Автор Александр Верхотуров (из Кадома).

Остров.
Я слышал о местах природной силы,
где входит в тело нечто, не спеша,
что есть такие уголки России,
в которых заряжается душа.
Мой остров, ты природою заряжен,
и вечно бережёт тебя вода.
Не знаю: из каких пород ты слажен,
однако слажен крепко, навсегда.
Мне снится по ночам твой омут синий,
где струйки завертелись колесом,
где чудится невидимый и сильный,
не пойманный никем заветный сом.
Я здесь, раскинув донки в одночасье,
читал речную воду, как букварь.
И каждый ёрш блестел осколком счастья,
и был прекрасен золотой пескарь.
Но годы шли... Растительностью сорной
покрылись луговые берега,
и остров, изумрудный и узорный,
забила ива - серая карга.
О, как продраться к чистоте и свету,
к содружеству ершей и пескарей?
Седое небо сыплет на планету
всё то, что размножается быстрей.
Грозит дичьё и за ноги хватает,
легко не выйти к ясной синеве,
где стрекоза весёлая летает
и прыгают кузнечики в траве.
Забытый всеми уголок России,
отшельно прозябающий в глуши,
О, сколько у тебя природной силы -
речной неиссякаемой души!
Пружиной завивается водица,
несётся листик, струйкою влеком,
и я хочу фуражкою напиться
воды, пропахшей рыбой и песком.
Верки.
В деревеньке Верки
проживают Верки
в садиках вишнёвых
на холмах крутых.
Бабушки и внучки
где-то возле тучки...
Так я думал в детстве,
грёзах золотых.
Над зелёной Мокшей
с комаром да мошкой,
где коровье вымя
копит молоко,
часто бродит эхо
крика или смеха.
Из лучистых окон
видно далеко...
Годы пролетели,
окна опустели,
заросли бурьяном
прежние пути.
Лишь кусты, деревья...
Бедная деревня!
Никому на Верках
Верки не найти.
Утро.
Ранним утром кукует берёза
и шиповник нашёл соловья,
улыбается алая роза,
орошённая роза моя.
То ли дождик слегка пробежался,
то ли роска на розку легла.
Паучок-зевачок задержался,
и его стрекоза полила.
Я срываюсь, как ветер, с постели,
над землёю лечу до реки,
где в осоке и кваки, и трели,
где играют в воде огоньки.
Хороша моя светлая речка,
невозможно смотреть, не любя!
На песке нарисую сердечко
для тебя, для тебя, для тебя!
Даже самая бедная мошка
над тобою пускается в пляс.
Добрый день, величавая Мокша!
Добрый день! Добрый день! Добрый час!
Будь здоров, расцветающий Кадом!
Я хочу до скончания лет
любоваться твоим звездопадом
и встречать соловьиный рассвет!
Принимай меня, тихая заводь,
золотая кувшинок семья,
где со мною так любит поплавать
краснопёрка - подружка моя!
Вовке.
Ах, как много людей на свете!
Не считайте: их тьмы и тьмы...
Если осень - грустят о лете.
Если жарко - хотят зимы.
Помнишь, Вовка, в делах, заботах
эту пыльную из дорог,
как дымился на поворотах
наш натруженный тракторок?
Мы когда-то бывали в силе
и в пылу молодой страды
заливные луга косили,
выпивали ведро воды.
А теперь... ни косы, ни воза,
только вОроны на стогах,
и глядит на луга берёза,
словно бык в золотых рогах.
И тебя уже нет на свете -
ни страды тебе, ни зимы.
Это время жалеть о лете.
Сколько страждущих? Тьмы и тьмы...
Не хочу я такой печали,
и седое душе не в срок:
полюбилась мне, как вначале,
эта пыльная из дорог.
Полюбился мне миг текучий,
время в холоде и тепле,
полюбился весёлый случай -
жить надеждами на Земле.
А тебе ничего не надо,
и погасла твоя мечта.
Только яблоня, сторож сада,
встала, бедная, у креста.
Паутинки осенний волос
прицепился к её сучкам.
И гуляет твой тихий голос
в синем небе по облакам.
Помнишь, Вовка, в делах, заботах
эту пыльную из дорог,
как дымился на поворотах
наш натруженный тракторок?
Я туда прихожу нечасто,
как случится денёк в судьбе,
и по ней меня водит счастье,
счастье с памятью о тебе.
Чудеса.
Месяц прыгнул на избушку
лих и весел.
Сел берёзе на макушку,
ножки свесил.
Пьяный дед, чудной умишко,
только ахнул,
разрядил в него ружьишко:
солью бахнул.
Зажужжало небо солью,
сверкануло,
по заречному раздолью
сыпануло.
У старух очки блескучи,
смотрят в поле:
"Что такое? Гром без тучи?
Дождь из соли?"
Поспешили, как улитки,
по дорожке,
застучали кто в калитки,
кто в окошки...
Ну а месяцу...что люди,
что пустыня...
Он не думает о чуде,
стал как дыня.
Он лежит себе не бужен,
душу нежит,
ждёт, когда его на ужин
время срежет.
Лягушка.
Печальная лягушка
явилась ниоткуда:
"Я вовсе не простушка -
потомок изумруда!
Мой предок был не промах :
царевны из России
лягушку на приёмах
на пальчике носили.
Боярышням на ушки
вставлялась я в серёжки.
И лучшие лягушки
дворянкам шли на брошки.
А нынче... что за время?
Музей в палатах царских.
Безрадостное племя
бредёт в дешёвых цацках.
Не для боярских дочек,
не для царей России..."
И скрылась между кочек
в осоке и трясине.
Смотрел я вдаль, на просинь,
из грязного болота.
Сияла светом осень
на время перелёта.
Не знали гуси где-то
над пашнями, лесами,
что я похож на лето
зелёными глазами:
во мне цветут тюльпаны,
ромашки и гвоздика.
душа моя - поляны,
где зреет земляника.
Не надо изумруда
тому, кто песню любит,
надеется на чудо
и душу не погубит!
Поэты.
Поэты - это нытики,
прекрасное любя,
и грешники, и критики
себя.
Они всё время каются
и к лучшему спешат,
но вечно спотыкаются,
грешат...
Известно им заранее,
как правило дано,
что в лирике страдание -
зерно:
кори себя, вини себя,
рубашку разорви,
сожги себя, верни себя
любви!
Таков поэт лирический,
красивый пустозвон.
Всё это поэтический
шаблон.
Но есть... душа свободная,
судьба не трафарет,
когда любовь народная -
поэт.