3-й этап осады (с 31 октября по 7 ноября) В этот период была выполнена общая бомбардировка крепости, подготовившая штурм. Начало генеральной бомбардировки было специально приурочено к дню рождения японского императора — 31 октября, хотя два главных калибра осадной артиллерии (240- и 280-мм гаубицы) к этому сроку еще не были закончены установкой. Выспреннее донесение, посланное в этот день в Лондон и Токио, гласило. «Рассвет ознаменовался императорским салютом, произведенным по Циндао боевыми снарядами». Стрельба велась только днем с перерывами на обед от 11 до 13 час. и на ужин от 17 до 19 час. Главными объектами бомбардировки были батареи основных фортов и укрепления переднего края оборонительной полосы. Всего в этот день японцы выпустили более 7 000 снарядов, что составляет в среднем 53 выстрела на орудие. Одновременно с моря с 9.00 до 16.30 производилась бомбардировка батарей горы Ильтис и Хуязянь. Стреляли пять больших кораблей во главе с флагманским линкором Суво и при участии британского линкора Триумф. На этот раз, в отличие от предыдущих случаев, корабельная стрельба велась с южных румбов от полуострова Хайси. 31 октября отмечено много прямых попаданий осадной артиллерии. На батарее Сяонива было подбито два орудия, на форту Бисмарк — одно вовсе выведено из строя, другое потребовало нескольких часов ремонта. Огонь германских батарей в моменты напряженного обстрела приходилось совсем прерывать, так как установки засыпались градом камней и земли. Стрелять или терять большое количество орудийной прислуги в этих условиях было нецелесообразно. Наибольшее число попаданий в этот день приходилось на долю 150- и 210-мм японских установок. [208] Общая оценка стрельбы японских батарей — хорошая, но обстоятельство, отмеченное выше, — тот факт, что много снарядов не разрывалось, — еще больше дало себя знать во время генеральной бомбардировки. Для характеристики этого можно привести тот факт, что за один день вокруг батареи Сяонива было обнаружено 140 неразорвавшихся снарядов крупного калибра. Отмечались отравления германских солдат газами (от разорвавшихся японских снарядов), которые проникали в казематы через вентиляционную систему. Обстрелом 31 октября с утра были зажжены нефтяные цистерны компании Стандарт Ойль, склады угля и дров, находившиеся у корня большого мола. Пожар принял грандиозные размеры и продолжался трое суток, но благодаря тому, что площадка с горючим была изолирована от всех жилых или складских помещений города и базы, огонь локализовался и никуда не перекинулся. Кроме того, в предвидении такой возможности, командование базы в предшествующие дни выпускало по частям жидкое топливо в бухту Кяочао, особенно в дни с угонными ветрами. К 31 октября в цистернах оставался небольшой запас всего на несколько дней. Благодаря этому и специально принятым мерам взрыва цистерн не произошло. В связи с этим необходимо отметить весьма рациональный выбор места для расположения топливных цистерн: примыкая вплотную к большой гавани, они имели естественный сток нефти не в гавань, а в бухту Кяочао{193}. В последующие, дни интенсивные бомбардировки крепости продолжались регулярно, постепенно усиливаясь. 4 ноября впервые открыли огонь 280-мм гаубицы; на следующий день вступили в действие 240-мм гаубицы, только что законченные установкой. «За время семидневной бомбардировки крепости с суши было выпущено 43500 снарядов, из коих 280-мм калибра- 798 снарядов»{194}. [209] Если принять эти цифры за достоверные, то они подтверждают, что интенсивность обстрела после 31 октября не снижалась: расход составляет в среднем 6215 снарядов в сутки. Важно отметить, что, благодаря дугообразному начертанию оборонительной полосы крепости (причем эта дуга была выгнута в сторону противника), японская артиллерия, расположенная на правом фланге{195}, простреливала продольным огнем четыре пятых германского расположения. По отношению к четырем южным укреплениям (от № 4 до № 1) и ко всем интервалам между ними это был фланговый огонь, широко использованныйяпонским командованием и доставивший немцам очень много ущерба. Аналогичную роль с противоположного фланга играла артиллерия осадного флота. 