BALTNEWS

1 мая
© Пресс-служба Президента Республики Беларусь
© Пресс-служба Президента Республики Беларусь

Кино о 90-х снимают в Риге, а не в Минске: кто и как распорядился советским наследием

Почему после распада СССР белорусские заводы развиваются и процветают, а Прибалтика перестала производить даже свинину, Baltnews рассказал президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич.

Еще в начале прошлого века Белоруссия и Прибалтика составляли единое культурное и экономическое пространство, а в советские годы имели схожую структуру экономики. Вот только "МАЗ", "БелАЗ", "Беларуськалий", "Витязь" и "Горизонт" развиваются, а о "Рижской автобусной фабрике" ("РАФ") и передовом заводе электроники "ВЭФ" (который приносил стране до 580 млн долларов в год) – ни слуху ни духу. Ушла в небытие и самая мощная в мире (по тем временам) Игналинская АЭС. Местные порты – и те переживают не лучшие времена.

Сопоставить пути развития Прибалтики и Белоруссии после выхода из состава СССР Baltnews помогал президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич.

– Николай Маратович, в прежние годы балтийские республики и Белоруссия были развитыми промышленными центрами. Вот только после распада СССР Минск приумножил советское наследие, а прибалтийские власти его растеряли: сегодня мало кто знает о латвийской фабрике "РАФ" или Шяуляйском телевизионном заводе. С чем это связано?

– Вы абсолютно правы. Сравнивать Эстонию, Латвию и Литву с Украиной бессмысленно: масштаб несопоставим. Украине досталось все. А вот Республике Беларусь, досталось, в общем-то, досталось многое…

Но черноземов нет, нефти нет, газа нет, угля нет, выхода к морю нет. У Прибалтики выход к морю все-таки есть. Вот только выход к морю сам по себе не работает. Он работает только в том случае, если вы можете этим географическим фактором воспользоваться для экономической деятельности.

Рижский, Лиепайский, Вентспилсский и Клайпедский порты никогда не дотягивали до Роттердама, главного порта Европы – всегда отставали процентов на 35-40. Но они были гигантскими. Потому что все, что Советский Союз покупал (ну, или почти все, что он покупал в Европе и США), шло через Балтику. Сейчас портовой инфраструктуры там нет.

Промышленный профиль в Белоруссии и в советской Прибалтике был действительно схож. Раз не очень богато с полезными ископаемыми, значит, будем развивать что? Обрабатывающую промышленность. И сделано было очень много. Потому что предприятия cоветской Прибалтики производили товар на гарантированный советский рынок.

Ну, давайте так: сколько Огрский завод трикотажа произведет мужской и женской одежды, столько ее в Советском Союзе и купят. А произведет больше, так больше и купит. Сколько, извините, "Старого Таллина" ни поставь на советский рынок, все выпьют. И "Рижский бальзам". Сколько литовского печенья ни отправь в Россию, в Казахстан и так далее – все съедят.

Это, конечно, не совсем рыночная экономика, и само качество товаров не всегда соответствовало европейскому стандарту. Но это была общая проблема. Но вот наступил 1991 год. И в Эстонии, а потом в Латвии и в Литве, да, выброшен был такой лозунг "Очистим площадку от старого". Уничтожим все, что не соответствует высоким стандартам конкуренции рыночной экономики.

Ну, давайте скажем честно: пережить конкуренцию с корейскими, японскими, китайскими телевизорами, извините, ни один советский завод телевизоров не мог. Он был обречен. Но вот зачем было закрывать, к примеру, тот же Огрский завод трикотажа? Он производил вполне рентабельную, конкурентоспособную продукцию. Зачем было уничтожать все предприятия текстильной промышленности в Эстонской республике? Но государство решило их не защищать.

Нет, в Эстонии, как вы понимаете, люди не ходят без рубашек. Фабрика "Марат" умерла, но одежду можно купить производства Индии или Бангладеш – через европейских посредников.

Позволю себе пример. Было два одинаковых металлургических завода – В Лиепае (Латвия – прим. Baltnews) и в Жодино (Белоруссия – прим. Baltnews). Вы скажете: ни в Латвии, ни в Белоруссии нет железной руды! И не надо. Они работали на металлоломе, абсолютно однотипные предприятия. Собрали металлолом, переплавили, вот у вас опять готовая сталь. Так вот, Жодинский завод работает, а Лиепайский? Лиепайского нет с нами много лет.

