Никогда еще одиночество не вгрызалось так намертво в ребра.

Не хватало лишь пару знакомых минут разговорных,
Не хватало…
… знаешь, тебя не хватало и воздуха!
Я хватала глотками небо, остатки памяти и грела в ладошках звезды,
А они потирали ушибленные места, падая на прошлогодний дырявый асфальт!
Мои звезды совсем не умеют летать…
Им в созвездии Водолея завывать под старинный Альт,
доводя мысли до инфаркта…
Я проморгала /прошляпила/ упустила эту главную точку нашего… точку не возврата,
Как двадцать пятый кадр…
И теперь только застрелиться… подавиться свинцом и молчанием,
Знаешь, что такое отчаяние:
Когда зябко и тошно, что плед уже не спасает, чай остывший без сахара;
(я себя, кажется, ненавижу)
Когда хочешь к Христу, но сегодня в рай не пускают…
И ты черною массой, дурною приметой, похожей на кошку, бродишь по крышам,
Будто фантом, что не виден, не слышен, не нужен!
Мир, черт возьми, перегружен,
а тебя просто забыли
или, как говорят современные « homo sapiens-Ы », забили
Ржавый корявый гвоздь, да поглубже.
Я пыталась укрыться, куталась в фотокарточки, где счастливые лица, жара и румянец….
А теперь …
…а теперь надеваю улыбку, как шарф, как домашние тапочки, потому что девочкам идет улыбаться;
А в храме молиться, искать своего Бога,
Ведь, так нужно в кого-то верить у святого киота!
Мне так нужно…
Знаешь, страшно и душно губами ловить одиночество:
Утром кофе, а вечером джин с пустотой…
Словно ты за прокаженной чертой
и табличкой «Опасная зона! Стоп! Карантин!»
И ты разбавляешь яблочным соком закат и мартини один на один,
Начинаешь говорить с котом…а потом… тихо топором да на дно,
(это не плохо, это не хорошо…все равно)
Рожаешь стихи, недоношенные дикие мысли,
Не ищи меня!
Я вся куда-то вышла!
/ сквозь людей, июнь и города /
Может быть, навсегда…
Я теряла себя, чувство меры и такт
Но, знаешь…
… когда во мне утопал закат, я надеялась на спасение….
А надежда на ладан дышала, теряла сознание,
Пусть сгорит теперь синим пламенем!
… чтобы только дотла.