Истории Ирины Ас

8 авг

Семейные трудности.

Ирина Ас

Вечер медленно зажигал фонари на улицах города. Они загорались как-то неравномерно, неспешно, и поначалу будто горели в полсилы, не принося обычного, яркого освещения.
Семейные трудности. - 990248403151
Может, так казалось потому, что на улице еще не совсем стемнело. Вечер неторопливо вступал в свою силу и так же неторопливо шагал по улице молодой мужчина. Темноволосый, привлекательный, в белой футболке и синих джинсах, он производил впечатление уверенного в себе человека. Уверенного, но обычного, без претензий. Явно «звезд с неба не хватает», раз прогуливается пешком, вместо того, чтобы лететь по дороге на автомобиле с распахнутым окном, под звуки орущей в салоне музыки.

Молодому мужчине на вид лет двадцать шесть — двадцать восемь. Он с легким прищуром смотрит на спешащих домой прохожих, изредка здоровается легким кивком головы. Дошёл до своего района, а здесь много знакомых. А как иначе, если тут детство прошло, а потом и школьные годы?

Мужчину окликнули, он остановился.

— Иван, здорово, — щуплый мужичонка в клетчатой рубашке вынырнул из подворотни. — Закурить не найдётся?

Жадно затягиваясь сигаретой, что дал Ваня, мужичок закивал.

— Что, отработал уже? Я смотрю, еле плетешься. Устал, наверное? Как там у вас, на металлоприемке, кадры не требуются?

— Нет не нужны, — ухмыльнулся Иван.

Спрятал начатую пачку сигарет и пошел прочь. Люди в пункт приема металлолома может и требуется, но не такие, как этот тип. Его Ваня с детства помнит, как и бессменную клетчатую рубашку. Этот мужчина нигде долго не работает, пагубное пристрастие не позволяет.

«Такие кадры нам не нужны», — усмехнулся Иван про себя.

Да, он относился к пункту металлоприема, как ко второму дому. Сразу после армии туда устроился. Вроде бы временно, но, как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное. Трудолюбивый, непьющий парень пришелся «ко двору». Работает до сих пор, на кране — манипуляторе и на прессе. На все руки мастер. Владелец Ивана ценит, работу оплачивает соответственно. С «калымом» очень неплохо получалось, по крайней мере до тех пор, пока новенькую в кассу не взяли. Светка — девчонка молодая, принципиальная, а без неё «калыму» не быть. Иван, вместе с другими рабочими, пока только присматривался к ней, думал, как подступиться.

А так контора у них солидная, раскрученная, можно на одну зарплату жить неплохо. Опять же, условия для рабочих созданы. Отпахал Иван рабочий день в душной кабине, но ведь не тащится домой в грязной робе, а идёт в белоснежной футболочке, в светлых кроссовках. На работе есть душ, можно себя в порядок привести.

Иван сполоснулся не торопясь, задумчиво. И домой бредёт медленно, поглядывая на загорающиеся фонари.

Поздно, конечно, опять поздно...

Жена Оля снова будет недовольна. А впрочем, какая разница? Даже если бы он понёсся «сломя голову», сразу после окончания работы, ничего бы не изменилось. Ольга недовольна всегда.

Раньше Ване нравилось, что жена его ревнует. Они оба были слишком молоды, слишком очарованы друг другом, не видели явных недостатков. Ольгин недостаток — это постоянная ревность. Ревность и вечное подозрение в том, что супруг её обманывает. С девками гуляет, зарплату не всю приносит.

Хотя, как Ване казалось, жене грех жаловаться. Деньги он носит очень неплохие. Оля никогда не работала. Когда забеременела их первенцем — Антоном, Ваня ненавязчиво жене намекнул, что можно было бы ей устроиться, чтобы хотя бы декретные получать. Оля сразу «на дыбы встала».

— Ты что хочешь, чтобы я вкалывала, нося твоего ребёнка? Хочешь, чтобы не доносила, надорвавшись на работе? Этого ты хочешь, да?

Уже тогда стоило Ване насторожиться. Олин взрыв эмоций наводил на мысли о непростом характере. Но Ваня слишком жену любил. Сразу пошёл на попятную.

