Для меня одной из самых страшных сторон в поведении "несогласных", назовём их так, было именно то, что описывается в посте депутата Галит Дисталь-Атбарян. Это беспредельно наглое и агрессивное аморальное их поведение по отношению к неугодным им личностям.
Не дискуссия, не обмен мнениями, не спор. Нет! Именно действия, сознательно направленные на нарушения личных границ и причинение личного вреда, личного неудобства, вреда и неудобства членам семьи. Мелкие и немелкие пакости и мерзости. Издевательства и угрозы. Совершенно БЕЗНАКАЗАННЫЕ.
И я могу сказать, что Галит не преувеличивает. Я видела бессчётное количество видеозаписей, с гордостью выкладываемых в сети участниками этих тихих погромов, где они были запечатлены в моменты, когда они самозабвенно и страстно отравляли жизнь самым разным людям и их несчастным соседям. И уже раньше сама писала об этом. *** Я покинула дом в городе, где выросли мои дети, и переехала в другой город, потому что жизнь там стала невозможной. Иногда мужчины, которые раньше были просто соседями, по утрам блокировали своими машинами мою парковку. Иногда они поджидали меня ночью и не позволяли мне выйти из машины, когда я возвращалась с работы. Проклятия в местном продуктовом магазине. Оскорбления на улице. Полные ненависти граффити у порога дома. Иногда это делали дети. Иногда их родители. Иногда это были подростки, которые с детства были вхожи в наш дом.
Последней каплей стало психологическое состояние, в котором в результате этого оказался мой сын. Он не мог этого вынести. Когда он каждое субботнее утро просто бил кулаками по стене дома, когда под его окном, собирались орущие с мегафонамия понял, что это кончится либо психиатрической госпитализацие, либо побегом оттуда. И я сбежала.
Я попала в серьезную автомобильную аварию из-за протестующих возле Кнессета. Такую, что сработали подушки безопасности. Обе машины тотал лост. Приёмный покой больницы в связи с травмой груди. Средства массовой информации освещали это событие. Включая выражение радости капланиста, который кричал: «Вы этого заслужили», когда мы все были ранены внутри машин с разбитыми окнами.
Однажды я выходила из супермаркета Super Pharm в Шилате, и отставной генерал-майор Гади Шамни узнал меня издалека и побежал ко мне с безумным взглядом в глазах. Если бы не мой помощник, который стоял между нами и охранял меня своим телом, пока я не села в машину, все закончилось бы жестоким насилием. На другом мероприятии тысячи людей собрались рядом со мной, пока я ждала лифт на конференцию «Ликуда». Если бы лифт не приехал в ту же секунду, они бы меня раздавили. Дошло уже до того, что мой советник Тамир вынужден был убегать от приближавшихся к нему людей. Одной рукой он отбивался от них, а другой толкнул меня в лифт.
Единственным, кто освещал это событие, была Аяла Хассон. Я получила по почте письмо, полное ненависти, в котором были указаны имена, адреса и удостоверения личности моих детей, братьев и сестер, родителей и всех племянников, а также обещания, что один из них скоро будет убит. Существуют десятки других событий подобного типа.
Ни в одном из этих случаев юр.советница правительства не отдала распоряжения о начале расследования. Ни в одном из этих случаев ШАБАК не обеспечил мою безопасность. Средства массовой информации освещали все эти события.
Подстрекательство против нас носит системный и поддерживаемый определёнными органами характер. ШАБАК проявляет халатность. СМИ никак не реагируют. А адвокат отказывается выдвигать обвинения. Это тонкое, но жестокое подстрекательство. Дозированное, но без красных линий. Бессердечное и неутомимое.
Средства массовой информации с завидным упорством сверлят податливый мозг израильского зрителя — с момента приведения правительства к присяге и до настоящего момента, не снижая оборотов. Ненависть на полную катушку царит в каждой студии. Каждый день. Каждый час. В любой момент. Если бы инопланетянин с пацифистской планеты посмотрел израильские СМИ хотя бы один день, он бы захотел убить премьер-министра лично.
