Эта история произошла почти год назад, когда я был добровольцем в составе 11 отдельной казачьей диверсионно-разведывательной бригады «Днепр». Помимо того, что я состоял в должности стрелка, на меня и еще двоих моих сослуживцев Андрея «Журналиста» и Ивана «Дыма» были возложены обязанности по развитию социальных сетей, телеграмм-канала бригады и выпуску газеты. Так вот, выполнив очередную задачу, поставленную командиром Бригады Андреем Жидковым на Кинбурнской косе, нам нужно было вернуться в ПВД вместе с бойцами, которые ехали на отдых после ротации. Для этого необходимо было преодолеть почти сто километров по песчаному бездорожью. Дорога осложнялась не только тем, что ехать нужно было по песку, но еще тем, что сделать это нужно было ночью при выключенном свете фар, потому как ночью Кинбурнскую косу «патрулировали» вражеские беспилотники и движущийся военный автомобиль мог стать для них лакомой целью. Поэтому, дождавшиеся ротации бойцы бригады «Днепр» и мы, быстро загрузились в «Урал» и молча, а кто и помолясь, тронулись в путь. Как я писал выше, дорога пролегала не только по песку, среди хвойных деревьев, но и через вымоины, которые требовали от водителей «Уралов» определенного мастерства, чтобы преодолеть их. Так вот одна из таких грязных луж оказалась настоящей ловушкой для нашего транспорта. Водителю нашего «Урала» пришлось резко остановиться (напомню, что ехали мы без включенных фар) потому как на пути оказался другой автомобиль, застрявший в грязи. Несмотря на короткую остановку, вымоина сразу стала засасывать тяжелый автомобиль и все попытки водителя выбраться из жижи не увенчались успехом. Стоящий на «открытке» российский «Урал» с личным составом бригады «Днепр», стал хорошей целью для вражеского БПЛА. Сообщив по рации о произошедшем, приняли решение спешиться и, найдя укрытие, ждать другой транспорт, ведь проехали мы всего 11 километров от места загрузки, нам предстояло преодолеть еще большую часть пути. Вариантов укрытия было всего два: лес или село Геройское, которое было в ста метрах от места вынужденной остановки. Мы приняли решение идти в село. Уже начало светать и начался дождь, когда мы подходили к окраине Геройского. Разбившись на несколько групп, мы решили искать заброшенные полуразрушенные дома, чтобы переждать непогоду и дождаться помощи, которая вышла к нам из ПВД. Пройдя несколько метров по центральной улице поселка мы увидели заросший без забора двор. Сквозь высокую траву вели несколько тропинок к дому без входной двери, с выбитыми окнами и покосившейся крышей. Этот дом и стал пристанищем нашей группы. В самой большой комнате дома не было не только никакой мебели, но и пола. По всей видимости, дом давно стоял без хозяев и его растаскивали на дрова соседи, которые, к слову, внимательно следили за нами сквозь щели в шторах. В другой комнате стояла железная кровать, над которой висела фотография мужчины и женщины. Вероятно это были хозяева дома. В третьей комнате, скорее всего служившая кухней, стоял старый сервант (помню такой был у моих родителей – прим. ред.) и стол. А в углу висела икона в деревянном окладе, укрытая рушником. Покрытое толстым слоем отвердевшей от времени пыли стекло позволяло разглядеть лишь то, что это был образ Богородицы. Бойцы, заходившие в комнату, снимали перед иконой шлемы и осеняли себя крестным знамением. Сидеть и ждать в этом глинобитном доме нам предстояло несколько часов. Меж тем, сквозь щели в стенах стал проникать свет от восходящего солнца. Кто-то из бойцов нашей группы спал, кто-то рассматривал бумаги, валяющиеся на полу. Я же смотрел на икону, которая, вероятно, была семейной реликвией и передавалась из поколения в поколение, пытаясь понять, почему ее оставили висеть. И почему никто из соседей ее не забрал. - Может, заберем ее с собой и передадим в какой-нибудь приход? - предложил я своим коллегам, - а то дом рухнет со временем и икона «погибнет» под завалом. Мое предложение вызвало негативную реакцию со стороны одного из сослуживцев, который заявил, что забирать чужие иконы из домов нельзя. Только откуда такое поверье, он пояснить не мог. Другой сослуживец предложил просто