2-я эскадра также интенсивно поддерживала общую бомбардировку с морского направления; почти ежедневно большие корабли выходили для обстрела. Район маневрирования при этом был избран между полуостровом Хайси и группой островов Чжушаньдао с тем, чтобы поражать часть объектов с фланга (береговые батареи), а другую часть — с тыла (пехотные укрепления, батареи Ильтис). Этот район был предварительно очищен от мин. За пять последних дней обстрела-31 октября, 1, 4, 5 и 6 ноября — флот выпустил по крепости: снарядов 305-мм 180 шт. -"- 254-мм 408 -"- -"- 203-мм 107 -"- -"- 190-мм 120 -"- Всего 815 снарядов{196} Главными объектами для корабельной артиллерии служили: форт Хуйцянь и пехотное укрепление № 1. Отдельные стрельбы производились по батарее Сяонива и Ильтис. [210] Так как за эти дни маневрирование кораблей не стало смелее или искуснее, особого успеха стрельбы не зарегистрировано. Отмечено только одно прямое попадание в тыльную часть купола 240-мм установки форта Хуйцянь в момент, когда она была повернута для стрельбы по сухопутному фронту. В результате — вся прислуга перебита, а установка разрушена{197}. В остальном значение бомбардировки с моря определялось разрушением дорог, средств связи и созданием угрозы, временами не допускавшей действия германской артиллерии. Тенденция беречь свои корабли выдерживалась японцами до конца операции. Они по-прежнему стреляли с предельных дистанций, несмотря на то, что берег отвечал уже очень редко, угрожавшие мины были вытралены, а самолетов или миноносцев в Циндао уже не было. Наконец, в соотношении артиллерийских средств произошел перелом. При возрастающем уплотнении японского огня на германской стороне начали иссякать боевые припасы, а часть установок — выходить из строя. Наибольшую интенсивность крепостная артиллерия развила к 31 октября, когда началась дневная стрельба{198}, но уже с 4 ноября огонь велся только периодически и по отдельным объектам. Помощник русского морского атташе приводит такие сведения с 29 сентября по 12 октября все батареи Циндао делали в среднем около 1 500 выстрелов в день при максимальном количестве в 3 000; с 20 октября число выпускаемых снарядов уменьшилось до 800-1 200; затем, после временного усиления огня 31 октября, с 4 ноября начал иссякать боевой запас и часть батарей прекратила огонь, а остальная часть расходовала остатки наиболее экономно. Из записной книжки одного германского офицера, найденной на горе Ильтис, выяснилось, что 5 ноября на одной из батарей Ильтис оставалось только 60 снарядов{199}. [211] К 6 ноября почти весь артиллерийский боезапас крепости был израсходован. Канонерская лодка Ягуар 1 и 2 ноября выходила к устью р. Хайпо и пыталась помочь своему левому флангу для замедления хода осадных работ против водокачки и укрепления № 5. Особо большой поддержки Ягуар оказать не мог, так как после пристрелки японских береговых батарей ему приходилось выходить из-под огня. На эту активность Ягуара японцы ответили тем, что в последние дни осады он стал почти непрерывно подвергаться бомбардировке с воздуха. Показателем деятельности Ягуара может служить тот факт, что за время осады Циндао он сделал из своей 88-мм артиллерии 2 200 выстрелов, из которых почти все приходятся на стрельбу по берегу, за исключением одной стрельбы по остаткам миноносца Сиротае, выбросившегося на скалу в ночь с 30 на 31 октября{200}. Генеральная бомбардировка 31 октября и наличие в этот день национального торжества в лагере у противника дали повод германскому командованию пустить в ход версию о том, что тогда же был произведен первый штурм Циндао. Это неверно, так же как и утверждение, что 31 октября в бомбардировке участвовала вся осадная артиллерия. Инженерные работы осадной армии, обеспеченные интенсивной бомбардировкой, пошли более быстрым темпом: в ночь на 31.10 заложена вторая параллель, ё ё ё 1.11 окончена ё ё ё ё ё 4.11 заложена 3-я последняя параллель, ё ё ё 4.11 на правом японском фланге против насосной станции пробиты проходы через ров, ё ё ё 5.11 закончена 3-я параллель и прорыты подступы к передовому рву крепости, в ночь на 6.11 пробиты проходы через контрэскарпствую стенку и через проволочные