К 78-летию Победы

https://ingushetiya-news.net/society/2023/04/26/60133.html Когда нависла смертельная опасность над Малгобеком, Грозным, всем Кавказом труженики всего Малгобекского района строили на подступах к городу Малгобек оборонительные сооружения, рыли окопы, рвы и траншеи, выполняли боевые задания командования по укреплению обороны.

Малгобек расположен в Алханчуртской долине, у южного склона Терского хребта, в 40 км (по прямой) от столицы республики — города Магас. Малгобек находится в самой западной части долины, к западу от города она сужается, теснимая с севера Терским хребтом, а с юга — Сунженским хребтом и одним из его отрогов (гора Арик-Папца, 510,9 м), в сторону села Нижний Курп (Кабардино-Балкария), где она замыкается долиной реки Курп, протянувшейся в меридиональном направлении с юга на север. В нескольких километрах южнее Малгобека, находящегося у северной границы долины, возвышается Сунженский хребет. К востоку Алханчуртская долина расширяется. Вдоль юго-восточной границы города протекает западная ветвь Алханчуртского канала, которая берёт своё начало в районе села Нижние Ачалуки, затем заходит далеко на северо-запад к Малгобеку, а затем устремляется на восток, к устью долины.
К территории города (и соответствующего городского округа) относятся не только сам Малгобек, но и все окрестные нефтедобывающие посёлки и участки Малгобек-Горского нефтяного месторождения, расположенные на гребне Терского хребта к северу, северо-востоку и северо-западу от города.
Город Малгобек образован Указом Верховного Совета РСФСР от 27 августа 1939 года.
О наличии нефти на нынешней территории Малгобека и Малгобекского района в недрах Терского хребта было известно давно. Первую пере¬гонку нефти на примитивных аппаратах организовали в 1828 году моздокские жители — крепостные крестьяне графини Паниной братья Дубинины. Они возили бочками нефть из колодцев в Колодной балке близ Магомед-Кала (теперь сельское поселение Вознесенское). На своих аппаратах братья Дубинины получали керосин. Легкие фракции испарялись, остатки перегона использовались на смазку колесных осей. Со смертью Дубининых этот первый на Северном Кавказе промысел был забыт.
В начале XX века разведочные буровые работы на Терском хребте в пределах нынешних границ Малгобекского района вели товарищество «Нобель», акционерные общества «Колхида», «Русский стандарт», «Гипис», «Пресслер», «Аквердов», «Молот» и «Русская нефть». Первые две буровые скважины заложил в 1901 году отстав¬ной полковник Майков. До 1917 года указанные нефтепромышленники начали эксплуатацию Вознесенской нефтяной площади. Работали несколько эксплуатационных скважин, которые уже давали промышленную нефть.
При советской власти в апреле 1927 года была заложена первая разведочная скважина, которая на глубине 429 метров дала газовый фонтан.
В августе 1930 года в Малгобек приехала группа выпускников школы горпромуч со Старых промыслов Грозного. Комсомольцы Н. Фильцев, А. Помазков, П. Жуланов, А. Зацепилин, В. Трутнев и их друзья были направлены в бригады К. Т. Тайзетдинова и В. А. Джанаева
Нефтеносен ли Малгобек? Этот вопрос вызвал в свое время жаркие споры.
В журнале «Грозненский нефтяник» № 3 от 1932 года писалось: «К таким месторождениям газа... следует отнести Малгобек, где в результате бурения, при разведке на нефть, было встречено несколько газоносных горизонтов, часть из которых давала значительные притоки газа». В следующем номере журнал выразился яснее: «Указанное обстоятельство дает полное основание говорить, что нефтеносность данных районов совершено бледнеет перед их газоносностью и относить их, на основании имеющегося материала, к разряду местонахождений скорее газовых, чем нефтяных». Поборники «газовой» теории не ограничились рассуждениями. Они предлагали форсировать разработку газовой шапки, строить в Малгобеке сажевые, стекольные и химические заводы.
Вот что пишет один из первопроходцев М. Лыков в своей повести «Город, рожденный Октябрем», напечатанной в газете «Ленинское знамя» за 1967 год:
«Шел декабрь 1932 года. Тогда на конференции геологов прозвучали слова академика Губкина: «Немыслимо, чтобы район Малгобека, представляющий продолжение вознесенской складки пласта, имеющей большое количество газа, мог оказаться не нефтеносным».
В богатство малгобекских недр верили геологи Панкратов и Хуциев, составляющие геологическую карту нового района. Буровые мастера Кабир Тайзетдинов, Иван Негоднев и другие буровики, продолжавшие разведку этого месторождения нефти.
Ничем от других не отличалась и буровая № 13. Палатка близ нее стала домом для бригады молодого мастера Кабира Тайзетдинова. Днем и ночью не прекращался рокот мотора. Вахту посменно несли механики Ресенко и Кумусуханов, а рабочие Назаренко, Яровой вместе с мастерами следили за нехитрыми приборами, за плотностью глинистого раствора.
Так шли долгие месяца безрадостного для буровиков 1933 года. Но однажды точно выстрел прокатился над пустынными сопками. Это заговорила первая фонтанная скважина малгобекской нефти».
Первооткрывателем Малгобекского нефтяного месторождения по праву называют старейшего нефтяника, кавалера многих орденов и медалей СССР Кабира Тайзетдиновича Тайзетдинова. 24 августа 1933 года из скважины № 13 с глубины 1180 метров его бригада получила фонтанный промышленный приток нефти. Этот день и считается днем открытия нефтяного месторождения Малгобека.
Народный комиссар тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе лично ознакомился с положением дел малгобекских нефтяников. Оценив возможности нового месторождения, он принял необходимые меры для его освоения в кратчайший срок. Изданный им приказ гласил: «Заложить в 1934 году и ввести в эксплуатацию новые буровые скважины... на Малгобеке не менее 100 скважин с тем, чтобы в 1934 году получить в этом районе не менее 1 млн тонн нефти». Тогда же был брошен клич: «Малгобек строит вся страна».
Первой на этот призыв откликнулась передовая бригада бурового мастера Октябрьских промыслов А. Рябова. Вслед за Рябовым осваивать новое месторождение поехали лучшие бригады грозненских мастеров П. Тулаша, И. Лысенко, А. Цесаря, М. Бондаренко, С. Абарищева. Сотни комсомольцев добровольно прибыли в Малгобек.
Большое событие в жизни Малгобека произошло 15 декабря 1933 года — вышел первый номер газеты «Большой Малгобек» (ныне «Народное слово»). В нем сообщалось о высоких обязательствах буровых бригад, было опубликовано обращение передовых бригад по увеличению скорости бурения, монтажа буровых. В этом же номере напечатаны отклики малгобекчан на инициативу десяти лучших мастеров «Ростсельмаша», которые предложили написать «Красную книгу мастеров культуры труда».
30 декабря 1933 года в Малгобеке состоялась первая партийная конференция, на которой первым секретарем был избран А. Н. Кошкин. Партийная организация направляла коммунистов на самые ответственные участки, умело мобилизовала нефтяников на выполнение предстоящих задач.
