Армянский композитор Арам Ильич Хачатурян — выдающийся представитель национальной композиторской школы. Его творчество, глубоко самобытное, вышло далеко за пределы страны, стало неотъемлемой частью мировой музыкальной культуры. Музыка Хачатуряна, темпераментная, жизнерадостная, привлекает свежестью и оригинальностью мелодики, гармонии, живописностью оркестровых красок, пронизана интонациями и ритмами армянских народных песен и танцев. «Пиршеством звуков» назвал ее Борис Асафьев.
Произведения Хачатуряна нередко сравнивают с картинами его современника, армянского художника Мартироса Сарьяна, мастера яркого, жизнеутверждающего пейзажа, а название одной из статей композитора — «Праздник музыки» — можно было бы поставить эпиграфом ко всей его творческой жизни.
Вырабатывая свой национально-характерный стиль, композитор творчески усвоил богатейший опыт русской, европейской музыкальной классики и создал на этой основе яркие произведения в разных жанрах. Он писал балеты, симфоническую музыку, концерты для различных инструментов, сонаты, песни, романсы, музыку для театра и кино.
Арам Ильич Хачатурян вел большую общественную работу, внося в нее свойственный ему зажигательный темперамент. Он был депутатом Верховного Совета Армянской ССР. Верховного Совета СССР, одним из секретарей Союза композиторов СССР. Ему было присвоено звание народного артиста СССР, не раз он был удостоен высоких государственных премий, многочисленных отечественных и зарубежных наград.
Свой главный творческий принцип Хачатурян сформулировал так: «Каждый художник в меру своих сил и таланта должен быть подобен солнцу».
Биография
Детство и юность. Арам Ильич Хачатурян родился 6 июня 1903 года в предместье Тифлиса (Тбилиси) Коджори в семье переплетчика пятым, самым младшим ребенком. Он рос жизнерадостным, активным, бойким мальчуганом. «Был я драчуном-петухом, нередко приходил домой с фонарем под глазом, — писал А. Хачатурян о своих детских годах... — Очень любил борьбу, перегонки и всякие иные состязательные игры... Я рос, подобно всем моим сверстникам-мальчишкам. на дворе и на улице. Здесь мы неутомимо носились табунами в веселых прятках и ловитках, бегали наперегонки, играли в „чилька чжохи“ — игру, напоминающую русского „чижика" в ,,лахты“». В этой веселой игре для смелых и ловких Аран стал одним из уличных чемпионов.
Однако в раннем детстве проявились и иные стороны натуры будущего композитора — чуткость и сострадательность. Он вспоминал, какую тяжелую травму нанесла ему в шестилетнем возрасте гибель любимого козленка: «Мое детское горе приняло такие формы, что меня пришлось на несколько дней уложить в постель...»
Рано обнаружился у мальчика интерес к музыке. Она звучала всюду в Тифлисе, который был многонациональных, многоязычным городом. Хачатурян вспоминал впоследствии «Вот из открытого окна слышится характерное звучание хоровой грузинской песни, рядом кто-то перебирает струны азербайджанского тара, пройдешь подальше — наткнешься на уличного шарманщика, наигрывающего модный в ту пору вальс... Южный город живет кипучей уличной жизнью... завершая свой день сложной, многоголосной полифонией несущихся со всех сторон армянских, грузинских, русских напевов, обрывков итальянских оперных арий, громоздких военных маршей...» Часто появлялись в городе певцы-сказители — ашуги. Под аккомпанемент народных инструментов — саза, тара, кеманчи — звучали их песни-сказы, в которых оживали герои национального эпоса. В будущем одному из своих первых сочинений — «Песне-поэме» для скрипки и фортепиано — Хачатурян даст подзаголовок «В честь ашугов».
Семья Хачатурянов была очень музыкальной. Мать Арама, Кумаш Сергеевна, превосходно пела и танцевала, отец, Илья Восканович, пел армянские песни, сопровождая их игрой на таре. «Я рос в атмосфере богатейшего народного быта, — писал Хачатурян. — Эта многотембровая пестрота звуковых образов, интонаций, ритмов, окружавшая меня с раннего детства, оставила глубокий след в моем сознании... Ранние впечатления глубоко запали в душу, они определили основу моего музыкального мышления...»
В детские годы будущий композитор с огромным энтузиазмом воспроизводил ритмы услышанных мелодий, выстукивая их на медном тазу. «Первоначальная моя „музыкальная деятельность” доставляла мне неописуемое наслаждение, родителей же приводила в отчаяние».