заграждения на дне рва против укреплений № 3, 4 и 5. [212] Таким образом, если судить по ходу инженерных работ, то уже 6 ноября могла бы состояться решительная атака Циндао. Однако, штурма не последовало, так как японское командование считало незаконченной артиллерийскую подготовку главной атаки. Продолжали сказываться чрезмерная осторожность японцев и боязнь противника. Дело в том, что длительное молчание германских батарей во время первой генеральной бомбардировки сначала обнадежило японское командование, которое доносило, что «артиллерия противника приведена к молчанию»; однако, как только был сделан перерыв огня, произошло то, что уже многократно демонстрировала военная история: через час (после очистки установок от земли и осколков) немцы, вышедшие из блиндажей, открыли огонь из всех батарей, одновременно начав ремонт тех отдельных установок, которые еще можно было исправить. Приходится еще раз отметить, что, несмотря на многократные случаи прямых попаданий в бетонные сооружения артиллерийских снарядов, до 280-мм гаубичных включительно, ни одно из основных сооружений не было пробито или разрушено. Только в одном случае свод каземата в пехотном укреплении настолько растрескался, что грозил обвалом, однако, каземат не был покинут до конца осады. Характер повреждений стен и перекрытий определялся воронкой (максимально до 0,5 м), трещинами, иногда проникавшими почти через всю толщу, и отколом внутреннего слоя и штукатурки в тех местах, где не было швеллерной противоотколочной защиты. «Концентрированный обстрел навесным огнем самых тяжелых калибров сначала произвел на команды пехотных укреплений очень сильное впечатление. Но настроение опять поднялось, когда стало известно, что бетонные перекрытия выдерживают, по-видимому, даже обстрел 280-мм калибра»{201}. [213] Но зато все сооружения временного характера (траншеи, пулеметные гнезда, наблюдательные посты, блокгаузы и т. д.) превратились буквально в груду развалин. Дороги и ходы сообщения завалились. Мог функционировать только один наблюдательный пост на укреплении № 2: он единственный был бронирован и потому уцелел. Особенно пострадала проводная связь, несмотря на то, что она была зарыта в грунт{202}. Начиная с 31 октября, крепостная связь начала разрушаться, и управление частями все более и более затруднялось. Основным средством связи в последние дни Циндао стали ординарцы и мотоциклисты. При этом для преодоления наиболее тяжелых участков, от города до основных фортов, в моменты напряженного огня требовалось несколько часов. Антенна главной крепостной радиостанции многократно оказывалась поврежденной, но до самого последнего момента ее удавалось восстанавливать. О фактическом положении в крепости и, в частности, о наличии и расходе боезапаса штаб осадной армии, очевидно, не знал. Японцы предвзято считали, что ослабление огня означает накопление (вернее, сохранение) боезапаса для отражения их штурма, в то время как в действительности уже никакого накопления не было. Была еще одна причина, по которой ген. Камио откладывал атаку: с осадной артиллерией не все обстояло благополучно. По-видимому, для перестраховки успеха атаки считалось необходимым окончательно разрушить все оборонительные сооружения, подавить батареи и совершенно деморализовать защитников. А между тем произошла заминка с установкой новейших японских систем 200- и 240-мм гаубиц, впервые вводимых в действие. После первых выстрелов у них просели основания, что свело на нет всю подготовительную работу, и этим системам уже не пришлось принимать участия в операции. Командование осадной армии тщательно скрывало это происшествие от всех, включая и союзных военных [214] представителей при ставке. Японцы уверяли, что эта артиллерия не успела включиться в действие ввиду преждевременного падения крепости{203}. Немцы утверждают, что под центральные укрепления японские саперы вели подкопы для закладки мин и по ходу работ эти мины могли быть готовы только 9 ноября. Японцы об этом умалчивают по понятным причинам, так как это была еще одна из мер, перестраховывавших неуспех артиллерийского разрушения или пехотного штурма. 