— Ну нет, ты чего, Оль. Конечно, я не хочу, чтобы ты надрывалась. Я же не предлагал тебе устраиваться на тяжёлый физический труд. Просто думал, декретные нам бы не помешали. Ну, нет, так нет. Не шуми. Я смогу обеспечить и тебя и ребенка.

Он всегда этим гордился — тем, что может обеспечить детей. Их уже двое — Антон и маленькая Люся. И все у них есть. Хорошие игрушки, фрукты, овощи, аттракционы в выходные. Все, как полагается.

Да, может, Ваня не ходит в белой рубашке, не работает в офисе. Он всего лишь простой работяга, но работу свою знает и его ценят. Физический труд оплачивается достойно.

Вернувшись домой, Ивану хочется спокойного вечера, тихой возни с детьми, вкусного ужина и мирного разговора с женой о прошедшем дне. Но он уже и не помнит, когда в последний раз так было, поэтому и не торопится домой. Шагает прогулочным шагом по вечерней улице, наслаждаясь последними минутами спокойствия.

Иван свернул за угол и оказался в дворе многоквартирного дома. С завистью посмотрел на огромную детскую площадку, где бесились дети. Когда-то и он здесь играл, был таким же веселым, беспечным. Слетал чуть ли не кубарем по лестнице с пятого этажа и вливался в детскую ораву на детской площадке.

Квартира родителей тогда казалась надежным тылом, домом, а не местом, где ожидает коварный враг, в виде некогда любимой жены.

Ваня был единственным сыном своих родителей. Когда папы не стало, здоровье мамы подкосилась, и она уехала в Краснодарский край, к родной сестре. Врачи сказали, что южный климат пожилой женщине больше подходит. Квартира, само собой, осталась Ивану. В неё он и привёл жену. В ней появились на свет двое их детей.

Иван, войдя во двор, машинально посмотрел на окна пятого этажа. Вечерний полумрак уже укутал дом, но всё-таки мужчина увидел, как дёрнулся невесомый тюль на кухонном окне. Оля ждёт мужа с работы, стоит возле окошка. Скорее всего, как всегда, кипя, словно старый железный чайник с дребезжащей крышечкой. Кипя и собирая под своей «крышечкой» обидные слова для мужа. Иван рванул подъездную дверь, выдохнул, будто ступая на гильотину, и шагнул.

Оля ждала мужа в прихожей. Стояла, широко расставив ноги под коротеньким ярким халатом и сложив руки на груди. На вопросительную улыбку Вани она ответила сдвинутыми бровями и суровым взглядом.

Оля была очень привлекательна. Роды не испортили её фигуру, она лишь чуть-чуть раздалась в бёдрах. А так, была всё той же симпатичной девушкой, в которую Ваня влюбился. Длинные стройные ноги, густые, слегка вьющиеся волосы, красивые глаза с пушистыми ресницами. Такую Олю Ваня когда-то полюбил. И она, вроде бы, такая же, и в то же время другая. Волосы жёстко стянуты на затылке в тугой хвост. Глаза смотрят неприветливо, колются злостью, а губы давно отвыкли складываться в улыбку. Губы у Оли пухлые, сочные, но даже такие она умудряется складывать в жёсткую ниточку злобы.

— Ну что, нагулялся, или еще хочешь проветриться? — вот, что услышал Ваня вместо приветствия, от своей жены.

— Оля, не начинай, я тебя прошу. Я очень устал.

— На кране своём работать устал, или на чём-то другом? Вернее, на ком-то! Кстати, как там ваша рыжая? Ничего такая, да? Я сегодня заглядывала, познакомилась с ней.

— Когда ты заглядывала, почему я тебя не видел? — удивился Иван.

— Потому, что не стала тебя отвлекать. Не к тебе приходила. Хотела глянуть, что моего мужа после работы задерживает.

— Оля, прекрати, пожалуйста. Да, у нас новенькая, я этого не скрывал. Я же сам тебе о ней рассказал. Обычная девчонка.

— Аааа, девчонка? Конечно, она же на несколько лет моложе меня. Я для тебя уже старая стала. Рожала, значит, некондиция.

— Оля, умоляю! — застонал мужчина.

Скинул с ног светлые кроссовки и сразу же поставил их в обувницу, чтобы не давать лишний повод жене для скандала. Но, похоже, повод давать было не нужно. Оля уже себя накрутила, уже сделала выводы.

