#Краеведение

Камни хранят историю
(о домах и людях деревни Первое Гусево)
Каменные (кирпичные) дома, крепкие и долговечные, всегда живут дольше своих хозяев, переходят из рук в руки, меняют своё назначение, и даже если их разбирают, они возрождаются и перевоплощаются в других объектах. Сколько людских судеб повидали эти дома на своём (не одном) веку!
В деревне Первое Гусево Кушнурского сельсовета с давних лет жили люди трудолюбивые, мастеровые. Когда в деревне преобладало натуральное хозяйство, в каждом доме, кроме сельского подворья, велось ещё какое-либо ремесло. Люди занимались гончарным делом, кожевенным производством, катали валенки, обрабатывали лён, ткали и пряли, мололи муку с помощью ветряных и водяной мельниц, добывали из семян льна масло, варили олифу и делали краски, обжигали кирпич для кладки печей и строительства домов. Около деревни до сих пор заметны обжигные ямы для производства кирпича, заросшие травой, в которых по весне долго держится талая вода, и в которых мы в детстве начинали свой купальный сезон.
В начале 20-го века каменные дома были у Старикова Даниила Демидовича, Мертвищева Михаила Ивановича (его имя носит Мишин сад), у братьев Киселёвых: Ивана Дмитриевича, Ильи Дмитриевича и Павла Дмитриевича, и у Старикова Аркадия Ивановича был каменный двор для скота. У двоих братьев Киселёвых были большие пятистенные дома: красный и белый (из красного же кирпича, но покрашенный известью). Для третьего брата уже было припасёно для строительства такого же дома сорок тысяч красного кирпича.
Но грянула революция с коллективизацией и раскулачиванием. Дома братьев перешли в собственность государства, а заготовленный кирпич увезли на строительство больницы в Шарангу.
В раскулаченном доме моего деда Старикова Аркадия Ивановича (дом этот стоял в конце деревни у дуба), устроили первый деревенский клуб, а в каменном хлеву стали содержать колхозных овец, ухаживать за которыми пришлось бывшей хозяйке этого дома Стариковой Анастасии Иосифовне, оставшейся с шестью детьми без поддержки мужа. Аркадий Иванович не хотел смириться с потерей имущества, пытался протестовать. Его тогда быстренько объявили несостоятельным, сначала заперли в сарае, который охраняли два милиционера, а потом увезли в Кировскую область в специализированную больницу, откуда он уже не вернулся.
В доме Мертвищева Михаила Ивановича был устроен зерносклад, а его замечательный сад разграбили – выкопали всё, что можно, оставив одни тополя. Линия посадки этих тополей имела форму квадрата (такая вот необычная изгородь), а в саду росли яблони разных сортов, смородина, крыжовник, малина и садовая земляника.
В 1957 году (после расположения в красном доме) клуб перевели сюда, в дом Михаила Ивановича. Позже дом этот разобрали и увезли в Роженцово, когда строили там магазин.
В доме из красного кирпича, что стоит по сей день, были открыты детские ясли. В первой половине (в южную сторону) была кухня, а во второй половине (в северную сторону) – совмещённая игровая и спальная комната. Председателем колхоза в Гусеве был тогда (1938-39 г.г.) Киселёв Пётр Сергеевич.
В белом доме в южной половине было родильное помещение, а в северной половине жила акушерка Селезнёва (после замужества Киселёва) Любовь Ивановна с мужем Иваном Леонтьевичем. По словам Киселёвой Зинаиды Романовны это было где-то в 1946-47 гг. Но родильный дом был открыт много раньше, так как известны люди, родившиеся здесь уже в 1934 году.
После закрытия детских яслей при председателе Киселёве Илье Григорьевиче родилка (так говорили деревенские) была переведена в красный дом в южную половину, а в северную половину перевели клуб. Но совместить клуб в одном здании с родильным помещением оказалось не очень хорошей идеей, и клуб вновь перенесли, в дом Михаила Ивановича. Роддом стал располагаться в северной половине красного дома, а в южной поселилась санитарка роддома Лежнина Елизавета Яковлевна.
После неё в роддоме помощницами акушерки работали: Киселёва Мария Иосифовна, Ефремова Анисья Павловна, Киселёва Нина Михайловна.
В районной газете «Знамя победы» (примерно в конце 60-х) о хозяйке Гусевского роддома Киселёвой Любови Ивановне напечатана статья «Акушерка», где описан один эпизод из жизни сельского доктора.
«Бывало и так. Глухая полночь. Деревню обнимает яростная метель. Пронзительный ветер с силой взрывает снег и пригибает к плетню. Деревья, сгибаясь, скрипят и стонут. В ночном мраке лишь кое-где можно заметить на минуту-две вспыхнувший огонёк. Это заботливая мать встала утешить плачущего ребёнка. Но вот огонёк гаснет, и снова над деревней воцаряется сон.
Спит и Любовь Ивановна Киселёва, акушерка межколхозного роддома в деревне 1-е Гусево….Но её спокойный сон частенько нарушается. Обычно это робкий, взволнованный стук в дверь. И не хочется людям беспокоить свою акушерку в такую непогодь, но ничего не поделаешь: болезнь не разбирает, она приходит неожиданно, не согласуясь с метеосводкой.