Рассуждали прибалтийские реформаторы в принципе, как у нас рассуждали гайдаровские реформаторы. Но тут есть нюансы. Егор Тимурович, Анатолий Борисович говорили хотя бы так: "Мы продадим нефть и газ и купим все, что нужно". А в Прибалтике нашли формулу: "У нас нет нефти и газа, но мы получим все из ЕС". ЕС будет нас кормить, поить и одевать. Потом это все в ужасной карикатурной форме повторится на Майдане, но это не предмет нашего разговора.

Национальная экономика в странах Балтии превратилась в фикцию. Ну, и вернемся в Республику Беларусь. Начало 90-х было однотипным у всех: все разваливалось. Однако на следующем этапе, после прихода к власти Александра Григорьевича Лукашенко, была сделана ставка на национальный суверенитет и на поддержку советского наследия. Конечно, многие советские предприятия были неэффективны по факту. Но многие были эффективны.

Например, производство азотных удобрений в Гродно ("Гродно Азот" – прим. Baltnews). Кстати, аналогичное было когда-то в Литве. Местные власти его развалили. Но Лукашенко не смог. Потому что разрушить завод, на котором работает 10 тысяч человек, в принципе, можно за пару дней. Куда людей-то деть?

Мы еще в России находились в состоянии либерального реформизма, а Белоруссия уже восстанавливала народное хозяйство. Конечно, республика небольшая, предполагать, что она в одиночку справилась со всеми задачами, нельзя. Но у нас есть Союзное государство, которому исполнилось уже 25 лет. А Прибалтика в экономическом отношении – она была лимитроф, она была частью Советского Союза, она возвращается туда, откуда ее взяли.

– То есть получается, что ориентация на США и ЕС сыграла с Прибалтикой злую шутку, и та самая "белорусская диктатура", о которой так много говорят, скажем, в современной Литве, оказалась намного сильнее хваленой западной "демократии"?

– Никакой диктатуры в Республике Беларусь нет. Есть достаточно жесткий режим, который я готов назвать авторитарным. Только я в это слово не вкладываю отрицательную коннотацию.

Он (режим – прим. Baltnews) не может быть другим, когда с юга у вас Украина, с севера – Латвия и Литва, а с запада Польша. Но это абсолютно нормально. Для экономического регулирования не так важно, что вы провозглашаете во внешней политике. Важно, опираетесь ли вы на собственные силы и умеете ли вы находить друзей. Кстати, Минск нашел друзей не только в Москве, но, например, и в Китае.

– А был ли у Прибалтики выбор вообще пойти по альтернативному пути развития? Допустим, создать экономический союз или партнерство не с Россией, то хотя бы с той же Белоруссией?

– Боюсь, что с Белоруссией точно нет. Они воспринимают нас одинаково плохо, поэтому никакой союз с Белоруссией не рассматривался даже в проекте. В самом начале 90-х были такие пробросы о выстраивании взаимовыгодных торгово-экономических отношений с Россией, но они быстро сошли на нет.

Запад был тогда очень силен, он был готов много давать. Но то, что вот эти вот дареные кони закончатся и станут троянскими, об этом никто в 90-е не думал и в нулевые тоже. Сейчас он стал другой.

Я говорю об экономических возможностях Запада: он больше не в состоянии кормить кого-либо. А дальше начинается вопрос балласта. Но если сбрасывать, то кого? Ну, простите, не Францию же исключать из Европейского союза! Поэтому сбрасывать будут прибалтов. Не юридически, а фактически.

Вот сейчас Латвия и Эстония запросили деньги на коалицию дронов. Не дали. Запросили на суды по проекту Rail Baltica. Пожалуйста, за счет национального бюджета. Rail Baltica – это вещь неподъемная, я боюсь, даже для Российской Федерации или для США. Ну, может, Китай с этой задачей справился бы, потому что они (китайцы – прим. Baltnews) знают, как удешевить работу.

А вот белорусы… Понимаете, белорусы бы тоже не отказались построить высокоскоростные дороги. Александр Григорьевич постоянно об этом говорит. И, между нами говоря, качество железной дороги между Москвой и Минском не идеально. Но денег нет – значит, живем пока так. Значит, это не первая задача. А они сыграли в модель бесконечного финансирования. И этого не получилось.

