Родился Иван Петрович Кулибин в 1735 году в семье купца-старообрядца, торговавшего мукой и отличавшегося великим упрямством. Староверов в Нижнем Новгороде было тогда всего лишь около ста человек. В отличие от прочих, они платили двойную подать, что заставляло их работать больше и лучше остальных, поголовно знать грамоту, крепче держаться друг за друга. Благодаря этому не бедствовали. Вид на полноводные Волгу и Оку, могучая энергия которых заряжала воздух, с младенчества двигала что-то и в самом Иване. . Играя там в свободное время, Кулибин вздумал делать запруды и плотины, а затем сделал мельницу с жерновами из камней. Ему не было тогда двенадцати лет, но и в глубокой старости Иван Петрович живо изображал ту радость, которую чувствовал от успеха этой затеи. Однако отец, увидев эту игрушку, разгневался и сломал её, опасаясь, что сын может покатиться по наклонной плоскости и стать, не приведи Господь, изобретателем. ... Но стоило появиться свободной минуте, как мальчик убегал к Строгановской церкви, на колокольне которой были установлены замечательные часы. Они показывали изменение лунных фаз и движение небесных сфер. Одна мечта им владела – поглядеть, как этот механизм устроен изнутри. В семнадцать лет Кулибин увидел деревянные часы у знакомого купца и так загорелся, что сумел выпросить их на несколько дней. Изучив сделанные из дуба детали, Иван вырезал такие же, но вручную добиться точности было невозможно, ведь и колёсики должны быть идеально круглыми, и каждый зубчик в шестерёнке походить на все остальные. Первые часы, созданные Кулибиным, так и не пошли.После этого Иван погружается в книгу «Краткое руководство к познанию простых и сложных машин, сочинённое для употребления российского юношества» – большую редкость, неизвестно где им добытую. Половины не понял и стал везде, где только возможно, вызнавать основы математики и физики. Всё это происходило без отрыва от торговли мукой. Лишь однажды купец сказал сыну спасибо. У него имелся водоём, в котором всё не получалось разводить рыбу – она задыхалась. Тогда Иван догадался построить резервуар, куда собирал чистую воду из ручья, затем направлял её в пруд и выпускал оттуда с помощью шлюза. Смерть родителя в то время, когда Ивану исполнилось 24 года, мало что изменила в его жизни. Нужно было заботиться о жене и детях.Всё изменилось, когда Кулибина, как человека уважаемого, несмотря на молодые годы, торговое сообщество отправило в Москву по какому-то судебному делу. Первопрестольная изумила Ивана – это был город часов и часовщиков, к одному из которых Кулибин осмелился зайти. На его счастье, тот оказался таким же фанатиком часового дела, так что они сошлись, как две шестерёнки в ходиках. Часовщик допустил Ивана до своих механических сокровищ и, приоткрывая тайны мастерства, дал первые уроки. Из Москвы Кулибин уехал богатейшим человеком в мире, выкупив у единомышленника сломанный лучковый станок и другие пришедшие в негодность инструменты. Станок он починил, остальное использовал в качестве образцов и с тех пор сам себя обеспечивал большей частью необходимого для работы снаряжения. Благодаря этому вторые часы, собранные Иваном, пошли, а кукушка, как и полагается, выскакивала и куковала. Он занялся сначала ремонтом часов, а вскоре стал делать их ещё и на продажу. Нарезать зубцы из дерева было делом хлопотным, и Иван научился их отливать из меди. Живой ум Ивана Петровича не желал, впрочем, ограничиваться одними часами. Однажды ему удалось выпросить у купца Извольского телескоп, микроскоп и подзорную трубку. Вещи были английские, за каждым имелись столетия опыта и тайны, известные лишь авторам. Месяц за месяцем экспериментировал Кулибин с изготовлением особого стекла, его шлифовкой, фокусными расстояниями, размышляя, какими должны быть вогнутости и выпуклости. В итоге сумел повторить английские изделия, добившись того же качества. Но часы, конечно, оставались на первом месте. Он мечтал создать такие, что не стыдно было бы подарить самой Екатерине Великой. Поначалу создал чертежи, после чего зашёл в тупик. Требовались совершенно другие инструменты, нужны были золото и серебро. Но и тут выручили старообрядцы, точнее, старинный друг отца купец Михаил Андреевич Костромин. Оценив идею, он понял, что для них с Кулибиным это такой шанс, который выпадает раз в жизни. Императрица в 1763 году разрешила православным креститься двуперстно, пользоваться старыми книгами, осудила Патриарха Никона за учинённый раздор, а царя Алексея Михайловича упрекнула в недальновидности.