Дебютный альбом записывался в Доме

пионеров Красногвардейского района,
впоследствии студии « АнТроп», нелегально
собранной Андреем Тропилло из
списанного оборудования различных
общественных организаций. На одном из
квартирников Тропилло уже имел
возможность наблюдать «Кино», поэтому
сразу же после сведения аквариумовского
« Треугольника», следуя рекомендации
Гребенщикова, пригласил к себе
начинающих музыкантов и приступил к
работе над записью имевшегося у них
материала. Так как группа на тот момент
состояла всего из двух человек,
Гребенщиков попросил помочь своих
коллег по «Аквариуму»: Всеволода Гаккеля
(виолончель), Андрея Романова (флейта) и
Михаила Файнштейна-Васильева (бас-
гитара). В связи с отсутствием барабанщика
было решено использовать драм-машину,
советский ритм-бокс «Электроника».
Получившийся магнитоальбом содержал 13
песен, а назван был по общей
продолжительности в минутах — « 45».
Группа обладала известностью лишь в
узком кругу, поэтому альбом не возымел
большого успеха и в среде музыкальных
критиков остался незамеченным. Цой
впоследствии отмечал, что запись вышла
довольно-таки сырой, и выпускать её не
следовало[5].
Период распада
Осенью 1982 года на студии Малого
драматического театра музыканты
предприняли попытку записи второго
альбома, при участии барабанщика Валерия
Кириллова (будущий член « Зоопарка») и
звукорежиссёра Андрея Кускова, однако в
процессе Цою разонравился звук ударных
инструментов, и он решил прекратить
запись. Впоследствии некоторые фрагменты
этой плёнки были включены в издание под
названием «Неизвестные песни Виктора
Цоя» и выпущены в 1992 году на CD-
носителе. Зимой 1983 года группа дала
несколько концертов в Ленинграде и
Москве, причём на некоторых выступлениях
«Кино» сопровождал барабанщик
«Аквариума» Пётр Трощенков. Рыбин стал
приводить на репетиции басиста Максима
Колосова и позднее гитариста Юрия
Каспаряна. По словам Гребенщикова,
Каспарян не очень хорошо играл на гитаре,
но быстро прогрессировал и в итоге стал
вторым по значимости участником
«Кино»[6]. Об этом в 1988 году писал и
журналист Евгений Додолев: «Первый же
выбранный Цоем кандидат — гитарист
Юрий Каспарян вызвал в среде коллег-
музыкантов недоумение — „он совсем
играть не умеет“. Однако время расставило
всё и всех по местам… искушённые мэтры,
без энтузиазма встретившие Каспаряна,
виновато разводят руками — ну кто бы мог
подумать, что у Цоя такая интуиция»[7]. С
Колосовым и Каспаряном прошёл второй
концерт на сцене Ленинградского рок-
клуба. Публика встретила выступающих с
лёгким недоумением, так как программа
«Кино» нуждалась в существенной
доработке[8].
Обязанности между Цоем и Рыбиным чётко
распределились, первый отвечал за
творческую составляющую — написание
текстов и музыки, второй выполнял всю
административную работу, организовывал
концерты, репетиции и сессии записи. В
марте 1983 года между ними разразился
серьёзный конфликт, ставший итогом
множественных разногласий. Цоя, в
частности, раздражало, что Рыбин на
стороне исполняет его песни, а своих не
пишет, в то время как Рыбину не нравилось
безоговорочное лидерство Цоя в принятии
всех решений[9]. В конечном счёте они
просто перестали созваниваться и с тех пор
никогда больше не виделись. После
распада группы Рыбин по приглашению
Сергея Рыженко уехал в Москву играть с
панк-командой «Футбол», а Цой, за
неимением состава, на некоторое время
прекратил музыкальную деятельность (из-за
этого казуса пришлось пропустить I
фестиваль рок-клуба)[10].
