Отрывок.

Отрывок из романа, который я когда-нибудь напишу…
Аннотация. 197…год.
Глава семьи, тридцатидвухлетний учитель, принимает решение уехать на Дальний Восток, чтобы поправить материальное положение семьи, потому что в Сахалинской области при расчёте заработной платы действует коэффициэнт 1:3 (один к трём).* Жена Семёна Галина следует за мужем, как декабристка, самоотверженно, но без всякого энтузиазма.
К концу года сдать пятиэтажку для молодых специалистов СУ №1 не удалось. Бригада отделочников поспешно выкрашивала стены, отбеливала потолки, и настилала линолеум на бетонные полы.
Учителей, врачей, инженеров прибывших строить «новую жизнь» до окончания строительных работ разместили в гостинице, в нижней части города, среди деревянных домишек, оставшихся от японцев.
Семён приехал один, без семьи. Заселился в гостиничной номер, большой и белый, как больничная палата. Заключив со школой трудовой договор на три года, и «сделал вызов»* жене.
«Вот вы и дома», - сказал он, встретив Галю и Машу вечерним поездом, и привезя их в гостинницу. «Располагайтесь», - поцеловал обеих и ушёл в школу, потому что перед Новым Годом было много работы.
Галя, уставшая после двух суток в дороге — девять часов на самолёте и шесть в поезде, всё же начала разбирать вещи. Маша, спавшая всю дорогу, возбуждённо бегала по комнате не находя себе занятия.
- Мам, можно я около гостиницы погуляю?
- Нет, Маша, город незнакомый...
- Ну мам, мне скучно! Ну, пожалуйста!
- Ладно, только у входа постой, где фонарь освещает. И ни шагу в сторону! - согласилась Галя, негодуя на свой слабый характер.
Девочка ушла, а мать глядя в окно подумала, - «И зачем отпустила, всё равно буду смотреть и никаких дел не сделаю.»
Вдруг, в комнату постучали.
- Зайдите!
- Галина, - сказала Нина Павловна, администратор, - если чай нужен, приходите за кипятком!
- Хорошо! – ответила Галя и посмотрела в окно. Маши не было. Валя сорвалась с места, и не одеваясь выскочила в коридор. Девочка шла навстречу.
- Ой, напугала! Больше не пущу. Замёрзла? Минус двадцать всё-таки…
- Ага!
Ночью у Маши поднялась температура.
«Это к тебе в самолёте микроб прицепился, - сказала врач скорой помощи. Ничего, будешь лечиться – маму слушаться, и быстро выздоровеешь. Успеешь вокруг ёлки погулять.»
«Конечно, микроб…» - тревожила себя Валя. А может ей климат не подходит? Приехали на край земли. И зачем? Прожили бы и на материке. Другие же живут.» Но вслух своё раздражение не высказывала.
- О! Тридцать шесть и шесть - радостно сказал Семён утром, вытащив у Маши из-под мышки градусник. Всё нормально. Я побежал, постараюсь пораньше.
— Мам, - сказала Маша, когда Валя закрыла за Семёном дверь, - а я вчера индейку видела!
- Какую индейку? - Ну такую, красивую. Нарядную.
- Может индианку?
- Да индианку!
- Где, во сне?
- Нет, живую!
— Маш, не пугай меня, - с раздражением сказала Валя. Она не спала уже третью ночь, и у неё кружилась голова.
- Нет, правда!
- Побудь одна, а я за чаем, - сказала Валя вышла из номера.
- Доброе утро, Галечка, - сказала Нина Павловна. Как Машенька?
Галя хотела сказать, что всё хорошо, но не смогла. Усталость с дороги, заболевший ребёнок, и просто страх перед этой «новой жизнью» прорвались из глаз Вали горькими слезами.
- Температуры нет, но она бредит. Господи, что это? Зачем мы сюда приехали, в эту глухомань? Что теперь будет? – еле выговаривала она, ещё справляясь рыданиями.
Нина Павловна никак не ожидала такого эмоционального ответа, и сначала растерялась:
- Так, давай по порядку. Во-первых, у нас тут не захолустье, а нормальная жизнь. И что значит; Маша бредит?
- Она говорит, что вчера видела настоящую индианку. Где она её видела?
- Ой, насмешила! Да у девчонок одни принцессы в голове. Ну индианки ещё. Фантазёрка!
- Нет, Нина Павловна. Она когда придумывает, так и говорит; -«Мам, я сказку сочинила! А сегодня сказала, - «Нет, живую видела!» И Валя зарыдала громко, на весь вестибюль, уже не стесняясь ни Нины Павловны, ни проживающих на этаже.
- Так, - сказала Нина Павловна. Пошли посмотрим, только быстро. Мне уходить-то нельзя.
И, взяв в одну руку чайник с кипятком, а в другой зацепив Валю за локоть, торпедой понеслась по коридору.
Маша была в кровати, полулёжа на подушке. В руках у неё была кукла, одетая в сари, сделанное из цветного лоскута.
- Привет, звезда моя! Как себя чувствуешь? Ничего не болит?
- Нет! – улыбнулась девочка.
- Ну-ка, расскажи мне, кого ты вчера видела?
- Индианку.
- А как её зовут: Шехерезада или Шамаханская царица? А может царевна Буду-у-у-ур?
Маша замялась, - Я не знаю.
- А где ты её видела? – не отставала Нина Павловна.
- В окне.
- А в чём она одета была? В шубе или в пальто?
- В блестящем платье. Она вперёд руки вытянула и снежинки ловила. А на всех пальцах перстни с алмазами. А на руках браслеты золотые. Вот так, вот так, - до самых локтей, - показала Маша. И серёжки, как сердечки. Тоже золотые.
- А волосы? - А волосы чёрные. И она такая – загорелая.
- Может смуглая?
- Да, смуглая.
- Может по телевизору видела? – обернулась Нина Павловна к Вале.
- Я не знаю! Я ничего не знаю! - опять заплакала мать.
- Может в самолёте?
- Нет! Она окно открыла и помахала мне рукой! – настаивала Маша.
- А ты? - А я застеснялась и к маме побежала.
- Маш, на улице мороз, кто же окна открывает? Может, ты её раньше, летом видела?
- Нет, вчера вечером.
- А в каком окне?
- На втором этаже. Которое самое последнее!
- Так! Дай подумать. Так, так… Ой, девчонки! Вы мне всю голову закружили! - вскрикнула Нина Павловна. Так ты цыганку видела?
- Да, цыганку! - кивнула Маша.
- Но цыгане люди заметные, мимо не пройдёшь, - возразила Валя.
- Так это цыганский ансамбль был. Они ночным поездом вчера уехали. Там всего три женщины и два мужика у них. Это ФлОрика, самая молоденькая. После концерта пришла и в окно полезла. Ишь ты, жарко ей! Ну она получит у меня, когда снова приедут - нельзя у нас окна распахивать. Ансамбль, кстати, часто бывает. В Доме Культуры поют, и очень здорово! Всё, побежала, - вскочила Нина Павловна с кровати, - а то меня уволят из-за вас. Пейте чай пока не остыл. Нечего раскисать, праздник сегодня - Новый Год!