А еще Арам очень любил петь. Но пение свое он обязательно сопровождал довольно сложной ритмической игрой на столе, стуле или коробке. «Это занятие мне доставляло особое удовольствие», — вспоминал Хачатурян.
Приобщение к музыке будущего композитора не сводилось лишь к бытовым музыкальным впечатлениям. В восьмилетием возрасте он брал уроки пения в частном пансионе княгини С. В. Аргутинской-Долгорукой, на которых разучивались русские, грузинские и армянские народные песни. Позже, занимаясь в Коммерческом училище, Арам пел в хоре, играл на трубе в духовом оркестре, а дома часами импровизировал на стареньком рояле, который приобрел для него отец.
Появление в доме рояля (в нем, правда, не работали многие клавиши), Хачатурян называл «чрезвычайно важным событием на пути к музыкальной профессии». «Рояль помог мне не только развить слух и приобрести какие-то творческие навыки, но и научиться довольно бойко играть популярные танцы и песни... и не без эстрадного шика исполнять свой репертуар. В кругу товарищей по Коммерческому училищу я слыл „пианистом" и был желанным гостем на ученических балах и вечеринках».
Ярким событием для шестнадцатилетнего Арама явилось первое посещение оперного театра, где он услышал оперу грузинского композитора Захария Палиашвили «Абесалом и Этери ».
Годы учения. Первые сочинения. В 1921 году в жизни Хачатуряна наступил новый период. Его старший брат Сурен, выпускник Московского университета, работавший в Первой студии Московского художественного театра и в созданной из армянской драматической студии, увез Арама и его брата, Левона, в Москву.
«Поездку в Москву, длившуюся двадцать четыре дня, я запомнил на всю жизнь, — писал Хачатурян, — ...Не было ни одной крупной станции, где бы вагоны не отцепляли от поезда и не загоняли на далекие запасные пути. Пока староста группы... бегал для переговоров, другие пассажи успевали договориться с руководителями ближайшего железнодорожного клуба об устройстве концерта. Импровизированные выступления неизменно встречали горячий отклик местной публики и одновременно служили подспорьем для пополнения нашего „котла“, поскольку взятые с собой из дома продукты закончились на третий день... Так мы и ехал: дружной семьей, с песнями, шутками, веселыми приключениями».
В Москве все для восемнадцатилетнего юноши было новым, ошеломляющим: спектакли московских театров, встречи с режиссерами Станиславским, Вахтанговым, Мейерхольдом, Таировым, посещение литературных вечеров и симфонических концертов. «Огромное, незабываемое впечатление осталось от первой встречи с Бетховеном, — писал Хачатурян, — Девятая симфония потрясла все мое существо».
По совету брата Арам поступил на подготовительные курсы, а затем в Московский университет и одновременно в Музыкальный техникум имени Гнесиных.
В техникум Хачатурян держал экзамен осенью 1922 года, не имея никакой теоретической подготовки. Увидев в классе виолончель, назвал ее «большой скрипкой», на которой хотел бы учиться: этот инструмент «почему-то казался мне в то время особенно привлекательным». Его приняли благодаря прекрасным музыкальным данным, и он быстро стал наверстывать упущенные знания. За короткий срок Хачатурян выдвигается в число лучших учеников, выступает в концертах в Малом и Большом залах консерватории. И это несмотря на то, что приходилось, помимо занятий музыкой, зарабатывать на жизнь грузчиком, заниматься репетиторством, посещать лекции в университете. Последний Арам оставил, когда в техникуме открылся класс композиции, и он в числе первых записался в него. Учился Хачатурян у Михаила Фабиановича Гнесина, композитора, в прошлом ученика Лядова и Римского-Корсакова, тонкого знатока армянской музыки. Инструментовкой занимался с Р. М. Глиэром. Овладение профессиональным мастерством протекало столь быстро, что некоторые написанные в техникуме пьесы были изданы и имели успех.
С 1929 по 1934 год Хачатурян учился в Московской консерватории: вначале в классе сочинения М. Ф. Гнесина, а со второго курса — в классе Н. Я. Мясковского, у которого он после окончания консерватории продолжил занятия в аспирантуре. Эти годы молодой музыкант назвал счастливейшими в своей жизни.