отнести ее в местный храм, который по его предположению, наверняка должен быть в этом селе. Действительно в Геройском, которое до 1963 года носило название Прогнои, стоит храм Казанской Божьей Матери, возведенный в 1898 году местным жителем купцом Григорием Капустой. Согласно информации из сети Интернет, Григорий Капуста был человеком небогатым, но как-то косил камыш на зиму и нашел клад – возможно, спрятанный в свое время казаками. Благодаря этим деньгам он развил солевой промысел и построил храм. Храм строился около 45 лет по проекту архитектора К. И. Квинта. Кладка так долго сохранилась, поскольку была использована особенная технология – строили из ракушечника и на куриных яйцах, которые свозили сюда из всех ближайших сел. Я не стал будить никого из бойцов группы, которые расположились с нами в этом доме, и в нарушение инструкции не передвигаться по населенным пунктам в зоне СВО по одному, направился искать храм. К счастью искать долго не пришлось – купол от храма высился над крышами домов. Улицы села Геройского были пустынны, отчего оно казалось вымершим. Присутствие в них жильцов выдавали лишь дым из труб и шевелившиеся занавески в домах, через которые подглядывали за мной селяне. Несколько домов стояли с заколоченными окнами, на воротах иных были надписи «Люди» и «Дети», а некоторые дома были с разрушенными от прилетов снарядов ВСУ крышами. В них расположились другие бойцы, ехавшие с нами в машине. К моему сожалению, храм был обнесен колючей проволокой с висящими на ней табличками «Осторожно, мины», в куполе зияли дыры от снарядов. Рядом с храмом стояла вышка сотовой связи, рядом с которой земля была изрыта воронками. Вероятно ВСУшники с правого берега Днепра, пытаясь уничтожить вышку, попадали в храм. Уже подходя к дому, в котором разместилась наша группа, я увидел деда, стоящего у калитки соседнего дома и смотревшего на меня. Из разговора с ним я узнал, что этот дом уже много лет стоит пустой. Старики, жившие в нем, умерли, а их дети, переехавшие в большие города, после смерти родителей не приезжают. «Да и кому нужно это саманное наследство, - говорит мой собеседник, - вот и разваливается потихоньку». Когда я вернулся в дом, один из бойцов показал мне свидетельство о браке датируемое 1963 годом, которое он нашел в бумагах, на полу. Спустя несколько часов за нами приехал транспорт. Я последним покинул наше временное пристанище. Поэтому, оставшиеся 90 километров по бездорожью мне пришлось ехать сидя на железном полу кузова военного грузовика, прижимая к себе рюкзак. В расположении временного ПВД бригады «Днепр» я достал икону и очистил оклад от грязи и пыли. За стеклом оказался образ Касперовской иконы Божьей Матери. На раме, в которую был вставлен список иконы, были следы миры. Позже я прочитал, что оригинал иконы мироточил в 1996 году. (Если хотите узнать про чудотворный образ Касперовской иконы более подробно, то можете найти всю информацию в сети Интернет – прим. ред.) Спустя несколько дней мы прибыли в постоянный пункт дислокации казачьей бригады «Днепр», который находился на берегу Азовского моря в селе Новоконстантиновка и я встретился с настоятелем прихода Святых равноапостольных Константина и Елены, иереем Георгием. Выслушав мой рассказ, священнослужитель поблагодарил за спасение иконы: «Благое дело сделали вы воины». Икону мы с коллегами передали теперь уже бывшему командиру казачьей бригады «Днепр», атаману войска Запорожского Андрею Жидкову. Я знаю, что в его планах было строительство приходского казачьего храма на берегу Азовского моря. Хочется верить, что в нем найдется место и переданной Касперовской иконе Божьей Матери. Сергей КАЮКОВ НЕМНОГО О САМОЙ ИКОНЕ И ЕЕ ИСТОРИИ Вот что пишут историки о возникновении образа Касперовской иконы Божьей Матери. Когда-то, давным-давно в Елисаветградском, Ольвиопольском и Александрийском уездах Херсонской губернии были славяно-сербские поселения, в которых жили выходцы из Трансельвании, Сербии, Черногории, Валахии, Македонии и иных славянских земель. Оказались они тут по приглашению российского имперского двора для защиты южных границ империи от набега татарских и турецких