«ОБРУЧЬЯ» НЕКРЕЩЕНОЙ РУСИ

В РУССКО-ВИЗАНТИЙСКОМ ДОГОВОРЕ 944 г.
Предусмотренная для «некрещеной руси» процедура ратификации русско-византийского договора 944 г. включает принесение клятвы: «А некрещеньѣ русь полагають щиты своя и мечѣ своѣнаги, обручѣ своѣ и [прочаа] оружья, да кленутся о всемь, яже
суть написана на харатьи сеи…». Еще И.Д. Беляев предложил понимать «обручѣ» как "особого рода броню".
И.И. Срезневский, исходя из прямого значения слова, интерпретировал его в данном контексте как «запястье, как часть воинского доспеха». Однако с учетом широкого распространения мужских украшений-браслетов, которые также называются в древнерусских источниках «обручьями», более распространенным стало толкование этого слова в договоре как наручного украшения, браслета
(«“об-ручь” – это нечто, что надевается на руку»; ср. в переводах «Повести временных лет» на немецкий и английский языки:
Armringe, armlet) или шейной гривны. П.С. Стефанович считает «обручь» поясом, имевшим как практическое, так и символическое значение в числе воинских доспехов, что снимает содержащееся при трактовке слова как «браслет»-украшение противоречие,
на которое указал еще А.А. Зимин, – сакральными предметами,
на которых приносится клятва, являются предметы вооружения
(«и [прочаа] оружья»), а не украшения, что следует и из летописного рассказа о принесении клятвы Игорем «и его людьми»:
«покладоша оружье свое, и щиты и золото, и ходи Игорь ротѣ и
люди его…». Здесь на месте «обручѣ» стоит «золото». Летописец начала XII в., опиравшийся на перевод договора, явно понял слово «обруче» как драгоценный, золотой предмет.
Учитывая, что «русь», клявшаяся в соблюдении договора в
середине Х в., – это по преимуществу скандинавы (подавляющее
большинство участников заключения договора, доверители, послы, гости, носят скандинавские имена), традиции языческой клятвы договора 944 г. искались в древнескандинавской культуре.
Прямые аналогии клятве на оружии в германском мире хорошо.
известны. Упоминание же в числе предметов, на которых совершалась клятва, «обручий» не находило параллелей, пока в 2002 г.
шведская исследовательница права М. Стейн-Вилькесхюс не указала на скандинавскую аналогию «обручьям» договора – кольцо из церкви в Форса (Хельсингланд, Швеция), на котором вырезана пространная руническая надпись, интерпретируемая ныне как
законодательный текст. Но и помимо кольца из Форса в скандинавских правовых источниках и сагах многократно упоминаются сакральные обручи или кольца (baugr, hringr), которые имеют
специальное название – stallahringr или stallabaugr (от stalli «алтарь в языческом капище»), т.е. «кольцо жертвенника», «алтарное кольцо». Слово hringr имеет широкое значение, обозначая любой
предмет кольцевидной формы, оно же чаще всего используется и для именования ритуальных золотых или серебряных обручей, причем наряду со stallahringr использовались и такие компаунды как eiðhringr «клятвенное кольцо», или «кольцо клятвы» (от eiðr
«клятва, присяга в суде»).
Е.А. Мельникова
«ОБРУЧЬЯ» НЕКРЕЩЕНОЙ РУСИ
В РУССКО-ВИЗАНТИЙСКОМ ДОГОВОРЕ 944 г. И «КОЛЬЦА КЛЯТВЫ» ДРЕВНЕСКАНДИНАВСКОЙ
ПРАВОВОЙ ТРАДИЦИИ