– Прибалтика и Белоруссия совершенно по-разному относятся к истории Великой Отечественной войны. Согласны ли вы с тем, что такая политика, политика переписывания итогов войны, она в конечном итоге сыграет разрушительную роль для прибалтийской государственности в целом?

– Да, безусловно. Я не уверен, что я увижу полный крах Эстонии, Латвии и Литвы как государств, но я абсолютно уверен в том, что вы это увидите. Это неизбежно. Пострадают и демография, и экономика.

И я бы сказал так, издевательства над памятью значительной части населения своих стран, они так или иначе вызовут Божий гнев, как и издевательства над православной церковью в Латвии и Эстонии. А все это наблюдается по всем трем странам.

И рано или поздно эти государственные образования будут не то, что наказаны на земле – я категорический противник военной интервенции – они будут наказаны Богом, и если все закончится просто плавной деградацией, то им надо будет радоваться. Если это не будет окончание в виде полной анархии и возврата куда-то в ранний феодализм. Потому что для этого есть все предпосылки.

Когда Соединенные Штаты грозят Китаю, когда Китай грозит Соединенным Штатам – это одно. А когда Эстония грозит атаковать ракетами Сосновоборскую атомную станцию и Петербург, то это уже не смешно. Это достаточно опасно, и, безусловно, ограничивает предел терпения – и людей, и Бога.

– 4 мая Латвия отметит 34-ю годовщину восстановления независимости. Аналогичные праздники есть в Литве и Эстонии, все они приурочены к выходу из состава СССР и объявлению советского периода периодом "оккупации". К чему пришла Прибалтика спустя несколько десятилетий своей долгожданной свободы?

– В 1991 году я участвовал в советско-эстонских переговорах. Эстония была уже признана Ельциным и Горбачевым как независимое государство. Эстонцы искренне были рады, ощущение праздника их не покидало. Они искренне были уверены в том, что вот теперь-то они заживут.

И, вы знаете, у них были очень большие шансы все 90-е годы наслаждаться своей независимостью. Для этого нужно было быть чуть-чуть более спокойными, чуть-чуть более сдержанными, чуть-чуть более толерантными к своему восточному соседу. Но был сделан абсолютно неверный расчет на то, что нас не будет.

Эстонские коллеги прямо говорили, ну вот, сейчас у вас распался Советский Союз, мы подождем, я думаю, что мы скоро увидим распад вашей России. И заберем то, что нам положено. Ивангород, Печоры и многое другое. А вот эта изначальная агрессивность и уверенность в том, что за Эстонию, за Латвию, за Литву будут все сражаться, она, конечно, сейчас подрывает моральный дух в трех государствах.

И они понимают, что результат оказался очень скромный. Вместо того, чтобы жить лучше, стали жить хуже. Сейчас в Риге снимают фильм про первые годы работы Владимира Владимировича Путина в Петербурге. Почему в Риге? Да потому что состояние центральных кварталов Риги (а там много югендстиля, что Петроградку, что центр Риги снимать можно одинаково) напоминает Ленинград 90-го года.

Если повесить парочку вывесок на русском языке – "Ресторан", "Бар", "Пиво", "Химчистка" – можно снимать. В Минске не получится. Слишком чистый, красивый. Таллин по некоторым другим причинам не подойдет. А Рига – идеальное решение. Молодцы, киношники! Но это же символ деградации. У вас снимают фильм про самые тяжелые годы России!

Я помню, в 93-м году в Петербург приехала делегация немецких кинематографистов снимать фильм о войне. Они приехали в квартал на улицах Розенштейна и Шкапина около Балтийского вокзала. Там ремонта не было с XIX века. Сказали: "О, зер гут, тут фильм про войну снимать самое то". И это действительно было так.

Иными словами, мы выиграли, они проиграли. И никакого злорадства тут нет: они проиграли не потому, что мы им мешали, а потому что они изначально выбрали неверный курс. Есть поговорка, ее поляки используют, но на самом деле она общеславянская. Звучит она так: "Если в проводники выбрать свинью, ваш путь закончится на мясокомбинате". Политические лидеры Прибалтики обладали удивительной способностью – каждый хуже следующего. Ну, и вот результат.

Автор: Анна Фалалеева
•

Комментарии