«Приходя к Мясковскому, мы словно переступали порог, за которым нам открывался во всем своем величии, сложности, увлекательной красоте мир музыки, до этого любимой нами слепо, — писал Хачатурян. — Николай Яковлевич учил культуре композиторского труда и попутно знакомил нас с многими явлениями классического искусства... Мясковский никогда не подавлял студентов своей волей... Он уважал мнение студента, даже если с ним не соглашался... Даже тогда, когда ему были не по душе некоторые мои композиционные приемы, связанные со стремлением передать в музыке звучание восточных инструментов (например, моя страсть к сочетанию остро звучащих больших и малых секунд), Мясковский... никогда не пытался навязать свое мнение...»
В консерватории Хачатурян много сочиняет: за годы учения написано пятьдесят произведений в разных жанрах. Среди них особенно широкую известность получили Поэма для фортепиано, яркая, эффектная Токката из Фортепианной сюиты, Танцевальная сюита для симфонического оркестра. Трио для кларнета, скрипки и фортепиано, которое благодаря Прокофьеву было исполнено в 1933 году в Париже.
Начало самостоятельного пути. Консерваторию Хачатурян окончил с золотой медалью. Его дипломной работой явилась Первая симфония. «Ярким, самобытным и сильным талантом, которому суждено открыть новые горизонты в музыке XX века» назвал Хачатуряна Шостакович, услышав симфонию в Ленинграде. Симфония открывала новый период в жизни композитора — период творческой зрелости. Один за другим появлялись произведения, имевшие триумфальный успех в нашей стране и за рубежом.
В 1936 году был написан Концерт для фортепиано с оркестром, посвященный талантливому советскому пианисту Льву Оборину. Прозвучав впервые в его исполнении, он буквально ошеломил слушателей красочностью, терпкостью музыкального языка, виртуозным блеском. С. Кусевицкий, дирижировавший этим концертом в 1942 году в Бостоне, сообщил в Москву, что не помнит такого успеха нового сочинения за последние двадцать лет своей концертной деятельности.
Еще больший успех выпал на долю Концерта для скрипки, созданного в 1940 году и посвященного его первому исполнителю, выдающемуся скрипачу Давиду Ойстраху. После исполнения Концерта в Нью-Йорке газета писала: «Вот нечто новое и свежее... Если свет — чистый свет со всем его блеском — может быть переплавлен в звук... то именно это сделал Хачатурян в своем шедевре». За это сочинение композитор был удостоен Сталинской премии.
Концерт был одним из любимых жанров Хачатуряна. «Мне особенно близок стиль красочно-виртуозного письма, а котором преобладает импровизация, свободное соревнование солиста-виртуоза и симфонического оркестра, — говорил композитор. — Меня привлекают большие полотна. В них есть возможность больших построений и широкий простор дух мечты, фантазии».
В 1938 году Ереванский театр оперы и балета имени А. А. Спендиарова заказал Хачатуряну к предстоящей в Москве декаде армянской литературы и искусства балет «Счастье» о жизни пограничников, колхозников, деревенской молодежи.
Работал над ним композитор с большим увлечением. «...Балет мне нравится тем, что это наиболее выразительное, на мой взгляд, искусство, позволяющее передавать малейшие нюансы человеческих переживаний. Это как в немом кино. Будучи бессловесным, оно требует от актера исключительного мастерства...» — говорил Хачатурян впоследствии в одном из своих интервью.
Первые постановки балета «Счастье», состоявшиеся осенью 1939 года в Ереване, а затем в Москве, прошли с успехом.
Красочные картины народной жизни, особенно массовые сцены балета, произвели яркое впечатление на зрителей. Вместе с тем критика обратила внимание на ряд недостатков в либретто и на просчеты в музыкальной драматургии, которые видел и сам композитор. Вскоре он берется за новый балет — «Гаяне», который явился радикально переработанным вариантом балета «Счастье». Работа над ним была завершена уже во время Великой Отечественной войны в 1942 году. Балет был поставлен на многих сценах мира и завоевал большую популярность. Особенно любимым слушателями стал динамичный, зажигательный «Танец с саблями» из четвёртого действия, с первых же тактов захватывающий неукротимой энергией ритмического действа. Он воссоздает подлинный дух, силу, огненный темперамент мужского народного армянского танца. По поводу «Танца с саблями», который Хачатурян называл «непокорное и шумливое дитя», автор шутил: «Честное слово, если бы я знал, что он получит такую популярность и начнет расталкивать локтями остальные произведения, я бы его никогда не написал!»
