Белик Сергей Николаевич (26 июля 1943 г.

— июнь 2019 г.).
Белик Сергей Николаевич родился в городе Ленинске-Кузнецком Кемеровской области. В 1965 году окончил Иркутский политехнический институт, факультет промышленного и гражданского строительства (ПГС), получил диплом инженера строителя. В 1966 году вместе с женой приехал в Коршуниху и поступил на работу в Управление "Коршуновстрой". Прошел путь от мастера до генерального директора АО "Коршуновстрой". В 1994 году ему присвоено звание "Заслуженный строитель Российской Федерации".
Шахматные ходы ( очерк Веревкина А. А.)
О чем молодые люди 60–70-х годов, вчерашние студенты, получившие дипломы? Наверное, о разном. Но были среди них те, которые стремились к новому, в необжитые места. Их влекла новизна ощущений, дорога исканий себя в этой жизни.
Казалось бы, что нужно было в те годы угловатому, молчаливому парню, новоиспеченному инженеру-строителю Сергею Белику, окончившему Иркутский политехнический институт? У него в 1966 году было все. Отец, Белик Николай Павлович, работал в городе Иркутске заместителем начальника по капстроительству комбината Востсибуголь. Это он осуществлял контроль и финансирование на первом этапе строительства Коршуновского горно-обогатительного комбината, принимал активное участие в выборе площадки будущего города Железногорска. Он был в добрых отношениях с директором В. В. Беломоиным, главным инженером Коршуновстроя А. Н. Закопыриным, начальником Коршуновстроя М. И. Тестом. Отец мог без каких-либо усилий найти работу сыну в Иркутске, но тот не захотел.
Рядом с Сергеем находилась прелестная жена Людмила, которая только что окончила Иркутский госуниверситет и получила специальность математик-программист. Они знакомы были давно, еще с пятого класса: в школе № 11 учились вместе и дружили. Сергей и Людмила знали свой родной город, любили его. Для них были родными и озеро Байкал, и Ангара.
Да, поменять Иркутск на какой-то неизвестный, недавно возникший городок Железногорск-Илимский с точки зрения логики было неразумно.
Я как-то спросил Сергея Николаевича:
— Что заставило вас с женой покинуть Иркутск?
— Все очень просто. Хотелось начать жизнь на новом месте, не беспокоя родителей. Была молодость, и не все поступки поддаются анализу.
— И вы решили уехать на новую стройку? — не унимался я.
— Да, мы решили с Людмилой и приехали в Железногорск-Илимский в феврале 1966 года. У нас было направление в Коршуновский ГОК к Беломоину, но потом, по договоренности с Тестом, я устроился на работу в Коршуновстрой мастером. Людмила осталась на комбинате.
Матвей Исаакович Тест нас принял у себя в управлении, любезно поговорил и даже дал нам комнату в гостинице Коршуновстроя. А она нам очень нужна была, так как мы ждали ребенка. Сначала не все нам нравилось, тянуло домой. Но я быстро увяз в работе, и как-то все отошло на второй план. Скоро появился наш первенец, сын Дмитрий, и забот прибавилось…
Они, Сергей и Людмила, приехали уже тогда, когда была пущена первая очередь комбината, и город насчитывал 28 тысяч жителей. Исчезли непролазная грязь, палаточные городки первостроителей, зона заключенных в поселке Северном, даже морозы стали помягче. Они были из другого поколения и вошли в «третью волну» романтиков. Но работы не сворачивались. Наоборот, они достигли своего небывалого подъема…
Внешне очень спокойный, неторопливый, Сергей Белик на поверку оказался инженером с твердым характером и математическим складом ума. Он ничего не принимал на веру, хорошо знал проектную документацию и постоянно учился у более опытных..
Эту его черту сразу заметил начальник участка Владимир Иосифович Киналь. Он имел уже за плечами не одну стройку, обладал практическим опытом и удивительным характером. Талантливый инженер, он никогда ничем не кичился и был всегда готов помочь молодым начинающим инженерам. Он сразу решил, что в этом парне что-то есть. И не ошибся. Стал ему доверять и поддерживать его. Так Сергей Белик постепенно превратился в Сергея Николаевича. Он сам вспоминает:
— Моими первыми учителями были В. И. Киналь, Н. А. Горохводацкая,
Г. М. Муморцев, Г. Енин, П. Черненко, А. Василенок, П. Куценко, В. Савчук, И. И. Голюк, А. Проклов. От них я набирался опыта, они мне дали столько, сколько не могли бы дать ни в каких самых хороших институтах. Но с особой теплотой я вспоминаю бригадиров Александра Проклова и Ивана Ивановича Голюка.
