До того, как мне исполнилось 10, мы с семьей жили в Сибири. Время тогда было нехорошее – 90-ые. Я хорошо помню, что у родителей месяцами задерживали зарплату, и мы постоянно голодали. В доме часто отключали свет, воду, газ, и жить было очень трудно. Зимой стояли морозы под минус 40. Часто такими зимними вечерами мы с мамой выходили на улицу чтобы дождаться, пока вернется с работы папа. Произошло это в такой же морозный вечер. Мы с мамой, закутанные с ног до головы, вышли часов в 9 на улицу. Мы стояли у подъезда, топтавшись на месте. Я ловила снежинки, запрокинув голову, как вдруг почувствовала, что мне в ногу что-то толкнулось. Гляжу – сидит у ног кошка. Большая такая, черепахового окраса, пушистая, и с большущими глазами и хвоста нет. Я ей говорю: - Кыса! - и сразу руки тяну. Та тут же отодвинулась. Лапкой мне чуть хлопнула по валенкам и смотрит. И даже не мяукает и не шипит. Я смотрю на неё, не понимаю. А та снова "хлоп" лапкой и смотрит. - Кыса, ты чего? – спрашиваю. Та завертелась на месте и вдруг побежала вперед, оглядывается. Пасть открывает, вроде как мяучит, а звука нет. Я потопталась на месте, и за кошкой пошла. Она – шасть в приоткрытую дверь рядом с подъездом. Я за ней. Дверь приоткрываю – темно, и вонь страшная стоит от мусора. А в темноте глаза кошачьи светятся. Стою, дверь придерживаю и вдруг слышу – где-то за мусорными ящиками, мяучит кто-то. Я маму зову – пусть, мол, фонарем посветит, мяучит тут кто-то, жалко. Мама подошла, покачала головой но посветила. Смотрим – в углу, у одного из контейнеров, коробка из-под обуви, а в ней котята... Маленькие, слепые, еще живые. Фонариком поводили по всему помещению – а кошки той, что привела меня, и след простыл. Помню, расплакалась – так жалко котят было. Мы с мамой коробку забрали, принесли домой. Котят трое было – один совсем окоченел и почти сразу умер. Дома есть нечего было. Мама горячей водой развела манку и начала оставшихся из пипеточки кормить. Мы им грелку положили, да манкой-то молоко не заменишь. И второй котеночек через полчаса умер. А третий вот выжил. Я все плакала и всю ночь к нему бегала – проверять. Пищал он, мамку звал, но выжил. Наутро мама отдала его соседям – у них кошка окотилась день назад. А кошку ту я больше не видела во дворе. Не было ни у кого такой черепахового окраса и без хвоста. Прошла неделя. Мама моя ходила в соседний подъезд – она шьет хорошо. Там женщина, у которой мама взяла платье подшить, призналась моей матери – видать, не выдержала: кошка у них была, Софа, окотилась неделю с лишним назад. Муж этой женщины, тогда пришел пьяный домой и ему Софа под ноги попалась. Он разозлился и швырнул её со всей силы об стену. Та сразу испустила дух. А котят мужчина решил выкинуть. Вынес куда-то в коробке... "Хорошая была Софанька, – говорила женщина. Пушистая такая, только вот хвоста у ней не было, отдавили дверью его и ампутировал". И правда, думали потом мы с мамой, хорошая была Софа – хотела она, чтоб жили её котята.
Жизнь и мистика
:Марина К-ова
БРОШЕННЫЕ
До того, как мне исполнилось 10, мы с семьей жили в Сибири. Время тогда было нехорошее – 90-ые. Я хорошо помню, что у родителей месяцами задерживали зарплату, и мы постоянно голодали. В доме часто отключали свет, воду, газ, и жить было очень трудно. Зимой стояли морозы под минус 40. Часто такими зимними вечерами мы с мамой выходили на улицу чтобы дождаться, пока вернется с работы папа. Произошло это в такой же морозный вечер. Мы с мамой, закутанные с ног до головы, вышли часов в 9 на улицу. Мы стояли у подъезда, топтавшись на месте. Я ловила снежинки, запрокинув голову, как вдруг почувствовала, что мне в ногу что-то толкнулось. Гляжу – сидит у ног кошка. Большая такая, черепахового окраса, пушистая, и с большущими глазами и хвоста нет. Я ей говорю:
- Кыса! - и сразу руки тяну. Та тут же отодвинулась. Лапкой мне чуть хлопнула по валенкам и смотрит. И даже не мяукает и не шипит. Я смотрю на неё, не понимаю. А та снова "хлоп" лапкой и смотрит.
- Кыса, ты чего? – спрашиваю. Та завертелась на месте и вдруг побежала вперед, оглядывается. Пасть открывает, вроде как мяучит, а звука нет. Я потопталась на месте, и за кошкой пошла. Она – шасть в приоткрытую дверь рядом с подъездом. Я за ней. Дверь приоткрываю – темно, и вонь страшная стоит от мусора. А в темноте глаза кошачьи светятся. Стою, дверь придерживаю и вдруг слышу – где-то за мусорными ящиками, мяучит кто-то. Я маму зову – пусть, мол, фонарем посветит, мяучит тут кто-то, жалко. Мама подошла, покачала головой но посветила. Смотрим – в углу, у одного из контейнеров, коробка из-под обуви, а в ней котята... Маленькие, слепые, еще живые. Фонариком поводили по всему помещению – а кошки той, что привела меня, и след простыл. Помню, расплакалась – так жалко котят было. Мы с мамой коробку забрали, принесли домой. Котят трое было – один совсем окоченел и почти сразу умер. Дома есть нечего было. Мама горячей водой развела манку и начала оставшихся из пипеточки кормить. Мы им грелку положили, да манкой-то молоко не заменишь. И второй котеночек через полчаса умер. А третий вот выжил. Я все плакала и всю ночь к нему бегала – проверять. Пищал он, мамку звал, но выжил. Наутро мама отдала его соседям – у них кошка окотилась день назад. А кошку ту я больше не видела во дворе. Не было ни у кого такой черепахового окраса и без хвоста. Прошла неделя. Мама моя ходила в соседний подъезд – она шьет хорошо. Там женщина, у которой мама взяла платье подшить, призналась моей матери – видать, не выдержала: кошка у них была, Софа, окотилась неделю с лишним назад. Муж этой женщины, тогда пришел пьяный домой и ему Софа под ноги попалась. Он разозлился и швырнул её со всей силы об стену. Та сразу испустила дух. А котят мужчина решил выкинуть. Вынес куда-то в коробке... "Хорошая была Софанька, – говорила женщина. Пушистая такая, только вот хвоста у ней не было, отдавили дверью его и ампутировал". И правда, думали потом мы с мамой, хорошая была Софа – хотела она, чтоб жили её котята.