Чтобы преодолеть последствия разделения, царица предложила тем староверам, кто прекратит скрываться и станет причащаться в храмах, полное восстановление в правах. Отрекаться от старой веры, креститься тремя перстами и признавать прочие нововведения Никона при этом не требовалось – это были первые шаги навстречу будущему единоверию. Так что не только корысти ради или успеха, но и от всего сердца хотелось отблагодарить государыню. И начало рождаться чудо, тем более дивное, что не было образцов. Часы имели форму гусиного яйца, заводились раз в сутки и, как было принято в то время, отбивали каждую четверть часа. Раз в час происходило маленькое чудо: отворялись дверцы в яйце, открывая чертог с пещерой, где был погребён Христос; её закрывал камень, а по сторонам стояли воины с копьями; далее появлялся ангел и отваливался в сторону камень, воины падали ниц, а через полминуты появлялись под музыку «Христос воскресе» жёны-мироносицы, после чего всё возвращалось к прежнему состоянию. Да вот ещё что. В полдень часы играли кантату, сочинённую Иваном Петровичем к приезду императрицы. И, когда она увидела изготовленные часы, судьба Кулибина была решена: царица поняла, что перед ней мастер, каких на весь свет, может быть, несколько человек. В Петербург он приехал не сразу после визита императрицы, а лишь после того, как закончил часы – на это ушло ещё полтора года. Царица ласково его приняла, повелев поместить часы в Кунсткамеру, а самого его определить механиком-практиком в Академию наук. Кулибин дал клятвенное обещание, заверенное священником и офицером. Поцеловав Священное Писание и крест, Иван Петрович приступил к своим обязанностям, в кои входило смотрение над различными мастерскими. Первым крупным поручением стало изготовление телескопа. Получилось по первости не идеально, но близко к тому. Первейшим заказчиком была, само собой, императрица. Её пугало, например, что слуги вынуждены были рисковать собой, закрывая и открывая форточки в залах на большой высоте, а в одном из длинных коридоров, не имевшем окон, спотыкались и падали, разбивая посуду, даже те слуги, которые хорошо его изучили. Пытались освещать лампами, но копоть и чад от них были хуже темноты. Позвали Ивана Петровича, который создал систему зеркал, передающую свет. С первых дней пребывания Кулибина в столице, его начала посещать идея моста через Неву. Он взялся убеждать академиков и сановников, что нужно идти в ногу со временем. Внимательнее других его слушал академик Леонард Эйлер, с которым у них сложились отличные отношения. Это был выдающийся учёный той эпохи – его учебники по алгебре до сих пор лежат в основе всех существующих в мире. Они с Кулибиным были очень разными людьми, что не мешало им общаться и уважать друг друга. Вместе они создали первый в истории науки ахроматический микроскоп. Помогал академик Ивану Петровичу и в других случаях. Но нередко математические обоснования Кулибин составлял лично, а Эйлер лишь проверял их. Так было и с расчётами моста через Неву. Познакомившись с ними, Леонард Эйлер восхитился, публично заявив, что всё сделано верно. Дугообразный мост Кулибина должен был иметь протяжённость 140 саженей, то есть 298 метров. Предполагалось исполнить его из 12 908 деревянных частей и 49 650 железных винтов. Под аркой смогли бы проходить самые крупные корабли того времени. В 1775-м последовало распоряжение выдать ему 1000 рублей на постройку генеральной модели размером