Шалом, Исраэль! ארץ ישראל שלי
Темные дни
Ольга ГольдинДля меня одной из самых страшных сторон в поведении "несогласных", назовём их так, было именно то, что описывается в посте депутата Галит Дисталь-Атбарян. Это беспредельно наглое и агрессивное аморальное их поведение по отношению к неугодным им личностям.
Не дискуссия, не обмен мнениями, не спор. Нет! Именно действия, сознательно направленные на нарушения личных границ и причинение личного вреда, личного неудобства, вреда и неудобства членам семьи. Мелкие и немелкие пакости и мерзости. Издевательства и угрозы. Совершенно БЕЗНАКАЗАННЫЕ.
И я могу сказать, что Галит не преувеличивает. Я видела бессчётное количество видеозаписей, с гордостью выкладываемых в сети участниками этих тихих погромов, где они были запечатлены в моменты, когда они самозабвенно и страстно отравляли жизнь самым разным людям и их несчастным соседям. И уже раньше сама писала об этом.
***
Я покинула дом в городе, где выросли мои дети, и переехала в другой город, потому что жизнь там стала невозможной. Иногда мужчины, которые раньше были просто соседями, по утрам блокировали своими машинами мою парковку. Иногда они поджидали меня ночью и не позволяли мне выйти из машины, когда я возвращалась с работы. Проклятия в местном продуктовом магазине. Оскорбления на улице. Полные ненависти граффити у порога дома. Иногда это делали дети. Иногда их родители. Иногда это были подростки, которые с детства были вхожи в наш дом.
Последней каплей стало психологическое состояние, в котором в результате этого оказался мой сын. Он не мог этого вынести. Когда он каждое субботнее утро просто бил кулаками по стене дома, когда под его окном, собирались орущие с мегафонамия понял, что это кончится либо психиатрической госпитализацие, либо побегом оттуда. И я сбежала.
Я попала в серьезную автомобильную аварию из-за протестующих возле Кнессета. Такую, что сработали подушки безопасности. Обе машины тотал лост. Приёмный покой больницы в связи с травмой груди. Средства массовой информации освещали это событие. Включая выражение радости капланиста, который кричал: «Вы этого заслужили», когда мы все были ранены внутри машин с разбитыми окнами.
Однажды я выходила из супермаркета Super Pharm в Шилате, и отставной генерал-майор Гади Шамни узнал меня издалека и побежал ко мне с безумным взглядом в глазах. Если бы не мой помощник, который стоял между нами и охранял меня своим телом, пока я не села в машину, все закончилось бы жестоким насилием.
На другом мероприятии тысячи людей собрались рядом со мной, пока я ждала лифт на конференцию «Ликуда». Если бы лифт не приехал в ту же секунду, они бы меня раздавили. Дошло уже до того, что мой советник Тамир вынужден был убегать от приближавшихся к нему людей. Одной рукой он отбивался от них, а другой толкнул меня в лифт.
Единственным, кто освещал это событие, была Аяла Хассон.
Я получила по почте письмо, полное ненависти, в котором были указаны имена, адреса и удостоверения личности моих детей, братьев и сестер, родителей и всех племянников, а также обещания, что один из них скоро будет убит.
Существуют десятки других событий подобного типа.
Ни в одном из этих случаев юр.советница правительства не отдала распоряжения о начале расследования. Ни в одном из этих случаев ШАБАК не обеспечил мою безопасность. Средства массовой информации освещали все эти события.
Подстрекательство против нас носит системный и поддерживаемый определёнными органами характер. ШАБАК проявляет халатность. СМИ никак не реагируют. А адвокат отказывается выдвигать обвинения. Это тонкое, но жестокое подстрекательство.
Дозированное, но без красных линий.
Бессердечное и неутомимое.
Средства массовой информации с завидным упорством сверлят податливый мозг израильского зрителя — с момента приведения правительства к присяге и до настоящего момента, не снижая оборотов. Ненависть на полную катушку царит в каждой студии. Каждый день. Каждый час. В любой момент. Если бы инопланетянин с пацифистской планеты посмотрел израильские СМИ хотя бы один день, он бы захотел убить премьер-министра лично.