— Куда это ты направился? — взвизгнула она, когда муж, обогнув застывший столб ярости, в виде жены, двинулся на кухню. — Что думаешь, там тебя вкусный ужин ждёт? Ну, конечно, ты же перетрудился!

— А что, не так, что ли? Или ты думаешь, мне легко, и я вообще не устаю? — попытался огрызаться Ваня.

— Если бы уставал, сразу домой бы бежал. Только вот, после окончания твоего рабочего дня прошло уже два часа, а от пункта металлоприема пятнадцать минут пешком, неторопливым шагом. Что же тебя так задержало? Новенькая Света? Это на нее ты тратишь деньги, в ущерб своим собственным детям? Поэтому стал приносить чуть не вдвое меньше?

— Я устал тебе объяснять, почему сейчас денег меньше. Мы с мужиками пока боимся «калымить», пока не нашли подход к новенькой.

— А, вот чем ты занимаешься, подходы ищешь? Теперь это так называется. И как, получается?

Иван не отвечал, прекрасно зная, что на одно его слово Оля ответит десятью. Оправдываться и объяснять бесполезно, сделаешь только хуже.

Мужчина зашёл на кухню, видя боковым зрением, как стоб злости перемещается за ним. Оля встала на пороге кухни, всё еще скрестив руки на груди. Её губы из суровой нитки сложились в язвительную ухмылку, когда она увидела, как муж, звякнув крышкой, приоткрыл голубую кастрюлю, что стояла на плите. Кастрюля оказалась пуста. Оля специально ее на плитку поставила, чтобы Ваня так «обломался». Он «обламывался» молча, даже тяжелый вздох удержал. Заглянул в холодильник, успел увидеть сковороду с котлетами.

Оля тут же, дикой кошкой, метнулась к дверце холодильника и захлопнула ее перед лицом мужа.

— Котлеты не тебе, это детям.

— А я чем ужинать должен? — посмотрел Иван в лицо жены.

Она фыркнула, как лошадь, неестественно рассмеялась.

— А что, тебя там не покормили? Ну, там, где ты два часа был. Плохо, значит, подходы находишь, если даже не кормят.

— Оля, это становится невыносимым, — вспыхнул Иван. — Ладно, чёрт с тобой, останусь голодным. Только переставай, пожалуйста, меня пилить. Я так больше не могу.

— А я? Я могу? — кричала Ольга, несясь за мужем в спальню. — Я целый день с детьми. Кормлю их, убираюсь, жду тебя. А ты домой не торопишься, ты подходы к новенькой ищешь, деньги на неё тратишь. Я не дура, я всё понимаю. Вы там у себя никогда «калым» не потеряете. Это всё потому, что у тебя появились другие траты.

Иван аккуратно снял белую футболку, джинсы, повесил всё на плечики, убрал в шкаф. Взял со стула домашнюю одежду.

Спорить с женой бесполезно. Это всё равно, что со стеной разговаривать. Хотя нет, стена безмолвна. Оля же тарахтит без остановки, брызжет непрерывными обвинениями.

Мужчина пошел в детскую. Там, на полу, тихо играли дети. Они привыкли к тому, что когда папа приходит с работы, всегда становится шумно.

Разве должны дети быть привычными к скандалам?

Пятилетний Антон поприветствовал отца улыбкой, а двухлетняя Люся радостно засеменила навстречу. Ваня схватил дочку на руки, покружил в воздухе. Она прекрасна, его девочка! Яркие глазенки смотрит на папу с восторгом, а воздушные светлые волосы красивыми кудряшками вьются вокруг пухленького лица с ямочками на щеках. Обычно Иван шел к детям после того, как поужинает. Сегодня пришлось голодным.

Ну, и шут с ним! Когда Ваня видел своих детей, все отступало на задний план. И даже ворчливая Оля, которая никак не могла успокоиться.

— Ты бы хоть помылся, прежде, чем к детям подходить, — вновь возникла жена в дверях. — Противно представить, чем ты занимался совсем недавно. А сейчас к детям лезешь.

— Нет, это уже перебор, Оля! Это уже перебор, — разозлился мужчина.
👇
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...
•

Комментарии