Уже в 1968 году главный инженер СМУ-2 В. В. Бишлер назначил Белика начальником участка. Сергей Николаевич много времени отдавал работе, усталый, но довольный приходил домой, где всегда находил поддержку жены: она его успокаивала своим искренним участием в делах, заражала оптимизмом, присущим только ей. От нее исходили тепло и уют, она дарила ему уверенность в самом себе. Они вместе мечтали о том, как отработают три года и уедут в свой родной Иркутск. Но время шло, отъезд откладывался и затянулся на многие годы.
Матвей Исаакович Тест не изменял своей привычке: рано утром и поздно вечером он объезжал строящиеся объекты. Посещал он и участок Белика. Приедет, обязательно чем-нибудь поинтересуется, и всегда Сергей Николаевич ответит обстоятельно и грамотно. А однажды Матвей Исаакович спросил:
— Сергей Николаевич, Вы что, здесь сутками находитесь? Когда ни приеду, всегда на участке. Похвально, молодой человек, похвально.
У Теста свой проверенный метод оценки специалиста: если человек старается и отдает всего себя делу, значит, толк из него выйдет. И таких людей он поддерживал, отмечал особо и брал на заметку. Все на стройке знали это, побаивались начальника строительства и уважали. Многим он, как говорят, «дал путевку в жизнь», многих воспитал. Одним из них был Белик. Сергей Николаевич с большой неохотой пришел к Тесту просить обещанную квартиру (если бы не просьба жены, не пошел бы). Хорошо, что напомнил о себе: его в списке не было, забыли. Но Матвей Исаакович успокоил Белика и заверил, что квартира ему будет. И не обманул. Радости у них с Людмилой было! — ведь первая квартира, заработанная своим трудом…
Сергей Николаевич рос как инженер. Тогда Коршуновстрой много работал за пределами района. Пришлось и ему трудиться вахтовым методом на строительстве Братского алюминиевого завода, на Усть-Илимском ЛПК…
На Усть-Илиме-то и случилась с ним беда. Недаром говорят: жизнь прожить — не поле перейти. Наверное, судьбе так было угодно: на строительстве корпуса очистных сооружений, где Белик был начальником строительства объекта, погиб монтажник. Комиссия установила нарушение техники безопасности при производстве строительно-монтажных работ. Началось следствие, дело дошло до суда. Сергей Николаевич пережил в то время столько, что этих переживаний хватило бы на несколько человек. Нет, не ответственности боялся, он жалел погибшего человека, как жалел бы и переживал любой руководитель с нормальной психикой…
Суд состоялся 23 мая 1979 года в городе Усть-Илимске. Белик был осужден по ст. 215 УК РСФСР на один год исправительно-трудовых работ с удержанием 10 процентов заработной платы с отбыванием наказания по месту работы. Сергей Николаевич в данной ситуации проявил неординарные человеческие качества и волю, не пытался спрятаться за спины других. Ю. А. Бухарин, тогдашний начальник Коршуновстроя, тоже переживал за Белика и многое сделал для досрочного его освобождения, что вскоре и произошло. Но рана в сердце и память остались навсегда.
«Злосчастный» корпус построили и сдали в эксплуатацию, также ввели Усть-Илимский ЛПК. Были награды и звания, но они обошли Сергея Николаевича — сыграл свою роль несчастный случай. Вместо него орденом Трудового Красного Знамени наградили другого человека. Но такова была воля партии, а с ней тогда предпочитали не спорить.
И все-таки С. Н. Белика оценили, оценили его инженерные способности. Сначала он был назначен заместителем начальника Коршуновстроя по инженерной подготовке, а в 1984 году — главным инженером строительства.
Я подошел к тому периоду своего повествования, когда непосредственно работал с Сергеем Николаевичем, будучи начальником техотдела треста Коршуновстрой, и подчинялся ему непосредственно. Мне часто приходилось с ним встречаться, иногда помногу раз в день, принимать участие в производственных совещаниях, принимать совместно технические решения, ездить на площадки, в командировки и так далее. Я остановлюсь только на двух эпизодах.
