Российские реалии банкротства: когда мировое соглашение выгоднее судебного процесса.
Специалисты заявляют, что для кредиторов в большинстве случаев банкротство является неэффективным инструментов по возврату долгов, и в результате многие банки и их должники вынуждены договариваться между собой вне суда. Нередко встречаются попытки привлечения управляющих лиц к субсидиарной ответственности. В частности, за период с 2015 года по 2018 год кредиторам удалось вернуть не больше 6% всех заявленных и зарегистрированных долгов, реабилитационные мероприятия применялись только в 2% дел, в остальных случаях применялись процедуры конкурсных производств и наблюдения. Такая тенденция в чем-то оправдана, поскольку больше половины должников попросту не владеют никаким имуществом, и реабилитация для них попросту бессмысленна. С другой стороны, если вводить реабилитационный период для компаний, которые владеют хотя бы 1-ним миллионом рублей, то таких дел тоже окажется немного – до 8% от общего количества банкротящихся должников. Эти обстоятельства заставляют банки и компании искать общий язык вне суда. В частности, заключаются мировые соглашения или стороны находят иные решения. Если взять статистику за 2017 год, то она показывает, что в общем количестве количество закрытых процедур в рамках конкурсных производств и квазиреабилитаций составляет как 4:1. Почти в 70% такие реабилитации осуществлялись без судебных процедур, в 16% применялось конкурсное производство, еще в 16% — наблюдение, в 2% — внешнее управление. Также остро стоит проблема сроков судебных процедур. В особенности – для компаний, не владеющих каким-либо имуществом. По законодательству на конкурсное производство дается полгода, но в реальности сроки затягиваются на пару лет. Если сравнивать банкротство простых граждан, то в данном случае суды гораздо быстрее проводят все необходимые мероприятия, и редко дело заканчивается прекращением производства. В частности, статистика показала, что в 2017 году о банкротстве подали заявления одинаковое количество физических лиц, и компаний (вместе около 80 тысяч заявлений). По банкротству простых граждан суды приняли в 2 раза больше решений о закрытии дела, тогда как прекращенных производств в 4 раза больше оказалось в случае с банкротящимися компаниями. Напомним, прекращение производства в большинстве случаев наступает в результате невозможности покрыть судебные расходы. Также важной проблемой остается небрежное отношение к кандидатурам управляющих. Отсутствие управляющего в деле – это проблема не только простых лиц, но и компаний. Эксперты утверждают, что нежелание управляющих вести дела о банкротстве – это миф, на самом деле граждане и компании сами небрежно относятся к выбору их кандидатур для суда. Так, за январь-май 2018 года банкротство было признано в отношении почти 16 тысяч простых лиц, и в отношении 5 500 компаний. Если сравнить статистику за предыдущий год, то банкротство стало признаваться в судах на 50% чаще.
Форум о банкротстве физлиц
Российские реалии банкротства: когда мировое соглашение выгоднее судебного процесса.
Специалисты заявляют, что для кредиторов в большинстве случаев банкротство является неэффективным инструментов по возврату долгов, и в результате многие банки и их должники вынуждены договариваться между собой вне суда. Нередко встречаются попытки привлечения управляющих лиц к субсидиарной ответственности.
В частности, за период с 2015 года по 2018 год кредиторам удалось вернуть не больше 6% всех заявленных и зарегистрированных долгов, реабилитационные мероприятия применялись только в 2% дел, в остальных случаях применялись процедуры конкурсных производств и наблюдения.
Такая тенденция в чем-то оправдана, поскольку больше половины должников попросту не владеют никаким имуществом, и реабилитация для них попросту бессмысленна. С другой стороны, если вводить реабилитационный период для компаний, которые владеют хотя бы 1-ним миллионом рублей, то таких дел тоже окажется немного – до 8% от общего количества банкротящихся должников.
Эти обстоятельства заставляют банки и компании искать общий язык вне суда. В частности, заключаются мировые соглашения или стороны находят иные решения. Если взять статистику за 2017 год, то она показывает, что в общем количестве количество закрытых процедур в рамках конкурсных производств и квазиреабилитаций составляет как 4:1. Почти в 70% такие реабилитации осуществлялись без судебных процедур, в 16% применялось конкурсное производство, еще в 16% — наблюдение, в 2% — внешнее управление.
Также остро стоит проблема сроков судебных процедур. В особенности – для компаний, не владеющих каким-либо имуществом. По законодательству на конкурсное производство дается полгода, но в реальности сроки затягиваются на пару лет.
Если сравнивать банкротство простых граждан, то в данном случае суды гораздо быстрее проводят все необходимые мероприятия, и редко дело заканчивается прекращением производства. В частности, статистика показала, что в 2017 году о банкротстве подали заявления одинаковое количество физических лиц, и компаний (вместе около 80 тысяч заявлений). По банкротству простых граждан суды приняли в 2 раза больше решений о закрытии дела, тогда как прекращенных производств в 4 раза больше оказалось в случае с банкротящимися компаниями.
Напомним, прекращение производства в большинстве случаев наступает в результате невозможности покрыть судебные расходы.
Также важной проблемой остается небрежное отношение к кандидатурам управляющих. Отсутствие управляющего в деле – это проблема не только простых лиц, но и компаний. Эксперты утверждают, что нежелание управляющих вести дела о банкротстве – это миф, на самом деле граждане и компании сами небрежно относятся к выбору их кандидатур для суда.
Так, за январь-май 2018 года банкротство было признано в отношении почти 16 тысяч простых лиц, и в отношении 5 500 компаний. Если сравнить статистику за предыдущий год, то банкротство стало признаваться в судах на 50% чаще.