2 ноября произошло столкновение на правом фланге крепости. Германский отряд, выдвинутый за передний край оборонительной линии на восток от форта № 1, в 21 ч. 30 м. был атакован японскими частями от сел. Фудзансе и оттеснен к передовому рву. Контратака гарнизона, предпринятая на том же участке, была отбита. 4 ноября, после предварительной артиллерийской подготовки, значительно разрушившей вспомогательные укрепления вокруг водокачки на р. Хайпо, японцы атаковали и захватили ее. Небольшой гарнизон укрепления, состоявший из 2 унтер-офицеров и 19 солдат, тяжелым обстрелом был загнан в помещение насосной станции, так как оно было наиболее надежно защищено. После окружения и захвата всего участка гарнизон сдался. С этого момента город и крепость лишились своего водопровода и перешли на сокращенный водяной рацион за счет накопленных запасов и скважин, имевшихся в городе. Мост через р. Хайпо, соединяющий участок левого фланга крепости, немцы взорвать не успели, хотя он был минирован. В последующем это облегчило японскую атаку. В ночь с 5 на 6 ноября японцами была предпринята попытка обойти левый фланг германской оборонительной полосы по отмелям. [215] «но, — пишут немцы), — она потерпела неудачу под влиянием нашего огня в после того, как очень удачно была взорваны две (обсервационные) мимы, которые там были заложены»{204}. Теперь, когда противники сошлись вплотную, в течение 4, 5 и 6 ноября на отдельных участках возникли небольшие столкновения, как только огонь осадной артиллерии затихал или переносился в глубину, с тем чтобы саперы могли успешно работать. Хотя эти частные столкновения дозоров и сапер иногда доходили до рукопашных схваток, все попытки германских источников изобразить их как «безуспешные попытки к штурму», к «прорыву» и т. д. должны быть отвергнуты. Камио ожидал еще более благоприятной обстановки и до 7 ноября включительно не предполагал начинать штурма. Наконец, артиллерийское кольцо вокруг Циндао почти замкнулось, так как в последние дни японцам удалось доставить несколько полевых орудий на о. Хуандао, в бухте Кяочао, из которых они начали обстрел города с тыла
Тихоокеанские войны.
Циндао.
3-й этап осады (с 31 октября по 7 ноября)
В этот период была выполнена общая бомбардировка крепости, подготовившая штурм.
Начало генеральной бомбардировки было специально приурочено к дню рождения японского императора — 31 октября, хотя два главных калибра осадной артиллерии (240- и 280-мм гаубицы) к этому сроку еще не были закончены установкой.
Выспреннее донесение, посланное в этот день в Лондон и Токио, гласило. «Рассвет ознаменовался императорским салютом, произведенным по Циндао боевыми снарядами».
Стрельба велась только днем с перерывами на обед от 11 до 13 час. и на ужин от 17 до 19 час.
Главными объектами бомбардировки были батареи основных фортов и укрепления переднего края оборонительной полосы.
Всего в этот день японцы выпустили более 7 000 снарядов, что составляет в среднем 53 выстрела на орудие.
Одновременно с моря с 9.00 до 16.30 производилась бомбардировка батарей горы Ильтис и Хуязянь. Стреляли пять больших кораблей во главе с флагманским линкором Суво и при участии британского линкора Триумф. На этот раз, в отличие от предыдущих случаев, корабельная стрельба велась с южных румбов от полуострова Хайси.
31 октября отмечено много прямых попаданий осадной артиллерии. На батарее Сяонива было подбито два орудия, на форту Бисмарк — одно вовсе выведено из строя, другое потребовало нескольких часов ремонта. Огонь германских батарей в моменты напряженного обстрела приходилось совсем прерывать, так как установки засыпались градом камней и земли. Стрелять или терять большое количество орудийной прислуги в этих условиях было нецелесообразно.
Наибольшее число попаданий в этот день приходилось на долю 150- и 210-мм японских установок. [208]
Общая оценка стрельбы японских батарей — хорошая, но обстоятельство, отмеченное выше, — тот факт, что много снарядов не разрывалось, — еще больше дало себя знать во время генеральной бомбардировки. Для характеристики этого можно привести тот факт, что за один день вокруг батареи Сяонива было обнаружено 140 неразорвавшихся снарядов крупного калибра.