В сжатые сроки в Малгобеке была построена узкоколейная железная дорога, связавшая новый поселок с Моздоком. Вступили в строй насосные станции, нефтепровод, водопровод, высоковольтная электрическая линия. Дождь, грязь, снег, мороз — ничто не могло погасить энтузиазм людей.
В 1935 году по инициативе малгобекских буровиков развернулось соревнование за скоростную проводку скважин. Начало положила бригада мастера Загуменного, сумевшая пройти за месяц почти 1000 метров. В бригаде А. Рябова месячная скорость проходки на станок составила 3808 метров. Это был всесоюзный рекорд. Вскоре он был превзойден бригадой Т. Габанова, пробурившей скважину со скоростью 4488 метров.
В 1936 году малгобекчане добыли 1 млн 243 тыс. тонн нефти. Справедливо называют Малгобек детищем второй пятилетки. Вместе с промыслами рос и сам поселок. На холмах Терского хребта поднимались кирпичные дома, корпуса школ, больниц, магазинов.
В 1939 году поселок Малгобек переименован в город. Кузницей рекордов называли в то время Малгобек. В 1940 году буровой мастер Г. И. Косяк со своей бригадой пробурил скважину со скоростью 6020 метров на станок в месяц, установив новый всесоюзный рекорд. Добыча нефти росла. Малгобек занял ведущее место в объединении «Грознефть». В 1941 году нефтяники получили 1 млн 325 тыс. тонн сырья. Это был наивысший уровень добычи за весь предвоенный период.
Из доклада начальника «Грознефть-комбината» на УП пленуме обкома ВКП(б) «О взятии высоких соцобязательств трестом «Малгобекнефть» 8 сентября 1941 г.:
«Из шести нефтедобывающих трестов только два треста «Малгобекнефть» и «Горскнефть» систематически из месяца в месяц перевыполняли план... Контора бурения треста «Малгобекнефть», директор тов. Мещеряков, парторг ЦК ВКП(б) тов. Маслюк, в этом году заслужила почетное звание лучшей конторы бурения Советского Союза и завоевала переходящее красное знамя во Всесоюзном социалистическом соревновании. Всем известны имена лучших стахановцев буровых мастеров тт. Косяка, Апроцкого, Фильцева, Дканаева и др., дающих рекорды скоростей бурения. Стахановские бригады вышечников тт. Мошука, Петренко, Волосатова, Лебедева и др. своей стахановской работой и внедрением металлических конструкций обеспечивают строительство вышек за 3-4 дня.
Эти достижения конторы бурения треста «Малгобекнефть» явились в результате того, что хозяйственные и партийные организации уделяли внимание и очень помогали буровикам в их работе. Городская партийная организация добилась ведущей роли коммунистов на производстве! Этим в основном и объясняются успехи треста «Малгобекнефть»...
В тресте «Малгобекнефть» передовые бригады мастеров Апроцкого, Косяка, Дканаева, Фильцева, Слюсарева и др. за 7 месяцев пробурили со скоростью от 3000 до 4000 метров 38 скважин, или 30% всех законченных скважин, и 5 скважин закончены со скоростью свыше 4000-5000 метров...
Верно: зав. партархивом Чечено-Ингушского обкома Э. Роменец».
Родина высоко оценила труд малгобекских нефтяников. За образцовое выполнение правительственных заданий по снабжению фронта горючим Указом Президиума Верховного Совета СССР 6 февраля 1942 года коллектив промысла был удостоен ордена Ленина. Наградами были отмечены многие передовики производства.
В августе 1942 года войска фашистской Германии вплотную подошли к Тереку. Начались ожесточенные бои под Малгобеком, которые продолжались с 1 сентября 1942 года по 3 января 1943 года.
Немецкие войска старались захватить богатые нефтяные залежи Малгобека, а потом и Грозного и Баку. Для молниеносного захвата города немцы перебросили из-под Новороссийска под Малгобек элитную моторизованную дивизию СС «Викинг», с помощью которой они планировали прорвать оборону города, усилив наступающую на Малгобек первую танковую армию Фон Клейста.
Город подвергся массированному обстрелу и был практически стёрт с лица земли. Горели нефтяные скважины и каналы с нефтью, чёрная завеса дыма от горящей нефти превратила день в ночь, а свет от взрывов при обстрелах ночь в день. Шли ожесточённые бои. По воспоминаниям очевидцев, склоны Терского хребта были усыпаны трупами советских и немецких солдат. По некоторым данным город 14 раз переходил из рук в руки. У стен Малгобека сражались воины всех национальностей, местные жители как могли во всём помогали войскам.
Когда нависла смертельная опасность над Малгобеком, Грозным, всем Кавказом, труженики всего Малгобекского района строили на подступах к городу Малгобеку оборонительные сооружения, рыли окопы, рвы и траншеи, выполняли боевые задания командования по укреплению обороны. Жители тогдашних прифронтовых Пседахского и Ачалукского районов подготовили сложные инженерные укрепления и внесли важный вклад в оборону этой части нашей республики.
Вот что пишет в своих воспоминаниях (сентябрь 1987 года) бывший командир 52 (34) отдельной гвардейской краснознаменной ордена Суворова Витебской танковой бригады, генерал-лейтенант в отставке Владимир Иванович Филиппов об обороне г. Малгобека:
«Следует вспомнить добрые человеческие чувства и помощь жителей Малгобека и близлежащих селений, которые помогали нашим раненым воинам всем чем могли (перевязывали раны, кормили, поили горячим чаем, молоком)».
«На всю жизнь у меня сохранилось благородное чувство к тем гражданам Сагопши, которые накануне боя, получив оружие от офицеров бригады, дрались с фашистами в окрестностях Сагопши, кроме них, участие в разгроме полка эсэсовцев приняли и некоторые другие жители села, которые забирали оружие у убитых фашистов и стреляли по врагам со дворов, из окопов домов. Всего в том бою участвовало более 30 жителей Сагопши. К сожалению, фамилии и имена их в памяти не сохранились. Ведь прошло много лет. За два часа до наступления немцев ко мне привели юношу лет 14-15, который прибыл из немецкого тыла и доложил, что его послали ингуши сообщить о количестве танков и пехоты у противника и то, что они, немцы, начнут скоро наступление. Те сведения, которые он сообщил, подтвердили имеющиеся у меня. Я крепко обнял и поцеловал юношу, поблагодарил за службу на благо Родины».
«Граждане населенных пунктов Сагопши, Пседах, Кескем (Инарки) помогали воинам бригады в сооружении противотанковых препятствий, окопов, траншей. Они зачастую сами первыми предлагали нам такую помощь, как только кто-то из командиров появится в селе».
«Сохранился в моей памяти и такой случай проявления патриотизма со стороны местного населения. Как-то, войдя в блиндаж, адъютант доложил, что ко мне просятся двое пожилых мужчин из местных жителей. Велел впустить их.
— Мы хотим оказать вам помощь, — сказали они.
— Какую же помощь вы хотите оказать? — спросил я.
— Мы знаем, что сейчас очень трудно снабжать войска продовольствием, потому что дороги перерезаны врагами. Хотим отдать вам небольшую отару овец, которая пасется в лесной балке.
