Поят Пилат Христа и би Его,

И воини, венец от терний сплетши,
Украсили главу Творца веков,
Хламидою, глумясь, покрыли плечи.
И «Радуйся!» глаголаше Ему,
Бияху по ланитома без страха.
Но вопль народа громче этих мук.
– Распни Его! – отвсюду вопияху.
Изыде паки убо вон Пилат,
Глагола им: – Се извожду Его вам,
Да разумев, что Он не виноват,
Измените о Нем свои глаголы.
Изыде Иисус. Венец тернов.
Оплевана багряная препряда.
– Се Человек, – Пилат глагола вновь.
(Се, о Пилат, поруганная Правда.)
Но паки возопил безумный мир,
Воюющий на Бога неустанно:
– Распни Его, распни Его, возьми! –
Вопили те, кто вопиял «Осанна!»
И се́де на судищи в час шестый
На месте, что «Гаввафа» по-еврейски,
Рече Пилат: – Се Царь ваш, Царь Святый.
Царя ли вашего распну злодейски?
Но пред собою Праведника зря,
Игемону рекли архиереи:
– Мы вемы токмо кесаря царя.
Сей враг царю, распни Сего, злодея!
Душе́ моя, отстани далеко
Благонадёжных воплей иудеев.
Цена благонадёжности такой –
Пропятие Христа среди злодеев.
Взирай же, мир, взирай от рода в род
Туда, туда, к судилищу Гаввафы,
Где этот верноподданный народ
Простер благонадёжность до Голгофы!
Так повелось, таков удел чужих:
Им распинать, народы ужасая.
Но предавать – отличие своих.
И предают, не только лобызая.
Евангелие – Книга всех веков,
Одна и та же суть, как и когда-то.
Ушел Пилат и заступил другой,
Чтоб уступить теперешним пилатам.
И тот же мир, безумный тот же мир
На Господа воюет, как и прежде.
И тот же вой: – Распни Его, возьми! –
Вой иудеев, но в иной одежде.
И тот же сонм, архиерейский сонм
И ныне пред пилатами толпится.
И вновь благонадежность налицо.
Душе моя, куда тебе сокрыться?
Куда бежать? Наверно, неспроста
Вынашивал в себе я непрестанно,
Что цепи и темницы за Христа
Дороже мне епископского сана.
15–16 января 1988
с. Родовое