Отмечались отравления германских солдат газами (от разорвавшихся японских снарядов), которые проникали в казематы через вентиляционную систему.
Обстрелом 31 октября с утра были зажжены нефтяные цистерны компании Стандарт Ойль, склады угля и дров, находившиеся у корня большого мола.
Пожар принял грандиозные размеры и продолжался трое суток, но благодаря тому, что площадка с горючим была изолирована от всех жилых или складских помещений города и базы, огонь локализовался и никуда не перекинулся. Кроме того, в предвидении такой возможности, командование базы в предшествующие дни выпускало по частям жидкое топливо в бухту Кяочао, особенно в дни с угонными ветрами. К 31 октября в цистернах оставался небольшой запас всего на несколько дней. Благодаря этому и специально принятым мерам взрыва цистерн не произошло.
В связи с этим необходимо отметить весьма рациональный выбор места для расположения топливных цистерн: примыкая вплотную к большой гавани, они имели естественный сток нефти не в гавань, а в бухту Кяочао{193}.
В последующие, дни интенсивные бомбардировки крепости продолжались регулярно, постепенно усиливаясь.
4 ноября впервые открыли огонь 280-мм гаубицы; на следующий день вступили в действие 240-мм гаубицы, только что законченные установкой.
«За время семидневной бомбардировки крепости с суши было выпущено 43500 снарядов, из коих 280-мм калибра- 798 снарядов»{194}. [209]
Если принять эти цифры за достоверные, то они подтверждают, что интенсивность обстрела после 31 октября не снижалась: расход составляет в среднем 6215 снарядов в сутки.
Важно отметить, что, благодаря дугообразному начертанию оборонительной полосы крепости (причем эта дуга была выгнута в сторону противника), японская артиллерия, расположенная на правом фланге{195}, простреливала продольным огнем четыре пятых германского расположения. По отношению к четырем южным укреплениям (от № 4 до № 1) и ко всем интервалам между ними это был фланговый огонь, широко использованныйяпонским командованием и доставивший немцам очень много ущерба.
Аналогичную роль с противоположного фланга играла артиллерия осадного флота.
2-я эскадра также интенсивно поддерживала общую бомбардировку с морского направления; почти ежедневно большие корабли выходили для обстрела. Район маневрирования при этом был избран между полуостровом Хайси и группой островов Чжушаньдао с тем, чтобы поражать часть объектов с фланга (береговые батареи), а другую часть — с тыла (пехотные укрепления, батареи Ильтис). Этот район был предварительно очищен от мин.
За пять последних дней обстрела-31 октября, 1, 4, 5 и 6 ноября — флот выпустил по крепости:
снарядов 305-мм 180 шт.
-"- 254-мм 408 -"-
-"- 203-мм 107 -"-
-"- 190-мм 120 -"-
Всего 815 снарядов{196}
Главными объектами для корабельной артиллерии служили: форт Хуйцянь и пехотное укрепление № 1. Отдельные стрельбы производились по батарее Сяонива и Ильтис. [210]
Так как за эти дни маневрирование кораблей не стало смелее или искуснее, особого успеха стрельбы не зарегистрировано. Отмечено только одно прямое попадание в тыльную часть купола 240-мм установки форта Хуйцянь в момент, когда она была повернута для стрельбы по сухопутному фронту. В результате — вся прислуга перебита, а установка разрушена{197}.
В остальном значение бомбардировки с моря определялось разрушением дорог, средств связи и созданием угрозы, временами не допускавшей действия германской артиллерии.
Тенденция беречь свои корабли выдерживалась японцами до конца операции. Они по-прежнему стреляли с предельных дистанций, несмотря на то, что берег отвечал уже очень редко, угрожавшие мины были вытралены, а самолетов или миноносцев в Циндао уже не было.
Наконец, в соотношении артиллерийских средств произошел перелом. При возрастающем уплотнении японского огня на германской стороне начали иссякать боевые припасы, а часть установок — выходить из строя.