Они попросили нескольких бойцов перегнать овец. Их оказалось голов пятьсот. Мы ежедневно забивали по 8-10 овец, кормили бойцов. Это, конечно, была большая помощь. Жители приводили овец и крупный рогатый скот. Мы выдавали им справки, подтверждающие это. На их вопрос: «Зачем справки, мы же не будем требовать обратно» — отвечали: «Это вам документ о том, какой вклад вы внесли в нашу победу над фашизмом».
«Дорогие друзья из города Малгобек, из Сагопши и всего района! Спасибо вам за оказанную помощь воинам бригады в период боевых действий против немецко-фашистских войск».
Очень показательны в этом смысле материалы, приводимые в труде Б. В. Баданина «На боевых рубежах Кавказа». Позволим привести ниже пространную выдержку из этой ценной военно-исторической работы:
"Наряду с широко известными заграждениями только здесь, в долине Алхан-Чурт, были применены в массовом количестве так называемые огневые заграждения. Суть их заключалась в том, что на поверхность воды, заполнявшей противотанковый ров, оросительный канал или другой узкий и длинный водоем, выливалась нефть, распространявшаяся небольшим слоем по ней. Вся поверхность воды была разделена дощатыми перегородками, установленными через каждые 5-8 м так, чтобы вода могла протекать только под ними, а не сверху. Эти перегородки удерживали нефтяной слой на месте даже при наличии небольшого течения. От общего количества нефти 10% составлял зажигательный слой, содержавший 60% бензина, 25% мазута и 15% керосина. Смесь для создания зажигательного слоя выливалась последней, что обеспечивало надежное действие огневого заграждения.
Для поджога заграждения использовались факельные вехи, бутылки с жидкостью КС или ранцевые огнеметы. 10 кг нефти, вылитой на 1 кв. м водной поверхности, обеспечивали горение в течение 10 минут с высотой пламени в 5-6 м. Сплошная линия огня получалась в том случае, если расстояние между местами зажигания не превышало 20 м. На наиболее важных направлениях, где могло потребоваться неоднократное приведение огневого заграждения в действие, от резервуаров или других емкостей с нефтью прокапывались к заграждению неглубокие канавки, по которым в случае нужды можно было добавлять нефть. Там, где воды было недостаточно, огневые заграждения устраивались в сухом противотанковом рву или непосредственно на поверхности земли. В этом случае на местности подготавливалась полоса шириной 10 м, огражденная небольшим земляным валиком, образованным за счет выравнивания поверхности полосы. Применялись также валы из плотно уложенной соломы, заливавшейся нефтепродуктами.
Огневые заграждения были весьма эффективны как против пехоты, так и против танков; преодолеть их во время горения нефти было совершенно невозможно. Умелое сочетание таких внезапно возникавших действительно непреодолимых заграждений с хорошо организованным огнем противотанковой артиллерии обеспечивало отражение атаки любых сил противника. Конечно, эти заграждения носили чисто местный характер, так как в любом другом районе такой огромный расход нефти был невозможен.
Часть заграждений подключалась непосредственно к нефтепроводам, поэтому заполнение, а также питание их нефтью не представляло никаких затруднений. Другая часть заграждений получала питание из нефтехранилищ, от которых либо прокладывались временные нефтепроводы открытого типа, либо нефть развозилась приспособленными для этой цели пожарными автомобилями.
Огневые заграждения поддерживались до декабря 1942 г., пока не была ликвидирована угроза прорыва противника в нефтяные районы Кавказа. Общее протяжение огневых заграждений превышало 200 км, а расход нефти достиг 72 тыс. т" [126, с. 47].
В ходе Малгобекской операции были использованы некоторые технические новинки, впоследствии ставшие непреложным условием тесного взаимодействия между авиацией и наземными войсками. Так, в районе Вознесенской впервые была применена радиостанция наведения. Находясь на вершине Терского хребта, заместитель командира 219-й бомбардировочной авиадивизии полковник П. Н. Анисимов хорошо видел поле боя и оперативно сообщал по радио в штаб 4-й воздушной армии об изменениях наземной обстановки. Вместе с тем он получал от командующего 9-й армией заявки на вылеты и немедленно передавал их в штаб. Опыт полковника Анисимова позволил успешно применить радиостанции наведения во всех последующих операциях.
Ахмет Боков, народный писатель Чечено-Ингушетии, в газете «Сердало» (5 декабря 1997 г.) в статье «Этот день мы приближали, как могли», посвященной 55-летию освобождения Малгобека, писал, что «добровольцам чеченцам и ингушам не пришлось сражаться под Малгобеком. Из всех районов республики парни шли тогда в военкоматы. Но они были направлены не под Малгобек, где разворачивались сражения, а на другие участки фронта. Это, по-видимому, преследовало цель умалить участие нашего народа в обороне Малгобека.
Добровольцы — чеченцы и ингуши на том участке фронта, куда они были посланы, показывали образцы героизма. Командир 4-го Кубанского кавалерийского полка, куда они влились, генерал Кириченко писал Чечено-Ингушскому обкому и Совнаркому республики: «Ваши люди, представители Чечено-Ингушетии дерутся в боях замечательно, показывая пример и мужество настоящих сынов вашего народа». Ну а жителей прифронтовых районов не перебросили за пределы Чечено-Ингушетии, они строили инженерные сооружения для обороны Малгобека и Алханчуртской долины».
А. А. Гречко в книге «Битва за Кавказ» пишет: «Оборонительные работы пришлось вести в крайне тяжелых условиях. В распоряжении фронта и армии было мало инженерных и саперных частей».
М. В. Тюленев в книге «Крепость на Тереке» пишет: «Кавказский театр военных действий к началу боев не был в достаточной степени оборудован оборонительными сооружениями... По зову коммунистической партии десятки тысяч людей вышли на строительство оборонительных сооружений».
«В числе тех строителей были и жители Пседахского и Ачалукского районов, которые теперь входят в Малгобекский район.
Помню жаркий июльский день. Люди шли по дороге, ведущей на запад, вереница за вереницей: старики, женщины, подростки. Пыль на дороге, словно зола в только что потухшем очаге. На колхозных подводах везли самые необходимые пожитки для ночлега в степи и инструмент. Шли сагопшинские, пседахские, кескемские (инаркинские).
Остановились в нескольких километрах от кабардинского села Нижний Курп. На этом месте предстояло прорыть противотанковый ров от Терского хребта к Сунженскому, протяженностью в несколько километров, чтобы закрыть фашистским танкам проход по Алханчуртской долине. Состоялся непродолжительный митинг.
«Дорогие товарищи! — говорилось в обращении к строителям. — В грозный час, когда нашей республике Чечено-Ингушетии угрожает непосредственная опасность, от строителей оборонительного рубежа требуется исключительная напряженность, выдержка, самоотверженная работа на всех участках. Мы должны быстро и качественно завершить противотанковый ров, чтобы преградить фашистам путь в Алханчуртскую долину, сделать неприступным наш нефтяной Малгобек, не пустить врага к нашей столице Грозному...»
В бригадах прошли собрания, где саперы объяснили, что и как нужно делать, отвели участки. Кроме противотанкового рва, предстояло подготовить множество домов, траншей, различных огневых точек. На огромной стройке всех механизмов — лопата да кирка.
