26 мар 2022
И.
Бродский. " ЕДИНСТВЕННОЙ ВЕЩЬЮ,
СПОСОБНОЙ ПРЕВЗОЙТИ ЭТОТ ВОДНЫЙ ГОРОД, БЫЛ БЫ ГОРОД , ПОСТРОЕННЫЙ
В ВОЗДУХЕ."
/ Chiesa di Santa Maria della Salute--
Церковь во имя Святой Марии Спасительницы. Венеция. /
25 марта Венеция празднует 1601 год со дня основания.
Согласно легенде, этот город на воде был основан 25 марта 421 года в день Благовещения Девы Марии, когда якобы была заложена самая древняя церковь города, посвященная апостолу Джакомо. Она находится в наистарейшей части города - у моста Риальто.
Сколько захватывающих историй связано с Венецией, сколько слов сказано о ней, сколько раз ее изображали художники, столько в Венеции создано и ей посвящено прекрасной музыки, сколько людей любили ее и поклонялись ей…
Венеция уже давно не существует сама по себе, без шлейфа рождаемых ею ассоциаций и аллюзий.
Она всегда предстает перед нами под маской "венецианского мифа", в ореоле бесчисленных, созданных за века художественных образов.
Не все видели Венецию воочию, но все знакомы с ней, знают ее.
У каждого народа, не говоря уже о каждом человеке, свои источники этого знания.
Если говорить о литературной Венеции, то для англичан – это Джордж Байрон и Генри Джеймс, для американцев – Эрнест Хемингуэй, для немцев – Томас Манн, для нас, выросших в лоне русской культуры, – это прежде всего Павел Муратов с его несравненными
"Образами Италии" и русские поэты: Блок, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Бунин, Волошин и
вечно влюблённый в Венецию Бродский.
Церковь во имя Святой Марии Спасительницы. Венеция. /
25 марта Венеция празднует 1601 год со дня основания.
Согласно легенде, этот город на воде был основан 25 марта 421 года в день Благовещения Девы Марии, когда якобы была заложена самая древняя церковь города, посвященная апостолу Джакомо. Она находится в наистарейшей части города - у моста Риальто.
Сколько захватывающих историй связано с Венецией, сколько слов сказано о ней, сколько раз ее изображали художники, столько в Венеции создано и ей посвящено прекрасной музыки, сколько людей любили ее и поклонялись ей…
Венеция уже давно не существует сама по себе, без шлейфа рождаемых ею ассоциаций и аллюзий.
Она всегда предстает перед нами под маской "венецианского мифа", в ореоле бесчисленных, созданных за века художественных образов.
Не все видели Венецию воочию, но все знакомы с ней, знают ее.
У каждого народа, не говоря уже о каждом человеке, свои источники этого знания.
Если говорить о литературной Венеции, то для англичан – это Джордж Байрон и Генри Джеймс, для американцев – Эрнест Хемингуэй, для немцев – Томас Манн, для нас, выросших в лоне русской культуры, – это прежде всего Павел Муратов с его несравненными
"Образами Италии" и русские поэты: Блок, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Бунин, Волошин и
вечно влюблённый в Венецию Бродский.
/Купола Собора Святого Марка./
Золотая голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
Анна Ахматова,1912
***
Золотая голубятня у воды,
Ласковой и млеюще-зеленой;
Заметает ветерок соленый
Черных лодок узкие следы.
Сколько нежных, странных лиц в толпе.
В каждой лавке яркие игрушки:
С книгой лев на вышитой подушке,
С книгой лев на мраморном столбе.
Как на древнем, выцветшем холсте,
Стынет небо тускло-голубое…
Но не тесно в этой тесноте
И не душно в сырости и зное.
Анна Ахматова,1912
***
/ Крылатый лев, венчающий колонну на Пьяцетте
Pax tibi, Marce, evangelista meus.3
(Надпись на книге, которую держит
в лапах лев святого Марка)./
Кем открыт в куске металла
Ты Святого Марка лев?