в 1:10. Через год всё было исполнено. И лишь применительно к Неве получившуюся арку можно было назвать моделью. Её можно было перекинуть через большинство русских рек, а грузоподъёмность была такой, что мост мог выдержать современный танк. На испытания, которые состоялись 27 декабря 1776 года, пришли академики и масса любопытных. Были и Румовский, оценивший кулибинский телескоп, и Крафт, ставивший опыты с помощью кулибинских электрических машин, но явились, конечно, и недоброжелатели, любившие посмеяться над изобретателем. На мост положили груз весом примерно 53 тонны. Согласно расчётам, это был безопасный предел, но Иван Петрович, внимательно наблюдая за своим творением, велел добавить. Положили ещё почти десять тонн, так что общий вес груза в пятнадцать раз превысил массу моста. Он даже не шевельнулся, не скрипнул, сигнализируя об опасности. Вот и сам мастер забирается на своё творение, приглашая взойти гостей и рабочих. Там, наверху, Кулибин принимает поздравления.Наградой за труд стала золотая медаль на ленте ордена Святого Андрея Первозванного. На лицевой стороне было изображение Екатерины Великой, на оборотной – надпись: «Достойному». Но, увы, мост так и не был построен, а модель была перевезена в Таврический парк Потёмкина и, забытая всеми, без малейшего ухода продержалась сорок лет. В одну из тёмных ночей на Васильевском острове появился огненный шар, осветивший не только улицу перед Академией, но и Английскую набережную на другом берегу Невы. Народ решил, что это небесное знамение. Густые толпы хлынули к Неве. Но то был лишь прожектор, который Кулибин установил у себя в квартире на четвёртом этаже. Фонарь представлял собой зеркало, состоящее из многих частей. Когда перед ним ставилась свеча, её свет умножался в пятьсот раз и виден был за 24 версты. Перед зеркалом можно было ставить вырезанные из бумаги фигурки, создавая огненный театр, а также использовать эту концепцию для создания фейерверков без использования взрывчатых веществ. Такие фейерверки могли работать очень долго, что сэкономило казне колоссальные средства. Подобными прожекторами освещали залы, мастерские и пр. ...Самобеглая повозка Кулибина являла собой трёхколёсный экипаж с тяжёлым маховиком, коробкой скоростей, подшипниками, пружинами и так далее. Всё это приводилось в движение двумя педалями. Что самое интересное – не требовалось больших усилий даже при подъёме в гору, а скорость самоката достигала тридцати километров. Оптический телеграф. Незадолго до смерти Екатерина Великая выразила желание, чтобы Кулибин создал оптический телеграф. Первыми его изобрели французы, но подробности были неизвестны. Пришлось придумывать с нуля. Впоследствии оказалось, что механизмы у аппарата Кулибина удачнее и проще, как и придуманная им кодовая система. Развития этот проект в тот момент не получил, отправившись в Кунсткамеру – этот мемориал кулибинских изобретений. Когда стали внедрять телеграф сорок с лишним лет спустя, это обошлось в огромные суммы. Неудачи не мешали расти славе Кулибина, в гении которого мало кто сомневался. ...Между тем звезда Потёмкина начала заходить. Напоследок решил он устроить прощальный праздник, обратившись к Ивану Петровичу за помощью. Такого размаха празднований не было больше в России никогда. Во дворце горели сто тысяч свечей, отражаясь в хрустальных люстрах, а сверх того – Таврический парк был залит светом кулибинских фонарей и многоцветных фейерверков. Это было море огня. Три сотни музыкантов услаждали слух, а в бассейнах плавали невиданные рыбы. На входе в зал для танцев гостей встречал сделанный Иваном Петровичем слон-автомат, украшенный жемчугами и алмазами, изумрудами и рубинами. Он ворочал хоботом, а сидевший на нём механический перс бил в колокол. Это было весной, а в октябре Потёмкина не стало. Для Ивана Петровича начались непростые времена, которым уже не суждено было закончиться. Руководительница Академии Екатерина Дашкова на дух его не выносила. Когда глава канцелярии