орд. Так вот один из сербов привез с собой родовой образ Пресвятой Богородицы. Это была небольшая икона, написанная на холсте, наклеенном на доску. По типу иконографии она относится к иконам Умиления, где Матерь Божия обнимает обеими руками своего Младенца, а Он с умилением прижимается к ее щеке, обхватив своими ручками и глядя с недетской серьезностью. Однако на лице Богоматери нет улыбки – Она знает, что ее Дитя обречено на смертные муки, и в Ее глазах читается обреченность, но вместе с тем и смирение перед Божьей волей. В правой руке Младенца Иисуса свернутый свиток, который символизирует предназначение Иисуса, которое пока неведомо людям. Эта икона передавалась по наследству в этой сербской семье с XVI века. В 1809 году херсонская помещица – жена штабс-капитана Николая Касперова Иулиания Ионовна, которая проживала в небольшом селе Касперово (ныне Кизомыс, Херсонской области), приобрела эту икону. К этому времени икона обветшала и потемнела. Изображенный образ различить на ней было почти невозможно, однако помещица поместила ее в свой домашний иконостас. По неизвестным причинам для семьи Касперовых в начале 1840 года настали сложные времена и Иулиания часто обращалась с горячей молитвой к образу. И в одну из февральских ночей помещица стала замечать, что образ стал светлеть и проявляться. После этого взволнованная женщина не смогла уже уснуть до самого утра и провела ночь в молитвах к Божией Матери. А вскоре и дела у помещиков пошли на лад. Конечно же, об этом чуде семья Касперовых решила не рассказывать никому. Однако скоро к ним в дом постучалась мелкопоместная дворянка Вера Бурлеева, которая проживала в соседней деревне. Женщина была долгое время больна, с омертвевшей левой рукой. И во сне она услышала голос Богоматери, посылающий ее к Касперовым, помолиться святому образу. Иулиания пустила женщину в дом. И после усердной молитвы дворянка получила исцеление. «От сего случая, - говорила Касперова, - в народе начала происходить молва, многие стали приходить ко мне на дом, многие приезжали, молились в образной комнате и получали исцеление». Так после молитв перед образом Божьей Матери обрел здоровье крестьянский мальчик из города Херсона Иван Шумков, который страдал припадками падучей болезни, не владел руками, ногами, языком и часто терял сознание. Ушла домой из Касперовки вполне здоровой и очаковская мещанка Мария Смешная, которую в дом Касперовой привезли разбитую параличом. Спустя несколько лет, в январе 1844 года помещица Касперова по просьбе настоятеля Свято-Никольского храма отца Зелинкевича передала икону в приход. В 1846-м году Херсонское духовное правление поручает благочинному города Херсона исследовать факты исцелений и чудес, происшедших, якобы, от иконы из села Касперовки. С одной стороны скептически настроенное, ибо в то время не было недостатка в шарлатанах, которые из корыстных целей оглашали о явлении мнимых «святынь», а с другой стороны надеявшееся, что через этот образ действительно является промысел Божий в отношении молодых южнорусских земель. После окончания работы комиссия пришла к выводу о действительной чудодейственной силе, исходящей от лика Богородицы. К этому времени о чудотворном лике знает уже весь причерноморский край. Люди приезжают из Херсона, Очакова, Одессы, Николаева и других мест. Множество чудес и исцелений происходило от чудотворного образа. Множество из них описаны, многие остались в тайне. Искренняя чистосердечная молитва не оставалась не услышанной Заступницей Усердной. Если хотите узнать про чудотворный образ Касперовской иконы более подробно, то можете найти всю информацию в сети Интернет. По материалам сети Интернет #Гусев #Задоблестныйтруд #Гусевгазета #Гусевофициальный #Гусевновости
За Доблестный труд
«В ОКОПАХ АТЕИСТОВ НЕТ»
Эта история произошла почти год назад, когда я был добровольцем в составе 11 отдельной казачьей диверсионно-разведывательной бригады «Днепр». Помимо того, что я состоял в должности стрелка, на меня и еще двоих моих сослуживцев Андрея «Журналиста» и Ивана «Дыма» были возложены обязанности по развитию социальных сетей, телеграмм-канала бригады и выпуску газеты.
