Олег открыл глаза - комната "поплыла", и он понял, что это был сон.

И сразу вернулся к реальности и стало тяжело. Во сне он так бежал к дому, но, как это часто бывает в таких снах, так и не увидел желаемое. Дом не увидел и мать не увидел... Реальность тяжёлым камнем упала на него. Больше недели нет матери, три года не был дома.
Олег обвел взглядом комнату, где он жил один и ком подступил к горлу. Как же затянуло его море, с самой молодости затянуло, и он, механик сухогруза, почти полжизни отдал морским походам. Служить пришлось во Владивостоке, и после службы, отучившись, остался здесь.
Была жена, не дождалась, а другим уже доверия не было. Нет, женщины были, только он уже не верил в эти ожидания. Хотя, может ему просто не повезло.
К сорока годам никого: ни жены, ни детей. Только мать на родине и... дом.
Последний год, как чувствовала, часто звала домой, просила приехать, жаловалась, что крыша прохудилась, полы скрипят, в бане печка дымит... Понимал Олег, не столько ремонт нужен, сколько его хочет увидеть. А он деньги посылал, будто деньгами можно заглушить тоску.
Он звонил и обещал приехать, говорил, что пока не может вырваться, но обязательно приедет.
И после этого похода он точно собирался домой.
А когда ступил на берег, то матери уже неделю как не было на этом свете.
Он пришел домой опустошенный, понимая, что надо срочно брать билет и лететь через полстраны, ведь он обещал...
А потом упал обессиленный на диван и уснул. И этот сон, в котором он так стремился попасть домой, этот сон, в котором мать ещё жива и в котором совсем чуть-чуть не хватило увидеть дом.
Он поднялся, дотронулся до щеки, понял, что надо побриться и просто собраться и лететь домой, где его уже никто не ждёт.
Он ругал себя последними словами, что не послушался и не приехал. Да и вообще давно уже надо было бросать море, все эти походы... наелся он уже всего этого, насмотрелся на море, наглотался соленых брызг. Он и сейчас ощутил соль на губах, не сразу понял, что это его собственные слезы. И простил себе эти слезы, потому что знал, больше их никто не увидит.
Родному дядьке он уже перечислил все затраты на похороны и был благодарен ему за помощь. Теперь только памятник поставить матери, оградку сделать, дом продать.
А что потом? А потом снова море, потому как некуда возвращаться, только сюда, в одинокую жизнь.
***
Через два дня Олег Ломакин, прилетев на малую родину, нанял такси и ехал в сторону родного села. Он вспоминал тот сон и отчаянную попытку увидеть дом и мать. Но так и не получилось.
А теперь едут через знакомую рощицу, огибают огромный холм... и вот она - родина. Все ему здесь знакомо, но как же все изменилось. Как выросли деревья, появилась ещё одна рощица, а там вон поля распаханы... И вот оно село - знакомые улицы.
Больнее всего, когда стоишь пред домом, где родился, а тебя никто не встречает.
Олег стоял возле ворот и чувствовал ком в горле. Ни лая собаки, ни мяуканья кошки, ни одной курицы во дворе...
- Эй, ты чего там высматриваешь? Кого тебе надо?
Он даже не понял, что это к нему обращаются. Как это вообще возможно принять его за чужака, он ведь дома!
Женщина в рабочем фартуке, простоволосая, с замазанными руками, видно в огороде копалась, окликнула его.
- Вообще-то я домой приехал, - ответил он.
- А-ааа, неужели хозяин... - она торопливо стала вытирать руки.
- Я-то хозяин, а вы тут кто?
Она обрадовалась и улыбка засияла на ее лице, будто дорогого гостя увидела.
- Так вы сын Анны Федоровны... ой, точно сын, ну слава Богу, ждали ведь, мы думали успеете...
- Не успел.
- Ага, я счас ключи отдам, постой тут, я мигом.