«Мир тебе, о Марк, глашатай
Вечной истины моей».
И на книгу лев крылатый
Наступил, как страж морей.
Полузверь и полуптица!
Охраняема тобой,
Пять веков морей царица
Насмехалась над судьбой.
В топи илистой лагуны
Встали белые дворцы,
Пели кисти, пели струны,
Мир судили мудрецы.
Сколько гордых, сколько славных,
Провожая в море день,
Созерцали крыл державных
Возрастающую тень.
И в святые дни Беллини
Ты над жизнью мировой
Так же горд стоял, как ныне
Над развенчанной страной.
Над толпами, над веками,
Равен миру и судьбе,
Лев с раскрытыми крылами
На торжественном столбе.
Валерий Брюсов, 1902
***
Pax tibi, Marce, evangelista meus.3
(Надпись на книге, которую держит
в лапах лев святого Марка)./
Кем открыт в куске металла
Ты Святого Марка лев?
«Мир тебе, о Марк, глашатай
Вечной истины моей».
И на книгу лев крылатый
Наступил, как страж морей.
Полузверь и полуптица!
Охраняема тобой,
Пять веков морей царица
Насмехалась над судьбой.
В топи илистой лагуны
Встали белые дворцы,
Пели кисти, пели струны,
Мир судили мудрецы.
Сколько гордых, сколько славных,
Провожая в море день,
Созерцали крыл державных
Возрастающую тень.
И в святые дни Беллини
Ты над жизнью мировой
Так же горд стоял, как ныне
Над развенчанной страной.
Над толпами, над веками,
Равен миру и судьбе,
Лев с раскрытыми крылами
На торжественном столбе.
Валерий Брюсов, 1902
***
И далёко,
За каналы, за лежавший плоско
И сиявший в тусклом блеске город,
За лагуны Адрии зеленой,
В голубой простор глядел крылатый
Лев с колонны. В ясную погоду
Он на юге видит Апеннины,
А на сизом севере - тройные
Волны Альп, мерцающих над синью
Платиной горбов своих ледЯных...
Иван Бунин, 1913
***
За каналы, за лежавший плоско
И сиявший в тусклом блеске город,
За лагуны Адрии зеленой,
В голубой простор глядел крылатый
Лев с колонны. В ясную погоду
Он на юге видит Апеннины,
А на сизом севере - тройные
Волны Альп, мерцающих над синью
Платиной горбов своих ледЯных...
Иван Бунин, 1913
***
/ Собор Святого Марка./
.... Был смуглый
Закат и желтоват и ал,
Когда впервые очерк круглый
Мне куполов твоих предстал.
Как упоительно неярко
На плавном небе, плавный, ты
Блеснул мне, благостный Сан-Марко,
Подъемля тонкие кресты!
Ложился, как налет загара,
На мрамор твой — закатный свет...
Мне думалось: какою чарой
Одушевлен ты и согрет?
Что есть в тебе, что инокиней
Готова я пред Богом пасть? —
Господней воли плавность линий
Святую знаменует власть.
Пять куполов твоих — как волны...
Их плавной силой поднята,
Душа моя, как кубок полный,
До края Богом налита.
София Парнок, 1914
***
.... Был смуглый
Закат и желтоват и ал,
Когда впервые очерк круглый
Мне куполов твоих предстал.
Как упоительно неярко
На плавном небе, плавный, ты
Блеснул мне, благостный Сан-Марко,
Подъемля тонкие кресты!
Ложился, как налет загара,
На мрамор твой — закатный свет...
Мне думалось: какою чарой
Одушевлен ты и согрет?
Что есть в тебе, что инокиней
Готова я пред Богом пасть? —
Господней воли плавность линий
Святую знаменует власть.
Пять куполов твоих — как волны...
Их плавной силой поднята,
Душа моя, как кубок полный,
До края Богом налита.
София Парнок, 1914
***
/ Вавилонская башня, мозаика в соборе Сан Марко./
Змеино-зелено и львино-золотисто,
И по фазаньему, павлиньему пестро,
Но все притушено и лиловато-мглисто,
И вдруг из сумрака колонное ребро.