Так вот, выполнив очередную задачу, поставленную командиром Бригады Андреем Жидковым на Кинбурнской косе, нам нужно было вернуться в ПВД вместе с бойцами, которые ехали на отдых после ротации. Для этого необходимо было преодолеть почти сто километров по песчаному бездорожью. Дорога осложнялась не только тем, что ехать нужно было по песку, но еще тем, что сделать это нужно было ночью при выключенном свете фар, потому как ночью Кинбурнскую косу «патрулировали» вражеские беспилотники и движущийся военный автомобиль мог стать для них лакомой целью. Поэтому, дождавшиеся ротации бойцы бригады «Днепр» и мы, быстро загрузились в «Урал» и молча, а кто и помолясь, тронулись в путь. Как я писал выше, дорога пролегала не только по песку, среди хвойных деревьев, но и через вымоины, которые требовали от водителей «Уралов» определенного мастерства, чтобы преодолеть их. Так вот одна из таких грязных луж оказалась настоящей ловушкой для нашего транспорта. Водителю нашего «Урала» пришлось резко остановиться (напомню, что ехали мы без включенных фар) потому как на пути оказался другой автомобиль, застрявший в грязи. Несмотря на короткую остановку, вымоина сразу стала засасывать тяжелый автомобиль и все попытки водителя выбраться из жижи не увенчались успехом.
Стоящий на «открытке» российский «Урал» с личным составом бригады «Днепр», стал хорошей целью для вражеского БПЛА. Сообщив по рации о произошедшем, приняли решение спешиться и, найдя укрытие, ждать другой транспорт, ведь проехали мы всего 11 километров от места загрузки, нам предстояло преодолеть еще большую часть пути. Вариантов укрытия было всего два: лес или село Геройское, которое было в ста метрах от места вынужденной остановки. Мы приняли решение идти в село.
Уже начало светать и начался дождь, когда мы подходили к окраине Геройского. Разбившись на несколько групп, мы решили искать заброшенные полуразрушенные дома, чтобы переждать непогоду и дождаться помощи, которая вышла к нам из ПВД. Пройдя несколько метров по центральной улице поселка мы увидели заросший без забора двор. Сквозь высокую траву вели несколько тропинок к дому без входной двери, с выбитыми окнами и покосившейся крышей. Этот дом и стал пристанищем нашей группы. В самой большой комнате дома не было не только никакой мебели, но и пола. По всей видимости, дом давно стоял без хозяев и его растаскивали на дрова соседи, которые, к слову, внимательно следили за нами сквозь щели в шторах. В другой комнате стояла железная кровать, над которой висела фотография мужчины и женщины. Вероятно это были хозяева дома. В третьей комнате, скорее всего служившая кухней, стоял старый сервант (помню такой был у моих родителей – прим. ред.) и стол. А в углу висела икона в деревянном окладе, укрытая рушником. Покрытое толстым слоем отвердевшей от времени пыли стекло позволяло разглядеть лишь то, что это был образ Богородицы. Бойцы, заходившие в комнату, снимали перед иконой шлемы и осеняли себя крестным знамением. Сидеть и ждать в этом глинобитном доме нам предстояло несколько часов. Меж тем, сквозь щели в стенах стал проникать свет от восходящего солнца. Кто-то из бойцов нашей группы спал, кто-то рассматривал бумаги, валяющиеся на полу. Я же смотрел на икону, которая, вероятно, была семейной реликвией и передавалась из поколения в поколение, пытаясь понять, почему ее оставили висеть. И почему никто из соседей ее не забрал.
- Может, заберем ее с собой и передадим в какой-нибудь приход? - предложил я своим коллегам, - а то дом рухнет со временем и икона «погибнет» под завалом.