императрицы поэт Гавриил Державин попытался по дружбе повысить зарплату Кулибину, Дашкова устроила дикий скандал. С последующими начальниками отношения Ивана Петровича также не складывались. Возможно, их утомляли его расходы и вечные просьбы оплатить долги. Он умел экономить. В 1772-м, получив на покупку материалов 166 рублей 48 копеек, истратил за год на 29 рублей меньше. Но изобретения требовали больших расходов, и к середине 80-х мастер задолжал уже около семи тысяч. Впрочем, Екатерина Великая по-прежнему его ценила, так что виделись часто. Её не стало в 1796-м. Император Павел к Ивану Петровичу также благоволил, особенно после того, как мастер помог спустить на воду 130-пушечный линейный корабль «Благодать».Это был самый мощный и тяжёлый линкор в мире, если не считать похожего у испанцев. ...Новый государь Александр Павлович был поклонником Кулибина с раннего детства, считая его кем-то вроде волшебника, но Ивану Петровичу вдруг пришла в голову блажь вернуться на родину. Там, в Нижнем, он решил построить судно, способное плыть против течения, так что отпадала нужда в бурлаках. В путь отправился осенью по ужасным дорогам, с кучей ребятишек и беременной женой Авдотьей Васильевной. Ослабев в дороге, она умерла при родах. Кулибин обезумел от отчаяния, во всем обвиняя себя... Деятельная натура, однако, переборола душевные и физические хвори. Иван Петрович в третий раз женился, а главное – новые идеи овладевали им, да и старые не давали покоя. Самой неудачной и несчастной из всех оказалась заветная мечта о создании вечного двигателя, совершенно разорившая мастера. Это не значит, что ничем другим он в Нижнем не интересовался. Среди множества его изобретений того времени были и машина для солеваренного промысла, и музыкальные инструменты, и сеялка для крестьян, и многое другое. ...Петербург мастер покинул не просто так, а для строительства судна, способного ходить против течения. Оно подтягивалось с помощью лебёдки силою движения гребных колёс. Испытания на Волге прошли хорошо, и было даже подсчитано, что использование этой технологии только на Волге освободит 30 тысяч бурлаков и поможет сэкономить полмиллиона рублей в год. Но желающих воплотить проект в жизнь не нашлось, а судно спустя какое-то время пришло в негодность и было продано за 200 рублей на дрова. Другая новинка Ивана Петровича могла принести большое облегчение воинам, потерявшим ногу. Благодаря скрытой пружине нога могла сгибаться и выпрямляться для удобного надевания обуви. Профессор Медико-хирургической академии Иван Буш отметил мягкость, прочность и удобство в употреблении протеза. Оценил и то, что он крепился не только к ноге, но и к туловищу, что лучше распределяло нагрузку. Увы, и это изобретение не получило распространения. Большой пожар в Нижнем, случившийся в 1813 году, добрался и до жилища Кулибиных, оставив их ни с чем.К счастью, из семьи никто не пострадал – покинули жилище заранее. Всего у Ивана Петровича было двенадцать детей, но часть уже отделилась и получила образование. Старший, Семён, дослужился до статского советника, Дмитрий выбрал ремесло гравёра, двое младших сыновей стали впоследствии горными инженерами. Гибель имущества не сломила мастера. Уже на следующий год он подготовил проект нового большого моста через Неву, на этот раз железного. Кулибин начал угасать в начале 1818 года, после Пасхи слёг, а отошёл ко Господу на восемьдесят пятом году своей жизни, попросив похоронить себя как можно проще. Друзья собрали деньги на погребение, чтобы помочь вдове, архиепископ Нижегородский Иаков (Вечерков) вызвался поставить памятник на могиле. Из открытых источников сети интернета На фото: 1-Портрет Ивана Кулибина работы Павла Веденецкого, 1818 г.Ростов-на-Дону;2:Механизм часов работы И. П. Кулибиныа;3:Часы, изготовленные И. П. Кулибиным; 4:Проект деревянного дугообразного моста Кулибина;5:Прожектор Кулибина теперь музейный экспонат;6:Самобеглая повозка;7:Проект протеза;8:Памятник Кулибину в Нижнем Новгороде.
ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ
Часы и время Ивана Кулибина
Родился Иван Петрович Кулибин в 1735 году в семье купца-старообрядца, торговавшего мукой и отличавшегося великим упрямством. Староверов в Нижнем Новгороде было тогда всего лишь около ста человек. В отличие от прочих, они платили двойную подать, что заставляло их работать больше и лучше остальных, поголовно знать грамоту, крепче держаться друг за друга. Благодаря этому не бедствовали. Вид на полноводные Волгу и Оку, могучая энергия которых заряжала воздух, с младенчества двигала что-то и в самом Иване.
. Играя там в свободное время, Кулибин вздумал делать запруды и плотины, а затем сделал мельницу с жерновами из камней. Ему не было тогда двенадцати лет, но и в глубокой старости Иван Петрович живо изображал ту радость, которую чувствовал от успеха этой затеи.
Однако отец, увидев эту игрушку, разгневался и сломал её, опасаясь, что сын может покатиться по наклонной плоскости и стать, не приведи Господь, изобретателем.
... Но стоило появиться свободной минуте, как мальчик убегал к Строгановской церкви, на колокольне которой были установлены замечательные часы. Они показывали изменение лунных фаз и движение небесных сфер. Одна мечта им владела – поглядеть, как этот механизм устроен изнутри.
В семнадцать лет Кулибин увидел деревянные часы у знакомого купца и так загорелся, что сумел выпросить их на несколько дней. Изучив сделанные из дуба детали, Иван вырезал такие же, но вручную добиться точности было невозможно, ведь и колёсики должны быть идеально круглыми, и каждый зубчик в шестерёнке походить на все остальные.
Первые часы, созданные Кулибиным, так и не пошли.После этого Иван погружается в книгу «Краткое руководство к познанию простых и сложных машин, сочинённое для употребления российского юношества» – большую редкость, неизвестно где им добытую. Половины не понял и стал везде, где только возможно, вызнавать основы математики и физики. Всё это происходило без отрыва от торговли мукой. Лишь однажды купец сказал сыну спасибо. У него имелся водоём, в котором всё не получалось разводить рыбу – она задыхалась. Тогда Иван догадался построить резервуар, куда собирал чистую воду из ручья, затем направлял её в пруд и выпускал оттуда с помощью шлюза.
Смерть родителя в то время, когда Ивану исполнилось 24 года, мало что изменила в его жизни. Нужно было заботиться о жене и детях.Всё изменилось, когда Кулибина, как человека уважаемого, несмотря на молодые годы, торговое сообщество отправило в Москву по какому-то судебному делу. Первопрестольная изумила Ивана – это был город часов и часовщиков, к одному из которых Кулибин осмелился зайти. На его счастье, тот оказался таким же фанатиком часового дела, так что они сошлись, как две шестерёнки в ходиках. Часовщик допустил Ивана до своих механических сокровищ и, приоткрывая тайны мастерства, дал первые уроки.
Из Москвы Кулибин уехал богатейшим человеком в мире, выкупив у единомышленника сломанный лучковый станок и другие пришедшие в негодность инструменты. Станок он починил, остальное использовал в качестве образцов и с тех пор сам себя обеспечивал большей частью необходимого для работы снаряжения.
Благодаря этому вторые часы, собранные Иваном, пошли, а кукушка, как и полагается, выскакивала и куковала.
Он занялся сначала ремонтом часов, а вскоре стал делать их ещё и на продажу. Нарезать зубцы из дерева было делом хлопотным, и Иван научился их отливать из меди.
Живой ум Ивана Петровича не желал, впрочем, ограничиваться одними часами. Однажды ему удалось выпросить у купца Извольского телескоп, микроскоп и подзорную трубку. Вещи были английские, за каждым имелись столетия опыта и тайны, известные лишь авторам. Месяц за месяцем экспериментировал Кулибин с изготовлением особого стекла, его шлифовкой, фокусными расстояниями, размышляя, какими должны быть вогнутости и выпуклости. В итоге сумел повторить английские изделия, добившись того же качества.
