Едем в метро.

Мы с Мешком сидим рядом, Вова напротив. Вова - наглушняк пьяный, мы - еще держимся. Мешок держит в руках Ильича. Бронзовая скульптурка вождя высотой в двадцать сантиметров. Ильич на маленьком постаменте. Он задумчив и угрюм. По ходу думает о судьбах Родины.
- Может не поедем? Еще не поздно обратно. - В третий раз начинает Мешок.
- Мне уже тоже не хочется, но раз решили - надо ехать.
- Ну да.
- Может еще билетов не будет.
- Ага. Смотри на Вову.
Вова согнулся на сиденье и связывает шнурки мужику, который сидит рядом. Вечер субботы. Мужик спит пьяным сном. Пассажиры обращают внимание на Вову. Смеются. Молодой парень со своей подругой подначивают:
- Морским вяжи.
Вова затягивает узел и удовлетворенно выпрямляется.
Проходит минута. Слышатся возмущенные возгласы. Ворчливый дед затягивает свою унылую телегу о нынешней молодежи. Мы с Мешком ржем. Дед злится, его речь все агрессивнее. Настроение в вагоне меняется. Теперь уже половина пассажиров на стороне бухого мужика. Недавние союзники превратились в врагов. Парень с девушкой молча сидят. Шутки стихли. В воздухе нарастает напряжение. Дед чувствует силу:
- Развяжи шнурки, щенок. - Кидает он Вове.
- Следи за словами.
- Не хами, парень. - Вступается сердобольная дама бальзаковского возраста. Две минуты назад она улыбалась во все лицо, наблюдая за Вовой.
Наконец, поезд останавливается на станции Комсомольская. Мы встаем, дед хватает Вову за руку:
- Не выпущу, пока не развяжешь.
Несильно пихаю ему под дых. Просто, чтобы отпустил Вову. Не хватало еще проехать остановку из-за него. Дед разжимает руку.
- Не злись, он просто пошутил.
- Ильич тебя осуждает. - Мешок лыбится и трясет фигуркой Ленина.
Выходим из вагона. Двери закрываются. Угрозы и злобные выкрики поезд тащит в темный туннель. А мы едем в Питер. Также, как и год назад, седьмого мая.
В прошлом мае мы отмечали день рождения однокурсника. По старой стунденческой привычке он проводил это мероприятие в парке на Воробьевых горах. Когда мы учились, то все дни рождения, отмечались там. Рядом с общагой и какая-никакая, но природа. Схема была стандартная - ящик водки и немного закуски. У товарища день рождения седьмого мая. Он решил понастольгировать. Купил водки, еды и мы собрались на старом до боли знакомом месте. В восемь вечера, когда все начали расходиться, мы с Мешком и Вовой решили поехать в Питер. Потому что впереди два дня выходных, а делать нечего. Как решили, так и поехали. Собственно тогда в одном из дворов-колодцов в центре города мы и нашли Ильича. Никому не нужный он стоял на скамейке.
В этот раз мы решили заранее, что поедем в Питер втроем, сразу после дня рождения. И даже взяли Ильича. Все очень сильно напоминало прошлогоднюю тусовку. То же место, та же водка, те же люди. Только на год старше. В восемь часов мы зашли в метро Университет с твердым намерением завтра утром проснуться от слов проводницы - "Питер. Приехали."
К сожалению, мы покупаем билеты в купе. Мешок вздыхает:
- Ладно, чего уж тут. Значит едем.
- Конечно едем. - Радостно отвечает Вова.
Мы идем в супермаркет Рамстор через дорогу и покупаем две бутылки дешевого виски и большую бутылку колы. Вова берет еще пива. Он говорит, что на утро.
В поезде все происходит вспышками. Вот, мы курим около вагона за пять минут до отправления. Вот, мы стоим в тамбуре и Вова просит бить его кулаком в грудь, потому что он икает. Вот, молодая пара приглашает нас на свою свадьбу через неделю. Они счастливые и пьяные. Вот, Мешок прется через весь состав к какой-то девушке с редким именем Роза, а мы премся за ним, потому что с Розой еще три суровых друга.
Проводница трясет мою ногу:
- Подъезжаем. Просыпаемся.
