В 1967 году одним из хитов на советском телевидении и радио стала песня «Огромное небо», исполненная молодой восходящей звездой отечественной эстрады Эдитой Пьехой.
Год спустя песня завоевала три престижных награды на конкурсе политической песни IX Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Софии и начала триумфальное шествие по миру. Но далеко не все, кто слушал ее, представляли себе, что трагические и героические события, о которых она повествует, происходили на самом деле. Ведь поводом для появления песни «Огромное небо» стал подвиг, совершенный советскими летчиками капитаном Борисом Капустиным и старшим лейтенантом Юрием Яновым ровно полвека назад — 6 апреля 1966 года. Они сумели увести свой сверхсовременный и сверхсекретный истребитель-перехватчик от густонаселенных районов Берлина и ценой двух своих жизней спасли тысячи других.
Самолетом, который пилотировал командир экипажа летчик Капустин и на котором служил штурманом Янов, был уникальный многоцелевой реактивный Як-28 в варианте перехватчика — Як-28П. Эта машина, созданная в конце 1950-х, по первоначальному замыслу должна была стать первым крупносерийным советским сверхзвуковым фронтовым бомбардировщиком, способным нести ядерные боеприпасы. Несмотря на то, что машина оказалась очень капризной в пилотировании и «отказной», то есть склонной регулярно выдавать отказы различных бортовых систем и оборудования, советские летчики любили ее. Еще один парадокс Як-28 состоял в том, что, хотя самолет был выпущен большой серией — 1180 машин, в основном в варианте перехватчика Як-28П, официально он так и не был принят на вооружение. Виноваты в этом были как раз те самые отказы и недостатки конструкции и оборудования, которые сводили на нет многие преимущества машины.
Но несмотря на то, что Як-28П официально не состоял на вооружении, он широко применялся в советской авиации, и прежде всего — на наиболее стратегически важных направлениях. Именно поэтому в апреле 1966 года экипажам 668-го бомбардировочного авиаполка, входившего в состав 132-й бомбардировочной авиадивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии, занимались перегонкой поступивших в авиацию ГСВГ новых машин Як-28П с заводского аэродрома в Иркутске. В тот день, 6 апреля, экипажам капитана Капустина и его ведомого капитана Подберезкина (штурман — капитан Лобарев), как и еще трем экипажам полка, предстояло перебросить машины с их базового аэродрома Финов на аэродром Кетен — конечную точку назначения. Причем в небо самолеты выпустили далеко не сразу: они провели в Финове почти трое суток, пока не установилась нормальная погода и не были устранены выявленные в процессе переброски мелкие недочеты. Причем на машине Капустина и Янова двигатель уже выдавал ошибку, но некритичную — ее вроде как удалось исправить в полевых условиях.
Команда на взлет поступила в 15.24, и до 16.00, по расчетам руководителя полетов, машины должны были долететь до Кетена. Но на двенадцатой минуте полета Як-28П, который пилотировал Капустин, внезапно начал терять скорость и был вынужден пропустить вперед себя ведомого, а потом и вовсе перестал отвечать на запросы ведомого и с земли и исчез.
То, что не могли видеть сослуживцы капитана Бориса Капустина и старшего лейтенанта Юрия Янова, наблюдали многие жители Берлина, в то время разделенного на четыре сектора: советский, американский, британский и французский. На их глазах из плотного облачного покрова буквально вывалился самолет стремительного силуэта, не похожий ни на одну известную на Западе модель. Он совершенно беззвучно, поскольку ни работал ни один из двух двигателей, то пытался вскарабкаться повыше, то вдруг терял высоту. Было заметно, что пилот изо всех сил старается вернуть машину к жизни, но она упорно и целенаправленно падает на землю, и только беспредельные усилия экипажа не дают ей сделать это немедленно, уводят от жилых кварталов в сторону.
