И ТОЛЬКО В ПЫЛУ ЛИЧНЫХ ССОР ОНИ ПРОЗЫВАЮТ ДРУГ ДРУГА «СТАРОВЕРАМИ» И «ШАПОВАЛАМИ»...
В больших срубчатых домах казаки живут только летом и принимают в них своих гостей. Так как дубовые бревна здесь очень дороги, то при постройке изб их распиливают вдоль пополам, оставляя круглыми лишь бока на наружную сторону, дабы искусственно придать постройке бревенчатый, великорусский вид. Но моха, для законопачивания пазов, здесь нет, а иловатый грунт заставляет дом приподнять над землей. Потому гребенские избы очень холодны зимой и продуваются восточными ветрами, а топливо дорого. Во всем этом видна особенная приверженность обывателей к старине и желание сохранить ее во что бы то ни стало. Однако, в целости сохранить всего было нельзя, так как здесь совершенно нет условий, что в многолесной северной России. Поэтому и осталась одна форма. Зато стоящий рядом с избой саклеобразный домик гребенского двора есть настоящий выразитель действительности. Будучи заимствован у туземцев, он построен из дешевого и сподручного материала: длинный и низенький, с плоской крышей, он как бы ушел в землю, - требует мало топлива и не продувается зимними ветрами прикаспийских степей. В нем помещается зимой вся семья гребенского казака. Под кровом этой сакли она находится, так сказать, в будничной обстановке. Большинство членов ее здесь и сидят по-чеченски, поджавши под себя ноги; образов никаких не видно и из мебели в ходу чаще чеченская трехногая скамеечка, нежели стул или русская скамья. Но всеми описанными особенностями еще не завершается оригинальность гребенской станицы. Пройдя ее, где-нибудь в укромном уголке, можно увидеть нечто в роде священной рощи, обнесенной высоким забором, из-за которого виднеются крыши миниатюрных русских избушек. Это - старообрядческие «скиты». Затем совершенно в стороне от станицы, обыкновенно на большом «шляху», виднеется православная церковь, около которой группируются малороссийские хаты со всеми их характерными особенностями. Это «выселок» малороссов-переселенцев, - нарост, который вырос в новейшие времена на гребенских станицах силой правительственных распоряжений. Исторический смысл всех описанных явлений, которые так поражают наблюдателя, очень несложен. Гребенские казаки со второй половины ХVІ столетия были исконными поселенцами и завоевателями этих мест. Все они люди старого обряда и старой веры. Живя долго между туземными племенами, во время казачьей вольницы, они брали себе жен-туземок, или силой, или по соглашению, и таким образом чистокровный русский тип постепенно смешался с туземным; костюмы и оружие сами собой привились от господствовавшего тогда воинственного племени; хозяйственной, практической стороной жизни казаки тоже позаимствовались у него же. Только вера и быт семейный, внутренний - остались крепки и верны русской старине. Здесь уж не было компромиссов. Во всем же остальном гребенцы поневоле сделали большие уступки условиям климата и места... Уже в новейшее время, в 1840-е годы в состав каждой гребенской станицы были приселены малороссы из Харьковской губернии, бывшие государственные крестьяне (которые до этого были т.н. «малороссийскими казаками»). С переселением на Терек, их снова переименовали в казаков, и с той поры, и без того существовавшая нетерпимость гребенских казаков-старообрядцев к православию, в силу повторявшихся время от времени притеснений веры, усугубилась таким бесцеремонным приселением «еретиков» в их среду. Переселенцам было вначале очень плохо: их до того подавляло влияние и разные притеснения коренных станичных жителей, что они образовали отдельные выселки у каждой гребенской станицы, построив там свои хаты и церкви, и стали жить особо от гребенцов - по своим нравам и обычаям. Такая обособленность поселений постепенно смягчила их взаимную вражду и антагонизм и в настоящее время как гребенцы, так и малороссы в общем станичном правлении постановляют совместно приговоры, водят скот, распахивают сообща поле и ссоры их никогда не доводятся до вмешательства администрации. Сфера нетерпимости не идет далее усадебного обособления: малороссы зовут гребенцов «старожителями», a последние малороссов «переселенцами», и только в пылу личных ссор они прозывают друг друга «староверами» и «шаповалами». Источник: Новогладковская станица // Статистические монографии по исследованию станичного быта Терского казачьего войска: Составлены по поручению Наказного атамана Войска О. Марграфом, П. Линтваревым и др.; под ред. Н. Благовещенского. Владикавказ, 1881. Продолжение следует...
