«Художник… создаёт искусственную жизнь, дополняя ею пошлую реальность.

Он творит искусственный мир, в котором благородство, честность, сострадание являются нормой». Но дальше у него что? «Результаты этой деятельности заведомо трагичны. Чем плодотворнее усилия художника, тем ощутимее разрыв мечты с действительностью...»
«Когда вы читаете замечательную книгу, слушаете прекрасную музыку, разглядываете талантливую живопись, вы вдруг отрываетесь на мгновение и беззвучно произносите такие слова:
— Боже, как глупо, пошло и лживо я живу! Как я беспечен, жесток и некрасив! Сегодня же, сейчас же начну жить иначе — достойно, благородно и умно...
Вот это чувство, религиозное в своей основе, и есть момент нравственного торжества литературы, оно, это чувство — и есть плод ее морального воздействия на сознание читателя, причем, воздействия, оказываемого чисто эстетическими средствами...»
Сергей Довлатов «Блеск и нищета русской литературы»
____
«Для меня литература — выражение порядочности, совести, свободы и душевной боли. Я не знаю, зачем я пишу. Уж если так стоит вопрос, то ради денег. И я не уверен, что мои рассказы зарождаются именно во мне. Я их не создавал, я только записывал, мучительно подбирая слова, которые бы кое-как отвечали тому, что я слышу, как голос извне. Ты знаешь, что я не отличаюсь большим самомнением. А сейчас пишу тебе совершенно искренне: все, что говорят о моих рассказах, как бы они ни были несовершенны, для меня откровение. И я не уверен, что над ними довлеет моя личная воля... Разница же, соотношение между ценностью и истиной такое же, как между несдерживаемыми воплями на ложе любви и первым криком ребенка...»
Сергей Довлатов (Из письма Людмиле Штерн)
_____
«Довлатов должен был родиться профессором Хиггинсом. Его бросало в жар от неграмотного правописания и произношения. <…> Сергей был нетерпим к пошлым пословицам и поговоркам, к ошибкам в ударениях, к вульгаризмам. Люди, говорящие „позвОнишь“, „катАлог“, „пара дней“, переставали для него существовать. Он мог буквально возненавидеть собеседника за употребление слов „вкуснятина“, „ладненько“, „кушать“ („мы кушали в семь часов“), „на минуточку“ („он на минуточку оказался ее мужем“), „Звякни мне утром“ или „Я подскочу к тебе вечером“» (Штерн Л. Довлатов – добрый мой приятель. СПб., 2005. С. 82).
_______
«Жизнь требует смеха. Когда нет смеха, доброта становится ярмом, а работа — пыткой. Лучший смех — это когда человек смеется над собой. Так умели смеяться Чехов, Твен, Довлатов. Однако среди всех юмористов самый непревзойденный — это Бог. Это самый большой знаток и ценитель смеха. Иначе Он давно сошел бы с ума.
Помню, как смеялся Довлатов. Однажды он рассказывал, что в юности работал секретарем у старой, к тому времени, тяжело больной Веры Пановой. Ситуации были такими, что смеяться надо было над Пановой. Но Довлатов так обыгрывал их, что в центре смеха неизменно оказывался он сам. Он всегда так рассказывал. Люди смеялись — и любили Довлатова. Его любили даже те, кто его ненавидел».
/Борис Ройтблат/
***
Барри Тарасович продолжал:
— Не пишите, что Москва исступленно бряцает оружием. Что кремлевские геронтократы держат склеротический палец...
Я перебил его:
— На спусковом крючке войны?
— Откуда вы знаете?
— Я десять лет писал это в советских газетах.
— О кремлевских геронтократах?
— Нет, о ястребах из Пентагона.
_______
Ленинград
Женщина в трамвае - Найману:
— Ах, не прикасайтесь ко мне!