Хачатурян - Танец с саблями из балета Гаянэ
С самого начала творческой деятельности Хачатурян много и охотно работал в массовых жанрах: писал песни, пьесы для духового оркестра. Широкую известность получила его музыка к кинофильмам «Пепо» «Зангезур», к спектаклям «Валенсианская вдова» и особенно «Маскарад» Лермонтова. «Трудно представить себе музыку, более отвечающую характеру романтической драмы Лермонтова», — писал известный знаток творчества поэта Ираклий Андроников. Знаменитый Вальс из этой музыки до сих пор необычайно популярен у слушателей.
Со второй половины 30-х годов в творчестве Арама Ильича Хачатуряна возникает еще одно направление: музыкально-литературная деятельность, которой он будет заниматься до конца жизни. Хачатурян активно печатает в газетах и журналах статьи, рецензии, очерки, автобиографические материалы, пишет о своих современниках — композиторах, исполнителях, размышляет о проблемах современного музыкального искусства, делится впечатлениями от многочисленных зарубежных поездок (он шутливо говорил, что из частей света не побывал лишь в Австралии и Антарктиде). Некоторые из этих поездок были непосредственно связаны с работой над тем или иным произведением. Например, перед тем, как писать музыку к спектаклю «Макбет» для Малого театра, Хачатурян ездил в Англию: посмотрел эту пьесу в театре «Олд Вик», побывал в домике Шекспира в городе Стратфорд-на-Эйвоне.
Военные годы. Годы Великой Отечественной войны наложили отпечаток на творчество Хачатуряна. Оно стало по-военному суровым и мужественным. Появились марши для духового оркестра, героико-патриотические песни. Самым значительным творческим событием стало создание в 1943 году Второй симфонии, которая получила название «Симфония с колоколом». Это героико-трагическая эпопея, которую композитор, по его словам, «писал с чувством гнева» и «стремился воплотить в обобщенных музыкальных образах те думы и чувства, которыми живет сегодня наш народ». Однако музыка симфонии воплощает не только драматизм и скорбь, но и радость жизни, веру в грядущую победу.
Еще одно серьезное событие в творческой жизни Хачатуряна этого периода — сочинение в 1944 году Государственного гимна Армянской ССР.
Интенсивно работая над новыми произведениями, Хачатурян в годы войны много выступал в госпиталях, на заводах, в колхозах, осуществлял массу организационных лет в Союзе композиторов.
Послевоенный период. В послевоенные годы деятельности Хачатуряна становится все более многогранной. С 1950 года он — профессор по классу композиции в Московской консерватории и Институте имени Гнесиных (ныне Академия). Опираясь на педагогические принципы своего учителя Мясковского, Хачатурян стремился дать молодым композитор широкое всестороннее развитие, чутко относился к национальному своеобразию их творческих опытов. Он требовал них инициативы, настойчивости, был нетерпим к лени, бахвальству, зазнайству. Его класс окончили А. Эшпай, Р. Бойко, М. Таривердиев, композиторы из Румынии, Японии.
В том же 1950 году началась дирижерская деятельность Хачатуряна. Он дирижирует своими произведениями в городах Советского Союза, во многих странах мира. Перечень городов, где проходили его концерты, составил бы не одину страницу учебника. Выступлениям Хачатуряна сопутствовал огромный успех, который критики характеризовали как «выдающийся», «триумфальный», «блистательный», «вулканический» и т. д. Восторженные слушатели подолгу не отпускали его со сцены. Как-то на одном из концертов в Варшаве (в 1962 году) по требованию публики пришлось исполнить на бис шесть номеров!
Однако многочисленные служебные, исполнительские и огромные общественные обязанности не заслоняли главное в творческой деятельности Хачатуряна — работы над музыкальными произведениями. В 1946 году он пишет Концерн для виолончели с оркестром с посвящением его первому исполнителю Святославу Кнушевицкому. В 1947 году появляется Третья симфония. Создается музыка к многочисленна фильмам и драматическим спектаклям. На протяжении 60 годов написаны три концерта-рапсодии (для скрипки, к виолончели, для фортепиано с оркестром). Одной из самых значительных работ послевоенного периода явился балет «Спартак». Балет был закончен в 1954 году, но, по словам Хачатуряна, непосредственно к его созданию он готовился три с половиной года, а героический образ человека, поднявшего восстание рабов, волновал его еще с юности.
В 1963 и 1973 годах музыкальная общественность нашей страны и за рубежом широко отмечала юбилейные даты Хачатуряна (60- и 70-летие со дня рождения). Среди многочисленных поздравлений одно было от племянницы В. В. Стасова Елены Дмитриевны, которая писала: «Представляю, как порадовался бы мой дядюшка Владимир Васильевич Стасов вашему жизнерадостному таланту, Вашей животворной связи с народом».