Как выяснится потом, у Капустина и Янова теоретически был шанс уцелеть при аварийной посадке, если бы внезапно в последний момент, когда самолет уже полого снижался к озеру Штессензее, прямо по курсу не возникла незаметная прежде дамба с оживленным шоссе на ней. Чтобы не врезаться в автомобили, многие из которых испуганно тормозили, когда водители видели несущийся на них самолет, Капустин резко взял ручку на себя, заставив Як буквально перепрыгнуть через препятствие. Это отняло у самолета последний запас скорости, и по ту сторону дамбы он фактически спикировал в озеро, на два метра зарывшись в его дно. Когда водолазам удалось добраться до его кабины, они обнаружили, что летчик мертвой хваткой сжимал штурвал до последней секунды — с такой силой, что пальцы прорвали кожу летных перчаток…
***МИР ВАШЕМУ ДОМ***
В 1967 году одним из хитов на советском телевидении и радио стала песня «Огромное небо», исполненная молодой восходящей звездой отечественной эстрады Эдитой Пьехой.
Год спустя песня завоевала три престижных награды на конкурсе политической песни IX Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Софии и начала триумфальное шествие по миру. Но далеко не все, кто слушал ее, представляли себе, что трагические и героические события, о которых она повествует, происходили на самом деле. Ведь поводом для появления песни «Огромное небо» стал подвиг, совершенный советскими летчиками капитаном Борисом Капустиным и старшим лейтенантом Юрием Яновым ровно полвека назад — 6 апреля 1966 года. Они сумели увести свой сверхсовременный и сверхсекретный истребитель-перехватчик от густонаселенных районов Берлина и ценой двух своих жизней спасли тысячи других.
Но несмотря на то, что Як-28П официально не состоял на вооружении, он широко применялся в советской авиации, и прежде всего — на наиболее стратегически важных направлениях. Именно поэтому в апреле 1966 года экипажам 668-го бомбардировочного авиаполка, входившего в состав 132-й бомбардировочной авиадивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии, занимались перегонкой поступивших в авиацию ГСВГ новых машин Як-28П с заводского аэродрома в Иркутске. В тот день, 6 апреля, экипажам капитана Капустина и его ведомого капитана Подберезкина (штурман — капитан Лобарев), как и еще трем экипажам полка, предстояло перебросить машины с их базового аэродрома Финов на аэродром Кетен — конечную точку назначения. Причем в небо самолеты выпустили далеко не сразу: они провели в Финове почти трое суток, пока не установилась нормальная погода и не были устранены выявленные в процессе переброски мелкие недочеты. Причем на машине Капустина и Янова двигатель уже выдавал ошибку, но некритичную — ее вроде как удалось исправить в полевых условиях.
То, что не могли видеть сослуживцы капитана Бориса Капустина и старшего лейтенанта Юрия Янова, наблюдали многие жители Берлина, в то время разделенного на четыре сектора: советский, американский, британский и французский. На их глазах из плотного облачного покрова буквально вывалился самолет стремительного силуэта, не похожий ни на одну известную на Западе модель. Он совершенно беззвучно, поскольку ни работал ни один из двух двигателей, то пытался вскарабкаться повыше, то вдруг терял высоту. Было заметно, что пилот изо всех сил старается вернуть машину к жизни, но она упорно и целенаправленно падает на землю, и только беспредельные усилия экипажа не дают ей сделать это немедленно, уводят от жилых кварталов в сторону.
Как выяснится потом, у Капустина и Янова теоретически был шанс уцелеть при аварийной посадке, если бы внезапно в последний момент, когда самолет уже полого снижался к озеру Штессензее, прямо по курсу не возникла незаметная прежде дамба с оживленным шоссе на ней. Чтобы не врезаться в автомобили, многие из которых испуганно тормозили, когда водители видели несущийся на них самолет, Капустин резко взял ручку на себя, заставив Як буквально перепрыгнуть через препятствие. Это отняло у самолета последний запас скорости, и по ту сторону дамбы он фактически спикировал в озеро, на два метра зарывшись в его дно. Когда водолазам удалось добраться до его кабины, они обнаружили, что летчик мертвой хваткой сжимал штурвал до последней секунды — с такой силой, что пальцы прорвали кожу летных перчаток…