усиливали это впечатление. Представление Антона Гамулецкого не связывали с магией — секрет трюков хозяин кабинета объяснял сам с точки зрения механики, оптики или физики. Позже он открыл еще несколько комнат. Самой масштабной был «Храм очарований, или Механический, физический и оптический кабинет господина Гамулецкого де Колла». Там фигуры двигались, пели, танцевали, разговаривали и даже отвечали на вопросы публики.
Вы берете в руки магический жезл, приближаете его к раковине, покрытой стеклянным колпаком, и в раковине играет музыка, повернете жезлом в противоположную сторону, и музыка утихает. Можно подумать, что в той точке, где лежит раковина, скрыт — механизм — нет; вы переносите ее куда угодно, и она везде повинуется магическому жезлу. Этот же жезл заставляет выскакивать из разных сосудов карты, загаданные посетителем, прелестные фигуры и цветы.
Газета «Северная пчела», 1826 год
Одно из самых ярких впечатлений очевидцев — металлический ангел человеческого роста, который парил в воздухе. Гамулецкий заставил статую летать, особым образом расположив магнит и железо.
Александр Полянский
Александр Полянский, он же Бен-Сулейман, он же Паи, — факир, который прославился как «человек-фонтан». Артист выпивал на глазах у публики до сорока стаканов воды, затем проглатывал рыб и лягушек. По желанию публики Полянский мог поочередно их выплевывать, а после этого извергать изо рта фонтан, окрашенный в любой цвет радуги.
Фокус объясняли следующим образом: лягушки проскакивали через пищевод в желудок, как пилюли или устрицы. Чтобы выбросить их обратно, факиры, тренируясь, принимали сильное рвотное лекарство. Постепенно они добивались того, что желудок сам начинал извергать все содержимое.
Полянский — не единственный факир, который показывал фокусы с риском для жизни. В начале XX века такие представления были популярны: иллюзионисты прокалывали тело булавками, прибивали язык гвоздем к доске, кусали горячее железо, ломали о голову камни.
Самые отчаянные шли дальше — изображали покойников. Факир по фамилии Каспарди получил прозвище «живой труп». Его в стеклянном ящике закапывали в землю. Шокирующе выглядела подготовка номера: фокуснику затыкали рот, горло и нос ватой, глаза заклеивали пластырем, а голову обматывали шарфом. Каспарди удавалось провести под землей 14 минут, а после номера его возвращали к жизни при помощи эфира.
Роман Арраго
Современники говорили, что у артиста Романа Арраго «арифмометр в голове». Он удивлял публику тем, что мог мгновенно умножать, делить и возводить в степень любые числа и извлекать квадратные корни. И не только: Арраго с легкостью отвечал на вопросы зрителей. Он помнил множество дат исторических событий и дни рождения знаменитых людей.
Но и это не было пределом возможностей. Журнал «Огонек» от 1912 года называл Арраго «королем чисел» и писал: «По окончании сеанса он повторяет на память все те цифры и данные, с которыми пришлось оперировать во время своего опыта. А таких чисел набирается от 50 до 75!»
Секрет артиста объясняли выдающимися математическими способностями и превосходной памятью. Сам он говорил, что каждая цифра словно врезалась в мозг и окрашивалась в собственный цвет: семерка казалась зеленой, пятерка — красной.
Сценическая карьера Арраго сложилась удачно: он пришелся по душе публике после революции, гастролировал по воинским частям и госпиталям во время Великой Отечественной войны, а во второй половине 1940-х годов работал в цирках и театрах.
Автор: Мария Соловьёва
================================================================
Хотите получать свежие новости из нашей группы на свою страницу - присоединяйтесь к нам сейчас https://ok.ru/group54145780482076
Если хотите сохранить какой-то понравившийся совет или рецепт у себя на стене - ставьте "КЛАСС" и "ПОДЕЛИТЬСЯ". Так же не забываем комментировать !.