Вечером 8 февраля 1837 года в квартиру на набережной Мойки, 12 привезли смертельно раненного Гения..
"Самый белый в мире снег Выпал в день твоей дуэли..." "Противников поставили, подали им пистолеты, и по сигналу, который сделал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил..." (Аммосов А.Н. ) Два дня спустя, 10 февраля по новому стилю, в 2 часа 45 минут пополудни сердце Поэта остановилось ... Леонид Филатов "Дуэль" Итак, оглашены Условия дуэли, И приговор судьбы Вершиться без помех… А Пушкин — точно он Забыл о страшном деле — Рассеяно молчит И щурится на снег… Куда ж они глядят, Те жалкие разини, Кому, по их словам, Он был дороже всех, Пока он тут стоит, Один во всей России, Рассеянно молчит И щурится на снег… Мучительнее нет На свете наказанья, Чем видеть эту смерть, Как боль свою и грех… Он и теперь стоит У нас перед глазами, Рассеяно молчит И щурится на снег… Пока еще он жив, Пока еще он дышит, — Окликните его, Пусть даже через век!.. Но — будто за стеклом — Он окликов не слышит Рассеянно молчит И щурится на снег…
САМОЕ НЕЖНОЕ...,ЛУЧШЕЕ...,ЛЮБИМОЕ...,КРАСИВОЕ...
Вечером 8 февраля 1837 года в квартиру на набережной Мойки, 12 привезли смертельно раненного Гения..
"Самый белый в мире снег
Выпал в день твоей дуэли..."
"Противников поставили, подали им пистолеты, и по сигналу, который сделал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил..." (Аммосов А.Н. )
Два дня спустя, 10 февраля по новому стилю, в 2 часа 45 минут пополудни сердце Поэта остановилось ...
Леонид Филатов
"Дуэль"
Итак, оглашены
Условия дуэли,
И приговор судьбы
Вершиться без помех…
А Пушкин — точно он
Забыл о страшном деле —
Рассеяно молчит
И щурится на снег…
Куда ж они глядят,
Те жалкие разини,
Кому, по их словам,
Он был дороже всех,
Пока он тут стоит,
Один во всей России,
Рассеянно молчит
И щурится на снег…
Мучительнее нет
На свете наказанья,
Чем видеть эту смерть,
Как боль свою и грех…
Он и теперь стоит
У нас перед глазами,
Рассеяно молчит
И щурится на снег…
Пока еще он жив,
Пока еще он дышит, —
Окликните его,
Пусть даже через век!..
Но — будто за стеклом —
Он окликов не слышит
Рассеянно молчит
И щурится на снег…