Наибольшую интенсивность крепостная артиллерия развила к 31 октября, когда началась дневная стрельба{198}, но уже с 4 ноября огонь велся только периодически и по отдельным объектам. Помощник русского морского атташе приводит такие сведения с 29 сентября по 12 октября все батареи Циндао делали в среднем около 1 500 выстрелов в день при максимальном количестве в 3 000; с 20 октября число выпускаемых снарядов уменьшилось до 800-1 200; затем, после временного усиления огня 31 октября, с 4 ноября начал иссякать боевой запас и часть батарей прекратила огонь, а остальная часть расходовала остатки наиболее экономно.
Из записной книжки одного германского офицера, найденной на горе Ильтис, выяснилось, что 5 ноября на одной из батарей Ильтис оставалось только 60 снарядов{199}. [211]
К 6 ноября почти весь артиллерийский боезапас крепости был израсходован.
Канонерская лодка Ягуар 1 и 2 ноября выходила к устью р. Хайпо и пыталась помочь своему левому флангу для замедления хода осадных работ против водокачки и укрепления № 5. Особо большой поддержки Ягуар оказать не мог, так как после пристрелки японских береговых батарей ему приходилось выходить из-под огня.
На эту активность Ягуара японцы ответили тем, что в последние дни осады он стал почти непрерывно подвергаться бомбардировке с воздуха.
Показателем деятельности Ягуара может служить тот факт, что за время осады Циндао он сделал из своей 88-мм артиллерии 2 200 выстрелов, из которых почти все приходятся на стрельбу по берегу, за исключением одной стрельбы по остаткам миноносца Сиротае, выбросившегося на скалу в ночь с 30 на 31 октября{200}.
Генеральная бомбардировка 31 октября и наличие в этот день национального торжества в лагере у противника дали повод германскому командованию пустить в ход версию о том, что тогда же был произведен первый штурм Циндао. Это неверно, так же как и утверждение, что 31 октября в бомбардировке участвовала вся осадная артиллерия.
Инженерные работы осадной армии, обеспеченные интенсивной бомбардировкой, пошли более быстрым темпом:
в ночь на 31.10 заложена вторая параллель, ё ё ё 1.11 окончена ё ё ё ё ё 4.11 заложена 3-я последняя параллель, ё ё ё 4.11 на правом японском фланге против насосной станции пробиты проходы через ров, ё ё ё 5.11 закончена 3-я параллель и прорыты подступы к передовому рву крепости,
в ночь на 6.11 пробиты проходы через контрэскарпствую стенку и через проволочные заграждения на дне рва против укреплений № 3, 4 и 5. [212]
Таким образом, если судить по ходу инженерных работ, то уже 6 ноября могла бы состояться решительная атака Циндао. Однако, штурма не последовало, так как японское командование считало незаконченной артиллерийскую подготовку главной атаки. Продолжали сказываться чрезмерная осторожность японцев и боязнь противника.
Дело в том, что длительное молчание германских батарей во время первой генеральной бомбардировки сначала обнадежило японское командование, которое доносило, что «артиллерия противника приведена к молчанию»; однако, как только был сделан перерыв огня, произошло то, что уже многократно демонстрировала военная история: через час (после очистки установок от земли и осколков) немцы, вышедшие из блиндажей, открыли огонь из всех батарей, одновременно начав ремонт тех отдельных установок, которые еще можно было исправить.
Приходится еще раз отметить, что, несмотря на многократные случаи прямых попаданий в бетонные сооружения артиллерийских снарядов, до 280-мм гаубичных включительно, ни одно из основных сооружений не было пробито или разрушено. Только в одном случае свод каземата в пехотном укреплении настолько растрескался, что грозил обвалом, однако, каземат не был покинут до конца осады.
Характер повреждений стен и перекрытий определялся воронкой (максимально до 0,5 м), трещинами, иногда проникавшими почти через всю толщу, и отколом внутреннего слоя и штукатурки в тех местах, где не было швеллерной противоотколочной защиты.
«Концентрированный обстрел навесным огнем самых тяжелых калибров сначала произвел на команды пехотных укреплений очень сильное впечатление. Но настроение опять поднялось, когда стало известно, что бетонные перекрытия выдерживают, по-видимому, даже обстрел 280-мм калибра»{201}. [213]
Но зато все сооружения временного характера (траншеи, пулеметные гнезда, наблюдательные посты, блокгаузы и т. д.) превратились буквально в груду развалин. Дороги и ходы сообщения завалились. Мог функционировать только один наблюдательный пост на укреплении № 2: он единственный был бронирован и потому уцелел.