Открываю глаза. Голова гудит. Во рту сухо. Поворачиваю голову - Вова спит на верхней полке. Смотрю вниз - Мешок. За окном проплывает перрон. Черт, мы в Питере. Спускаюсь. Вовино пиво стоит на столе. Очень кстати. Откупориваю бутылку и делаю глубокий глоток, с которым приходит более ясное понимание действительности. Мешок просыпается. Протягиваю ему пиво.
Сидим на скамейке на маленькой улочке, недалеко от Инженерного замка. Солнечно и тепло. Пьем вино из пластиковых стаканчиков, разбавляем минералкой. Подходит небритый мужик. Одежда затасканная и грязная. Лицо опухшее.
- Налейте художнику. - Протягивает свой стакан.
Наливаем художнику. Залпом выпивает и тянет снова. Наливаем второй.
- Старик, понимаешь, я картину задумал, - обращается он почему-то к Вове, может чувствует в нем родственную душу, - холст натянул, два метра высотой, полтора шириной. Громада. Краски, кисти подготовил. Грунт положил. Неделю уже вокруг хожу, а начать не могу. Непруха.
Мы молчим. С таким только начни говорить, потом не отвяжется.
- Империя, возведенная в абсолют. Царь и Путин - одно лицо. Новая Россия. Авангард, понимаешь?
- Мужик, ты просил налить? Налили? Давай-ка не грузи, без тебя непросто. - Не выдержал Вова.
Художник отворачивается, не найдя в нас собеседников. Уходит.
- Странные люди в Питере. - Замечает Вова.
- Культурная столица, что ты хотел? Давайте на катере покатаемся. - Предлагает Мешок.
- Поехали просто к морю и там потусуемся до вечера.
- Только сначала билеты обратно купим.
Стоим в очереди в кассу. Перед нами молодая девушка. Кудрявые волосы собраны в пучок. Она несколько раз обрачивается и подозрительно смотрит на Вову. Наверное, боится, что он залезет ей в сумочку.
- Мы не хотим у вас ничего украсть. - Пытаюсь ее успокоить.
- Да я просто... - Краснеет.
- Я - Алексей. Это Вова, это Миша.
- Лена.
- Из Москвы?
- Ага.
Стоять в очереди скучно. Показали Лене Ильича, рассказали, как нашли его год назад и в красках описали поездку. Лена успокоилась, мы больше не внушаем ей опасения. Она приехала с подругами на выходные. Подруги ушли гулять, а Лена решила сдать билет на поезд, чтобы улететь на самолете. Так как делать ей было нечего, то она согласилась потусоваться с нами.
Таксист останавливается у гостиницы Приморская. Финский залив совсем рядом. Мы подходим прямо к воде. Лена распускает волосы. Ветер сразу же подхватывает их и расбрасывает во все стороны. Вова разливает вино по стаканчикам. Мешок ставит скульптурку на камень:
- Ильич увидел море.
Перебираемся в кафе на берегу. Пластиковые стулья, на скатертях грязные разводы, посетителям приносят шашлык на картонке, вырезанной из молочной пачки. Заказываем только шампанское. Оно внушает опасения, но меньше, чем шашлык. Лена говорит, не замолкая. Перескакивает с одной темы на другую. У нее это получается смешно и непосредственно. Она похожа на взрослого ребенка. Рассказывает о своей работе, потом внезапно переключается на Голландию, она отдыхала там пол-года назад. Тема снова резко меняется и вот уже мы слушаем о том, какую классную сумку она видела утром в бутике на Невском. Постепенно темнеет. Сидеть становится холодно и мы уезжаем. Немного тусуемся в Грибоедове. Пьем коктейли в таком же порядке, в каком они указаны в меню. В час ночи провожаем Лену в аэропорт. Ее подруги так и не появились - остались в каком-то клубе. После аэропорта едем на фонтанку, мы там сняли квартиру. Засыпаем почти сразу. Поезд в Москву в десять утра.
В Москве лето. Светает рано, темнеет поздно. Деревья оделись листвой, девушки разделись почти полностью. Включились фонтаны. Бары опустели. Скверы и парки заполнились молодежью и пустыми бутылками. На улицах просторно и свежо. В метро тесно и потно. В утренней подземной парилке джинсы врастают в тело, футболка угрожает темными пятнами. Жара невыносимая, прохладно становится лишь под вечер. Лето - хорошее время года, но только не в Москве.