Единственным аудио-документом того
периода стал бутлег под названием « 46»,
демонстрационные версии новых песен
Цоя, записанные на домашней портастудии
Алексея Вишни, молодого звукорежиссёра,
обучившегося этому мастерству у Тропилло
и Гребенщикова. Песни продолжили линию
городской романтики, но, вместе с тем,
материал вышел более мрачным и
холодным. Цой воспринимал «Сорок шесть»
только лишь как репетиционную ленту,
созданную для тренировки навыков
Каспаряна, однако Вишня без ведома
музыкантов пустил запись в народ, и
многие восприняли её как второй номерной
альбом группы «Кино», несмотря на то, что
самой группой её легитимность никогда не
признавалась[11].
Закрепление на сцене
В начале 1984 года Цой и Каспарян
приступили к записи настоящего второго
альбома, роль продюсера снова исполнил
Гребенщиков, позвав на запись многих
своих знакомых: Александра Титова (бас-
гитара), Сергея Курёхина (клавиши), Петра
Трощенкова (ударные), Всеволода Гаккеля
(виолончель), Игоря Бутмана (саксофон) и
Андрея Радченко (барабаны). Сам
Гребенщиков подыгрывал на небольшом
клавишном инструменте «Кассиотон»,
запись была произведена на студии Андрея
Троппило и выпущена под названием
« Начальник Камчатки» («Камчаткой»
именовалась котельная, в которой Цой
числился кочегаром). На обложке в числе
прочих музыкантов изображён Георгий
«Густав» Гурьянов, хотя он влился в состав
лишь в самом конце рабочего процесса и
поучаствовал только в одной песне.
Определяющим стилем на альбоме стал
минимализм, проявившийся и в лаконизме
аранжировок, и в техническом оснащении,
когда, к примеру, обработка звука гитары
Каспаряна осуществлялась не через
овердрайв, а при помощи советского
магнитофона «Нота», выполнявшего в тот
момент функции фузз-эффекта. Подпольная
рок-пресса, отметив на альбоме с
полдесятка беспроигрышных хитов
(«Троллейбус», «Последний герой»,
«Генерал», «Камчатка», «Транквилизатор»),
всё-таки съязвила на тему «атмосферы
какого-то занудства». «Альбом был
электрическим и несколько
экспериментальным в области звука и
формы. Не могу сказать, что по звуку и
стилевой направленности он получился
таким, каким бы мы его хотели видеть, но, с
точки зрения эксперимента, это выглядело
интересно» — отмечал в интервью лидер
коллектива[12].
По окончании работы над альбомом Цой
сформировал электрический состав «Кино»,
в который кроме него вошли Каспарян
(соло-гитара), Титов (бас-гитара), Гурьянов
(перкуссия), и с мая 1984 года начал
активно репетировать новую концертную
программу. Тогда же музыканты выступили
на II фестивале Ленинградского рок-клуба,
где произвели настоящую сенсацию, став
его лауреатами и самым ярким открытием, в
частности лучшей песней мероприятия была
признана их «Безъядерная зона». С тех пор
группа получила некоторую известность и
стала регулярно гастролировать по другим
городам Советского Союза[11]. Летом
состоялось совместное выступление с
«Аквариумом», « Звуками Му» и «Браво»,
проходившее в подмосковном посёлке
Николина Гора под пристальным
наблюдением сил госбезопасности и также
отмеченное критиками как успешное[13].
В начале 1985 года коллектив предпринял
попытку записи ещё одного альбома, но
Цою не понравилось излишнее
вмешательство Тропилло, который
постоянно пытался повлиять на творчество,
поэтому тот проект оставили
незаконченным, а запись произвели дома у
Алексея Вишни с тремя гитарами и ритм-
компьютером. Как отмечал журналист
Андрей Бурлака, аудиокассета под
названием «Это не любовь» получилась
самым позитивным альбомом за всю
историю «Кино»[11].