— Ничего страшного, я потом вымою руки... ("Соло на ундервуде")
***
Гранин сказал:
— Вы преувеличиваете. Литератор должен публиковаться. Разумеется, не в ущерб своему таланту. Есть такая щель между совестью и подлостью. В эту щель необходимо проникнуть.
Я набрался храбрости и сказал:
— Мне кажется, рядом с этой щелью волчий капкан установлен. ("Ремесло")
***
Эстония
Кузин бегло закусил и начал:
— А как у нас все было — это чистый театр. Я на домехе работал, жил один. Ну, познакомился с бабой, тож одинокая. Чтобы уродливая, не скажу — задумчивая. Стала она заходить, типа выстирать, погладить... Сошлись мы в Пасху... Вру, на Покрова... А то после работы — вакуум. Сколько можно нажираться?.. Жили с год примерно... А что она забеременела, я не понимаю... Лежит, бывало, как треска. Я говорю: "Ты, часом, не уснула?" — "Нет, — говорит, — все слышу ". — "Не много же, — говорю, — в тебе тепла". А она: "Вроде бы свет на кухне горит..." — "С чего ты взяла?" — "А счетчик-то вон как работает..." — "Тебе бы, — говорю, — у него поучиться..." Так и жили год... ("Компромисс")
***
Снова Ленинград
Три года я не был в Ленинграде. И вот приехал. Встретился с друзьями. Узнал последние новости. Хейфец сидит, Виньковецкий уехал. Марамзин уезжает на днях. Поговорили на эту тему. Один мой приятель сказал: — Чем ты недоволен, если разобраться? Тебя не печатают? А Христа печатали?!.. Не печатают, зато ты жив... Они тебя не печатают! Подумаешь!.. Да ты бы их в автобус не пустил! ("Ремесло")
***
Пушкинские горы
— Вы любите Пушкина?
Я испытал глухое раздражение.
— Люблю.
Так, думаю, и разлюбить недолго.
— А можно спросить — за что?
Я поймал н-а себе иронический взгляд. Очевидно, любовь к Пушкину была здесь самой ходовой валютой. А вдруг, мол, я — фальшивомонетчик...
— То есть как? - спрашиваю.
— За что вы любите Пушкина?
— Давайте, — не выдержал я, — прекратим этот идиотский экзамен. (...)
— Успокойтесь, — прошептала Марианна, — какой вы нервный... Я только спросила: "За что вы любите Пушкина?.."
— Любить публично — скотство! — заорал я. — Есть особый термин в сексопатологии...
Дрожащей рукой она протянула мне стакан воды. Я отодвинул его.
— Вы-то сами любили кого-нибудь? Когда-нибудь?!..
Не стоило этого говорить. Сейчас она зарыдает и крикнет:
"Мне тридцать четыре года, и я — одинокая девушка!.."
— Пушкин — наша гордость! — выговорила она. — Это не только великий поэт, но и великий гражданин...
По-видимому, это и был заведомо готовый ответ на ее дурацкий вопрос.
Только и всего, думаю?
***
— Прошлый год евреи жили. Худого не скажу, люди культурные... Ни тебе политуры, ни одеколона... А только — белое, красное и пиво... Лично я евреев уважаю.
— Они Христа распяли, — вмешался Толик.
— Так это когда было! — закричал Михал Иваныч. — Это еще до революции было...
("Заповедник")
[Сергей Довлатов «Филиал»]
***
А вы меню читать смогли бы как Тору, т.е. задом наперёд?
«Познакомили меня с развитой девицей Фридой Штейн.
Мы провели два часа в ресторане. Играла музыка. Фрида читала меню, как Тору, — справа налево. Мы заказали блинчики и кофе.
Фрида сказала:
— Все мы — люди определённого круга. Я кивнул.
— Надеюсь, и вы — человек определённого круга?
— Да, — сказал я.
— Какого именно?
— Четвёртого, — говорю, — если вы подразумеваете круги ада.
— Браво! — сказала девушка. Я тотчас же заказал шампанское».
Сергей Довлатов «Хочу быть сильным»
____________