Мое предложение вызвало негативную реакцию со стороны одного из сослуживцев, который заявил, что забирать чужие иконы из домов нельзя. Только откуда такое поверье, он пояснить не мог. Другой сослуживец предложил просто отнести ее в местный храм, который по его предположению, наверняка должен быть в этом селе.
Действительно в Геройском, которое до 1963 года носило название Прогнои, стоит храм Казанской Божьей Матери, возведенный в 1898 году местным жителем купцом Григорием Капустой. Согласно информации из сети Интернет, Григорий Капуста был человеком небогатым, но как-то косил камыш на зиму и нашел клад – возможно, спрятанный в свое время казаками. Благодаря этим деньгам он развил солевой промысел и построил храм. Храм строился около 45 лет по проекту архитектора К. И. Квинта. Кладка так долго сохранилась, поскольку была использована особенная технология – строили из ракушечника и на куриных яйцах, которые свозили сюда из всех ближайших сел.
Я не стал будить никого из бойцов группы, которые расположились с нами в этом доме, и в нарушение инструкции не передвигаться по населенным пунктам в зоне СВО по одному, направился искать храм. К счастью искать долго не пришлось – купол от храма высился над крышами домов. Улицы села Геройского были пустынны, отчего оно казалось вымершим. Присутствие в них жильцов выдавали лишь дым из труб и шевелившиеся занавески в домах, через которые подглядывали за мной селяне. Несколько домов стояли с заколоченными окнами, на воротах иных были надписи «Люди» и «Дети», а некоторые дома были с разрушенными от прилетов снарядов ВСУ крышами. В них расположились другие бойцы, ехавшие с нами в машине.
К моему сожалению, храм был обнесен колючей проволокой с висящими на ней табличками «Осторожно, мины», в куполе зияли дыры от снарядов. Рядом с храмом стояла вышка сотовой связи, рядом с которой земля была изрыта воронками. Вероятно ВСУшники с правого берега Днепра, пытаясь уничтожить вышку, попадали в храм.
Уже подходя к дому, в котором разместилась наша группа, я увидел деда, стоящего у калитки соседнего дома и смотревшего на меня. Из разговора с ним я узнал, что этот дом уже много лет стоит пустой. Старики, жившие в нем, умерли, а их дети, переехавшие в большие города, после смерти родителей не приезжают. «Да и кому нужно это саманное наследство, - говорит мой собеседник, - вот и разваливается потихоньку».
Когда я вернулся в дом, один из бойцов показал мне свидетельство о браке датируемое 1963 годом, которое он нашел в бумагах, на полу.
Спустя несколько часов за нами приехал транспорт. Я последним покинул наше временное пристанище. Поэтому, оставшиеся 90 километров по бездорожью мне пришлось ехать сидя на железном полу кузова военного грузовика, прижимая к себе рюкзак. В расположении временного ПВД бригады «Днепр» я достал икону и очистил оклад от грязи и пыли. За стеклом оказался образ Касперовской иконы Божьей Матери. На раме, в которую был вставлен список иконы, были следы миры. Позже я прочитал, что оригинал иконы мироточил в 1996 году. (Если хотите узнать про чудотворный образ Касперовской иконы более подробно, то можете найти всю информацию в сети Интернет – прим. ред.)
Спустя несколько дней мы прибыли в постоянный пункт дислокации казачьей бригады «Днепр», который находился на берегу Азовского моря в селе Новоконстантиновка и я встретился с настоятелем прихода Святых равноапостольных Константина и Елены, иереем Георгием. Выслушав мой рассказ, священнослужитель поблагодарил за спасение иконы: «Благое дело сделали вы воины».
Икону мы с коллегами передали теперь уже бывшему командиру казачьей бригады «Днепр», атаману войска Запорожского Андрею Жидкову. Я знаю, что в его планах было строительство приходского казачьего храма на берегу Азовского моря. Хочется верить, что в нем найдется место и переданной Касперовской иконе Божьей Матери.