Некоторые на скорую руку соорудили что-то вроде шалашей. Большинство же устроилось на ночлег так: трава под боком да небо над головой.
Красная армия готовилась остановить фашистские войска. И рубеж, где это должно было произойти, проходил здесь, поперек долины, и далее по раскинувшемуся на многие километры по Терскому хребту Малгобеку».
«Казалось, пролегла от хребта до хребта широкая черная лента, а на ней люди, которые по мере удаления сливаются в одну массу. Так было в начале работ. А прошли дни, и людей не стало видно — углубился ров. Работы не прекращались от зари дотемна. Еще в сумерках слышен был перестук лопат о твердый глиняный слой грунта, да шорохи выбрасываемой на поверхность земли. С приближением линии фронта работать приходилось, прихватывая часть ночи. Мне, помимо учета выполненных работ, было поручено проводить громкие читки газет, которые доставлялись сюда из райцентра. В один из дней я читал сообщение Совинформбюро о том, что в районе Прохладного наши войска ведут упорные бои с противником. В тот же день фашистская «рама» появилась над стройкой. Сбросила листовки с обращением не создавать против армии, «несущей свободу», укрепления. А через пару дней, видя, что листовки не возымели желаемого действия, вражеский самолет сбросил несколько бомб в расчете на то, что люди покинут стройку. Но расчет врага не оправдался. Люди не покидали место работ даже при столь опасных ситуациях».
Из постановления Совета Народных комиссаров и бюро обкома ВКП(б) ЧИАССР «О проведении оборонительных работ в Чечено-Ингушской АССР, 20 октября 1941 г.:
«Мобилизовать для проведения оборонительных работ мест¬ное население в порядке трудгужповинности в количестве 80 000 человек с инструментом и теплой одеждой, сроком на 40 дней. Установить, что каждый мобилизованный за весь период моби¬лизации обязан выполнить 100 куб. метров земляных работ или соответствующее количество прочих работ; выполнившие этот объем работ ранее срока освобождаются досрочно, не выполнив¬шие в срок задерживаются до полного выполнения...
Верно: зав. партархивом Чечено-Ингушского обкома КПСС Э. Роменец».
Газета писала о тех событиях так: «Около 2000 колхозников Пседахского и Ачалукского районов в течение 9 дней сооружали противотанковые рвы, траншеи южнее Малгобека, под обстрелом дальнобойной вражеской артиллерии и авиации. Но никто не оставлял ответственного участка».
Это были завершающие дни строительства оборонительных сооружений. А работы там продолжались около полутора месяцев.
В каждом доме любого из селений, расположенных в Малгобеке и Малгобекском районе, скажут: или отец работал на той стройке, или мать, или сестра, а то и сам, если подходил по возрасту. Хочется привести несколько кратких воспоминаний.
Гарданов Макшарип, внук Торко-Хаджи Гарданова:
— Мы работали на строительстве оборонительных сооружений почти полтора месяца. Затем нам объявили, что сооружения в основном завершены, и там нужно закрепиться нашим войскам. Говорили, что фашисты захватили Прохладный и рвутся на восток. Но нам предстояло еще неделю копать противотанковый ров в сторону Эльхотово. Были и артиллерийские обстрелы, и налеты фашистской авиации...
Фаргиев Аюб, бывший председатель сагопшинского сельского совета:
— Жители нашего села, как и других селений, находились в состоянии мобилизации. Жили, как того требовало военное положение в прифронтовом районе. Посылаем на строительство оборонительных сооружений или ремонт дорог — ни в чем не получали отказа. Все работы выполнялись в срок.
Алироев Хамид, бывший помощник начальника политотдела пседахской МТС:
— Летом 1942 года по поручению райкома партии я часто бывал там, где строились оборонительные сооружения. Люди работали, не зная усталости. Это был час, когда нашей республике угрожала серьезная опасность. Строители трудились, зная, что от них требуется исключительная выдержка и самоотверженная работа. Это был массовый народный подвиг.
Да, это так. Люди бескорыстно отдавали свои силы и энергию укреплению обороны Малгобека и западного рубежа нашей республики. Сооружения, подготовленные ими, дали возможность нашим частям закрепиться на важном стратегическом плацдарме.
Газета «Грозненский рабочий» 5 сентября 1942 года писала об обстановке в прифронтовом районе:
«Гул артиллерийской стрельбы доносится к этим селениям, зарево пожаров видно с ближайших гор, над полями в небе завязываются воздушные бои между советскими и фашистскими самолетами. По фронтовой дороге к переднему краю обороны движется поток машин с людьми, боеприпасами.
В районе все живут фронтом. Командованию понадобилось в максимально короткий срок воздвигнуть оборонительную линию. Фронт требует — должно быть сделано, — ответили колхозники. И свыше 800 человек без устали работало на рытье противотанковых рвов и строительстве других укреплений...
Работа была окончена в срок. Командование объявило благодарность колхозникам, многих премировало.
Когда колхозники, строившие оборонительную линию, вернулись домой, все силы были брошены на завершение уборки урожая.
— Красная армия прилагает все силы, чтобы остановить врага, всеми силами будем помогать нашей армии в святом деле разгрома гитлеровских банд, — говорят колхозники прифронтового района».
Люди работали на полях, на токах, несмотря на бомбежки и пулеметные обстрелы вражеской авиации. От уборки урожая, как пшеницы, так и кукурузы, зависело снабжение армии хлебом, так как дороги были перерезаны врагом, и подвоз продовольствия был крайне затруднен.
Не только колхозы снабжали армию продовольствием, но и население. Бойцов Красной армии в домах жителей прифронтовых районов принимали как гостей, угощали кто чем мог. Об этом много рассказывали защитники Малгобека, приезжавшие в наш город на День Победы.
Жительница села Сагопши С. Даурбекова, которой в 1942 году было 12 лет, вспоминала, как ее отец каждое утро отправлял по два барана из своей отары в госпиталь в Средние Ачалуки.
Вот рассказ бывшего санинструктора из 176 стрелковой дивизии Е. В. Пивоваровой из г. Тобольска Тюменской области: «Однажды перед зданием медсанбата кормили мы раненых, тех, которые могли передвигаться. День был солнечный, теплый. Ну чем мы могли подкрепить раненых бойцов? Солдатский паек — и все. Подошли два старика из местных жителей, сели недалеко от нас. Положив подбородки на посохи, молча наблюдали за нами. Посидели так некоторое время и, ничего не сказав, ушли. А вскоре к нам пришли женщины и принесли свежеиспеченные кукурузные чуреки, глиняные черепки с топленым маслом, круги домашнего сыра. А на следующий день и кур вареных принесли. И сколько наш медсанбат находился в селении, ачалукские женщины поставляли нам продукты, кто что мог. Мы остались им навсегда благодарны».
Помощь населения сражающейся армии явилась определенным вкладом в оборону Малгобека.