Ломакин не мог вспомнить ее, а вроде всех односельчан знал. Кого-то уже нет, кто-то уехал... хотя оставались школьные друзья, но эту женщину не припомнит.
Она отдала ключи - торжественно так передала, будто важное поручение выполнила и проводила его до крыльца.
Он вошёл и замер у порога. Вроде все как и прежде, все вещи на месте, только как-то... тягостно.
Заскрипели половицы, скрипнула дверь в спальню... Он обошел все комнаты, увидел портрет матери и снова подкатил ком в горле.
Сел у окна и долго сидел так. Женщина снова пришла.
- Я теперь соседка ваша, а это сын мой - вон на велосипеде катается...
- Соседи? Так рядом Михайловы жили...
- Хозяйка овдовела, дети в город забрали, а домик продали... почти недорого, вот мы с сыном и купили... два года уже.
- Интересно, все в город, а вы из города, - сказал Олег абсолютно равнодушно.
- У вас тут и поесть нечего, так ко мне прошу, или могу принести обед... помяните матушку вашу...
- Спасибо, я сначала на кладбище...
- Тоже верно.
Он отправился пешком, и весенний ветер трепал волосы, забирался под ветровку, а он будто не чувствовал. Нашел холмик и деревянный крест, опустился на колени и склонил голову.
Ещё нет фотографии, только фамилия и годы жизни.
- Ничего, мама, всё сделаю, и памятник сделаю, и фотографию закажу... всё будет. А дом продам... нет, не ради денег, хватает мне "бабок", нет нужды... продам, потому что не могу... нет тебя там.
Он вернулся через пару часов и увидел на столе кастрюльку с картошкой и котлетами. А ещё хлеб и какие-то булочки. Понял, что забыл закрыть дом и соседка позаботилась: принесла ему поесть.
Он не притронулся. Пошел в ближайший магазин и купил продукты. По дороге встретил одноклассника Виталия и не узнал сразу. Время берет свое, люди внешне меняются.
Виталий предложил помянуть. Олег дал денег, извинился: - Прости, друг, я сегодня не могу, а ты возьми себе чего-нибудь.
И потом прежде зашёл к соседке.
- Прости, не поблагодарил тебя... Зови сына, посидим у меня... не против? Тяжко как-то одному. Дядька родной в соседнем районе живёт, к нему потом съезжу, а пока дома...
Она кивнула, будто поняла его состояние и пошла следом.
Женщину звали Надеждой, а четырнадцатилетнего сына Всеволодом, попросту Сева.
- Садись, парень, не стесняйся, он усадил мальчишку у окна, выгрузил продукты, поставил чайник.
- А вы правда в море работаете? - спросил Сева.
- Правда. Лет двадцать уже, вот оно у меня где это море, - он провел рукой у горла.
- Но это же здорово?
- Здорово, когда ничего не делаешь, а когда впахиваешь, то и морю не рад.
Надежда вздохнула: - Рассказывала Анна Федоровна, что тяжело вам, все хотела, чтобы домой вернулись...
- Вот я и вернулся, да только поздно.
- Да почему же поздно? Домой вернуться никогда не поздно.
- Спасибо, Надя, что за домом приглядели... продам его и уеду, что мне тут делать...
- Ваше, конечно, дело. А вот вашей маме я благодарна. Я как приехала домик смотреть, здесь уже хозяев не было, она ключи дала, зашли мы с ней, рассказала всё... и так мне хорошо стало, подумала - наше это место с Севкой.
И потом, как переехала, первое время помогала мне ваша мама, семена дала, картошку давала, рассаду... про вас рассказывала. - Она вздохнула. - А собачку вашу я к себе забрала, маленький такой пёс, год ему всего. А ещё кошка ваша ко мне приходит, я ее кормлю...
- Спасибо, я денег дам.
- Да что вы, мне не трудно, рада помочь.
- Знаю, ждала меня, а я всё деньги зарабатывал... Зачем? Не успел я... Раньше хоть чаще приезжал, а тут три года...