Сергей КАЮКОВ
НЕМНОГО О САМОЙ ИКОНЕ И ЕЕ ИСТОРИИ
Вот что пишут историки о возникновении образа Касперовской иконы Божьей Матери. Когда-то, давным-давно в Елисаветградском, Ольвиопольском и Александрийском уездах Херсонской губернии были славяно-сербские поселения, в которых жили выходцы из Трансельвании, Сербии, Черногории, Валахии, Македонии и иных славянских земель. Оказались они тут по приглашению российского имперского двора для защиты южных границ империи от набега татарских и турецких орд. Так вот один из сербов привез с собой родовой образ Пресвятой Богородицы.
Это была небольшая икона, написанная на холсте, наклеенном на доску. По типу иконографии она относится к иконам Умиления, где Матерь Божия обнимает обеими руками своего Младенца, а Он с умилением прижимается к ее щеке, обхватив своими ручками и глядя с недетской серьезностью. Однако на лице Богоматери нет улыбки – Она знает, что ее Дитя обречено на смертные муки, и в Ее глазах читается обреченность, но вместе с тем и смирение перед Божьей волей. В правой руке Младенца Иисуса свернутый свиток, который символизирует предназначение Иисуса, которое пока неведомо людям.
Эта икона передавалась по наследству в этой сербской семье с XVI века.
В 1809 году херсонская помещица – жена штабс-капитана Николая Касперова Иулиания Ионовна, которая проживала в небольшом селе Касперово (ныне Кизомыс, Херсонской области), приобрела эту икону. К этому времени икона обветшала и потемнела. Изображенный образ различить на ней было почти невозможно, однако помещица поместила ее в свой домашний иконостас.
По неизвестным причинам для семьи Касперовых в начале 1840 года настали сложные времена и Иулиания часто обращалась с горячей молитвой к образу. И в одну из февральских ночей помещица стала замечать, что образ стал светлеть и проявляться. После этого взволнованная женщина не смогла уже уснуть до самого утра и провела ночь в молитвах к Божией Матери. А вскоре и дела у помещиков пошли на лад.
Конечно же, об этом чуде семья Касперовых решила не рассказывать никому. Однако скоро к ним в дом постучалась мелкопоместная дворянка Вера Бурлеева, которая проживала в соседней деревне. Женщина была долгое время больна, с омертвевшей левой рукой. И во сне она услышала голос Богоматери, посылающий ее к Касперовым, помолиться святому образу. Иулиания пустила женщину в дом. И после усердной молитвы дворянка получила исцеление.
«От сего случая, - говорила Касперова, - в народе начала происходить молва, многие стали приходить ко мне на дом, многие приезжали, молились в образной комнате и получали исцеление».
Так после молитв перед образом Божьей Матери обрел здоровье крестьянский мальчик из города Херсона Иван Шумков, который страдал припадками падучей болезни, не владел руками, ногами, языком и часто терял сознание. Ушла домой из Касперовки вполне здоровой и очаковская мещанка Мария Смешная, которую в дом Касперовой привезли разбитую параличом.
Спустя несколько лет, в январе 1844 года помещица Касперова по просьбе настоятеля Свято-Никольского храма отца Зелинкевича передала икону в приход.
В 1846-м году Херсонское духовное правление поручает благочинному города Херсона исследовать факты исцелений и чудес, происшедших, якобы, от иконы из села Касперовки. С одной стороны скептически настроенное, ибо в то время не было недостатка в шарлатанах, которые из корыстных целей оглашали о явлении мнимых «святынь», а с другой стороны надеявшееся, что через этот образ действительно является промысел Божий в отношении молодых южнорусских земель. После окончания работы комиссия пришла к выводу о действительной чудодейственной силе, исходящей от лика Богородицы.
К этому времени о чудотворном лике знает уже весь причерноморский край. Люди приезжают из Херсона, Очакова, Одессы, Николаева и других мест. Множество чудес и исцелений происходило от чудотворного образа. Множество из них описаны, многие остались в тайне. Искренняя чистосердечная молитва не оставалась не услышанной Заступницей Усердной.
Если хотите узнать про чудотворный образ Касперовской иконы более подробно, то можете найти всю информацию в сети Интернет.
По материалам сети Интернет
#Гусев
#Задоблестныйтруд
#Гусевгазета
#Гусевофициальный
#Гусевновости