По свидетельству оставшихся в живых ветеранов ВОВ, во время оккупации гитлеровцами г. Малгобека 4 месяца не было случая предательства среди местного населения. Чтобы не остаться под пятой фашистов, практически все ингушские и чеченские семьи, проживавшие в Малгобеке, Инарки, Сагопши и Пседахе или эвакуировались в другие районы республики или скрывались в лесистой местности Сунженского хребта. Люди жили в землянках. Испытывали голод и холод, гибли от вражеских налетов и разрыва снарядов, но на поклон к врагам не шли.
А вот что сказано в известной книге писателя А. Бокова «Багровые зори»:
«Да, фашистам было все равно по ком стрелять: по войскам или по селу. Войска же находятся в селе, во дворах и в домах жителей. Во многих дворах можно было увидеть накрытые брезентом орудия и автомашины, иные из них с наискось срезанными кузовами, прикрытыми брезентом. Это были «катюши». И вся эта военная техника была замаскирована мелкими ветками деревьев, кукурузными стеблями, большими листьями тыквы.
В домах, где поселились бойцы, одну, а то и две комнаты отдавали им. Те, кому не хватало места в них, располагались в сараях или прямо во дворах. Время-то летнее, тепло. Хозяева старались угостить бойцов тем, что у них есть. Им отдавали то, что припасено на случай неожиданного прихода гостей или на ночь под пятницу.
В тех домах, откуда ушел на фронт отец или сын, их принимали особенно гостеприимно. Резали начавших недавно кукарекать петушков, варили яйца, которые собирали, чтобы подложить квочке.
— Да не надо, есть у нас еда, — стеснялись солдаты. — У нас же паек...
— Паек — это паек... — отвечал хозяин.
Хозяйка, не владеющая русским языком, виновато улыбаясь, ставила угощение на стол».
«Более ста голов крупного рогатого скота и около двухсот овец дали жители села Красной армии».
«Теперь, сидя в чужом дворе в яме, вздрагивая от взрывов мин, с тревожно бьющимся сердцем, она (Хади) была согласна отдать телку армии, если даже никогда не будет у них коровы. Ведь эти войска пришли сюда, чтобы отогнать врагов, которые своими взрывами наводят такой страх на людей».
«Минометный обстрел села продолжался с час».
«Фашисты намеревались уничтожить наши войска в подковообразной извилине Терека. А войска в основном сосредоточились в ингушских селах долины. Потерпев ряд неудач в выполнении этой задачи и обозлившись, гитлеровцы начали уничтожать мирное население, которое они считали своим врагом наравне с Красной армией. Знали фашисты, какую неоценимую поддержку оказывают жители сел советским войскам. Враг начал вести интенсивный минометный и артиллерийский обстрел населенных пунктов. А в артиллерии гитлеровцы в том районе имели превосходство в пять-шесть раз».
А вот выдержка из статьи корреспондентки Я. Баркинхоевой в газете «Сердало» от 6 мая 2005 г. «Не забыла страна скромный подвиг девочки» (об участнице строительства оборонительных сооружений под г. Малгобеком Мержоевой-Уциевой Любови Алиевне).
«На окраине с. Пседах находилась нефтебаза, где было большое количество топлива, подготовленного к отправке на фронт.
Население днем и ночью рыло окопы, чтобы вражеские танки не прорвались. Среди этих тыловиков была и 14-летняя девочка — Мержоева Люба. Наравне со всеми днем и ночью в составе созданного отряда она самоотверженно трудилась. Без особого разрешения идти домой никто не имел права. После многочисленных безуспешных попыток фашистов отбить нефтебазу по земле, они предприняли атаки с воздуха.
Цель они свою достигли — огромные цистерны с горючим взлетели в воздух. Именно в это время Люба с лопатой в руках находилась на оборонительных сооружениях. Ударная волна подняла в воздух девочку как пылинку и обрушила вместе с землей за десяток метров от того места, где она находилась. Оставшихся в живых эвакуировали с места бомбежки. Любе повезло, она осталась жить».
Жестокость и произвол почти трехмесячной оккупации не сломили малгобекчан. Многие из них, живя в пещерах и блиндажах, горячо верили в свое освобождение. Они прятали продовольствие, помогали разведчикам, спасали раненых бойцов.
Малгобек строила вся страна, и в суровый час на его защиту встали представители многих наций и народностей нашей Родины. В эти дни советское руководство в лице ЦК ВКП(б) и правительства СССР обратилось через газету «Правда» к народам Северного Кавказа с таким призывом: «Сейчас внимание нашего народа, народов всего мира обращено к Северному Кавказу...
Гитлеровские разбойники ворвались на просторы Северного Кавказа. Они рвутся в горы. Враг не знает, что Кавказ всегда был страной смелых и сильных народов, что здесь в борьбе за независимость народы рождали бесстрашных бойцов, джигитов, что трусость слыла здесь всегда самым позорным преступлением.
Здесь, у подножия гор, воспитывались поколения советских людей с львиным сердцем, орлиными очами. Никогда не станут рабами гордые народы Северного Кавказа».
Все народы Северного Кавказа поднялись для борьбы с немецкими захватчиками. В Грозном 12 июля 1942 г. прошел первый антифашистский митинг молодежи Северного Кавказа. Также антифашистский митинг народов Северного Кавказа прошел и в городе Орджоникидзе 13 августа 1942 г. Следующим крупным событием такого рода стал многотысячный митинг молодежи Северного Кавказа, прошедший в Грозном 26 августа 1942 г. Во всех этих мероприятиях самое активное участие принимали и жители Ингушетии. Апогеем данных мероприятий стало то, что жители Северного Кавказа объявили Гитлеру газават (священную войну).
Еще в декабре 1941 г., когда немцы первый раз взяли Ростов и вторжение на Кавказ, казалось, уже началось, в ЧИАССР начали формироваться партизанские отряды. В декабре 1941 г. в Пригородном районе был сформирован по заданию Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) и командования Закавказского военного округа ингушский партизанский отряд для ведения борьбы в тылу врага в случае оккупации. Во главе его стал полный георгиевский кавалер и кавалер ордена боевого Красного Знамени, герой Гражданской войны, 45-летний Хизир Орцханов, уроженец села Даттых.
Уже в 1942 г. формируется еще один отряд из ингушских «красных партизан». Командиром конных партизан-ингушей стал Товси Шадиев. А его заместителем — бывший красный партизан Кази-мулла Гантемиров, который на митинге в Орджоникидзе объявил газават Гитлеру от всего ингушского народа. Отряд Шадиева, добывая информацию, совершал глубокие вылазки в тыл врага и наносил ощутимые удары по противнику. Отряд был расформирован в 1943 г. после освобождения большей части Северного Кавказа от оккупантов.
Несмотря на то, что большая часть территории республики оказалась вне оккупации, партизанам удалось проявить себя в ряде операций. Так, по заданию командования ингушского партизанского отряда осенью 1942 г. группа партизан этого отряда перешла линию фронта за Тереком, где наряду с выполнением задания добыла важные данные о численности, живой силе и технике противника, которые немедленно были переданы по назначению и использованы командованием.
