В небе серо, в небе грустно. Луг пожух, и лес испуган. Плачут лебеди да гуси И текут по небу к югу. Птицы плачут – сердцу больно, Оттого ль за острым клином Побежал мужик по полю От хибары, от скотины. От жены – трудом согбенной, От детей, вослед кричащих, От скирды гнилого сена... Он хотел взлететь над чащей. Он хотел обняться с высью, Он хотел расстаться с пашней, Он хотел взлететь над жизнью, Над собой – смешным и страшным. И вонзал он в небо руки С криком – чуть не журавлиным, И ветвились в сладкой муке Струны жил на шее длинной. "Улечу!" - и с этой верой Он бежал, взлетая в волю... И упал комочком серым На краю родного поля. Подошла жена родная, Остудила лоб ладонью: – Ты куда бежал? – Не знаю. – Ты чего хотел? – Не помню. Н. Колычев
Отче наш… Шепчу слова молитвы И целую взглядом небеса. Далеко-далёко от земли Ты, Но – во мне, и в поле, и в лесах… - Да святится имя… Словно песня! Да приидет Царствие Твое… Волею Твоею все воскреснем, Бренный прах оставив на земле. - Даждь нам днесь наш хлеб насущный, Боже, Долги наши пред Тобой – прости, Якоже и мы прощаем тоже. Господи, грехи нам отпусти. - Отче наш… любовь и утешенье. Отче наш… заблудшим душам Спас. Боже, не введи во искушенье И гони лукавого от нас.
Когда б они меня убили сразу,
Когда б я не впадал в надежды прелесть...
Я понимал, что должен быть наказан,
Но, всё-таки мне очень жить хотелось.
Меня секли кнутом, сорвав одежду,
Потом ломали пальцы с жутким хрустом.
Но робкая цвела в душе надежда:
«Раз мучают — наверное отпустят...».
И на спине мне кто-то что-то резал,
И тяжкою дубиной били под дых,
И грудь мою калёным жгли железом
И требовали: «Кайся, грешник подлый!»
Но я уже не мог кричать и плакать,
И новым мукам не внимало тело.
Я даже вдруг от боли и от страха
Забыл свой грех. Мне только жить хотелось.
И едкий пот сливался со слезами,
Мешая разглядеть родной народ мой...
Тогда они устало камни взяли,
И замерли вокруг стеною плотной.
Глядели зло, играя желваками...
Я закричал, вложив в слова надежду:
«Кто вовсе без греха? Швырните камень!»
И был убит.
Я жил среди безгрешных.
Н.Колычев
Луг пожух, и лес испуган.
Плачут лебеди да гуси
И текут по небу к югу.
Птицы плачут – сердцу больно,
Оттого ль за острым клином
Побежал мужик по полю
От хибары, от скотины.
От жены – трудом согбенной,
От детей, вослед кричащих,
От скирды гнилого сена...
Он хотел взлететь над чащей.
Он хотел обняться с высью,
Он хотел расстаться с пашней,
Он хотел взлететь над жизнью,
Над собой – смешным и страшным.
И вонзал он в небо руки
С криком – чуть не журавлиным,
И ветвились в сладкой муке
Струны жил на шее длинной.
"Улечу!" - и с этой верой
Он бежал, взлетая в волю...
И упал комочком серым
На краю родного поля.
Подошла жена родная,
Остудила лоб ладонью:
– Ты куда бежал?
– Не знаю.
– Ты чего хотел?
– Не помню. Н. Колычев
И целую взглядом небеса.
Далеко-далёко от земли Ты,
Но – во мне, и в поле, и в лесах…
-
Да святится имя… Словно песня!
Да приидет Царствие Твое…
Волею Твоею все воскреснем,
Бренный прах оставив на земле.
-
Даждь нам днесь наш хлеб насущный, Боже,
Долги наши пред Тобой – прости,
Якоже и мы прощаем тоже.
Господи, грехи нам отпусти.
-
Отче наш… любовь и утешенье.
Отче наш… заблудшим душам Спас.
Боже, не введи во искушенье
И гони лукавого от нас.
Когда б я не впадал в надежды прелесть...
Я понимал, что должен быть наказан,
Но, всё-таки мне очень жить хотелось.
Меня секли кнутом, сорвав одежду,
Потом ломали пальцы с жутким хрустом.
Но робкая цвела в душе надежда:
«Раз мучают — наверное отпустят...».
И на спине мне кто-то что-то резал,
И тяжкою дубиной били под дых,
И грудь мою калёным жгли железом
И требовали: «Кайся, грешник подлый!»
Но я уже не мог кричать и плакать,
И новым мукам не внимало тело.
Я даже вдруг от боли и от страха
Забыл свой грех. Мне только жить хотелось.
И едкий пот сливался со слезами,
Мешая разглядеть родной народ мой...
Тогда они устало камни взяли,
И замерли вокруг стеною плотной.
Глядели зло, играя желваками...
Я закричал, вложив в слова надежду:
«Кто вовсе без греха? Швырните камень!»
И был убит.
Я жил среди безгрешных.
Н.Колычев