«У Арама Ильича вулканический, атомный характер», — говорила его жена Н. В. Макарова (композитор, ученица Мясковского). Б. В. Асафьев называл его «Рубенсом нашей музыки» , отмечая свойственную искусству Хачатуряна мощную жизненную силу, подобную той, которая характерна для великого художника эпохи Возрождения.
Так он и ушел из жизни, на излете, полный новых творческих планов, за месяц до своего 75-летия. Хачатурян скончался 1 мая 1978 года и был похоронен в Ереване.
Самойловская детская школа искусств
:Светлана Привалова (малькина)
Музыкальная литература 5 летнее обучение.
5 класс.
Произведения Хачатуряна нередко сравнивают с картинами его современника, армянского художника Мартироса Сарьяна, мастера яркого, жизнеутверждающего пейзажа, а название одной из статей композитора — «Праздник музыки» — можно было бы поставить эпиграфом ко всей его творческой жизни.
Вырабатывая свой национально-характерный стиль, композитор творчески усвоил богатейший опыт русской, европейской музыкальной классики и создал на этой основе яркие произведения в разных жанрах. Он писал балеты, симфоническую музыку, концерты для различных инструментов, сонаты, песни, романсы, музыку для театра и кино.
Арам Ильич Хачатурян вел большую общественную работу, внося в нее свойственный ему зажигательный темперамент. Он был депутатом Верховного Совета Армянской ССР. Верховного Совета СССР, одним из секретарей Союза композиторов СССР. Ему было присвоено звание народного артиста СССР, не раз он был удостоен высоких государственных премий, многочисленных отечественных и зарубежных наград.
Свой главный творческий принцип Хачатурян сформулировал так: «Каждый художник в меру своих сил и таланта должен быть подобен солнцу».
Биография
Детство и юность. Арам Ильич Хачатурян родился 6 июня 1903 года в предместье Тифлиса (Тбилиси) Коджори в семье переплетчика пятым, самым младшим ребенком. Он рос жизнерадостным, активным, бойким мальчуганом. «Был я драчуном-петухом, нередко приходил домой с фонарем под глазом, — писал А. Хачатурян о своих детских годах... — Очень любил борьбу, перегонки и всякие иные состязательные игры... Я рос, подобно всем моим сверстникам-мальчишкам. на дворе и на улице. Здесь мы неутомимо носились табунами в веселых прятках и ловитках, бегали наперегонки, играли в „чилька чжохи“ — игру, напоминающую русского „чижика" в ,,лахты“». В этой веселой игре для смелых и ловких Аран стал одним из уличных чемпионов.
Однако в раннем детстве проявились и иные стороны натуры будущего композитора — чуткость и сострадательность. Он вспоминал, какую тяжелую травму нанесла ему в шестилетнем возрасте гибель любимого козленка: «Мое детское горе приняло такие формы, что меня пришлось на несколько дней уложить в постель...»
Рано обнаружился у мальчика интерес к музыке. Она звучала всюду в Тифлисе, который был многонациональных, многоязычным городом. Хачатурян вспоминал впоследствии «Вот из открытого окна слышится характерное звучание хоровой грузинской песни, рядом кто-то перебирает струны азербайджанского тара, пройдешь подальше — наткнешься на уличного шарманщика, наигрывающего модный в ту пору вальс... Южный город живет кипучей уличной жизнью... завершая свой день сложной, многоголосной полифонией несущихся со всех сторон армянских, грузинских, русских напевов, обрывков итальянских оперных арий, громоздких военных маршей...» Часто появлялись в городе певцы-сказители — ашуги. Под аккомпанемент народных инструментов — саза, тара, кеманчи — звучали их песни-сказы, в которых оживали герои национального эпоса. В будущем одному из своих первых сочинений — «Песне-поэме» для скрипки и фортепиано — Хачатурян даст подзаголовок «В честь ашугов».
Семья Хачатурянов была очень музыкальной. Мать Арама, Кумаш Сергеевна, превосходно пела и танцевала, отец, Илья Восканович, пел армянские песни, сопровождая их игрой на таре. «Я рос в атмосфере богатейшего народного быта, — писал Хачатурян. — Эта многотембровая пестрота звуковых образов, интонаций, ритмов, окружавшая меня с раннего детства, оставила глубокий след в моем сознании... Ранние впечатления глубоко запали в душу, они определили основу моего музыкального мышления...»
В детские годы будущий композитор с огромным энтузиазмом воспроизводил ритмы услышанных мелодий, выстукивая их на медном тазу. «Первоначальная моя „музыкальная деятельность” доставляла мне неописуемое наслаждение, родителей же приводила в отчаяние».
А еще Арам очень любил петь. Но пение свое он обязательно сопровождал довольно сложной ритмической игрой на столе, стуле или коробке. «Это занятие мне доставляло особое удовольствие», — вспоминал Хачатурян.
Приобщение к музыке будущего композитора не сводилось лишь к бытовым музыкальным впечатлениям. В восьмилетием возрасте он брал уроки пения в частном пансионе княгини С. В. Аргутинской-Долгорукой, на которых разучивались русские, грузинские и армянские народные песни. Позже, занимаясь в Коммерческом училище, Арам пел в хоре, играл на трубе в духовом оркестре, а дома часами импровизировал на стареньком рояле, который приобрел для него отец.
Появление в доме рояля (в нем, правда, не работали многие клавиши), Хачатурян называл «чрезвычайно важным событием на пути к музыкальной профессии». «Рояль помог мне не только развить слух и приобрести какие-то творческие навыки, но и научиться довольно бойко играть популярные танцы и песни... и не без эстрадного шика исполнять свой репертуар. В кругу товарищей по Коммерческому училищу я слыл „пианистом" и был желанным гостем на ученических балах и вечеринках».
Ярким событием для шестнадцатилетнего Арама явилось первое посещение оперного театра, где он услышал оперу грузинского композитора Захария Палиашвили «Абесалом и Этери ».
Годы учения. Первые сочинения. В 1921 году в жизни Хачатуряна наступил новый период. Его старший брат Сурен, выпускник Московского университета, работавший в Первой студии Московского художественного театра и в созданной из армянской драматической студии, увез Арама и его брата, Левона, в Москву.
«Поездку в Москву, длившуюся двадцать четыре дня, я запомнил на всю жизнь, — писал Хачатурян, — ...Не было ни одной крупной станции, где бы вагоны не отцепляли от поезда и не загоняли на далекие запасные пути. Пока староста группы... бегал для переговоров, другие пассажи успевали договориться с руководителями ближайшего железнодорожного клуба об устройстве концерта. Импровизированные выступления неизменно встречали горячий отклик местной публики и одновременно служили подспорьем для пополнения нашего „котла“, поскольку взятые с собой из дома продукты закончились на третий день... Так мы и ехал: дружной семьей, с песнями, шутками, веселыми приключениями».
В Москве все для восемнадцатилетнего юноши было новым, ошеломляющим: спектакли московских театров, встречи с режиссерами Станиславским, Вахтанговым, Мейерхольдом, Таировым, посещение литературных вечеров и симфонических концертов. «Огромное, незабываемое впечатление осталось от первой встречи с Бетховеном, — писал Хачатурян, — Девятая симфония потрясла все мое существо».
По совету брата Арам поступил на подготовительные курсы, а затем в Московский университет и одновременно в Музыкальный техникум имени Гнесиных.
В техникум Хачатурян держал экзамен осенью 1922 года, не имея никакой теоретической подготовки. Увидев в классе виолончель, назвал ее «большой скрипкой», на которой хотел бы учиться: этот инструмент «почему-то казался мне в то время особенно привлекательным». Его приняли благодаря прекрасным музыкальным данным, и он быстро стал наверстывать упущенные знания. За короткий срок Хачатурян выдвигается в число лучших учеников, выступает в концертах в Малом и Большом залах консерватории. И это несмотря на то, что приходилось, помимо занятий музыкой, зарабатывать на жизнь грузчиком, заниматься репетиторством, посещать лекции в университете. Последний Арам оставил, когда в техникуме открылся класс композиции, и он в числе первых записался в него. Учился Хачатурян у Михаила Фабиановича Гнесина, композитора, в прошлом ученика Лядова и Римского-Корсакова, тонкого знатока армянской музыки. Инструментовкой занимался с Р. М. Глиэром. Овладение профессиональным мастерством протекало столь быстро, что некоторые написанные в техникуме пьесы были изданы и имели успех.
С 1929 по 1934 год Хачатурян учился в Московской консерватории: вначале в классе сочинения М. Ф. Гнесина, а со второго курса — в классе Н. Я. Мясковского, у которого он после окончания консерватории продолжил занятия в аспирантуре. Эти годы молодой музыкант назвал счастливейшими в своей жизни.
«Приходя к Мясковскому, мы словно переступали порог, за которым нам открывался во всем своем величии, сложности, увлекательной красоте мир музыки, до этого любимой нами слепо, — писал Хачатурян. — Николай Яковлевич учил культуре композиторского труда и попутно знакомил нас с многими явлениями классического искусства... Мясковский никогда не подавлял студентов своей волей... Он уважал мнение студента, даже если с ним не соглашался... Даже тогда, когда ему были не по душе некоторые мои композиционные приемы, связанные со стремлением передать в музыке звучание восточных инструментов (например, моя страсть к сочетанию остро звучащих больших и малых секунд), Мясковский... никогда не пытался навязать свое мнение...»
В консерватории Хачатурян много сочиняет: за годы учения написано пятьдесят произведений в разных жанрах. Среди них особенно широкую известность получили Поэма для фортепиано, яркая, эффектная Токката из Фортепианной сюиты, Танцевальная сюита для симфонического оркестра. Трио для кларнета, скрипки и фортепиано, которое благодаря Прокофьеву было исполнено в 1933 году в Париже.
Начало самостоятельного пути. Консерваторию Хачатурян окончил с золотой медалью. Его дипломной работой явилась Первая симфония. «Ярким, самобытным и сильным талантом, которому суждено открыть новые горизонты в музыке XX века» назвал Хачатуряна Шостакович, услышав симфонию в Ленинграде. Симфония открывала новый период в жизни композитора — период творческой зрелости. Один за другим появлялись произведения, имевшие триумфальный успех в нашей стране и за рубежом.
В 1936 году был написан Концерт для фортепиано с оркестром, посвященный талантливому советскому пианисту Льву Оборину. Прозвучав впервые в его исполнении, он буквально ошеломил слушателей красочностью, терпкостью музыкального языка, виртуозным блеском. С. Кусевицкий, дирижировавший этим концертом в 1942 году в Бостоне, сообщил в Москву, что не помнит такого успеха нового сочинения за последние двадцать лет своей концертной деятельности.
Еще больший успех выпал на долю Концерта для скрипки, созданного в 1940 году и посвященного его первому исполнителю, выдающемуся скрипачу Давиду Ойстраху. После исполнения Концерта в Нью-Йорке газета писала: «Вот нечто новое и свежее... Если свет — чистый свет со всем его блеском — может быть переплавлен в звук... то именно это сделал Хачатурян в своем шедевре». За это сочинение композитор был удостоен Сталинской премии.
Концерт был одним из любимых жанров Хачатуряна. «Мне особенно близок стиль красочно-виртуозного письма, а котором преобладает импровизация, свободное соревнование солиста-виртуоза и симфонического оркестра, — говорил композитор. — Меня привлекают большие полотна. В них есть возможность больших построений и широкий простор дух мечты, фантазии».
В 1938 году Ереванский театр оперы и балета имени А. А. Спендиарова заказал Хачатуряну к предстоящей в Москве декаде армянской литературы и искусства балет «Счастье» о жизни пограничников, колхозников, деревенской молодежи.
Первые постановки балета «Счастье», состоявшиеся осенью 1939 года в Ереване, а затем в Москве, прошли с успехом.
Красочные картины народной жизни, особенно массовые сцены балета, произвели яркое впечатление на зрителей. Вместе с тем критика обратила внимание на ряд недостатков в либретто и на просчеты в музыкальной драматургии, которые видел и сам композитор. Вскоре он берется за новый балет — «Гаяне», который явился радикально переработанным вариантом балета «Счастье». Работа над ним была завершена уже во время Великой Отечественной войны в 1942 году. Балет был поставлен на многих сценах мира и завоевал большую популярность. Особенно любимым слушателями стал динамичный, зажигательный «Танец с саблями» из четвёртого действия, с первых же тактов захватывающий неукротимой энергией ритмического действа. Он воссоздает подлинный дух, силу, огненный темперамент мужского народного армянского танца. По поводу «Танца с саблями», который Хачатурян называл «непокорное и шумливое дитя», автор шутил: «Честное слово, если бы я знал, что он получит такую популярность и начнет расталкивать локтями остальные произведения, я бы его никогда не написал!»
Со второй половины 30-х годов в творчестве Арама Ильича Хачатуряна возникает еще одно направление: музыкально-литературная деятельность, которой он будет заниматься до конца жизни. Хачатурян активно печатает в газетах и журналах статьи, рецензии, очерки, автобиографические материалы, пишет о своих современниках — композиторах, исполнителях, размышляет о проблемах современного музыкального искусства, делится впечатлениями от многочисленных зарубежных поездок (он шутливо говорил, что из частей света не побывал лишь в Австралии и Антарктиде). Некоторые из этих поездок были непосредственно связаны с работой над тем или иным произведением. Например, перед тем, как писать музыку к спектаклю «Макбет» для Малого театра, Хачатурян ездил в Англию: посмотрел эту пьесу в театре «Олд Вик», побывал в домике Шекспира в городе Стратфорд-на-Эйвоне.
Военные годы. Годы Великой Отечественной войны наложили отпечаток на творчество Хачатуряна. Оно стало по-военному суровым и мужественным. Появились марши для духового оркестра, героико-патриотические песни. Самым значительным творческим событием стало создание в 1943 году Второй симфонии, которая получила название «Симфония с колоколом». Это героико-трагическая эпопея, которую композитор, по его словам, «писал с чувством гнева» и «стремился воплотить в обобщенных музыкальных образах те думы и чувства, которыми живет сегодня наш народ». Однако музыка симфонии воплощает не только драматизм и скорбь, но и радость жизни, веру в грядущую победу.
Еще одно серьезное событие в творческой жизни Хачатуряна этого периода — сочинение в 1944 году Государственного гимна Армянской ССР.
Интенсивно работая над новыми произведениями, Хачатурян в годы войны много выступал в госпиталях, на заводах, в колхозах, осуществлял массу организационных лет в Союзе композиторов.
Послевоенный период. В послевоенные годы деятельности Хачатуряна становится все более многогранной. С 1950 года он — профессор по классу композиции в Московской консерватории и Институте имени Гнесиных (ныне Академия). Опираясь на педагогические принципы своего учителя Мясковского, Хачатурян стремился дать молодым композитор широкое всестороннее развитие, чутко относился к национальному своеобразию их творческих опытов. Он требовал них инициативы, настойчивости, был нетерпим к лени, бахвальству, зазнайству. Его класс окончили А. Эшпай, Р. Бойко, М. Таривердиев, композиторы из Румынии, Японии.
В том же 1950 году началась дирижерская деятельность Хачатуряна. Он дирижирует своими произведениями в городах Советского Союза, во многих странах мира. Перечень городов, где проходили его концерты, составил бы не одину страницу учебника. Выступлениям Хачатуряна сопутствовал огромный успех, который критики характеризовали как «выдающийся», «триумфальный», «блистательный», «вулканический» и т. д. Восторженные слушатели подолгу не отпускали его со сцены. Как-то на одном из концертов в Варшаве (в 1962 году) по требованию публики пришлось исполнить на бис шесть номеров!
Однако многочисленные служебные, исполнительские и огромные общественные обязанности не заслоняли главное в творческой деятельности Хачатуряна — работы над музыкальными произведениями. В 1946 году он пишет Концерн для виолончели с оркестром с посвящением его первому исполнителю Святославу Кнушевицкому. В 1947 году появляется Третья симфония. Создается музыка к многочисленна фильмам и драматическим спектаклям. На протяжении 60 годов написаны три концерта-рапсодии (для скрипки, к виолончели, для фортепиано с оркестром). Одной из самых значительных работ послевоенного периода явился балет «Спартак». Балет был закончен в 1954 году, но, по словам Хачатуряна, непосредственно к его созданию он готовился три с половиной года, а героический образ человека, поднявшего восстание рабов, волновал его еще с юности.
В 1963 и 1973 годах музыкальная общественность нашей страны и за рубежом широко отмечала юбилейные даты Хачатуряна (60- и 70-летие со дня рождения). Среди многочисленных поздравлений одно было от племянницы В. В. Стасова Елены Дмитриевны, которая писала: «Представляю, как порадовался бы мой дядюшка Владимир Васильевич Стасов вашему жизнерадостному таланту, Вашей животворной связи с народом».
«У Арама Ильича вулканический, атомный характер», — говорила его жена Н. В. Макарова (композитор, ученица Мясковского). Б. В. Асафьев называл его «Рубенсом нашей музыки» , отмечая свойственную искусству Хачатуряна мощную жизненную силу, подобную той, которая характерна для великого художника эпохи Возрождения.
Так он и ушел из жизни, на излете, полный новых творческих планов, за месяц до своего 75-летия. Хачатурян скончался 1 мая 1978 года и был похоронен в Ереване.