Я шел по Тверской-Ямской, была середина рабочего дня. Сидеть в офисе скучно, решил прогуляться. Слушал плеер и высматривал, где пообедать. Позвонил Мешок:
- Вечером что делаешь?
- Да, в ощем-то, ничего.
- Я тут с Леной договорился встретиться. Приходи тоже.
- С какой Леной?
- В Питере помнишь познакомились?
- А, помню. А что делать будем?
- Я ее в кино позвал. Она сказала, что с ней еще какая-то подруга будет. Придешь?
- Приду. Что за кино?
- Тебе не все равно?
- Гыгы. Ты работаешь сейчас?
- Пытаюсь. Ничего не получается. Лень.
- Может, пива попьем в центре? Я сейчас на Маяке и возвращаться на работу мне не хочется.
- Можно. Давай на Новокузнецкой через сорок минут? Около "Серны".
- Давай.
Я позвонил в офис, секретарша сказала - "Офис компании ABC systems", я сказал, что на работу сегодня уже не вернусь, потому что появились срочные дела. Она сказала - "Окей". Ехать в метро не хотелось. Там жарко и душно. До Новокузнецкой я дошел пешком. Раньше на Пятницкой был бар "Серна". В доме соседнем с церковью. Бара уже давно нет. Теперь там магазин. Мешок пришел через пять минут после меня. Он работал недалеко. Мы купили в магазине по два пива и пошли на набережную. Встали на мостике от Третьяковки к памятнику Репина. Пили пиво и плевались в канал.
- Как работа? - Спросил Мешок.
- Как всегда. Идет.
- Ты там хоть что-нибудь делаешь?
- Для своей конторы - нет. Для чужих - да.
- Ловко устроился.
- А ты, я смотрю, тоже особо не утруждаешься.
- Сегодня просто ломает. А так работаю иногда. Как казино? Играешь еще?
- Играю.
- Часто?
- Пару раз в неделю. Вчера в Джазтауне на Таганке был.
- Ну и как?
- Выиграл сотку и уехал. Народу много было. Не люблю, когда много народа.
- А Нинзя как?
- Нинзя что-то увлекся.
- В смысле?
- Играет почти каждый день. Причем напивается каждый раз. Трезвый-то он нормально играет, а по пьяни у него башню клинит.
- И что, проигрывает?
- Практически, всегда. Азартно слишком рубиться.
- Много проигрывает.
- Когда как. Вчера звонил из Миража, сказал, что штуку проиграл. Позавчера пятьсот выиграл. В какой кинотеатр пойдем вечером?
- В Калужский. Питер-фм смотрел?
- Нет. Говно, наверное.
- Посмотрим.
В семь вечера мы с Мешком стояли около входа в торговый центр Калужский. Рядом тусовалась местная молодежь, чуть подальше стояла группа армянских юношей. Девушки отсвечивали разноцветными нарядами, парни играли мышцами под обтягивающими футболками, в туфлях у армян отражалось солнце. Лена с подругой опаздали минут на десять.
- Привет. - Сказала Лена. - Это Маша. - Представила она свою подругу.
- Привет.
Маша посмотрела на нас с едва заметным пренебрежением. Так богатые смотрят на бедных, умные на дураков, москвичи на приезжих, а начальники на подчиненных. Она работала руководительницей отдела в крупной компании. Ее взгляд был следствием офисной работы. Он выработался со временем. У Маши были тонкие черты лица, каштанового цвета волосы, небрежно собранные в пучок, острые плечи и озорные глаза. Они искрились, когда она улыбалась. Маша не обладала какой-то сногсшибательной красотой. Она не заставляла мужчин с хрустом выворачивать шейные позвонки, смотря ей вслед. Но было в ней что-то притягательное. Смесь легкой надменности, недоверия, нарочитой вежливости и кокетства. Она была из тех девушек, чью красоту замечаешь не сразу. И чем дольше вы встречаетесь, тем красивее она становится.
Мы посмотрели фильм. Мне лично понравился. Ненапряжное сентиментальное кино с хорошим саундтреком. Потом сидели в баре, вспоминали поездку в Питер. Где-то в одиннадцать Лена сказала, что ей пора домой. Маша тоже засобиралась. Я спросил:
- Можно, я тебя провожу?
- Можно. - Просто ответила она.
Она жила на Мичуринском проспекте. Мы проехали немного на автобусе, потом шли пешком, было тепло. Я рассказывал, как несколько лет назад пошел в клуб на электро, а попал на металлический сейшн. Что понял об этом только когда рядом со мной в зале одновременно начали трясти гривами сорок волосатых парней, а солист со сцены проорал в микрофон - "Добро пожаловать в ад" и тоже начал осыпать перхотью пол. Потом мы с товарищем поняли, что перепутали названия "хардкор" и "хардрок" в афише. Маша смеялась. Я думал, что круто бы было, если бы какой-нибудь пьяный мужик докопался до нас. Тогда я бы полез в драку, а Маша потом благодарно на меня смотрела. К счастью этого не произошло.
- Я позвоню тебе завтра? - Спросил я, когда мы подошли к ее дому.
- Звони. - Она продиктовала номер.
Маша исчезла в подъезде. Мне не хотелось, чтобы этот вечер быстро заканчивался и я пошел домой пешком. По дороге купил себе пива в ларьке. Пришла смска от Маши, только два слова - "Ты милый". И вечер из хорошего превратился в прекрасный. Я сделал крюк, чтобы пройти через территорию МГУ. Так идти на полчаса дольше, но мне не хотелось, чтобы этот вечер быстро заканчивался. "Главное здание" светилось разноцветными огнями. Площадь перед ним утопала в мягком свете фонарей. Подошел автобус, открыл двери на остановке. Никто не вышел и никто не зашел, пустой он поехал дальше. Я подумал, что, в принципе, вот оно счастье - когда ты просто идешь по ночному городу и не паришься ни о чем. Когда у тебя нет никаких дел на завтра. Когда тебя не волнует ни вяло развивающаяся карьера, ни долги, ни мысли о том, как протянуть неделю до зарплаты. Когда в руке у тебя есть бутылка пива, пара сигарет в пачке и хорошая музыка в плеере. Когда красивая девушка пишет тебе "Ты милый". Когда у тебя просто все хорошо и спокойно. И так не хочется, чтобы это быстро заканчивалось.
Однажды мы стояли на фрунзенской набережной. Маша смотрела в сторону памятника Петру первому. Я курил и глядел на уток, которые барахтались в мутной воде Москвы-реки. Они сбивались в кучки, пытаясь опередить друг друга в борьбе за куски хлеба, которые кидала в реку маленькая старушка. Мимо проплывал прогулочный катер, с него доносились звуки эстрады восьмидесятых. Разгоряченные алкоголем люди плясали на палубе, махали руками и что-то кричали.
- Ты странный. - Сказала Маша. - В смысле не такой, как все.
- Почему? - Спросил я.
- Ты живешь как-то по-другому.
- Все так живут.
- Нет. Почти никто так не живет.
- А как я живу? Все обычно. По будням работаю, по выходным не работаю. Вот и вся жизнь. - Ответил я сам себе. - На футбол еще хожу иногда.
- Нет. Так у всех. У тебя не так. Ты работаешь, только когда захочешь. Если тебе не хочется идти в офис - ты не идешь. Разве не так?
- Так. - Согласился я. - Это плохо?
- Это не плохо. Это не так, как у всех. В Москве все делают карьеру. У нас в компании все работают с девяти утра до десяти вечера. Рабочий день кончается, но люди остаются еще на два-три часа, чтобы показать начальнику, что они стараются.
- Ну и дураки эти люди.
- Я тоже так работаю. Мне кажется это правильно.
- В чем прикол тратить свое время на бесмысленную работу? Тебе это нравится?
- В общем, да.
- То есть, если бы тебе предложили такие же деньги, которые ты зарабатываешь, безвозмездно, то ты бы отказалась?
- Наверное, да.
- Почему?
- А что бы я делала в свободное время? - Ответила она.
- Книжки бы читала. Путешествовала. Да много что можно делать. Жила бы в свое удовольствие.
- Каждый человек должен делать свое дело. Просто так жить нельзя. - Твердо сказала она.
- Каждый человек должен жить в свое удовольствие, иначе зачем вообще жить?
- Чтобы получать удовольствия, нужно сначала создать все условия для их получения.
- Как это? - Не понял я.
- Работать в стабильной компании, сделать хорошую карьеру, обеспечить будущее и настоящее.
- Боюсь, что когда ты всего этого добьешься, то у тебя уже не останется времени на пожить в удовольствие. Жить надо сейчас. Пока живется. Пока есть желание жить красиво и пока есть силы жить красиво.
- Ну, ладно. Вот сейчас ты работаешь и у тебя все хорошо?
- Да.
- А потом?
- А что потом?
- Когда твоя фирма развалится? А она, судя по твоим рассказам, обязательно развалится. Причем в скором времени.
- Ну, когда развалится - тогда и буду думать. Сейчас-то зачем напрягаться? Сейчас я работаю четыре-пять часов в день, а то и меньше. Захочу - иду на работу, не захочу - не иду. Денег мне хватает, чтобы удовлетворять свои запросы. Что еще надо?
- Уверенность в завтрашнем дне. - Сказала она.
- Мне и так неплохо.
- Вот видишь, ты не такой, как все. Никогда не встречала человека, кто считал бы так же.
- Может ты просто общаешься не с теми людьми?
- Может.
В тот вечер она осталась у меня. Бархатистый голос Фрэнка Синатры из колонок, пляшущие тени от огонька свечи на стенах, шипение шампанского в фужерах, редкие звуки машин, доносящиеся из распахнутого окна, чуть уловимый запах ее парфюма. Мы заснули только под утро. Странно, но я до сих пор помню ее запах, помню, какие песни Синатры тогда играли, помню, как она смутилась и немножко покраснела, снимая одежду.
Мы виделись с Машей раз в неделю. В пятницу. Мы встречались в центре и шли в кино или на концерт. Иногда просто гуляли. Я хотел видеть ее каждый день, я был готов видеть ее каждый день, я просил ее видеться каждый день. Но получалось не чаще, чем раз в неделю. А иногда и реже. Почему? Всё дурацкая Машина работа. Огромная корпорация, ответственная позиция и серьезное отношение к делу. Она работала до десяти вечера. С понедельника по пятницу. В выходные она с родителями ехала на дачу. Каждую неделю. Это, действительно, было так. Она не врала мне, ничего не придумывала, не отмазывалась своей работой просто, чтобы не встречаться со мной. Она хотела встречаться чаще, но у нее ничего не получалось.
Я звонил ей:
- Привет. - Говорил я.
- Привет. - Отвечала она.
- Хочу тебя увидеть.
- Я тоже хочу. Правда.
- Давай сегодня вечером?
- Сегодня не смогу. Прости.
- Почему?
- В офисе придется задержаться до десяти.
- Можем встретиться в десять. Мне все равно во сколько.
- В десять поздно. Мне нужно сегодня выспаться. Завтра совещание утром.
- Тогда приезжай ко мне после работы. Останешься у меня.
- Я не смогу нормально выспаться у тебя. Сам понимаешь. К тому же не пойду же я завтра в офис в этой же одежде.
И так каждый раз.
Виделись мы только по пятницам. Встречались, гуляли, ехали ко мне, а утром она уезжала, когда я еще спал. Время на неделе тянулось как резина, по пятницам оно разгонялось до невероятных скоростей. Вроде бы мы только-только встретились и вот за ней уже захлопывается дверь. И снова тягучие дни до встречи. Суббота, воскресенье, понедельник... Нет, я не изменил прежний образ жизни. Мы с Нинзей все так же бомбили по казино два-три раза в неделю. Играли, напивались, отжигали по барам и клубам. Но ощущения притупились. Как будто кто-то взял и добавил в палитру немного темных красок. Картина вроде та же. Только предметы не такие яркие, а лица не такие веселые. Что-то изменилось. Потухло. И только по пятницам все возвращалось и освещалось.
- Долго мы так не протянем. - Говорил я ей.
- Я знаю. - Отвечала она.
Так прошло лето. Три долгих месяца, которые разбились на тринадцать промежутков от пятницы до пятницы. Наступила осень. Дольше терпеть я не мог. Я хотел все вернуть. Хотел веселиться и радоваться, как до встречи с ней. Хотел простых и понятных отношений с девушкой или никаких вообще. Хотел видеть ее, когда захочется. Хотел дарить ей цветы, когда захочется. Хотел приходить домой и видеть ее там. Хотел просыпаться утром и бежать в магазин за завтраком для нее. Либо так, либо никак. Получилось никак. В какой-то день я просто ей не позвонил. Она тоже не позвонила мне. Она все поняла. Мы расстались не говоря ни слова, не выговаривая друг другу гадостей, не кидая ненужных обвинений. Я просто не позвонил ей, а она мне. Вот и все. Больше я ее ни разу не видел.
Я спрашивал себя - а была ли любовь? И не находил ответа. Не знаю. Иногда мне кажется, что в этом городе мы не успеваем любить...
Жил да был Колобок со старухой в теремке у синего моря. Колобок ловил Курочку Рябу, старуха сидела у корыта. Пробегала мышка, махнула на всё рукой левым рукавом - вылетели из рукава гуси-лебеди, подхватили внучку, Жучку и кошку, понесли их за быстрые реки, за кисельные берега. Махнула мышка правым рукавом - вырос меж кисельных берегов терновый куст хрустальный мост. Идёт по мосту медведь, стучится в теремок и спрашивает: «Кто ел из моей миски?». Выходят ему навстречу семь гномов, все печальные такие и говорят: «Белоснежка ела из твоей миски. И отравилась. Мы её в цинковый хрустальный гроб запаяли, а гроб спрятали в зайца, зайца в утку, а утка у Кощея под кроватью стоит». Заплакал медведь, пошёл Белоснежку искать.
Только сел на пенёк, глядь - а пирожков-то и нет! Пирожки Красная Шапочка бабушке понесла. В ту же ночь, что и царица. И родила царица не мышонка, не лягушку, а чудище лесное, лохматое. Выросло чудище, стало на горшок замуж проситься. Бросил тогда царь курить клич: «Кто привезёт мне цветочек аленький, тому я подарю весь мир и новые коньки в придачу!».
Панаехали тут Съехались тут из всех земель принцы, стали через костёр прыгать. Первый прыгнул - выросли у него рога, второй прыгнул - вырос у него большой-пребольшой, а Иван-дурак прыгнул - бух в котёл и там сварился. Вылез он оттуда писаным красавцем, достал волшебное зеркальце и спрашивает: «Есть ли жизнь на Марсе? Как нам обустроить Россию? Где смерть Кощеева спрятана?» Заплакало зеркальце горючими слезами и говорит человеческим голосом: «Вы пошто, мужичок, животину тираните?» Осерчал тут Иван-дурак, как вдарит по шашлычку зеркальцу промеж ушей! Ушло зеркальце задёшево в землю по пояс. Вскочил прыщ Иван-дурак на коня и немедленно выпил в путь отправился.
Скоро сказка сказывается, да не скоро отчёт пишется дело делается. Приехал Иван-дурак в гостиницу во чисто поле и видит - сидит ворон на диете дубу, дудит ворон во трубу. Спрашивает Иван-дурак: «Кукушка-кукушка, сколько мне ещё осталось?» Ничего не ответил ворон, только хвостом плеснул и ушёл в запой синее море.
Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет. Плывут на корабле купцы и промеж себя хвастаются, кто богаче. А Садко, торговый гость, всё молчит. Приплыл Садко к морской ведьме и говорит: «Перекуй мне голос, чтоб тоненький был, а то козлята мне дверь открывать не хотят». Отвечает морская ведьма: «Вот тебе клубочек, съешьбрось его вперёд себя и ступай, куда он тебя приведёт». И пошёл он до самого городу Парижу. По дороге петуха концерты давал с большим успехом. Встретился ему в дороге ёжик. Говорит ёжик: «Есть тут неподалёку кабак заколдованный замок, а в нём Спящая Красавица лежит, дожидается, кто её поцелует».
Послушался Садко ёжика, трое сапог железных поглодал, поржавел поизносил, трое посохов железных перегрыз поистёр, пришёл, наконец, в забегаловку к замку заколдованному. Заходит в замок - а там Людоед. Садко ему и говорит: «А слабО тебе в мышку превратиться?» Людоед говорит: «Да запросто». Взял и превратился. Кинулся на него Садко и проглотил. Увидели это санитары охотники, разрезали ему живот - тут ему и счёт принесли конец настал.
- Таня подошла?
- Не знаю не примерял.
Женская молитва:
- Господи молю, дай мне:
Мудрости, чтобы понимать мужчину;
Любви, чтобы прощать его;
Терпения к его настроениям.
Силы же, заметь не прошу, а то убью его на хрен!!!
Историки утверждают, что инквизиторы сжигали ведьм не потому, что ненавидели, а потому что им просто не хватало женского тепла.
Я сегодня такая невостребованная, что приходится быть гордой.
Наталья задумалась. И вдруг ее осеменило...
- Ты что такой грустный?
- Да вот - сын у меня родился...
- А как назвали?
- Людовик...
- А почему Людовик?!!
- Да потому, что четырнадцатый, бля!!!
- А я летом поеду к бабушке. Она у меня под Москвой живёт.
- Под Москвой? Это что, в метро что ли?
- Каждый раз после встречи с вами, Наедька я вспоминаю одно и то же.
- И что же это, Володенька?
- Я вспоминаю это чёртово бревно, которое мы тащили с товарищами на прошлом архиважном субботнике!
- Здравствуйте, проходите, садитесь, раздевайтесь, м-м-м..., одевайтесь, вставайте, уходите, до свидания. Ах да... ОРЗ!
Майор на военной кафедре отжог:
- Почему серьга в ухе
- Виноват, вытащить забыл
- Батя твой вытащить забыл!
- А я вчера херувима видел!
- У кого?
Новый русский разводится с женой в суде и настаивает чтобы ребенок остался с ним.
Судья:
- А почему вы решили что ребенок должен остаться с вами?
- Ну вот к примеру вы опустили монету в автомат торгующий Пепси, а он вам выдал баночку.
- Ну и что?
- Как это что? Чья банка - ваша или автомата?
Любимая у меня усиленно учит английский. При этом финансовую лексику. Сидит, шдудирует, и в какой-то момент задумалась. Потом поднимает глазки и говорит:
- Bond - по английски "облигация".
- Ну и что?
- Что-что... Джеймс Бонд по русски - Манька Облигация!
Господь диктует Моисею Тору:
- ... не вари козленка в молоке матери его...
Моисей:
- O, погоди, минуточку... А-а-а-а, я понял! Это означает - не ешь мясного с молочным?!
Господь:
- Hе фантазируй. Пиши, что говорят - не вари козленка в моло...
Моисей:
- Aааа, сейчас, ага, все - понял: надо иметь отдельную посуду для мяса и молока!
Господь (раздраженно):
- Послушай, что ты несешь? Я же тебе ясно сказал! Не выдумывай, пиши, что диктуют: не вари козлен...
Моисей:
- Bсе, все, вот теперь - понял: после мясного надо подождать шесть часов, прежде чем есть молочное, а после молочного...
Господь (устало, махнув рукой):
- Э, делайте, что хотите...
Пишу статью о сексуальных отклонениях. Набиваю "гомосексуалист" - все ОК. Через две строчки, для разнообразия, "гей" - тоже все в порядке. Теперь нужно как-то обозвать человека с нормальной ориентацией. Причем одним словом, чтобы не было слишком длинно. Как? Пишу "гетеросексуал" - Ворд его подчеркивает красным! Кликаю правой кнопкой - надо же, "без вариантов"... Попробуем по-другому: "натурал". Ворду снова не нравится. Похоже, что он считает нормой только гомосексуализм. Спрашивается: кто же все-таки работает в Майкрософте?
- Ну ты, Машка, и дура...
- Евгений Борисович, я не ослышался?
- Эээээ... Артемий Валентинович. Может быть и ослышались, мне почем знать?
- Вы, в моем присутствии посмели назвать Марию Алексеевну, это милое создание, чья слезинка недостойна даже Вашего мизинца, дурой?
- Так точно, сэр. Не глюки это. Назвал, могу и повторить.
- Сие не требуется, мистер. Имею честь просить вашей руки.
- Подозревал. Но раньше сомневался. Вы ахтунг?
- Нет! Простите, замечтался.
- А что ж тогда?
- Имею честь дать флаер вам на казнь.
- Палач-фрилансер? Вы не бздите? Увы, я занят, извините.
- Короче, сударь. Вот перчатка. Давайте щеку мне свою.
- Дуэль?
- Дуэль. Да вы не бойтесь. Совсем не больно вас убью.
- Что ж, хорошо. Давно не дрался. Оружие?
- То вам решать. Кинжалы, шпаги, пистлолеты - мне лишь бы задницу надрать.
- Вы все-тки гей. Я знал, не сомневался.
- За это вас потом не грех распять.
- Коль буду мертв - хоть двести раз. При жизни не дам я целкостность свою отнять.
- Все, меньше текста. Не в поэме. Берите свой дробовичок.