Юрий Иваск, 1960
***
Змеино-зелено и львино-золотисто,
И по фазаньему, павлиньему пестро,
Но все притушено и лиловато-мглисто,
И вдруг из сумрака колонное ребро.
Юрий Иваск, 1960
***
/ Вид на часовую башню и квадригу Лисиппа на фасаде Сан Марко./
Поздно. Гиганты на башне
Гулко ударили три.
Сердце ночами бесстрашней,
Путник, молчи и смотри.
Город, как голос наяды,
В призрачно-светлом былом,
Кружев узорней аркады,
Воды застыли стеклом.
Верно, скрывают колдуний
Завесы черных гондол
Там, где огни на лагуне
— Тысячи огненных пчёл.
Николай Гумилев, 1913
Поздно. Гиганты на башне
Гулко ударили три.
Сердце ночами бесстрашней,
Путник, молчи и смотри.
Город, как голос наяды,
В призрачно-светлом былом,
Кружев узорней аркады,
Воды застыли стеклом.
Верно, скрывают колдуний
Завесы черных гондол
Там, где огни на лагуне
— Тысячи огненных пчёл.
Николай Гумилев, 1913
Теряется Венеция в стихах.
Дробятся в отраженьях впечатленья.
Все в этой жизни как-то впопыхах.
Венеция – другое измеренье........
Дробятся в отраженьях впечатленья.
Все в этой жизни как-то впопыхах.
Венеция – другое измеренье........
PS : спасибо Вам за такую интересную подборку стихов с фото .
" по следу следа " ( Б. А.)
любимого поэта.
Гид ,прекрасная женщина — рассказала . А времени было, только , чтобы побегать и послушать .
Мало времени . А когда уж опять в Италию — не понятно .
метаморфозы от
Петра Давыдова :
" Когда мы приехали в Венецию, уже полные впечатлений от Рима и Флоренции, уставшие и насыщенные информацией, то казалось, что так и должно быть.
Вот она — Венеция, а вот — мы, гуляющие по ее необычным улочкам.
И площадь Сан Марко с голубями и настилами (на случай дождей и высокой воды) и дворцы и выставки. И эти самые знаменитые гондолы, которые так прозаично встречаются на каждом улице, вернее — на каждом канале, у каждого дома.
И вообще люди здесь живут и работают, а толпы туристов заняты непонятно чем — ходят туда-сюда и удивляются неизвестно чему. И дома все ужасно старые, и гостиницы — такие заброшенные и маленькие. И без лифта.
А главное — нет такси — тащись с чемоданами от пристани пешком! Машин — просто нет. (Мы не знали, что надо пользоваться катерами
Но постепенно… Очарование Венеции настигает вас неожиданно.
Вдруг ты замечаешь, что забыл обо всем, что переходы по мостам стали для тебя привычными, что магазины полные волшебного стекла — реальны и доступны, а закаты и пейзажи просто великолепны!
А неожиданные сценки на улицах захватывают так, что никуда не хочется уходить. И единственное, что огорчает — неумолимое время!
На площади Святого Марка,
Средь голубиной мишуры,
В скрипачных слезах огнепалких,
Соборы золотом цвели.
Дух Гете, Пруста, Твена, Манна
Глотком вина сплетал строку
Меж столиками «Флориана»,
Под колокольную тоску.
Венецианские порталы,
Нептуна сеть, да Марса перст,
Фруктово-рыбные развалы,
Дворцов соседствующих спесь.
Палаты дожей – зал тщеславья,
Встречают сонм открытых ртов,
Из камня высечен печалью
Венец колонн, мостов и львов.
Шарманка оперного хора
Вздувает «Ла Финичи» нимб,
Здесь все исполнено простора
Морских кровей, морских глубин.
Адриатические косы
Раздел мой взгляд в плавучий сквер,
Где по канальным веткам носит
Лихую песню гондольер.