Угроза партизанского движения у себя в тылу вполне серьезно воспринималась и командованием вермахта. Так, по германским соединениям, принимавшим участие в боях под Малгобеком, была разослана оперативная информация о планах советского командования по развертыванию партизанского движения с описанием одного из наиболее вероятных противников войск 1-й танковой армии в этой сфере советско-германского противостояния — партизанского отряда «Терек». В штабных документах вермахта в конце сентября численность данного отряда определялась в 31 человек, на вооружении которых находилось 11 пулеметов, 25 подрывных зарядов, 75 ручных гранат, 21 винтовка и другое вооружение и снаряжение. Отмечалось, что для поддержания связи со штабом партизанского движения, расположенным в Грозном, отряд оснащен рацией. По немецким документам, отряд уже начал просачивание в немецкие тылы — двое членов отряда были задержаны в районе Моздока.
Немало жителей Малгобека и его окрестностей шли в добровольное ополчение, помогавшее войскам в подвозе боеприпасов, вывозе раненых и т. д. Многие из них пали на передовой, являя собой образцы подлинного самопожертвования. Один из них Эдалби Ялхороев, пожилой ополченец, погиб 17 сентября при бомбежке, помогая раненым советским бойцам. Свой боевой путь под Малгобеком начал уроженец села Сагопши Магомед Гирей Белхароев. Также среди бойцов было немало детей и подростков. Одним из наиболее известных стал Умар Якубов — юный «сын полка», служивший в 9-й гвардейской стрелковой бригаде.
Мухарбеку Магомедовичу Хашагульгову было 16 лет, когда началась война. Мухарбек Магомедович участвовал в возведении оборонительного рубежа под Моздоком. В том же году окончил 3-месячные курсы пулеметчиков, а в 1942 — военное училище. В сентябре-октябре 1942 г. он участвовал в оборонительных боях под Малгобеком. В 1944 г. Мухарбек Магомедович был отозван с передовой и выслан в Казахстан вместе с семьей. Сын Мухарбека Магомедовича, Ахмед Хашагульгов, родившийся в ссылке, позже стал генералом российской армии.
Еще один уроженец Ингушетии, 29-летний сержант пулеметчик Вахи Карчеевич Дарсигов воевал в 5-й гвардейской танковой бригаде и погиб смертью храбрых 8 октября 1942 г. под Малгобеком.
Самым известным разведчиком из числа уроженцев города Малгобека стал 14-летний партизан Володя Мордвинов. Сын нефтяника Федора Мордвинова, который работал на нефтепромыслах Малгобека, он вместе с семьей был эвакуирован с приближением фронта в Грозный. Когда отец, оставив семью в Грозном, возвращался обратно в Малгобек, Володя, спрятавшись в грузовике отца, вернулся вместе с ним в Малгобек и предложил советскому командованию свои услуги в качестве разведчика. Являясь жителем станицы Вознесенская и прекрасно ориентируясь на местности даже в ночное время, Володя многократно ходил за линию фронта и доставлял командованию бесценные сведения о противнике. 15 октября 1942 г. в ходе одной из таких вылазок отважный юноша погиб при переходе линии фронта. Тело Володи было найдено и предано земле только после освобождения Малгобека в январе 1943 года. Посмертно Володя Мордвинов был награжден медалью «За оборону Кавказа».
Трофим Ефремович Омельчук, защитник Малгобека, командир расчета крупнокалиберного пулемета 317-й стрелковой дивизии и большой друг семьи Мордвиновых, встречаясь со многими людьми, знавшими отважного юного разведчика, собрал обширный биографический материал, на основании которого написал повесть «Орленок» о Володе Мордвинове. Вот как описывается в этой книге последняя вылазка Володи Мордвинова:
«Заканчивался еще один день войны — 14 октября. На Вознесенскую опустилась очередная прифронтовая ночь, переполненная солдатской суетой.
Под покровом темноты на передовую направлялись боеприпасы, вода, пища и пополнение. Бархатное осеннее небо, усеянное мигающими звездами, дышало прохладой.
От кошар отделились три всадника и направились вверх к шоссе.
Коля ехал молча. Он был самым смелым из друзей Володи. Ему не было страшно. Он не отступит. Но серьезное дело требует такого же отношения к нему. Володя молчание друга понимал по-своему. И чтобы отвлечь его от тяжелых дум, то шутил, то рассказывал, что пройти линию фронта совсем нетрудно и нестрашно. А встреча с фашистами — пустяковое дело. Не надо только выдавать, что струсил.
Федор Львович несколько раз цыкал на ребят, требовал замолчать. И ехать не кучей, а гуськом. Под обстрелом всякое может случиться.
На фоне освещенного ракетами неба впереди показалась высота, за которой — Бековичи.
Всадники спешились. Поручив мальчиков связным с переднего края, Федор Львович с лошадьми возвратился в Вознесенскую.
И вот Володя снова на передовой, на том же участке, в том же подразделении. Ночь такая же неспокойная, как и в тот раз.
Володе эта обстановка уже знакома. Коля же при каждом взрыве втягивал в плечи голову или приседал на дно окопа.
Володя подбадривал друга теми же словами, что слышал от разведчика:
— Не обращай, Коля, внимания на взрывы. Не прячься. Это попусту. Если снаряд разорвался, прятаться уже поздно. Мы слышим взрывы, которые раздаются в стороне. А того снаряда, что летит на нас, мы не услышим — ни его полета, ни его взрыва.
Но разговор разговором, а самосохранение брало верх.
Подошел к ребятам пожилой усач. Он узнал Володю. Ему хотелось сказать что-то хорошее, но подходящих слов не нашлось, и он лишь обнадеживающе пробасил:
— Не робейте! Мы вас фашистам в обиду не дадим! — помолчав немного, спросил: — Когда вам идти? Время знаете?
— Наше время — вот, — Володя показал на Большую Медведицу. — Теперь, наверное, одиннадцать. Часика через два уйдем.
Усач осветил папиросой циферблат на руке и удивился — стрелки действительно показывали около одиннадцати.
— Хорошо определяешь время! Его в запасе еще много. Я потом подойду. Вам ничего не надо?
— Попить бы на дорогу, — сказал Коля. Он крепко запомнил, что в Малгобеке трудно с водой.
— Ладно, пришлю.
Спустя некоторое время, ребятам передали воду.
А ночь, казалось, застыла и не двигалась.
Долго два друга всматривались в сторону противника. Она то открывалась перед ними при вспышке ракет, то тонула в непроглядной тьме.
Володя убедился, что у врагов за трое суток на линии обороны ничего не изменилось. Все там же морга¬ют огоньки автоматов и пулеметов, с тех же мест, что и прежде, взлетают в небо ракеты. И он почувствовал уверенность и спокойствие. Ему хотелось, чтоб его верный друг тоже овладел тайнами разведки.
— Я буду идти впереди, — поучал он, — а ты за мной, шага на три сзади. Смотри, не больше и не меньше, чтобы не натолкнулся на меня и не отстал. При вспышке ракеты — ложись. Пробираться только в темноте и бесшумно. Вообще, будешь смотреть на меня и делать то же, что и я.
— Но в темноте я тебя не увижу.
— Увидишь. А где не увидишь — поймешь, что надо делать. Если нас схватят фашисты на линии обороны — говорить одно: мы братья, ищем корову, здесь уже проходили туда, а сейчас возвращаемся обратно. Живем на Пятом участке. Запомнил?
— Да...
Большая Медведица на небосводе указывала, что время перевалило за полночь.
Ребята приготовились и томились в ожидании усача.
Он подошел, осведомился о настроении и самочувствии.
— Ну... Счастливого пути, дорогие! Благополучного возвращения! Мы за вами внимательно проследим. Ты уже знаешь, — обратился он к Володе. — Ожидать будем каждую ночь, до возвращения.
Мальчишки один за другим выскочили из окопа и побежали вниз, в темноту. Они быстро спустились кукурузным полем под гору. Перешли дорогу. От нее оставалось почти полпути до вражеских окопов.
Володя шел впереди, за ним — Коля.
В этот раз Мордвинов пробирался уверенней. Во-первых, ему уже знакома эта лазейка, а во-вторых, за ним следует верный друг. Вдвоем, конечно, страха меньше.
Коля очень боялся. На передовую пришел затемно. Из окопа смотрел в темноту, как в пучину морскую, — в которую сколько бы ни глядел, все равно ничего не увидишь. Он думал, что немцев тут много. Залегли в беспорядке по склону — попробуй пройди.
Друг полностью доверился Володе и не сводил с него глаз — боялся отстать. Потеряешь из виду — не позовешь, не крикнешь!
Ползут. Останавливаются. Опять ползут. «Хорошо, что часто передышки делаем, — думал Коля, — а то бы, наверно, не выдержал...» Но Володя меньше всего думал о передышках. Он останавливался, чтобы определить направление, не наткнуться на немецкий окоп.
Коле казалось, что ни конца, ни края не будет этому кошмарному пути. Горели колени и ладони рук от колючей пересохшей земли. На зубах скрипел песок. Пыль забила ноздри. Щекотало в носу. Уже готов был чихнуть... Испугался! Сжал пальцами нос да так крепко, что слезы брызнули из глаз. Как в тисках, держал его. Широко открывал рот и дышал, как загнанный бульдог.
Володя присел — ждал товарища. Подполз Коля.
— Ты чего отстал? — еле слышно спросил Володя.
— Чуть было не обнаружился через предательский нос — чихать захотелось.
— Да ты что?! Тут бы нас изрешетили — и пискнуть не успели бы.
— Как я удержался, не знаю. Пошли дальше. Я боюсь.
— Пошли.
Ребята поднялись и, согнувшись, осторожно стали пробираться на запад, держа направление на гараж.
Шли молча. Высокие стебли кукурузы с отсыревшими листьями пропускали их без шума. Не доходя до 36-го участка, Володя остановился.
— Тут безопасно. Можно отдыхать до утра.
Сели. Молчали.
Тишину снова нарушил Володя:
— Если бы ты знал, как мне не хочется проходить мимо гаража. Фашисты меня угадают и уже не поверят выдумкам. Да еще нас двое.
— Есть выход. Давай, пойдем направо. Переползем через железную и шоссейную дороги — и в лес. В кустарнике обождем дня. Не все ли равно — в кустарнике или в кукурузе? Утром по шоссе пошагаем на Картофельное... а твои фрицы останутся в стороне.
— «Твои фрицы» ... — передразнил Володя. — Этот план опасен.
Мордвинов помнил совет командира разведки: из кукурузы не выходить до наступления дня. Но помимо воли согласился с Колей.
Медлить не стали. Поднялись и пошли.
Кончилась кукуруза. Перед друзьями поднималась еле просматриваемая при звездном небе, хорошо знакомая открытая местность. По ее верхнему краю — по гребню хребта — пролегало мощенное булыжником шоссе. Сюда, ближе по склону, параллельно с шоссе тянулось полотно железной дороги. Обе линии лежали «мертвыми». Никакого движения.
Друзья залегли. Долго прислушивались и присматривались — ничего подозрительного не обнаружили.
— Ну, ни пуха, ни пера... Вперед!
С этими словами Володя пополз к вершине хребта.
Коля — следом за ним.
Под руками они ощущали густую, как ковер, низкую, уже мертвую от засухи траву. Вот впереди засерела полоска железнодорожной насыпи. Володя тихо перебрался через нее и ушел дальше. Начал взбираться на высокий южный откос Коля. Неосторожное движение — и потек, как ручей, вниз сухой песок и гравий. На беду, в кювете лежало или старое ведро, или просто изъеденный ржавчиной кусок жести. Казалось, если бы внезапно застучал пулемет или автомат, и то не так напугал бы ребят, как этот грохот.
Ребята замерли один за железной дорогой, другой — на рельсах. Долго лежали. Кругом немая тишина.
Снова — сначала робко, потом смелее — поползли в гору. Поднялись к самой кромке шоссе и притихли.
Перед ними в темноте, как река, светлел булыжник мостовой. За дорогой маячили чахлые, обглоданные скотиной кусты. Это начиналась лесная опушка.
Володя поднялся, согнувшись, стремительно ринулся через шоссе.
— Хальт! Хенде хох! — послышалось впереди из кустарника.
Мальчишка понял команду, но по инерции еще прыгнул через кювет, расставив в стороны руки.
Раздалась пулеметная очередь. И Володя упал вниз лицом в придорожную пыль, раскинув в стороны руки, будто хотел обнять всю землю.
Коля окаменел. Все произошло как-то сразу, в один миг. Ему не верилось, что это — конец. Что он потерял друга. Что дорожка, по которой они вдвоем стремились к цели, оборвалась вот здесь, за кюветом... Он ждал, что Володя повернется, застонет. Напрасно. Тот лежал без дыхания.
Тогда Коля вскочил на ноги и, уже не маскируясь, не нагибаясь, побежал в обратную сторону. Он натыкался на сплошные ряды кукурузы. Стебли и тугие початки били и обдирали лицо. Он не чувствовал боли. Он бежал, не помня себя.
Как проскочил между немецкими окопами, как оказался на нейтральной полосе, мальчишка не заметил. Строчили с обеих сторон пулеметы, хлопали винтовки, вспыхивали ракеты — он не падал, не ложился.
Наконец, уже еле переставляя ноги и тяжело дыша, скатился в окоп нашей обороны.
Его обступили солдаты. Отдышавшись, Коля рассказал о трагической гибели Володи Мордвинова.
Печальная весть к утру пришла в Вознесенскую».
Самое крупное наступление с целью прорвать оборону Малгобека и прорваться в Алханчуртскую долину немцы предприняли 28 сентября 1942 года. Двумя группами танков, усиленными двумя полками «Вестланд» и «Норланд» из состава дивизии СС «Викинг», немцы двинулись на наши позиции с целью прорвать оборону в районе с. Сагопши и выйти в Алханчуртскую долину. Одна группа из 70 танков начала наступление на Сагопши, другая группа из 50 танков начала наступление на Кескем, Сагопши. Вся сила удара немцев в этот день пришлась на защищавших Сагопши воинов 52-й танковой бригады майора Филиппова и на 863-й истребительно-противотанковый артполк майора Долинского.
Как пишет историк Тимур Матиев в своей книге «Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ, сентябрь-октябрь 1942 г., на острие удара находились моторизованные полки «Вестланд» и «Нордланд». Приданный им танковый батальон «Викинг» насчитывал 48 боевых машин, главным образом средние танки Pz III с длинноствольными 50-мм пушками, а также девять дополнительно бронированных танков Pz IV с 75-мм орудиями и пять легких Pz II. Помимо этого, немцы имели на вооружении 12 самоходных установок Wespe.
