Комментарии
- Lyudmila Milaja (Nikishkova)Комментарий удалён.
- 5 апр 2019 15:30Lyudmila Milaja (Nikishkova)Объект не найден, недоступен или удалён.
- Lyudmila Milaja (Nikishkova)Комментарий удалён.
- 5 апр 2019 15:35Lyudmila Milaja (Nikishkova)Объект не найден, недоступен или удалён.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Поэзия – язык души
:Людмила Шубина (Воронина)
КОЧЕТКОВ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
В 1917 году окончил Лосиноостровскую гимназию. Учился на филологическом факультете МГУ.
Ещё в юношестве начал писать стихи. С 17 лет был учеником поэтессы Веры Меркурьевой, затем познакомился и сблизился с Вячеславом Ивановым: «В 1921 году я узнал милого, прекрасного и даже удивительного Кочеткова», — писал Иванов впоследствии.Единственная прижизненная публикация стихотворений Кочеткова состоялась в альманахе «Золотая зурна» (Владикавказ, 1926), пьесы Кочеткова при жизни не публиковались. В то же время Кочетков широко печатался как переводчик поэзии и прозы с западных и восточных языков.
Всенародную славу Кочеткову принесло стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне», больше известное по строке «С любимыми не расставайтесь». Написанная в 1932, но впервые опубликованная лишь в 1966 году в сборнике «День поэзии» неутомимым пропагандистом творчества Кочеткова Л. Озеровым, «Баллада…» стала шлягером второй половины XX века благодаря тому, что прозвучала в фильме Э. Рязанова«Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Строкой из «Баллады» названа пьеса А. Володина, по которой снят одноимённый фильм. «Баллада…» была написана под впечатлением от случайного спасения: осенью 1932 года, чтобы отсрочить на 3 дня расставание со своей женой, Инной Григорьевной Прозрителевой, Кочетков сдал билет на поезд Сочи—Москва, который на станции Москва Товарная попал в катастрофу. В первом же письме, полученном Инной Григорьевной из Москвы, было это стихотворение. Первый пик популярности ещё неопубликованная «Баллада…» пережила в годы Великой Отечественной войны, она переписывалась и пересказывалась наизусть. По мнению литературоведа И. Кукулина, «Баллада» могла послужить образцом для Константина Симонова, написавшего во время войны стихотворение «Жди меня».
Среди переводов Кочеткова: «Чудесный рог юноши» Арнима и Брентано (полностью не опубликовано), роман Бруно Франка о Сервантесе, стихи Хафиза, Анвари, Фаррухи, Унсари, Эс-хабиб Вафа, Антала Гидаша, Шиллера, Корнеля, Расина, Беранже, грузинских, литовских, эстонских поэтов. Участвовал в переводах эпосов («Давид Сасунский», «Алпамыш», «Калевипоэг»).
Автор пьес в стихах «Коперник» (Театр Московского планетария), «Вольные фламандцы» (в соавторстве с С. Шервинским), «Надежда Дурова» (в соавторстве с К. Липскеровым).
Урна с прахом захоронена на Донском кладбище (колумбарий 14, секция 84).
– Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, –
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана –
Прольется пламенной смолой.
– Пока жива, с тобой я буду –
Душа и кровь нераздвоимы, –
Пока жива, с тобой я буду –
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду –
Ты понесешь с собой, любимый, –
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
– Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
– За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба – я и ты.
– Но если я безвестно кану –
Короткий свет луча дневного, –
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
– Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них, –
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
* * *
Все смолкнет: страсть, тоска, утрата...
О дне томящем не жалей!
Всех позже смолкнет – соловей,
Всех слаще песни – у заката.
* * *
Глубокая страсть не похожа на юные муки:
Она не умеет стонать и заламывать руки,
Но молча стоит, ожидая последнего слова,
К блаженству и к гибели с равным смиреньем готова,
Чтоб веки сомкнуть и спокойно взойти, если надо,
Тропой осужденных на облачный гребень Левкада.
Две цветных гравюры
Серый дворик завален рухлядью. Облачно–бледен
Голубоватый денек. Желоб свисает с крыльца.
Гусь и гусыня стоят над лоханью с объедками: шеи
Вылиты из серебра, крылья – узорная чернь.
От пирамидки стволов березовых льется атласный
Мягко–развеянный свет на обомшелый забор.
Тес почернел и раздался: в пролом протянула рябина
Ржавую кисть, проросла бронзовой шапкой сирень.
А над забором встает екатеринински–пышный,
В ветхий багрянец одетый, стройный церковный маяк.
Он осеняет убогую жизнь – и в небо вонзает
На трехсаженной игле черный обветренный крест.
Мальчик–пастух с посошком глядит в туманное небо,
Где распахнула крыло черная стая грачей.
Нежный рот приоткрыт, встревожены тонкие брови,
В серо–лучистых глазах спит, околдована, грусть.
Грудятся свиньи кругом – уступами гладко–округлых
Розово–серых камней в блекло–зеленой траве.
Рылом в кротовью нору уткнулся боров. Свисает
Белая гроздь поросят с маткиных тучных сосков.
Озимь вдали распахнула свой плащ весенний. Но хмуро
Над оловянной рекой бурые дремлют стога.
А на окраине – лес в узор из лапчатых елей
Вплел, как парчовую нить, желтое пламя берез.