Но часы, конечно, оставались на первом месте. Он мечтал создать такие, что не стыдно было бы подарить самой Екатерине Великой. Поначалу создал чертежи, после чего зашёл в тупик. Требовались совершенно другие инструменты, нужны были золото и серебро. Но и тут выручили старообрядцы, точнее, старинный друг отца купец Михаил Андреевич Костромин. Оценив идею, он понял, что для них с Кулибиным это такой шанс, который выпадает раз в жизни.
Императрица в 1763 году разрешила православным креститься двуперстно, пользоваться старыми книгами, осудила Патриарха Никона за учинённый раздор, а царя Алексея Михайловича упрекнула в недальновидности.Чтобы преодолеть последствия разделения, царица предложила тем староверам, кто прекратит скрываться и станет причащаться в храмах, полное восстановление в правах. Отрекаться от старой веры, креститься тремя перстами и признавать прочие нововведения Никона при этом не требовалось – это были первые шаги навстречу будущему единоверию. Так что не только корысти ради или успеха, но и от всего сердца хотелось отблагодарить государыню.
И начало рождаться чудо, тем более дивное, что не было образцов.
Часы имели форму гусиного яйца, заводились раз в сутки и, как было принято в то время, отбивали каждую четверть часа. Раз в час происходило маленькое чудо: отворялись дверцы в яйце, открывая чертог с пещерой, где был погребён Христос; её закрывал камень, а по сторонам стояли воины с копьями; далее появлялся ангел и отваливался в сторону камень, воины падали ниц, а через полминуты появлялись под музыку «Христос воскресе» жёны-мироносицы, после чего всё возвращалось к прежнему состоянию. Да вот ещё что. В полдень часы играли кантату, сочинённую Иваном Петровичем к приезду императрицы.
И, когда она увидела изготовленные часы, судьба Кулибина была решена: царица поняла, что перед ней мастер, каких на весь свет, может быть, несколько человек.
В Петербург он приехал не сразу после визита императрицы, а лишь после того, как закончил часы – на это ушло ещё полтора года. Царица ласково его приняла, повелев поместить часы в Кунсткамеру, а самого его определить механиком-практиком в Академию наук. Кулибин дал клятвенное обещание, заверенное священником и офицером.
Поцеловав Священное Писание и крест, Иван Петрович приступил к своим обязанностям, в кои входило смотрение над различными мастерскими. Первым крупным поручением стало изготовление телескопа. Получилось по первости не идеально, но близко к тому.
Первейшим заказчиком была, само собой, императрица. Её пугало, например, что слуги вынуждены были рисковать собой, закрывая и открывая форточки в залах на большой высоте, а в одном из длинных коридоров, не имевшем окон, спотыкались и падали, разбивая посуду, даже те слуги, которые хорошо его изучили. Пытались освещать лампами, но копоть и чад от них были хуже темноты. Позвали Ивана Петровича, который создал систему зеркал, передающую свет.
С первых дней пребывания Кулибина в столице, его начала посещать идея моста через Неву. Он взялся убеждать академиков и сановников, что нужно идти в ногу со временем.
Внимательнее других его слушал академик Леонард Эйлер, с которым у них сложились отличные отношения. Это был выдающийся учёный той эпохи – его учебники по алгебре до сих пор лежат в основе всех существующих в мире. Они с Кулибиным были очень разными людьми, что не мешало им общаться и уважать друг друга. Вместе они создали первый в истории науки ахроматический микроскоп. Помогал академик Ивану Петровичу и в других случаях. Но нередко математические обоснования Кулибин составлял лично, а Эйлер лишь проверял их. Так было и с расчётами моста через Неву. Познакомившись с ними, Леонард Эйлер восхитился, публично заявив, что всё сделано верно.
Дугообразный мост Кулибина должен был иметь протяжённость 140 саженей, то есть 298 метров. Предполагалось исполнить его из 12 908 деревянных частей и 49 650 железных винтов. Под аркой смогли бы проходить самые крупные корабли того времени.
В 1775-м последовало распоряжение выдать ему 1000 рублей на постройку генеральной модели размером в 1:10. Через год всё было исполнено. И лишь применительно к Неве получившуюся арку можно было назвать моделью. Её можно было перекинуть через большинство русских рек, а грузоподъёмность была такой, что мост мог выдержать современный танк.