Особенно пострадала проводная связь, несмотря на то, что она была зарыта в грунт{202}. Начиная с 31 октября, крепостная связь начала разрушаться, и управление частями все более и более затруднялось. Основным средством связи в последние дни Циндао стали ординарцы и мотоциклисты. При этом для преодоления наиболее тяжелых участков, от города до основных фортов, в моменты напряженного огня требовалось несколько часов.
Антенна главной крепостной радиостанции многократно оказывалась поврежденной, но до самого последнего момента ее удавалось восстанавливать.
О фактическом положении в крепости и, в частности, о наличии и расходе боезапаса штаб осадной армии, очевидно, не знал. Японцы предвзято считали, что ослабление огня означает накопление (вернее, сохранение) боезапаса для отражения их штурма, в то время как в действительности уже никакого накопления не было.
Была еще одна причина, по которой ген. Камио откладывал атаку: с осадной артиллерией не все обстояло благополучно.
По-видимому, для перестраховки успеха атаки считалось необходимым окончательно разрушить все оборонительные сооружения, подавить батареи и совершенно деморализовать защитников. А между тем произошла заминка с установкой новейших японских систем 200- и 240-мм гаубиц, впервые вводимых в действие. После первых выстрелов у них просели основания, что свело на нет всю подготовительную работу, и этим системам уже не пришлось принимать участия в операции. Командование осадной армии тщательно скрывало это происшествие от всех, включая и союзных военных [214] представителей при ставке. Японцы уверяли, что эта артиллерия не успела включиться в действие ввиду преждевременного падения крепости{203}.
Немцы утверждают, что под центральные укрепления японские саперы вели подкопы для закладки мин и по ходу работ эти мины могли быть готовы только 9 ноября. Японцы об этом умалчивают по понятным причинам, так как это была еще одна из мер, перестраховывавших неуспех артиллерийского разрушения или пехотного штурма.
2 ноября произошло столкновение на правом фланге крепости.
Германский отряд, выдвинутый за передний край оборонительной линии на восток от форта № 1, в 21 ч. 30 м. был атакован японскими частями от сел. Фудзансе и оттеснен к передовому рву.
Контратака гарнизона, предпринятая на том же участке, была отбита.
4 ноября, после предварительной артиллерийской подготовки, значительно разрушившей вспомогательные укрепления вокруг водокачки на р. Хайпо, японцы атаковали и захватили ее. Небольшой гарнизон укрепления, состоявший из 2 унтер-офицеров и 19 солдат, тяжелым обстрелом был загнан в помещение насосной станции, так как оно было наиболее надежно защищено. После окружения и захвата всего участка гарнизон сдался.
С этого момента город и крепость лишились своего водопровода и перешли на сокращенный водяной рацион за счет накопленных запасов и скважин, имевшихся в городе.
Мост через р. Хайпо, соединяющий участок левого фланга крепости, немцы взорвать не успели, хотя он был минирован. В последующем это облегчило японскую атаку.
В ночь с 5 на 6 ноября японцами была предпринята попытка обойти левый фланг германской оборонительной полосы по отмелям. [215]
«но, — пишут немцы), — она потерпела неудачу под влиянием нашего огня в после того, как очень удачно была взорваны две (обсервационные) мимы, которые там были заложены»{204}.
Теперь, когда противники сошлись вплотную, в течение 4, 5 и 6 ноября на отдельных участках возникли небольшие столкновения, как только огонь осадной артиллерии затихал или переносился в глубину, с тем чтобы саперы могли успешно работать.
Хотя эти частные столкновения дозоров и сапер иногда доходили до рукопашных схваток, все попытки германских источников изобразить их как «безуспешные попытки к штурму», к «прорыву» и т. д. должны быть отвергнуты. Камио ожидал еще более благоприятной обстановки и до 7 ноября включительно не предполагал начинать штурма.
Наконец, артиллерийское кольцо вокруг Циндао почти замкнулось, так как в последние дни японцам удалось доставить несколько полевых орудий на о. Хуандао, в бухте Кяочао, из которых они начали обстрел города с тыла