Прошел почти год с тех пор как Миша уехал на лесопилку, скоро он уже должен вернуться.

Ирина писала ему нежные письма и такие же получала в ответ. Вера Михайловна стала вести себя потише, сменив тактику - она делала вид, что не замечает свою невестку. А для Ирины так было даже лучше, хотя иногда она ухмылялась, видя как свекровь стащит с веревки чистую простынь и демонстративно ее перестирает. Или заново подметет избу, кряхтя да постанывая, показывая как ей тяжело, но нужно за невесткой переделать. Зато еду Ирины она ела молча, причмокивая да прихлебывая, к тому же еще добавку себе накладывала. Но ни разу за все время не похвалила невестку за вкусно приготовленный обед. Да той и не надо было, не критикует и ладно. Видно, слова сына она все же приняла во внимание.
И вдруг в село приходит страшная новость. Новость о том, что немцы напали на Советский Союз. Ирина со страхом ждала мужа с лесопилки, боясь, что по возвращению домой его тоже призовут на службу.
Так оно и случилось - он приехал в августе, а через неделю ему пришла повестка.
-Я поеду с тобой в комиссариат, - твердо заявила она мужу.
- Ира, останься дома. Я же не прямо сейчас отправляюсь на фронт.
-Все равно я поеду с тобой, - заупрямилась она.
В городе они зашли к начальнику военкома, где спустя два часа Михаилу выдали бумагу с определением в часть.
-Игорь Сергеевич, - обратилась к начальнику Ирина, - а можно мне тоже в эту часть?
Мужчины, переглянувшись, посмотрели на нее.
-Душа моя, ты утомилась наверное... - Миша смотрел на нее растерянно.
-Нет, не утомилась. Пока мы ехали и сидели здесь в ожидании, я все обдумала. На фронте ведь нужны повара? Я могла бы.. К тому же моя мама врач, кое-чему я у нее научилась и вполне могла бы совмещать полевую кухню с оказанием первой помощи.
-Ира, замолчи! Ты никуда не поедешь!
-А что? Если девушка так рвется, почему бы и нет. Детей у вас нет, дома младенцы не плачут, так почему бы вам и правда вместе не послужить нашей Родине? - военный комиссар улыбнулся.
Игорь Сергеевич стал быстро заполнять какие-то бумаги и, поставив печать, протянул листок Ирине:
-Вот, приказ о зачислении вас в часть. Удачи, товарищи.
Выйдя из военкомата, Миша начал ругать Иру.
-Что ты удумала? Зачем ты попросилась на фронт?
-Мишенька, я весь год по тебе тосковала и сейчас ты вновь покинул бы меня. Ну посуди сам, что меня держит здесь, в деревне? Нет уж, я пойду с тобой до конца, если суждено нам погибнуть, то погибнем вместе. И перестань сердиться, дело уже сделано.
Свекровь заголосила, поняв, что скоро ее кровиночка уходит сражаться с врагом, про Ирину она и слова не сказала, лишь на следующий день, наблюдая за их сборами, поджав губы заметила:
- Готова на врага идти лишь бы мне по дому не помогать. Ну что же, надеюсь там от тебя будет больше пользы.
Ирина лишь вздохнула и ничего не ответила. Собрав вещи, она пошла прощаться с родителями и сестрой.
Будто ангел-хранитель витал над супругами, охраняя их своим крылом. Михаил дважды получал ранение, Ирину один раз только зацепило и то не серьезно. Она грамотно, как учила ее мать, делала перевязки бойцам. Командование хвалило ее, ей дорожили в части и очень уважали ее чувства к мужу.
В конце 1943 года Ирина получила награду "Отличный повар", а в середине 1944 года к ним в часть прислали другого повара - Джанната, веселого и шустрого молодого человека. Теперь на Ирине осталась только санчасть, что существенно облегчило ее службу.
Однажды в бою Михаила сильно ранило в живот и она, оказав ему первую помощь, под огнем на лошадиной повозке, забыв про страх и самосохранение, везла его до ближайшего госпиталя, гнав коня так, что тот взмылился.
В госпитале ее похвалили за грамотную перевязку, обработку раны и сказали, что вовремя его доставила, опоздай она хоть на несколько минут, уже ничего нельзя было бы поделать.
Когда Михаил пришел в себя, он написал матери письмо, рассказав о подвиге своей жены, о том, как она спасла его жизнь, рискуя собой, ведь он был уже практически не жилец. В обратном письме Вера Михайловна пожелала сыну скорейшего выздоровления и впервые за три года приложила записку для Ирины, в которой обратилась к ней:
"Ирина, я благодарна тебе за спасение моего сына. Как мать я говорю тебе большое спасибо, храни вас Бог, жду вашего возвращения, без вас очень тоскливо и одиноко. Берегите себя."
Прочитав записку, Ирина расплакалась - это первые теплые слова от свекрови. Может быть действительно та поняла, что сильно ошибалась насчет своей невестки?
Мишу выписали через два месяца и он вновь вернулся в строй, говоря, что раз руки-ноги целы, значит нечего валяться на койке без дела.
В апреле 1945 года Ира стала себя чувствовать неважно - тошнота, небольшие головокружения и отсутствие аппетита.
-Ты не заболела? - спросил Миша, стоя возле жены когда ту выворачивало в кустах.
-Не знаю, Миша, плохо что-то в последние несколько дней, не иначе чем-то отравилась.
- Странно, коли было бы отравление, так ты не одна бы страдала. Может быть покажешься врачу?
Миша уговорил ее и вместе с ним, с разрешения командира, они отправились в город, где престарелая чешка, осматривая Ирину, сделала заключение - она скоро станет мамой, третий месяц уж идет.
-Господи, как я не заметила, - хлопнув себя рукой по лбу, пробормотала Ира. - Ведь действительно, уже два месяца как я не обращала внимания на то, что нет женских дел.
-Потому что у нас других дел полно, - рассмеялся Миша и, подхватив жену на руки, закружил. - Милая, война на исходе, скоро мы вернемся с победой и радостными новостями!
Их отпустили домой через две недели, Михаил уже имел три награды и две награды было у Ирины.
Идя домой по поселковой дороге со станции, они держались за руки и улыбались. Они свое отвоевали, теперь у них будет тихая и мирная жизнь.
- Миша, как ты думаешь, ты еще можешь получить леса на строительство дома?
-Думаю да, ведь я же их заработал. Обращусь в город на днях, попрошу их доставить. Начальник у нас золотой мужик, надеюсь, он жив и с ним все в порядке.
Подходя к калитке, они увидели во дворе Веру Михайловну, которая сидела на лавочке со своей подругой Зиной и они делились последними новостями. Миша сделал знак молчать и, тихонько посмеиваясь, наблюдал за матерью.
-Твои-то где сейчас?
-Были в Чехословакии, а сейчас не знаю где, месяц уж нет письма от сына.
-Дай бог чтобы жив был. Мне вот на Коленку еще как в 1943 году пришла бумага, что без вести пропал, так и тишина. Нет уж наверное, его в живых. - вздохнула Зинаида.
-А ты молись, вера ведь она какая сильная. Я вот за своих молюсь.
-Чего, и за невестку тоже что ли? Не бреши! - отмахнулась подруга.
-И за нее тоже. Ну и пусть она неумеха и пустоцвет, но ведь живой человек и сыну моему жизнь спасла. Две награды у нее, во как! Ладно, пойдем щи поедим, я свежие сварила. Не такие, конечно, как у Ирки, но тоже съедобные.
-А нам нальешь? - со смехом спросил Миша, войдя во двор.