Снова я лампадку затеплю. Суету оставив позади, Господу молитву пролию. В эту ночь в сиянии луны Хорошо тебе, душе, одной Воззывать к Нему из глубины: — Господи, услыши голос мой. За окном морозится январь, Млечный Путь без края и конца. Всякое дыхание и тварь Славит, славит своего Творца. Стёкла в украшениях резных, Замер под сугробами погост. На верхушке стынущей сосны Птицами таится стайка звёзд. Сосны клонят головы свои, Совершая воздеянье рук, И перебирают в забытьи Чётки ледяные на ветру. И земля, не зная суеты, Дышит чистотою голубой. Дерева, дороги и кусты – Все кругом исполнено Тобой. Служит Богу весь подлунный мiр, Тихий лес над спящею рекой. О места, забытые людьми, Лобызаю дивный ваш покой. Всё внимает Богу не дыша. Господи, дела Твои святы. Что ж ты плачешь, глупая душа, Иль и ты коснулась Чистоты? Слава Богу, снова я один, Снова я лампадку затеплю. Суету оставив позади, Господу молитву пролию. Иеромонах Роман 16 марта 1987 с. Родовое
ИСТИННО ИСТИНА
Слава Богу, снова я один,
Снова я лампадку затеплю.
Суету оставив позади,
Господу молитву пролию.
В эту ночь в сиянии луны
Хорошо тебе, душе, одной
Воззывать к Нему из глубины:
— Господи, услыши голос мой.
За окном морозится январь,
Млечный Путь без края и конца.
Всякое дыхание и тварь
Славит, славит своего Творца.
Стёкла в украшениях резных,
Замер под сугробами погост.
На верхушке стынущей сосны
Птицами таится стайка звёзд.
Сосны клонят головы свои,
Совершая воздеянье рук,
И перебирают в забытьи
Чётки ледяные на ветру.
И земля, не зная суеты,
Дышит чистотою голубой.
Дерева, дороги и кусты –
Все кругом исполнено Тобой.
Служит Богу весь подлунный мiр,
Тихий лес над спящею рекой.
О места, забытые людьми,
Лобызаю дивный ваш покой.
Всё внимает Богу не дыша.
Господи, дела Твои святы.
Что ж ты плачешь, глупая душа,
Иль и ты коснулась Чистоты?
Слава Богу, снова я один,
Снова я лампадку затеплю.
Суету оставив позади,
Господу молитву пролию.
Иеромонах Роман
16 марта 1987
с. Родовое