Утро Южного края. Приложение к Южному краю
И ТОЛЬКО В ПЫЛУ ЛИЧНЫХ ССОР ОНИ ПРОЗЫВАЮТ ДРУГ ДРУГА «СТАРОВЕРАМИ» И «ШАПОВАЛАМИ»...
В больших срубчатых домах казаки живут только летом и принимают в них своих гостей. Так как дубовые бревна здесь очень дороги, то при постройке изб их распиливают вдоль пополам, оставляя круглыми лишь бока на наружную сторону, дабы искусственно придать постройке бревенчатый, великорусский вид. Но моха, для законопачивания пазов, здесь нет, а иловатый грунт заставляет дом приподнять над землей. Потому гребенские избы очень холодны зимой и продуваются восточными ветрами, а топливо дорого. Во всем этом видна особенная приверженность обывателей к старине и желание сохранить ее во что бы то ни стало. Однако, в целости сохранить всего было нельзя, так как здесь совершенно нет условий, что в многолесной северной России. Поэтому и осталась одна форма.
Зато стоящий рядом с избой саклеобразный домик гребенского двора есть настоящий выразитель действительности. Будучи заимствован у туземцев, он построен из дешевого и сподручного материала: длинный и низенький, с плоской крышей, он как бы ушел в землю, - требует мало топлива и не продувается зимними ветрами прикаспийских степей. В нем помещается зимой вся семья гребенского казака. Под кровом этой сакли она находится, так сказать, в будничной обстановке. Большинство членов ее здесь и сидят по-чеченски, поджавши под себя ноги; образов никаких не видно и из мебели в ходу чаще чеченская трехногая скамеечка, нежели стул или русская скамья.
Но всеми описанными особенностями еще не завершается оригинальность гребенской станицы. Пройдя ее, где-нибудь в укромном уголке, можно увидеть нечто в роде священной рощи, обнесенной высоким забором, из-за которого виднеются крыши миниатюрных русских избушек. Это - старообрядческие «скиты». Затем совершенно в стороне от станицы, обыкновенно на большом «шляху», виднеется православная церковь, около которой группируются малороссийские хаты со всеми их характерными особенностями. Это «выселок» малороссов-переселенцев, - нарост, который вырос в новейшие времена на гребенских станицах силой правительственных распоряжений.
Исторический смысл всех описанных явлений, которые так поражают наблюдателя, очень несложен. Гребенские казаки со второй половины ХVІ столетия были исконными поселенцами и завоевателями этих мест. Все они люди старого обряда и старой веры. Живя долго между туземными племенами, во время казачьей вольницы, они брали себе жен-туземок, или силой, или по соглашению, и таким образом чистокровный русский тип постепенно смешался с туземным; костюмы и оружие сами собой привились от господствовавшего тогда воинственного племени; хозяйственной, практической стороной жизни казаки тоже позаимствовались у него же. Только вера и быт семейный, внутренний - остались крепки и верны русской старине. Здесь уж не было компромиссов. Во всем же остальном гребенцы поневоле сделали большие уступки условиям климата и места...
Уже в новейшее время, в 1840-е годы в состав каждой гребенской станицы были приселены малороссы из Харьковской губернии, бывшие государственные крестьяне (которые до этого были т.н. «малороссийскими казаками»). С переселением на Терек, их снова переименовали в казаков, и с той поры, и без того существовавшая нетерпимость гребенских казаков-старообрядцев к православию, в силу повторявшихся время от времени притеснений веры, усугубилась таким бесцеремонным приселением «еретиков» в их среду. Переселенцам было вначале очень плохо: их до того подавляло влияние и разные притеснения коренных станичных жителей, что они образовали отдельные выселки у каждой гребенской станицы, построив там свои хаты и церкви, и стали жить особо от гребенцов - по своим нравам и обычаям.
Такая обособленность поселений постепенно смягчила их взаимную вражду и антагонизм и в настоящее время как гребенцы, так и малороссы в общем станичном правлении постановляют совместно приговоры, водят скот, распахивают сообща поле и ссоры их никогда не доводятся до вмешательства администрации. Сфера нетерпимости не идет далее усадебного обособления: малороссы зовут гребенцов «старожителями», a последние малороссов «переселенцами», и только в пылу личных ссор они прозывают друг друга «староверами» и «шаповалами».
Источник: Новогладковская станица // Статистические монографии по исследованию станичного быта Терского казачьего войска: Составлены по поручению Наказного атамана Войска О. Марграфом, П. Линтваревым и др.; под ред. Н. Благовещенского. Владикавказ, 1881.
Продолжение следует...