На испытания, которые состоялись 27 декабря 1776 года, пришли академики и масса любопытных. Были и Румовский, оценивший кулибинский телескоп, и Крафт, ставивший опыты с помощью кулибинских электрических машин, но явились, конечно, и недоброжелатели, любившие посмеяться над изобретателем.
На мост положили груз весом примерно 53 тонны. Согласно расчётам, это был безопасный предел, но Иван Петрович, внимательно наблюдая за своим творением, велел добавить. Положили ещё почти десять тонн, так что общий вес груза в пятнадцать раз превысил массу моста. Он даже не шевельнулся, не скрипнул, сигнализируя об опасности. Вот и сам мастер забирается на своё творение, приглашая взойти гостей и рабочих. Там, наверху, Кулибин принимает поздравления.Наградой за труд стала золотая медаль на ленте ордена Святого Андрея Первозванного. На лицевой стороне было изображение Екатерины Великой, на оборотной – надпись: «Достойному». Но, увы, мост так и не был построен, а модель была перевезена в Таврический парк Потёмкина и, забытая всеми, без малейшего ухода продержалась сорок лет.
В одну из тёмных ночей на Васильевском острове появился огненный шар, осветивший не только улицу перед Академией, но и Английскую набережную на другом берегу Невы. Народ решил, что это небесное знамение. Густые толпы хлынули к Неве. Но то был лишь прожектор, который Кулибин установил у себя в квартире на четвёртом этаже. Фонарь представлял собой зеркало, состоящее из многих частей. Когда перед ним ставилась свеча, её свет умножался в пятьсот раз и виден был за 24 версты. Перед зеркалом можно было ставить вырезанные из бумаги фигурки, создавая огненный театр, а также использовать эту концепцию для создания фейерверков без использования взрывчатых веществ. Такие фейерверки могли работать очень долго, что сэкономило казне колоссальные средства. Подобными прожекторами освещали залы, мастерские и пр.
...Самобеглая повозка Кулибина являла собой трёхколёсный экипаж с тяжёлым маховиком, коробкой скоростей, подшипниками, пружинами и так далее. Всё это приводилось в движение двумя педалями. Что самое интересное – не требовалось больших усилий даже при подъёме в гору, а скорость самоката достигала тридцати километров.
Оптический телеграф. Незадолго до смерти Екатерина Великая выразила желание, чтобы Кулибин создал оптический телеграф. Первыми его изобрели французы, но подробности были неизвестны. Пришлось придумывать с нуля. Впоследствии оказалось, что механизмы у аппарата Кулибина удачнее и проще, как и придуманная им кодовая система. Развития этот проект в тот момент не получил, отправившись в Кунсткамеру – этот мемориал кулибинских изобретений. Когда стали внедрять телеграф сорок с лишним лет спустя, это обошлось в огромные суммы.
Неудачи не мешали расти славе Кулибина, в гении которого мало кто сомневался.
...Между тем звезда Потёмкина начала заходить. Напоследок решил он устроить прощальный праздник, обратившись к Ивану Петровичу за помощью. Такого размаха празднований не было больше в России никогда. Во дворце горели сто тысяч свечей, отражаясь в хрустальных люстрах, а сверх того – Таврический парк был залит светом кулибинских фонарей и многоцветных фейерверков. Это было море огня. Три сотни музыкантов услаждали слух, а в бассейнах плавали невиданные рыбы. На входе в зал для танцев гостей встречал сделанный Иваном Петровичем слон-автомат, украшенный жемчугами и алмазами, изумрудами и рубинами. Он ворочал хоботом, а сидевший на нём механический перс бил в колокол.
Это было весной, а в октябре Потёмкина не стало.
