(продолжение) К западу и к востоку от длинного языка степи, по которому шёл Муравский шлях, тянулись леса, где всегда держалось русское население. Бассейны верхней Оки и верхней Десны назывались Северской землёй, а земли по Проне и Цне относились к Рязанской. Ни та, ни другая не имели тогда оформленных южных границ – люди жили там, где можно было рассчитывать хотя бы на минимальную безопасность.
В первой половине XVI века Российское государство стало всё более решительно осваивать и земли, прилегающие к Оке с юга. Здесь возникает группа крепостей, которую называли «городами от Поля», или «украинными»: Болхов, Белёв, Дедилов, Карачев, Крапивна, Мценск, Новосиль, Орёл, Чернь. Центральное место среди них занимала Тула. В соответствии с природно-географическими особенностями местности основой, на которой строилась оборонительная система, выступал лес, а не река, как это было «на Берегу». В 1560-х годах правительство построило по течению рек Жиздры, Упы и Прони ряд засек. Искусственные завалы из деревьев, срубленных на уровне человеческого роста и поваленных кроной в сторону неприятеля, должны были задерживать татарскую конницу, а главное – дать шанс русским войскам настичь работорговцев на обратном пути «у пролома» и отбить полон.
С 1573 года военные силы новых городов были объединены в Украинный разряд. Впрочем, историки выяснили, что система защиты не была сплошной и могла остановить только небольшие отряды; основной линией обороны в это время по-прежнему оставался Берег, а на открытых пространствах всё так же господствовали степняки.
Однако в Поле бывали и русские, особенно жители Рязанской и Северской земель. Распахать эти богатые чернозёмы было невозможно, но другие природные богатства можно было с осторожностью использовать. В 1502 году Иван III выговаривал рязанской княгине Аграфене за то, что её люди ходили «самодурью на Дон в молодечество». Жители же Северской земли, севрюки, в первой половине XVII века регулярно, каждую осень, когда татары уходили на зимовья и ратная служба заканчивалась, отправлялись в Поле на промыслы: охотились, ловили рыбу, добывали дикий мёд. Это было настолько в порядке вещей, что правительство облагало такие расположенные в Поле угодья, «ухóжаи», или «ухожьи», налогами, а сами они были приписаны к конкретным городам, наследовались, дарились и даже иногда продавались.
Историки обратили внимание на ещё одну важную особенность этого сезонного присутствия русских людей на Поле. У урочищ, расположенных в степи, имелись названия, и, судя по всему, многие из топонимов восходили к тем временам, когда этот край был населённым, то есть к домонгольской Руси. На старых городищах впоследствии будут вновь отстроены города, и некоторым из них дадут древние имена. Правда, в ряде случаев народная память ошибалась. Так, большинство специалистов сейчас согласны, что современные Белгород и Елец не являются преемниками древнерусских городов с теми же именами, известных нам по летописям. Но само существование таких воспоминаний говорит о том, что жители русских «украин» были потомками древнего славянского населения лесостепи и никогда не теряли связи с землями, которые были вынуждены временно оставить.
Книги Белогорья
СТРАНА БЕЗ ГРАНИЦ
(продолжение)
К западу и к востоку от длинного языка степи, по которому шёл Муравский шлях, тянулись леса, где всегда держалось русское население. Бассейны верхней Оки и верхней Десны назывались Северской землёй, а земли по Проне и Цне относились к Рязанской. Ни та, ни другая не имели тогда оформленных южных границ – люди жили там, где можно было рассчитывать хотя бы на минимальную безопасность.
В первой половине XVI века Российское государство стало всё более решительно осваивать и земли, прилегающие к Оке с юга. Здесь возникает группа крепостей, которую называли «городами от Поля», или «украинными»: Болхов, Белёв, Дедилов, Карачев, Крапивна, Мценск, Новосиль, Орёл, Чернь. Центральное место среди них занимала Тула. В соответствии с природно-географическими особенностями местности основой, на которой строилась оборонительная система, выступал лес, а не река, как это было «на Берегу». В 1560-х годах правительство построило по течению рек Жиздры, Упы и Прони ряд засек. Искусственные завалы из деревьев, срубленных на уровне человеческого роста и поваленных кроной в сторону неприятеля, должны были задерживать татарскую конницу, а главное – дать шанс русским войскам настичь работорговцев на обратном пути «у пролома» и отбить полон.
С 1573 года военные силы новых городов были объединены в Украинный разряд. Впрочем, историки выяснили, что система защиты не была сплошной и могла остановить только небольшие отряды; основной линией обороны в это время по-прежнему оставался Берег, а на открытых пространствах всё так же господствовали степняки.
Однако в Поле бывали и русские, особенно жители Рязанской и Северской земель. Распахать эти богатые чернозёмы было невозможно, но другие природные богатства можно было с осторожностью использовать. В 1502 году Иван III выговаривал рязанской княгине Аграфене за то, что её люди ходили «самодурью на Дон в молодечество». Жители же Северской земли, севрюки, в первой половине XVII века регулярно, каждую осень, когда татары уходили на зимовья и ратная служба заканчивалась, отправлялись в Поле на промыслы: охотились, ловили рыбу, добывали дикий мёд. Это было настолько в порядке вещей, что правительство облагало такие расположенные в Поле угодья, «ухóжаи», или «ухожьи», налогами, а сами они были приписаны к конкретным городам, наследовались, дарились и даже иногда продавались.
Историки обратили внимание на ещё одну важную особенность этого сезонного присутствия русских людей на Поле. У урочищ, расположенных в степи, имелись названия, и, судя по всему, многие из топонимов восходили к тем временам, когда этот край был населённым, то есть к домонгольской Руси. На старых городищах впоследствии будут вновь отстроены города, и некоторым из них дадут древние имена. Правда, в ряде случаев народная память ошибалась. Так, большинство специалистов сейчас согласны, что современные Белгород и Елец не являются преемниками древнерусских городов с теми же именами, известных нам по летописям. Но само существование таких воспоминаний говорит о том, что жители русских «украин» были потомками древнего славянского населения лесостепи и никогда не теряли связи с землями, которые были вынуждены временно оставить.
Из предисловия к книге «Белгородская черта: история, фортификация, люди», Д.А Хитров. https://belgorodkniga.ru/catalog/novinki/belgorodskaya-cherta-istoriya-fortifikatsiya-lyudi/
Продолжение следует...
Иллюстрация:
🔷 Просторы Белогорья
#КнигиБелогорья #история@belgorodkniga #БелгородскаяЧерта