Минута… и Любовь Ивановна уже на ногах. В её маленьком чемоданчике ещё с вечера уложено всё необходимое. На ходу одеваясь, она заранее испытывает волнение, знает, что по пустякам в такую пургу не придут…»
Вместе с ночной гостьей, борясь с вьюгой и заметённой дорогой, доктор отправляется на помощь заболевшему ребёнку в соседнюю деревню и делает всё возможное, чтобы малыш выздоровел.
А сколько таких эпизодов было у неё за двадцать девять лет работы!
«Десятки, сотни детей прошли через руки этой скромной труженицы. И каждому ребёнку она помогла стать здоровым, бодрым, жизнерадостным.
В делах и помыслах Любовь Ивановна не знает покоя. Поэтому круг её служебных обязанностей постоянно растёт. И люди идут к ней охотно, делясь радостями и невзгодами, идут не только в учреждение, но и на квартиру. И всем она дарит своё щедрое сердце. За отличную службу на посту здоровья Любовь Ивановна награждена медалью «За трудовое отличие»».
Гусевский роддом был закрыт по решению Шарангского исполкома за №263 от 27 июля 1971 года. Любовь Ивановна уехала жить в Латвию, в Ригу к сыну Геннадию.
В белом доме на месте квартиры акушерки была организована колхозная контора, состоящая из передней комнаты (контора) и кухни, где разрешили жить бывшей хозяйке этого дома, отбывшей тюремный срок более пяти лет как раскулаченной Киселёвой Зиновье Гавриловне.
В южной половине, на месте роддома, был устроен птичник, где сначала работали Киселёвы Геннадий Николаевич и Мария Александровна, а после мои родители Стариковы Иван Аркадьевич и Евдокия Павловна. Они выращивали цыплят, а затем ухаживали за птицей. Мама рассказывала, как они сами на грузовой машине возили сдавать яйцо (то ли в Урень, то ли в Шахунью).
В подполье белого дома до 80-го года хранили колхозный картофель.
Когда птичник закрыли, на это место, уже четвёртое и последнее, перевели деревенский клуб, который действовал примерно до 1981 года.
Последний (и первый на моей памяти) концерт на нашей небольшой сцене был проведён примерно в 1974 году. В нём принимали участие все школьники и студенты Гусева. Репертуар собирался с миру по нитке: кто-что может и кто-что знает, и готовили его своими силами. Пели и танцевали под ля-ля, т.к. музыкальных работников и хореографов у нас тогда не было. Афишу нарисовали мои сёстры (Стариковы Алевтина и Татьяна) и повесили на доме Смирновых (он находился на прогоне). Концертные номера состояли из общих и групповых песен («Дружба – фройндшафт», «Нарьян-Мар», «Артековский мальчишка», «Во деревне то было Ольховке», «Песня шофёра» и др.), сценок («Наговорная водица», «Марфута, я тута»), каких-то танцев (один из них «Молдавянеска»), стихов. Концерт, наверное, готовился ко Дню Советской Армии, т.к. я читала стихотворение со словами «Наша Армия в битвах бессмертна, как бессмертен советский народ…». Самая маленькая артистка Надя Торощина смело солировала с песней про день рождения (все остальные пели группой или хотя бы дуэтом) и рассказала стихотворение про жука.
Зрителей на концерте было много, все скамейки оказались заняты, и люди активно хлопали на каждое выступление.
В нашем клубе регулярно показывали фильмы. Первым киномехаником был Киселёв Иван Петрович. Какое-то время привозил из Кушнура и показывал фильмы Чесноков Алексей Петрович, а последним был Киселёв Николай Васильевич.
И, конечно, молодёжь собиралась в клубе на танцы: «гнуть шейк» и крутить вальсы.
Помню, как гусевская молодёжь отмечала в клубе (в 1981 г.) праздник Нового года (были и кушнурские), и это было последнее большое мероприятие в нём. Мероприятие стихийное: сами собрались, сами себя веселили, танцевали, общались, играли в «Песня-вопрос, песня – ответ».
Несколько лет клуб ещё стоял, заброшенный, неприглядный, а потом примерно в 1986-87 годах его разобрали для печей в новые квартиры в селе Кушнур.
В настоящее время в деревне имеется всего один каменный дом (тот самый, из красного кирпича), проживает в котором пенсионер Виталий Иванович Мертвищев. Помнится, в этом доме одно время жили Стариковы Вячеслав Иванович и Антонина Ивановна с детьми Владимиром и Дмитрием, а после них в 70-90-х проживала семья Косаревых Василия Степановича и Лидии Константиновны с детьми: Иваном, Михаилом, Сергеем, Евгенией, Олегом, Верой.
На сегодняшний день в деревне имеется всего 7 жилых домов. И красный дом, скорее всего, переживёт всех своих деревянных собратьев и останется памятником деревни Первое Гусево (если, конечно, его тоже не разберут на кирпич).
Заведующая Кушнурской библиотекой-СИЦ: Н.И.Дегтерева
Использованный материал: Воспоминания жительниц д.Первое Гусево Киселёвой Зинаиды Романовны 1932 г.р., записанные учителем-краеведом Стариковой Ниной Ивановной, и Стариковой Евдокии Павловны 1930 г.р., статья «Акушерка» корреспондента районной газеты «Знамя победы» И.Петровичева, фото Н. Клешнина и из архива Кушнурской библиотеки-СИЦ