О Ковзалове и его второй половинке Корсуновой в девичестве.

Ковзалов Яков Илларионович родился в слободе Капустин Яр 21 октября 1887 года в семье крестьянина Ковзалова Иллариона Анисимовича, умершего в 1892 году от холеры. Мама Якова Илларионовича Ковзалова (Смыслина) Евдокия Саввовна после смерти своего первого мужа выходит замуж в 1894 году за Бурякова Евфимия Петровича, который умер в 1906 году.
Из воспоминаний внучки Ковзалова Якова Илларионовича Яковенко (Панкратовой) Елены Васильевны: «Бабушка Мотя умерла, когда мне было 2 года, я её не помню. А дедушку Яшу я помню хорошо, он был добрый и любил шутить. Меня оставляли у деда, когда я болела и не могла ходить в детский сад, а маме надо было идти на работу. Приходя к нему, я попадала как в другой мир. Обстановка в домике, где жил дедушка, была очень скромная. В детской памяти остались предметы быта, которых у нас в доме, где я жила с родителями, не было. Это икона, которая висела в углу в обрамлении вышитых рушников. На стене висели две большие фотографии, на одной был молодой дедушка в военной форме, с усами, а на другой - молодая бабушка. Возле стенки стояла высокая кровать с белым кружевным подзором. Был стол, на котором всегда стоял электрический самовар, и рядом в блюдце лежал большой твёрдый кусок сахара, от которого дед отщипывал специальными щипчиками маленькие кусочки, чай он пил всегда в прикуску с сахаром. На стене ещё висела картина, на которой была изображена девушка с мандолиной, в углу стоял сундук. Вот и вся обстановка.
А ещё и говор у дедушки был особенный, всё было понятно, что он говорил, и в то же время этот говор отличался от того языка, на котором я разговаривала в семье, на улице с подружками. Да и мама моя обращалась к нему не иначе как «тятька». Уже потом, став взрослой, я поняла, что в разговоре деда было много слов из украинского языка.
Недалеко от дома деда жили его дочери Зоя и Паня (моя мама) с семьями. Они заботились о нём, постоянно приносили продукты, готовую еду, дрова. И зятья его уважали и жалели.»
В семьях у внуков, правнуков Якова Илларионовича и Матрёны Ивановны сохранились старые фотографии. На них они молодые, вся жизнь впереди.
Во время Русско-Японской войны (январь 1904 г. – сентябрь 1905 г.), в 1905 г. Якову Илларионовичу исполнилось 18 лет и его вместе с другими односельчанами призвали в армию, отправили через всю страну на границу с Маньчжурией, пока ехали, война слава Богу закончилась. Служил он в Заамурском округе пограничной стражи в одной из пеших рот, которые формировались для защиты границ Российской империи от Японии. Позже из пеших рот Заамурского округа были сформированы Заамурские пограничные пехотные и конные полки, которые участвовали в боевых действиях на фронтах Первой Мировой войны. Много наших земляков служили в этих полках.
По словам Якова Илларионовича, русские солдаты с удивлением наблюдали быт местного населения, очень отличавшегося от быта русских крестьян, поражала нищета местных, в похлёбку, которую они ели добавляли лягушек, кузнечиков и других насекомых, которых ловили.