- Пятнадцать метров. Отшагали? Пипец счас будет, старичок.
- По счету "три" палим нещадно.
- Раз.
- Два.
- Бабах. Прощайте, сэр. Я цел.
- Нечестно так! Ты "тройки" не дождался! И у меня на мышке кем-то сбит прицел.
- Тьфу, Тёма. Пофиг. И какого черта мы тут хреновыми стихами стали говорить?
- Не в курсе, Жека. Но накрыло мощно. Давай не будем больше так курить....
Дизайнер:
- Ты траву будешь брать?
Заказчик:
- Да, впринципе можно
Дизайнер:
- Ой простите мария, это я не вам
Заказчик:
- Жаль
Останавливает гаишник мужика:
- Почему не пристегнуты?
- Что, бля, ремня захотел?
- Девушка у вас случайно ноги не болят? Нет? Странно - а вы у меня весь день из головы не выходили!
Кто эти люди в кожаных куртках с автоматами вокруг нашего дома?
- Крыша, сэр.
- А почему они лысые?
- Черепица, сэр.
Жена подходит к мужу сидящему за компом:
- Дай я поиграю.
- Имей совесть, дорогая, бери пример с меня. Я у тебя хоть раз тряпку попросил, когда ты полы моешь?
Украинец принес домой зайца, держит за уши:
- Ксана, на-ко пожарь!
- На чем?
- На масле...
- Нема масла. - Дак на сале...
- Нема сала.
- Да так пожарь...
- Да газу нема...
Украинец с досады швыряет зайца в окно. Заяц летит, расправляет уши и кричит:
- Хай живэ самостийна Украина!
Водка не бензин - за городом расход выше!
Флэшмоб придумали еще в СССР, только он назывался субботник.
- Ты где был? Мы с отцом уже все больницы, морги, милиции обзвонили!
- А мне на телефон позвонить нельзя было!?
- Наташка, у тебя роман с Петей?
- Не, счас тока Петя... Рома вчера был!
- Если не ошибаюсь, вы третий муж у вашей супруги?
- Нет, я ее четвертый муж.
- Боже мой, вы уже не муж, вы - привычка!
- Пап, а ведь ведьмы не существует?
Отец, глянув на тещу:
- Я, когда был маленький, тоже так думал.
Сперматозоиды очень шустрые создания. За ними постоянно нужен глаз да глаз, потому что иначе очень скоро один из них будет сидеть у вас на коленках и отнимать вашу еду.
- Ну что ты все "дай", "дай"? То тебе дай это, то дай, то.. Хоть бы разок сказал "На!"..
- Да иди ты НА!!
Доктор ставит грузину клизму и говорит:
- Вас не очень беспокоит?
- Слюшай, доктор, давай на ты пэрэйдем, да!
- Кирюха, а что это ты такой грустный, случилось чего? Расскажи.
- Да я вчера с девчонкой своей по парку гулял и на нас напал маньяк:
- Сексуальный?
- Бисексуальный!
Молодая мама и доча, час ночи:
- Мам, я писи хочу!
Мама спросоня:
- И я хочу, только где ж её взять в час ночи-то...
Мама готовится к приему гостя. Маленькая девочка спрашивает:
- Опять этот дядя придет?
- Да.
- И снова мне придется спать на полу в кухне?
- Да.
- Ох и надоела мне эта половая жизнь!
- Мама, папа, познакомтесь. Это.... Это будет с нами жить.
Вчера встретил старого знакомого, ну как обычно как жизнь как дела и все такое. Зашла речь об институте. Спрашиваю:
- Как учеба? Небось учишься примерно?
Он:
- Я бы сказал приблизительно.
В 8-м классе учатся три девочки: брюнетка, блондинка и рыженькая.
Вопрос: у кого грудь больше?
Ответ: у блондинки, ей 18 лет.
Муж купил новый телевизор. Жена:
- Ой, а почему это на коробке бокал нарисован?
Муж:
- Это значит, что покупку надо обмыть...
Рецепт студенческого блюда "Сосиска в гарнире":
Купите 3 сосиски, отварите, выложите на тарелку, а две сосиски меленько-меленько нарежьте. Приятного аппетита!
Наташа Ростова матери:
- Маман! Поручик Ржевский знает пошлые песни.
- Он что пел их при тебе?
- Нет, насвистывал...