Командир 52-й танковой бригады майор Владимир Филиппов противопоставил стальной лавине врага тактику танковых засад. В его распоряжении были два Т-34, пять тяжелых КВ-1 и 21 легкий танк Т-60 и «Стюарт». А командир 863-го артиллерийского полка майор Федор Долинский усилил танкистов своими 76-мм пушками.
Майоры подготовили три линии противотанковых оборонительных пунктов. Первая линия, состоявшая из трех засад, должна была разбить главный ударный «таран» немцев, рассредоточить их силы и нанести противнику максимальный урон. На этой линии находились «Стюарты» и два Т-34. На второй линии стояли КВ и 76-мм орудия. Третья линия была нужна, чтобы добивать немецкие силы, которые умудрились проскочить первые два рубежа.
Битва началась с ударов советской артиллерии и минометов по немецким позициям. К сожалению, урон от этого налета части «Викинг» понесли больше моральный, чем физический. Немцы наступали в тумане, рассчитывая, что таким образом получится избежать точного огня советских бойцов. Однако, когда туман рассеялся, орудия и минометы ударили по танкам с дистанции 700-800 метров, а пулеметы буквально смели эсэсовцев, ехавших на броне в качестве десанта.
Танкисты «Викинга» не заметили, что от них отсекли пехотную поддержку. Уже на первом рубеже сгорели шесть вражеских танков. Один из снарядов угодил в машину командира эсэсовского танкового батальона штурмбанфюрера Йоханнса Мюленкампа. «Первое попадание пришлось сразу за моей башней. Мотор загорелся, башню немного приподняло. Спинку моего сиденья разорвало, я лежал, отброшенный вперед на пушку, и кричал: «Всем из машины!» — писал потом в своих воспоминаниях офицер СС.
Немецкие танки завязали дуэли с советской бронетехникой. Танкисты 52-й бригады подбили машины командиров 1-й и 3-й немецких рот, оставив эсэсовцев без командования. К танкам и противотанковым орудиям подключились гаубицы и «Катюши», батареи которых занимали позиции в Сагопшине и Малгобеке. В воздухе появилась советская штурмовая авиация.
«Когда я позднее прибыл на командный пункт 1-го батальона полка «Вестланд», я увидел там командира батальона штурмбанфюрера фон Хадельна, в полной растерянности разбирающегося с погибшими своего батальона... Никогда не забуду этой ужасной картины!» — вспоминал Мюленкамп.
Однако отступать гитлеровская гвардия не собиралась. После перегруппировки танковый батальон «Викинга» снова атаковал советские позиции и прорвался на командный пункт 52-й бригады. Майору Филиппову пришлось на своем танке КВ-1 вступить в бой и бросить в контратаку резерв — семь танков. Удар во фланг расстроил немецкую атаку. Комбриг лично подбил пять немецких танков.
«И тут я увидел, что русские Т-34 нас обошли и вклиниваются между танковым батальоном и полком «Вестланд». Замечательно кто-то командовал этой русской танковой частью», — писал Мюленкамп. Кстати, офицера СС к этому времени подбили уже третий раз за день.
Командир противотанкового артиллерийского полка Федор Долинский тоже лично встал к орудию, расчет которого погиб в бою. Майор подбил два танка.
Однако до победы было ещё далеко. Десять танков под командованием оберштурмфюрера Ганса Флюгеля с автоматчиками на броне обошли советскую оборону с фланга и устремились в обход Сагопшина с севера. Немцы нашли забытые советскими саперами метки и прошли сквозь минное поле. Однако они напоролись на танки Т-60. Бой развернулся на дистанции 50 метров. Тем не менее немцы блокировали дорогу Сагопшин — Нижние Ачалуки. Бой 28 сентября длился под Сагопшином десять часов, и немцы потеряли в бою 54 танка и самоходки, из них 23 — сгоревшими. Два танка Pz III были захвачены и в дальнейшем воевали уже против немцев. Потери 52-й танковой бригады составили пятнадцать танков, из них девять боевых машин было потеряно безвозвратно. Утром 29 сентября группа Флюгеля блокировавшая дорогу Сагопшин — Нижние Ачалуки и ждавшая подхода основных сил, узнав о разгроме основных сил дивизии «Викинг», понеся потери, прорвалась к своим позициям. В этот день навсегда была похоронена мечта немцев прорваться через Алханчуртскую долину. Танкист 2-й роты Вагнер Нейман из группы Флюгеля написал в своих мемуарах: «Мы никогда не забудем 28-е и утро 29 сентября. В будущем, чтобы все это предстало перед нашим взором, было достаточно произнести одно название: «Сагопшин».
Кстати, оба советских командира благополучно пережили Великую Отечественную. Федор Долинский закончил войну в Берлине в звании подполковника и командира 20-й Рижской артиллерийской бригады. Ушел из жизни в 1977 году. Владимир Филиппов встретил День Победы в звании полковника, потом дослужился до генерал-лейтенанта танковых войск. Скончался в 1995 году.
Выписка из журнала боевых действий 52-й танковой бригады, описывающая сражение тех дней:
«28.09.1942 г. Бригада имела прежнюю задачу, расположась в районе Сагопшин, не допустить прорыва танков и пехоты противника из района Озерный на Кескем, Сагопшин, этим закрыть вход противнику в долину Алханчурт.
Противник силою до 120 танков с автоматчиками, поддерживаемыми сильным минометно-артиллерийским огнем, в 6:00 28.09.42 перешел в наступление из района Озерный двумя колоннами трехэшелонного состава. Одна колонна 70 танков нанесла удар по южным скатам горы Жигзакож на Сагопшин. Вторая колонна 40-50 танков нанесла удар на Кескем, Пседах, Сагопшин, ставя целью массированным танковым ударом с флангов под прикрытием тумана уничтожить танки бригады и поддерживающую их артиллерию 868 ИПАП, овладеть Кескем, Пседах, Сагопшин, чем открыть беспрепятственную дорогу в долину Алханчурт. Бригада приняла на себя бои с превосходящими силами противника, так как части взаимодействующей пехоты 57-й ОСБР от внезапного появления большого количества танков противника в основном разбежались и серьезного сопротивления не оказала противнику и поддержки танкам бригады.
Противник поэшелонно в течение дня 28.09.42 до 6 раз переходил в атаку, каждый раз бросая в бой большие группы танков, но несмотря на массированное применение танков противник своей цели не достиг. Организованным огнем наших танков и поддерживающей их артиллерией все атаки врага бригадой были отбиты с большими для него потерями. 20 танков под прикрытием темноты отошли по одиночке на свои прежние позиции.
В результате 10-часового дуэльного боя бригадой сожжено 23 танка противника, подбит 31 танк противника. Всего выведено из строя 54 танка противника, кроме того, уничтожена одна легковая машина и три грузовых с пехотой противника, одна артбатарея и до батальона пехоты противника. Противник отброшен на прежние позиции. Все населенные пункты остались в наших руках.