Путешествие вниз по Двине в город Двинск на 111 лет назад:

Очень ценю именно субъективные впечатления людей о тех или иных событиях или местах, отраженные в литературе, поэтому предлагаю сплавать вниз по течению Двины более чем столетней давности примерно на 100 миль и посетить город Двинск, так же как и Полоцк, относившийся в то время к Витебской губернии. Здесь так же нашлось несколько авторов, описавших жизнь двинского города той поры. Оба города, и Двинск, и Полоцк, раскинувшиеся на правом берегу Двины, к началу прошлого столетия имели много сходных черт в истории, географии, быте, обычаях и атмосфере. В этом легко убедиться, обратившись, к примеру, к воспоминаниям литератора, критика, поэта, философа Григория Викторовича Рочко:
"ПОЕЗЖАЙТЕ И СМОТРИТЕ САМИ."
...В 1914 году уже не было Динабурга и еще не было Даугавпилса — был Двинск. "Город Эн", как назвал его писатель Леонид Добычин в одноименном романе. Город, в котором жило около 120 мыс. человек, распоряжавшихся 572 десятинами пахотной земли, 257— сенокосной, 735-леса. 528 — воды; где было 10 890 квартир стоимостью от 17 до 35 рублей в месяц; функционировал водопровод, канализация, значилось 350 телефонных номеров...
...Город, в котором я родился, я назвал милым не из чувства благодарности за то, что здесь я впервые увидел дневной свет, или за то, что здесь меня впервые выпороли. Он был милым, как выразился бы Кант, как «вещь в себе». Правильно распланированный, чистенький, с двумя бульварами (тогда еще не знали парков культуры и отдыха), с вместительной соборной площадью, с чудесной рекой и высокой — для защиты от наводнений — дамбой, усаженной аллеей разросшихся дубов, с... Да разве можно перечислить все «с»? Поезжайте и смотрите сами! Нет, лучше не смотрите, потому что вы увидите сейчас не то! Вы не узнаете вокзалов. Вы увидите трамвай, которого не было в помине, автомашины, о существовании которых тогда не подозревали, вы увидите много новых домов, но вместо нашего и некоторых других зияющие дыры — памятные знаки второй мировой войны. Вы не увидите вовсе извозчиков с бляхами, номерами и тощими клячами.
На другом берегу реки было захудалое местечко Гривка, уже в Курляндской губернии вне черты оседлости. Но когда зимой крепкий лед сковывал реки, на льду сходились интернациональные бригады с обоих берегов, и кулачный бой нередко кончался тяжелыми увечьями.
Я не был в своем родном городе 42 года. Но с каким Удовольствием сейчас, глубоким стариком, я прошелся бы (насколько хватит ног и дыханья) по дамбе, этому излюбленному когда-то месту поэтических прогулок. Прошелся хотя бы для того, чтобы сравнить, так ли скрипят длиннущие весла плывущих плотов, так ли трутся и кряхтят перевязанные бревна, так ли стоят на плотах шалаши и развеваются дымки огней на воде. До возвышенного берега, где я стоял и смотрел, доносились то песня, то ругань плотогонов, от которых требовалась не только большая сила, но и искусство. И не раз река несла по течению отдельные бревна плотов, разбивавшихся то о пороги, то о быки железнодорожного моста, то налетая друг на друга.
Для меня в потоке плотов, сменявших один другой, и в детстве, и в юности было что-то таинственное, манящее, притягательное. И сейчас на старости мне этот плывущий поток плотов представляется самой жизнью — с ее тяжелыми усилиями длинных весел и стонами трудящихся бревен.
Кой в каких учебниках можно было прочесть, что Двинск замечателен крепостью, построенной польским королем Стефаном Баторием. Признаться, я никогда не интересовался, какие приключения привели этого воинственного короля в Двинск и побудили его построить крепость, о которой можно было бы сказать очень много, прибавив лишь частицу «не». Крепость не подвергаюсь окружению стотысячной армии, не выдерживала ста дней осады, не питалась кониной, не делала опасных вылазок, но и не вывешивала, за ненадобностью, белого флага капитуляции. Эта старушка, которая хотела казаться молодцеватой, нещадно дряхлела, но вал и ров были все-таки романтичны. Однако звание «крепость» щекотало самолюбие городских патриотов. Впрочем, она была еще достаточно крепкой, чтоб держать на хорошем замке особо избранных политзаключенных. Для обыкновенных политиков, так же, как и для многочисленных уголовников, была другая тюрьма: ослепительно красная, живописно расположенная, скроенная из добротного кирпича с высокой стеной вокруг и надежными решетками".
Этот отрывок из воспоминаний о двинском детстве принадлежит перу Григория Викторовича Рочко (1886—1959) — выпускника экономического факультета Политехнического института в Санкт-Петербурге, впоследствии — литератора, критика, поэта, философа...
Из журнала Родина 1993 года. Публикация ИРИНА МАЗИЛКИНА, ЮРИЙ ОРЛИЦКИИ.
P.S.: Когда читаешь эти строки, не покидает чувство, что речь идет о Полоцке, настолько точно передана атмосфера, дух придвинских городов той поры, разве только рассказ о Полоцкой крепости звучал бы без частицы "не" - у нас крепость воевала постоянно и не слабо в средневековье, но сейчас от нее ничего не сохранилось. В Двинске же сама крепость сохранилась, но практически не воевала...
На фото: