2 декабря - родился Александр Андреевич ПРОКОФЬЕВ (1900 – 1971) - знаменитый русский и советский поэт, воспевающих Россию в самом широком её понимании. В период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов А.А. Прокофьев - военный журналист, член писательской группы при политуправлении Ленинградского фронта, автор боевых агитационных стихов, частушек, песен, лозунгов, стихотворных фельетонов. Он работает в армейской печати, выступает перед бойцами Ленинградского, Волховского и Северного фронтов. В военный период вышли сборники стихов Александра Прокофьева: «За Родину» (1941 год), «Огонь» (1942 год), «Таран» (1942 год), «Атака» (1943 год), «Гармонь» (1943 год), «Фронтовые стихи» (1943 год). Но основным его поэтическим детищем в эту пору и одним из самых ярких произведений советской военной литературы явилась поэма «Россия» (1944 год), за которую в 1946 году поэт был удостоен Сталинской премии. Герои этого произведения — сибирские парни братья Шумовы (реальные люди, с которыми Прокофьев познакомился в 1943 году), добровольно приехавшие защищать Ленинград от немецко-фашистских захватчиков и составившие расчёт тяжёлого миномёта. Поэма была широко освещена в военной печати того времени — газетах «Красная звезда», «Отважный воин», «Ленинградская правда», «На страже Родины» и многих других. За самоотверженный солдатский и репортёрский труд в годы Великой Отечественной войны Александр Прокофьев награждён орденом Красной Звезды. МОСКВЕ («Вся родина встала заслоном…») Вся родина встала заслоном. Нам биться с врагом до конца, — Ведь пояс твоей обороны Идет через наши сердца! Идет через грозные годы И долю народа всего, Идет через сердце народа И вечную славу его! Идет через море людское, Идет через все города… И всё это, братья, такое, Что враг не возьмет никогда. Москва! До последних патронов, До дольки последней свинца Мы в битвах! Твоя оборона Идет через наши сердца! 1941 НЕ ОТДАДИМ! С утра не замолкает канонада. Так день за днем, так много, много дней. Враги хотят на месте Ленинграда Оставить груды пыли и камней. Об этом говорили их листовки — Свидетельства бессилия врага. Горели Пушкин, Невская Дубровка, Приневские дымилися луга. И Ленинград пожары эти видел, А враг, поживой жадною гоним, Всё наседал, смертельно ненавидя Всё русское, всё связанное с ним! Но мы стеною от земли до неба Все поднялись и отстояли свет, И Ладога и дальняя Онега Услышали стоярусное: «Нет!» Нет, не сдадим мы город русской славы И от земли до неба оградим, Своих садов и парков величавых, Своих святынь врагам не отдадим! Не отдадим мы дел, вознесших Смольный, Лугов, какими город окружен, Не отдадим волны Невы раздольной, Не предадим детей своих и жен! Не отдадим бездушной злобной силе Обычаи народа, свет его И преградим пути ей в глубь России, К бессмертию народа моего! Не отдадим им молний наших росчерк, Гнездовья туч, озер великий стан, Не отдадим березовые рощи, Которые увидел Левитан! Не отдадим грядущий день победы, Сиянье солнца, отблески зари, Не предадим могил отцов и дедов, Курганов, где лежат богатыри! Не отдадим полей бескрайних, синих, Где побеждали мы и победим, Не отдадим прекрасную Россию, Не отдадим! 1942 КЛЯТВА Тишина. Призамолкла на час канонада, Скрыто всё этой режущей слух тишиной. Рядом — город бессмертный. За честь Ленинграда Встали сосны стеной, люди встали стеной! Тишина непривычной была, непонятной, Предзакатною. Медленно день умирал. И тогда вдоль рядов, величавых как клятва, С новым воинским знаменем прошагал генерал. Тишина перед боем. Враг, не жди, не надейся, Заберет тебя ночи чернее тоска. Здесь, готовые к битвам, встали гвардейцы, Молодые, победные наши войска. Рядом были землянки, блиндажи в пять накатов, На поляне в сосновом лесу за Невой, Обернувшись на запад, на запад, к закату, Встала гвардия наша в полукруг боевой. Знамя принял полковник. Снег на знамени — пеной. Бахрому тронул иней. Даль застыла, строга. И, охваченный трепетом, командир на колено Опустился в глубокие наши снега. И «Клянемся!» — сказал он. И духом геройства Вдруг пахнуло на рощи, поля и луга, И тогда, как один, опустилося войско На колени в глубокие наши снега. Тишина. Всё в снегу, больше черном, чем белом, И тогда над холмом, за который деремся, Над снегами летящее ввысь прогремело, Прогремело железное слово: «Клянемся!» 1942 МАМА Дом — всех родней. Стучит береза в раму. Скрипит от ветра старое крыльцо. Издалека идешь. Сейчас ты крикнешь: «Мама!» — И расцелуешь милое лицо. Ты дома, дома. Ты страдал и выжил, И трудный путь — уже не трудный путь, И всё в цвету, и сердце к сердцу… Ближе Нельзя — и так уж не вздохнуть! И сразу сказка в шапке-невидимке За стол садится, и кричат лады, И все луга и все березы в дымке, И хоть зима, но все горят сады! «Ну как ты, мама, мама?» Пусть продлится Мгновенье это… Отойдут дела. Пусть сад цветет и в нем поет синица, Ну та, что век свой за морем жила! Ну та, что пиво пенное варила, Ну та, что сватьей-кумушкой слыла, Ну та, что песней жизнь свою хвалила, Хотя не пышно, бедная, жила! И вот война. И путь войны упрямый. Но по нему пройдем мы до конца. И в путь-дорогу провожает мама — Родимая и русская — бойца. Вчера мальчишкой был он, нынче воин, И вот с великой силою любви Он с лавки поднимается, спокоен, И говорит: «Ну, мать, благослови!» Где б ни было всё это — на Алтае, На Мурмане суровом, на Двине,— Ее душа, такая золотая, Сейчас до дна вся отдана войне! И, как всегда, стучит береза в раму, И ветер норовит ее сломать, И, как всегда, сын произносит: «Мама!» И, как всегда, слова находит мать: «Иди и мсти! Спроси с фашистов кровью, И если сам вдруг рухнешь на бегу, То, как всегда, я встану в изголовье, Хотя б оно и было на снегу! И кровь отдам горячую, живую, Склонюсь к тебе во сне и наяву, Зажму рукою рану боевую И прежде всех героем назову!» И всё пока… Стучит береза в раму, И ветер норовит ее сломать, И вьется путь, далекий и упрямый, На нем сейчас с бойцом простилась мать… 1942 ЯБЛОНЯ НА МИННОМ ПОЛЕ Она в цвету. Она вросла в суглинок И ветками касается земли. Пред ней противотанковые мины Над самыми корнями залегли. Над нею ветер вьет тяжелым прахом И катятся седые облака. Она в цвету, а может быть, от страха Так побелела. Не понять пока. И не узнать до осени, пожалуй, И я жалею вдруг, что мне видна Там, за колючей проволокой ржавой, На минном поле яблоня одна. Но верю я: от края и до края, Над всей раздольной русской стороной, Распустятся цветы и заиграют Иными днями и весной иной. Настанет день такой огромной доли, Такого счастья, что не видно дна! И яблоня на диком минном поле Не будет этим днем обойдена! 1944 «Сады, леса войну не позабыли…» Сады, леса войну не позабыли, Они познали битву, как солдаты: Лежит сосна, пробитая навылет, Семья осин подорвана гранатой. А рядом в тополь угодил осколок. Здесь, вешний луч, не золотись, не празднуй! Березовая роща частоколом Обугленным стоит и безобразным. И всё ж смотри: пришла весна в траншеи, Пришла послевоенная навечно, И расцветает всё и хорошеет, И исчезают шрамы и увечья. Война уйдет в преданья и сказанья, А там, где смерч летел необоримый, Перед потомков ясными глазами Предстанет мир в красе неповторимой! 1945 Информация из открытых источников.
Орловская центральная районная библиотека
:Светлана Гребенева (Журавлева)
СТРОКИ, ОПАЛЕННЫЕ ВОЙНОЙ
2 декабря - родился Александр Андреевич ПРОКОФЬЕВ (1900 – 1971) - знаменитый русский и советский поэт, воспевающих Россию в самом широком её понимании.
В период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов А.А. Прокофьев - военный журналист, член писательской группы при политуправлении Ленинградского фронта, автор боевых агитационных стихов, частушек, песен, лозунгов, стихотворных фельетонов. Он работает в армейской печати, выступает перед бойцами Ленинградского, Волховского и Северного фронтов.
В военный период вышли сборники стихов Александра Прокофьева: «За Родину» (1941 год), «Огонь» (1942 год), «Таран» (1942 год), «Атака» (1943 год), «Гармонь» (1943 год), «Фронтовые стихи» (1943 год). Но основным его поэтическим детищем в эту пору и одним из самых ярких произведений советской военной литературы явилась поэма «Россия» (1944 год), за которую в 1946 году поэт был удостоен Сталинской премии. Герои этого произведения — сибирские парни братья Шумовы (реальные люди, с которыми Прокофьев познакомился в 1943 году), добровольно приехавшие защищать Ленинград от немецко-фашистских захватчиков и составившие расчёт тяжёлого миномёта. Поэма была широко освещена в военной печати того времени — газетах «Красная звезда», «Отважный воин», «Ленинградская правда», «На страже Родины» и многих других.
За самоотверженный солдатский и репортёрский труд в годы Великой Отечественной войны Александр Прокофьев награждён орденом Красной Звезды.
МОСКВЕ («Вся родина встала заслоном…»)
Вся родина встала заслоном.
Нам биться с врагом до конца, —
Ведь пояс твоей обороны
Идет через наши сердца!
Идет через грозные годы
И долю народа всего,
Идет через сердце народа
И вечную славу его!
Идет через море людское,
Идет через все города…
И всё это, братья, такое,
Что враг не возьмет никогда.
Москва!
До последних патронов,
До дольки последней свинца
Мы в битвах!
Твоя оборона
Идет через наши сердца!
1941
НЕ ОТДАДИМ!
С утра не замолкает канонада.
Так день за днем, так много,
много дней.
Враги хотят на месте Ленинграда
Оставить груды пыли и камней.
Об этом говорили их листовки —
Свидетельства бессилия врага.
Горели Пушкин, Невская Дубровка,
Приневские дымилися луга.
И Ленинград пожары эти видел,
А враг, поживой жадною гоним,
Всё наседал, смертельно ненавидя
Всё русское, всё связанное с ним!
Но мы стеною от земли до неба
Все поднялись и отстояли свет,
И Ладога и дальняя Онега
Услышали стоярусное:
«Нет!»
Нет, не сдадим мы город русской славы
И от земли до неба оградим,
Своих садов и парков величавых,
Своих святынь врагам не отдадим!
Не отдадим мы дел, вознесших Смольный,
Лугов, какими город окружен,
Не отдадим волны Невы раздольной,
Не предадим детей своих и жен!
Не отдадим бездушной злобной силе
Обычаи народа, свет его
И преградим пути ей в глубь России,
К бессмертию народа моего!
Не отдадим им молний наших росчерк,
Гнездовья туч, озер великий стан,
Не отдадим березовые рощи,
Которые увидел Левитан!
Не отдадим грядущий день победы,
Сиянье солнца, отблески зари,
Не предадим могил отцов и дедов,
Курганов, где лежат богатыри!
Не отдадим полей бескрайних, синих,
Где побеждали мы и победим,
Не отдадим прекрасную Россию,
Не отдадим!
1942
КЛЯТВА
Тишина. Призамолкла на час канонада,
Скрыто всё этой режущей слух тишиной.
Рядом — город бессмертный.
За честь Ленинграда
Встали сосны стеной, люди встали стеной!
Тишина непривычной была, непонятной,
Предзакатною. Медленно день умирал.
И тогда вдоль рядов, величавых как клятва,
С новым воинским знаменем прошагал генерал.
Тишина перед боем. Враг, не жди, не надейся,
Заберет тебя ночи чернее тоска.
Здесь, готовые к битвам, встали гвардейцы,
Молодые, победные наши войска.
Рядом были землянки, блиндажи
в пять накатов,
На поляне в сосновом лесу за Невой,
Обернувшись на запад, на запад, к закату,
Встала гвардия наша в полукруг боевой.
