Случай на вскрытии

Расскажу о нашем патологе. Это молодой человек 25 лет довольно
привлекательной внешности. В середине семестра он заменил нам нашу
преподавательницу, которая отказалась от нашей группы. Он только только
закончил аспирантуру, опыта мало, но преподает просто отлично — слушаем
его с открытыми ртами. Так как лекции он диктует очень быстро, мы
записываем его речь на диктофон. На одной из лекций он рассказал нам
нижеследующую историю.
«Если кто знает, в Ростове (там часто рожают мертвых детей или детей с
патологиями) есть институт акушерства и педиатрии. За немаленькую сумму
наш университет скупает у института тела младенцев для практики
студентов и для музея. Я был там лаборантом у патолога, иногда помогал
ему вскрывать тела, но в основном просто «санитарил». Когда я закончил
учиться, мне разрешили вскрывать тела самостоятельно, без помощников. В
тот день наш университет закупил партию трупов после ДТП и маленьких
покойников из НИИАП. Телами взрослых занимались учащиеся на хирургов —
смотрели, что и куда пришивать. Мне достались дети. Партия была очень
приличная — около десяти трупиков. Решил разделить работу себе на три
дня. Вечером, окончив все дела, я пришел в морг и заперся изнутри. Со
мной был только санитар Женя.
Мы поместили на стол труп мальчика. Женя неловко отвернулся от стола и
попросился выйти из секционного зала — уж больно мальчик на его сына был
похож. Я ему разрешил, подготовил все инструменты и начал вскрытие.
Впервые работал с детскими трупами, поэтому хоть действовал медленно и
аккуратно. Отвернул кожу с головы и собирался открывать черепную
коробку, когда услышал детский плач. Я все бросил и побежал к
холодильникам, думая, что акушеры выдали нам живого малыша (и такое
бывало). Увидев меня, Женя округлил глаза:
— Ты чего бегаешь?
Я ему сказал, что где-то ребенок плачет. Женя аж рот открыл и сказал,
что я с ума сошёл — никакой ребенок не плакал. Я махнул на него рукой и
на всякий случай тщательно проверил всех детей. Все были без признаков
жизни, синюшные, ледяные. Я вернулся к работе, осмотрел мозг, вскрыл
дальше, и мне снова стал слышаться детский плач. Я во второй раз
помчался к холодильникам. Женя пошел за мной:
— Ты что, совсем того? Как лежали, так и лежат, никто не плачет...
Я разозлился и закрылся в секционном зале. Как вы знаете, дверь
железная, тяжеленная, звуки не пропускает никакие. Органы вынул,
проверил, поставил диагноз «порок сердца», вложил все обратно и начал
зашивать... И опять плач ребенка! Только уже здесь, в секционном зале. Я
подумал, что это Женя меня разыгрывает, но он тихо сидел в коридоре. А
плач все не прекращался. Я решил побыстрее закончить работу, ссылаясь на
то, что переработал сегодня. Побыстрее убрал мальчика, взял девочку.
Только сделал надрез — опять послышался плач, будто ребенок плачет от
боли. Не знаю, зачем, но я сделал ему анестезию, как печально известный
А. Сударушкин. И действительно, плач тут же прекратился...
С тех пор я верю в существование потустороннего мира. И всякий раз,
когда вскрываю детей, делаю анестезию».