Для Ивана Петровича начались непростые времена, которым уже не суждено было закончиться. Руководительница Академии Екатерина Дашкова на дух его не выносила. Когда глава канцелярии императрицы поэт Гавриил Державин попытался по дружбе повысить зарплату Кулибину, Дашкова устроила дикий скандал. С последующими начальниками отношения Ивана Петровича также не складывались. Возможно, их утомляли его расходы и вечные просьбы оплатить долги. Он умел экономить. В 1772-м, получив на покупку материалов 166 рублей 48 копеек, истратил за год на 29 рублей меньше. Но изобретения требовали больших расходов, и к середине 80-х мастер задолжал уже около семи тысяч.
Впрочем, Екатерина Великая по-прежнему его ценила, так что виделись часто.
Её не стало в 1796-м.
Император Павел к Ивану Петровичу также благоволил, особенно после того, как мастер помог спустить на воду 130-пушечный линейный корабль «Благодать».Это был самый мощный и тяжёлый линкор в мире, если не считать похожего у испанцев.
...Новый государь Александр Павлович был поклонником Кулибина с раннего детства, считая его кем-то вроде волшебника, но Ивану Петровичу вдруг пришла в голову блажь вернуться на родину. Там, в Нижнем, он решил построить судно, способное плыть против течения, так что отпадала нужда в бурлаках. В путь отправился осенью по ужасным дорогам, с кучей ребятишек и беременной женой Авдотьей Васильевной. Ослабев в дороге, она умерла при родах. Кулибин обезумел от отчаяния, во всем обвиняя себя...
Деятельная натура, однако, переборола душевные и физические хвори. Иван Петрович в третий раз женился, а главное – новые идеи овладевали им, да и старые не давали покоя. Самой неудачной и несчастной из всех оказалась заветная мечта о создании вечного двигателя, совершенно разорившая мастера.
Это не значит, что ничем другим он в Нижнем не интересовался.
Среди множества его изобретений того времени были и машина для солеваренного промысла, и музыкальные инструменты, и сеялка для крестьян, и многое другое.
...Петербург мастер покинул не просто так, а для строительства судна, способного ходить против течения. Оно подтягивалось с помощью лебёдки силою движения гребных колёс. Испытания на Волге прошли хорошо, и было даже подсчитано, что использование этой технологии только на Волге освободит 30 тысяч бурлаков и поможет сэкономить полмиллиона рублей в год. Но желающих воплотить проект в жизнь не нашлось, а судно спустя какое-то время пришло в негодность и было продано за 200 рублей на дрова.
Другая новинка Ивана Петровича могла принести большое облегчение воинам, потерявшим ногу. Благодаря скрытой пружине нога могла сгибаться и выпрямляться для удобного надевания обуви.
Профессор Медико-хирургической академии Иван Буш отметил мягкость, прочность и удобство в употреблении протеза. Оценил и то, что он крепился не только к ноге, но и к туловищу, что лучше распределяло нагрузку. Увы, и это изобретение не получило распространения.
Большой пожар в Нижнем, случившийся в 1813 году, добрался и до жилища Кулибиных, оставив их ни с чем.К счастью, из семьи никто не пострадал – покинули жилище заранее.
Всего у Ивана Петровича было двенадцать детей, но часть уже отделилась и получила образование. Старший, Семён, дослужился до статского советника, Дмитрий выбрал ремесло гравёра, двое младших сыновей стали впоследствии горными инженерами. Гибель имущества не сломила мастера. Уже на следующий год он подготовил проект нового большого моста через Неву, на этот раз железного.
Кулибин начал угасать в начале 1818 года, после Пасхи слёг, а отошёл ко Господу на восемьдесят пятом году своей жизни, попросив похоронить себя как можно проще. Друзья собрали деньги на погребение, чтобы помочь вдове, архиепископ Нижегородский Иаков (Вечерков) вызвался поставить памятник на могиле.
Из открытых источников сети интернета
На фото: 1-Портрет Ивана Кулибина работы Павла Веденецкого, 1818 г.Ростов-на-Дону;2:Механизм часов работы И. П. Кулибиныа;3:Часы, изготовленные И. П. Кулибиным; 4:Проект деревянного дугообразного моста Кулибина;5:Прожектор Кулибина теперь музейный экспонат;6:Самобеглая повозка;7:Проект протеза;8:Памятник Кулибину в Нижнем Новгороде.