Оставшись один, Олег позвонил родственникам, спросил, не надо ли им дом в их селе, совсем недорого. Сказал, что будет продавать, причем сделать это надо быстро, потому как хочет скорей уехать.
Но здесь родственники дом покупать не захотели, вот если бы в райцентре, а здесь несподручно, у самих хозяйство большое, рук не хватает.
Решив срочно дать объявление, попытался уснуть.
Утром встал рано, ещё не перестроился на новое время. Сразу ощутил скрип половиц и вспомнил, как мать жаловалась, что скрипят половицы. Вышел во двор, увидел голубое небо, распустившуюся черёмуху в палисаднике... и крышу увидел прохудившуюся. И снова будто услышал голос матери, что домик бы отремонтировать. Ему снова стало больно, он ведь, дурачок, деньги высылал, а мать их откладывала, не тратила...
- Нет, так не пойдет, - решил он, - надо дом в порядок привести... мамка бы обрадовалась... Так и продать не стыдно.
Всю последующую неделю подъезжали машины, выгружали стройматериалы. А потом приехала бригада, и, договорившись в цене, взялись мужики за инструменты.
Соседи наблюдали, как меняется дом, как капитально взялся за него Олег.
Огород он тоже вспахал, не хотелось, чтобы зарастал бурьяном, мать порядок любила.
С удовольствием и даже с каким-то рвением тратил деньги, ради которых столько лет отдал морю. И дом менялся на глазах. Платил даже больше, лишь бы делали быстро, без простоев.
Новенькая крыша притягивала взгляд, сверкали окна, пахло деревом от крыльца, перестали скрипеть половицы... и хотя ещё внутри требовался косметический ремонт, больше половины было сделано.
Надежда смотрела на палисадник и, кивнув Олегу, предложила: - А может я его краской... повеселее будет... Хотя, все равно ведь продавать, не знаю теперь, кто у меня в соседях будет...
Они присели на новую скамейку, которую Олег сделал сам.
- До ремонта как-то тоскливо было, а теперь такое чувство, будто мать обнял, будто довольна она...
- А она и так довольна, ты же дома...
- Я теперь всегда буду дома, - сказал Олег и подал ключи, - держи, присмотришь тут, а я поеду... на берег списываться, дом этот мне теперь, как якорь, не отпускает.
Надежда, слегка сощурив глаза, недоверчиво смотрела на него.
- Ну что смотришь? Не веришь? Короче, я на месяц и обратно... надеюсь, не выйдешь за это время замуж, соседка...
- Подождем, увидим, - многозначительно ответила она.
***
Он вернулся, как и обещал, через месяц. Только теперь не самолётом и не на такси ехал в родное село, а на своей машине, из самого Владивостока, через полстраны на машине.
Уставший, но довольный свернул с трассы и поехал по просёлочной. И то же самое чувство, как в том сне: ещё немного и дом, вот рощица, вот холм, вот первая улица, а вот и его улица... и вот его дом.
Он улыбнулся и подумал: - Спасибо, мама, угадала ты с невестой для меня, будто наперед знала, что не смогу уехать отсюда.
Он с жадностью смотрел на дом, на любимую черёмуху в палисаднике, на сосну у ворот, и впервые почувствовал облегчение, будто камень с души убрали.
Севка гнал на велике ему навстречу, и он остановился и обнял пацана будто родного.
- Мамка дома?
- На работе.
- Ну пойдем тогда ужин готовить, придет Надя с работы, а тут мы с сюрпризом ... Погоди, - Олег стал серьезным: - По секрету скажи, замуж не вышла?
- Да что вы, дядя Олег, она вас ждала, всё, пропала мамка...
Почему пропала?
- Да влюбилась она в вас.
Он расхохотался впервые за эти месяцы, а может и годы, смеялся искренне и заразительно. - Наблюдательный какой, смотри, не проговорись, а то обидится, женщин... их беречь надо... и возвращаться вовремя.
Автор: Татьяна Викторова.