У Сергея Николаевича была необычная манера работы с проектно сметной документацией, применяемая только им. Однажды я зашел к нему и увидел, что все три стола в кабинете завалены проектами, и он рассматривает чертежи, что-то записывая на листах бумаги. Белик посмотрел на меня рассеянно, думая о чем-то своем, а потом сказал:
— Вам что-нибудь нужно?
— Я хотел посмотреть документацию вместе с вами, — растерянно ответил я.
— Нет, Александр Александрович, идите работайте, а с документацией я разберусь сам. Потом обменяемся мнениями, я вас приглашу.
Я вернулся в кабинет и сидел несколько минут озадаченный, ведь все начальники и главные инженеры обычно вызывали начальника техотдела и вместе знакомились с чертежами. Приходилось ходить по кабинетам целый день, а вечером оставаться и выполнять свою непосредственную работу. Я поразмыслил над странностью нового главного инженера, придвинул к себе папки с чертежами и стал их подписывать «в производство».
Через три–четыре дня Сергей Николаевич меня пригласил, и мы в течение двух часов обменялись мнениями по качеству документации по Рудногорскому руднику. Меня удивило, что у него все «разложено по полочкам», рассмотрено несколько вариантов производства работ. Я ему об этом сказал. Он улыбнулся так загадочно, как только он умел, и ответил на мое недоумение:
— Не удивляйтесь, я шахматист и привык анализировать все ходы, продумывать все варианты и только тогда принимать решение. Этот шахматный метод мне безотказно помогает в работе.
Я был потрясен логичностью его системы и сам потихоньку стал внедрять ее в практику. Приходилось учиться друг у друга, и это было замечательно! С Беликом работалось легко, времени хватало на все.
В один из летних дней я и главный энергетик Ю. Е. Локтин вместе с Сергеем Николаевичем вылетели из Братска в Шарыпово на строительство мощной Березовской ГРЭС в Красноярском крае, где нашему тресту было поручено возведение подстанции и подземного участка кабельного тоннеля. Полет прошел без приключений. За нами приехал на машине Геннадий Михайлович Муморцев — начальник участка. Перед этим прошел небольшой дождь, и грязь сплошь покрыла дорогу. Здесь грязь была особенная: из какой-то смеси чернозема со светло-зеленоватой глиной. Вокруг тянулись грязные, унылые степи. Мне казалось, что и горизонт был черным и пропитанным угольной пылью. Уголь добывался в пятнадцати километрах в Назаровском разрезе открытым способом. Сама ГРЭС будет получать его по ленточным транспортерам. Меня отвлекла от дум стая галок, летящая вдоль дороги. Небольшие насаждения скрашивали отталкивающий пейзаж. В машине все сидели молча, только Геннадий Михайлович что-то рассказывал Белику, а тот кивал головой в знак согласия. Город Шарыпово встретил нас шумом машин, гудками, говором и криками людей. Пятиэтажные жилые типовые дома, широкие улицы не придавали ему красоты старых городов России, где каждое здание имело свое неповторимое очарование.
Уже наступал вечер, и мы расположились в гостинице, вернее в квартире жилого дома. Муморцев пригласил поужинать. Мы сели с удовольствием, так как устали с дороги и хотели есть. Как водится по русскому обычаю, выпили водки в пределах разумного, и компания сразу оживилась. Сергей Николаевич в этот вечер шутил, он оказался очень остроумным собеседником. Его скупые замечания были точны, его шутки, анекдоты были смешны, блестящи, уместны и интересны…
Утром поднялись, как всегда, рано. Белик с каждым уточнил задание командировки, и вскоре мы разбежались по своим делам.
К сожалению, моя память не сохранила многих мелких деталей этой рядовой командировки, но она помогла мне лучше узнать своего начальника — главного инженера строительства. Я понял, что Сергей Николаевич безукоризненно владеет собой в любой обстановке и легко вписывается в любую группу людей, а это, согласитесь, для руководителя самое главное.
Я заранее договорился о встрече с генеральным директором АО «Коршуновстрой» С. Н. Беликом. На улицах хозяйничала поздняя осень. Тяжелые тучи спускались до самых вершин сопок, как будто обшаривая их. Холодный северный ветер гнал их нещадно вместе с тоскливо плачущими воронами. Снег валил какими-то зарядами. Потом картина резко менялась: тучи разбегались и сваливались по сторонам, и город освещало мимолетное солнце.
