Однажды ко мне пришел человек и сказал:

— Я хочу закрыть гештальты.
Я посмотрел на него с сочувствием. В его глазах читалась та особая решимость, которая бывает у людей, впервые открывших для себя психологию.
— Хорошо, — ответил я. — А какие именно гештальты вы хотите закрыть?
— Все, — сказал он уверенно.
Я вздохнул.
Гештальт-терапия — это когда ты годами разговариваешь с пустым стулом, представляя, что на нем сидит твоя мать. Потом плачешь. Потом злишься. Потом прощаешь. Потом понимаешь, что стул-то пустой. И начинаешь сначала.
— Вы осознаёте, что гештальты не закрываются? — спросил я.
— Как это? — он нахмурился.
— Ну вот представьте: вы разобрались с детской травмой. И что? На её месте тут же вырастает новая. Как грибы после дождя.
Он задумался.
— Тогда в чём смысл?
— В процессе, — сказал я. — Вы платите деньги, я киваю. Вы говорите «я чувствую гнев», я отвечаю «а где это в теле?». Вы говорите «в желудке», я говорю «интересно». И так лет пять.
— А потом?
— Потом вы либо смиряетесь, либо идёте к психоаналитику.
Он помолчал.
— А можно сразу к психоаналитику?
— Можно, — согласился я. — Но тогда вы пропустите самый ценный этап — осознание, что всё бессмысленно.
Он ушел задумчивый.
А я сел в кресло, представил пустой стул, и мысленно попросил у него прощения.
_текст сгенерирован нейросетью