Александр Титов одновременно с участием
в деятельности группы был членом
«Аквариума», и с каждым днём ему
становилось всё труднее и труднее
совмещать должность басиста, поэтому в
ноябре 1985 года он принял решение
покинуть «Кино» в пользу ансамбля Бориса
Гребенщикова. На его место взяли
джазового гитариста Игоря Тихомирова
(экс-«Джунгли»). Таким образом,
сформировался классический состав
группы, просуществовавший до самого её
конца[11].
В январе 1986 года Андрей Тропилло всё-
таки выпустил ту незаконченную запись,
произведённую у него на студии
несколькими месяцами ранее. Альбом под
названием « Ночь» стал первым
официальным релизом «Кино», изданным
московской фирмой « Мелодия». Пластинка,
по некоторым данным, разошлась
двухмиллионным тиражом, сделав группу
знаменитой далеко за пределами рок-
сообщества. Тем не менее, сами музыканты
крайне негативно восприняли выпуск этого
альбома, с продаж которого не получили
ни копейки[11], нелестно отозвалась об
альбоме и подпольная рок-пресса[14].
Весной группа выступила на IV фестивале
рок-клуба, где получила главный приз за
песню « Дальше действовать будем мы».
Летом музыканты съездили в Киев, на
съёмки фильма Сергея Лысенко «Конец
каникул». В июле совместно с
«Аквариумом» и «Алисой» дали концерт в
московском дворце культуры МИИТ, после
чего вместе с этими же группами был
выпущен общий сплит-сборник под
названием Red Wave («Красная волна»)[15].
Этот альбом, вывезенный из СССР
контрабандой и распространившийся в
Калифорнии количеством в 10 тысяч
экземпляров, стал первым релизом
советской рок-музыки на западе[16].
В период 1986—1988 Виктор Цой активно
снимался в кино, сначала в « Ассе» Сергея
Соловьёва, потом в «Игле» Рашида
Нугманова. Он постоянно пропадал на
съёмках, надолго уезжал в Казахстан, и
группа из-за этого часто простаивала. Юрий
Каспарян, например, благодаря изобилию
свободного времени, успел порепетировать
с Максимом Пашковым, а позднее принял
участие в записи дебютного альбома
группы «Петля Нестерова». Цой же,
находясь в степях, продолжал сочинять
песни и в 1987 году выгадал время для
записи альбома « Группа крови»,
большинством критиков считающегося
наиболее цельной и зрелой работой
«Кино»[11]. Запись производилась дома у
Георгия Гурьянова в Купчино, и, по
сравнению с ранними этапами творчества,
теперь группа обладала хорошим
техническим оснащением, которое
позволило сделать запись на уровне
европейских и американских исполнителей
[17]. Каспарян был женат на американке
Джоанне Стингрей, привозившей из-за
границы качественное оборудование, в
частности у них имелась драм-машина
Yamaha RX-11, что позволяло легко
редактировать не только ритмический
рисунок, но также тембры и громкость[18].
Александр Житинский назвал «Группу
крови» одним из лучших альбомов
отечественного рока, отметив, что он
поднимает русский рок на новую ступень,
ступень мужественной гражданской
ответственности[19]. Альбом сделал группу
популярной и на западе, так, крайне
положительную рецензию на него написал
Роберт Кристгау, обозреватель газеты Village
Voice[17].
Группа появилась на центральном
телевидении с концертом в передаче
« Музыкальный ринг», а в 1988 году на
экраны вышла «Асса», в последних сценах
которой группа «Кино», выступая перед
многотысячной аудиторией, исполняет
песню « Хочу перемен!». Этот финальный
эпизод имел эффект близкий к культурному
шоку, породил феномен «киномании»,
охватившей всю страну — мироощущение
романтического героя цоевских песен
оказалось очень созвучно настроениям
молодых слушателей поколения 1980-х[11].