Знамя принял полковник. Снег на знамени —
пеной.
Бахрому тронул иней. Даль застыла, строга.
И, охваченный трепетом, командир на колено
Опустился в глубокие наши снега.
И «Клянемся!» — сказал он. И духом геройства
Вдруг пахнуло на рощи, поля и луга,
И тогда, как один, опустилося войско
На колени в глубокие наши снега.
Тишина. Всё в снегу, больше черном, чем белом,
И тогда над холмом, за который деремся,
Над снегами летящее ввысь прогремело,
Прогремело железное слово: «Клянемся!»
1942
МАМА
Дом — всех родней. Стучит береза в раму.
Скрипит от ветра старое крыльцо.
Издалека идешь. Сейчас ты крикнешь:
«Мама!» —
И расцелуешь милое лицо.
Ты дома, дома. Ты страдал и выжил,
И трудный путь — уже не трудный путь,
И всё в цвету, и сердце к сердцу…
Ближе
Нельзя —
и так уж не вздохнуть!
И сразу сказка в шапке-невидимке
За стол садится, и кричат лады,
И все луга и все березы в дымке,
И хоть зима, но все горят сады!
«Ну как ты, мама, мама?»
Пусть продлится
Мгновенье это… Отойдут дела.
Пусть сад цветет и в нем поет синица,
Ну та, что век свой за морем жила!
Ну та, что пиво пенное варила,
Ну та, что сватьей-кумушкой слыла,
Ну та, что песней жизнь свою хвалила,
Хотя не пышно, бедная, жила!
И вот война. И путь войны упрямый.
Но по нему пройдем мы до конца.
И в путь-дорогу провожает мама —
Родимая и русская — бойца.
Вчера мальчишкой был он, нынче воин,
И вот с великой силою любви
Он с лавки поднимается, спокоен,
И говорит:
«Ну, мать, благослови!»
Где б ни было всё это —
на Алтае,
На Мурмане суровом, на Двине,—
Ее душа, такая золотая,
Сейчас до дна вся отдана войне!
И, как всегда, стучит береза в раму,
И ветер норовит ее сломать,
И, как всегда, сын произносит:
«Мама!»
И, как всегда, слова находит мать:
«Иди и мсти! Спроси с фашистов кровью,
И если сам вдруг рухнешь на бегу,
То, как всегда, я встану в изголовье,
Хотя б оно и было на снегу!
И кровь отдам горячую, живую,
Склонюсь к тебе во сне и наяву,
Зажму рукою рану боевую
И прежде всех героем назову!»
И всё пока… Стучит береза в раму,
И ветер норовит ее сломать,
И вьется путь, далекий и упрямый,
На нем сейчас с бойцом простилась мать…
1942
ЯБЛОНЯ НА МИННОМ ПОЛЕ
Она в цвету. Она вросла в суглинок
И ветками касается земли.
Пред ней противотанковые мины
Над самыми корнями залегли.
Над нею ветер вьет тяжелым прахом
И катятся седые облака.
Она в цвету, а может быть, от страха
Так побелела.
Не понять пока.
И не узнать до осени, пожалуй,
И я жалею вдруг, что мне видна
Там, за колючей проволокой ржавой,
На минном поле яблоня одна.
Но верю я:
от края и до края,
Над всей раздольной русской стороной,
Распустятся цветы и заиграют
Иными днями и весной иной.
Настанет день такой огромной доли,
Такого счастья, что не видно дна!
И яблоня на диком минном поле
Не будет этим днем обойдена!
1944
«Сады, леса войну не позабыли…»
Сады, леса войну не позабыли,
Они познали битву, как солдаты:
Лежит сосна, пробитая навылет,
Семья осин подорвана гранатой.
А рядом в тополь угодил осколок.
Здесь, вешний луч, не золотись, не празднуй!
Березовая роща частоколом
Обугленным стоит и безобразным.
И всё ж смотри: пришла весна в траншеи,
Пришла послевоенная навечно,
И расцветает всё и хорошеет,
И исчезают шрамы и увечья.
Война уйдет в преданья и сказанья,
А там, где смерч летел необоримый,
Перед потомков ясными глазами
Предстанет мир в красе неповторимой!
1945
Информация из открытых источников.