Родное, выпестованное нами пятиэтажное кирпичное здание с воздушными пилястрами, где разместилось управление, казалось мне монументальным и прочным, как египетские пирамиды. Фасад взирал большими окнами на шоссе и соседние жилые дома города, террасами уходящего по склону сопки до тихой речки Рассохи, небольшого водохранилища на ней и незаметной железнодорожной станции с длинным названием Коршуниха-Ангарская, Центральный, вход в здание с высоким крыльцом и многочисленными ступенями отливал блеском искрящегося белого кирпича и гранитных плит с загадочными, сказочными рисунками. На бетонной плите козырька тускло выступала надпись «Управление Коршуновстрой Братскгэсстроя».
В просторном холле третьего этажа меня приветливо встретила Галина Лукьянова — секретарь директора. Длинные черные волосы, выразительные большие глаза делали ее похожей на цыганку. И так хотелось подойти и попросить:
— Погадай мне, цыганка, расскажи о моем прошлом и будущем!...
Сергей Николаевич сидел за столом в глубине большого кабинета. Правой рукой он подпирал слегка лысеющую голову, а левая лежала на пачке бумаг. Вид у него был задумчивый, лицо бледное и усталое.
— Здравствуйте, я пришел узнать про Ваше житье-бытье, — пошутил я.
Он встал и протянул мне руку. Ироничная улыбка слегка подсиненных больших его глаз говорила о том, что мой шутливый тон принят.
— Сергей Николаевич, я хочу взять у Вас небольшое интервью (вопрос-ответ). Договорились?
— Договорились…
— Отношение к руководящему составу треста?
— Со всеми начальниками у меня хорошие отношения: Матвей Исаакович Тест никогда не ругал меня, помог с квартирой; Владимир Степанович Викулов относился ко мне очень доброжелательно и всегда поддерживал; Альберт Александрович Гребенкин предложил мою кандидатуру на должность главного инженера строительства, а я хотел, чтобы им был Вольдемар Виллиевич Бишлер. Я с уважением относился к инженерам ведущих отделов и считаю, что они были всегда на высоте.
— Оценка ситуации в АО «Коршуновстрой»?
— Положение плачевное. Мы оказались не готовы к рыночным отношениям. Я много думаю над этим, перебираю множество вариантов до боли в голове, но выхода не вижу.
Придется сокращаться.
— Что хотели бы изменить и поправить?
— Поправлять особо нечего. Я считаю, кадры у нас хорошие и опытные, уже привыкли к работе в новых условиях: Рудковская Виктория Серафимовна прошла большую школу на стройке, доросла до начальника автотранспортного управления и успешно работает; Акубекова Татьяна Михайловна, мой заместитель по экономике, уже привыкла к рынку; Власов Валерий Маркович — создан для рыночной стихии. Я бы мог назвать много специалистов. Неплохо работают более молодые, например, главный инженер строительства Тимошенко Сергей Анатольевич. И я мог бы продолжать дальше.
— Ходят слухи разные на стройке. Как Вы к ним относитесь?
— Отношусь к ним как к слухам. Обидно, конечно, что меня обвиняют и в воровстве, и в нечестности. Я-то знаю, что ни одного гвоздя не взял на стройке, и это меня успокаивает…
— Чем увлекаетесь?
— Шахматами, волейболом, рыбалкой. Мы с женой любим путешествовать и отдыхать на дикой природе. Так мы отдыхали не раз вместе с детьми.
— Во что верите?
— В последнее время стал верить в судьбу. Думаю, что предначертано нам судьбой на земле, того практически изменить нельзя.
— Пожелания самому себе?
— Желаю себе здоровья и выдержки.
Сергей Николаевич со своей женой Людмилой Константиновной прожили и проработали в Железногорске тридцать лет, хотя собирались сюда только на два–три года. Здесь они воспитали двух сыновей, дали им образование и радовались их первым трудовым шагам.
Конечно, Иркутск — свой, родной город, но и Железногорск-Илимский — тоже. С Иркутском связаны воспоминания о беззаботном детстве и юности, неповторимых студенческих годах, когда кажется, что можешь перевернуть мир, открыть новую планету или познать и раскрыть тайну мироздания. С Железногорском-Илимским связаны все последующие реальные дела и заботы зрелых людей. Что-то наносное, наивное ушло, а пришло понимание своего места в жизни.
Сергея Николаевича судьба не балует, но он упорно трудится и делает все, что в его силах, чтобы Коршуновстрой выстоял и сохранился. Я ему желаю успеха.
А. А. Веревкин
1996 год