Ну, вот и все, наш поход окончен, теперь осталось добраться до своего БТРа, снять с себя все железо, и спокойно отдохнуть от этого изматывающего лазанья по горам, от этой проклятой жары и подлянистых духов.
Спускаясь к кишлаку, я заметил на окраине БТР, а чуть дальше, возле озера стоял танк.
— Наши че, блоки передвинули? — обратился я к Хасану, показывая на БТР.
— А вон в кишлаке еще один БТР, — раздался голос Урала.
— Надо спросить у пацанов с первой роты, чей это БТР, — предложил Хасан.
— Зуля!!! — крикнул я, увидев знакомого пацана с первой роты.
Зуля обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Че за машина в кишлаке?!
— Комбата!
— А на окраине? — спросил Хасан.
— Ваш БТР!
— С нашей роты, что ли?! — крикнул я.
— Ваш БТР, Туркмен там стоит! — ответил Зуля и пошел дальше.
— Во, ни фига себе, наш БТР возле кишлака, — удивился я.
— А че он там делает? — спросил Хасан.
— Сейчас узнаем.
Мы прибавили шаг, обрадовавшись, что не надо пешком лишние несколько километров пилить. Проходя по кишлаку, мы увидели, как возле машины комбата собралась толпа местных жителей, в основном это были старики, они оживленно беседовали с комбатом. Мы не стали выяснять, в чем там дело, а направились дальше, у Туркмена узнаем, что тут за ерунда творится, решили мы.
Ротный с остальными направились к машине комбата.
Подходя к своему БТРу, мы заметили костер, возле костра сидел Сапог. Туркмен, вышел нам на встречу, мы обнялись по братски, Туркмен не скрывал своей радости, увидев нас живыми и здоровыми.
— Ну, как вы? — с довольной улыбкой спросил он?
— Да вот, как видишь, живые пока, — ответил я.
— Сапог мне рассказал тут немного. Про Закирова слыхали?
— Да, прапор с первой роты нам поведал, — ответил Хасан.
— Ну, пошли, мы с Сапогом увидели, как вы вышли, и стали сразу готовить мясо, сейчас похаваете, отдохнете. А то вид у вас не свежий.
— Чай заварили? — спросил Хасан.
— Да, заварили, Хасан, конечно, заварили, дорогой. Я же понимаю, что ты там, бедный, целый день без кайфа маешься, — проговорил Туркмен, хлопая Хасана по спине.
— Да-да, конечно, маялся он там без кайфа. Сейчас расскажу, как он чуть по башке от ротного не получил за это дело, — сказал я.
— А че наш БТР здесь делает? — спросил Хасан.
— Стоит, как видишь, — спокойно ответил Туркмен.
— Я вижу, что стоит. Почему стоит здесь?
— Командир приказал растянуть блоки до кишлака. Пошли, сейчас я все вам расскажу, — ответил Туркмен, и мы все вместе направились к БТРу.
— Нас опять поставили на самом интересном месте, — возмутился Хасан.
— Как всегда, — ответил я. Мы подошли к БТРу, Сапог помахал нам рукой, он поджаривал на костре барана, которого нам так и не удалось поесть до обеда, рядом возле костра подогревались два котелка с чаем.
— Сапог, ну что там? Давай готовь на стол! — крикнул Хасан.
Возле БТРа в тени был расстелен кусок брезента, снятого с капонира, на нем лежали батоны в вакуумной упаковке, зелень, и полуторалитровая фляга браги, которую мы не допили.
Мы начали снимать с себя амуницию, бросая все это в кучу, рядом с БТРом. Я снял с себя пропотевший насквозь и испачканный в крови комбез, и остался в одних трусах и тельнике.
— Неужели мы дома, — пропел я, и подложив под голову бушлат, развалился на краю брезента.
— Бля буду, если опять нас обломают, я не знаю что сделаю, — промолвил Хасан, крутясь вокруг так называемого стола.
— Не напоминай, Хасан, при одной только мысли об этом, все настроение падает. И не мелькай перед глазами. Не ужели ты не заеб…ся по горам бегать? Ляг вон, полежи лучше, — сказал я.
— Да не волнуйтесь вы, завтра саперы разнесут этот проход в скалах, и полк сразу возвращается, — обнадежил нас Туркмен.
Урал с Хасаном тоже скинули с себя ХБ и разлеглись по краю брезента. Сапог принес мясо и котелки с чаем. Понюхав запах жареного мяса, мы сразу подскочили и похватали штык-ножи, я моментально ощутил дикий голод, все остальные, судя по поведению, ощущали то же самое.
Сапог налил всем по полкружки браги, мы взяли кружки в руки, всем не терпелось поскорее выпить и накинуться на мясо, запах которого сводил с ума.
— Помянем Закирчика, — промолвил Туркмен, и мы молча выпили.
Поставив пустые кружки, мы принялись за мясо. Немного подкрепившись, и выпив по второй, мы постепенно разговорились. От выпитой бражки в голове появился легкий кайф, от которого стало клонить на сон. Но спать еще было рано, хотелось немного поговорить, к тому же в котелках стоял нетронутый чай.
— Закирчик-то как скончался? — спросил я Сапога.
— Мы его до прохода донесли, все было нормально, мы пульс щупали постоянно, потом он начал хрипеть, мы его перевернули лицом вниз, а у него кровь изо рта потекла. Бача-то нормально, его Соломон только поддерживал, а так он на одной ноге сам прыгал. Когда вышли, я увидел БТР возле кишлака, выпустил ракетницу, к нам комбат подъехал. Мы на броню запрыгнули и к медикам помчались, по ходу вертушку вызвали по рации. Довезли, он еще живой был, а ему, как после оказалось, осколком еще и горло перебило. Постояли возле палатки медиков минут пять, потом Туркмен подъехал. Когда вертушка подлетела, медики мешок резиновый из палатки выносят, и говорят, что все, мол, скончался ваш раненый, кровью захлебнулся, поздно, говорят, вы его доставили. А как раньше-то? Мы и так почти бегом его тащили. Бача еще уперся, «не полечу, хоть убейте», комбат его еле затолкал в вертолет.
— АГС нашли?
— Да, нашли, треногу разнесло, а так он целый.
— Гранаты не разорвались?
— Нет, но мы их не стали тащить, бросили там, нам не до них было.
— А как же вы перли этот аппарат?
— Соломон тащил на горбу, у него морда здоровая.
Мы рассказали про свои похождения, про то, как Хасан залетел ротному, про хитрую ловушку.
— Где еще наши стоят? — спросил я Туркмена.
— Взводного БТР стоит там, сзади, вверху у подножья гор, ротного машина у оврага возле речки, Грека БТР остался на месте, один танк возле озера поставили, а за танком на берегу речки стоит БТР с первой роты.
— А комбат что делает в кишлаке? Там возле него весь кишлак собрался.
— Старики просят не заваливать проход, кишлак живет этой тропой к Ирану. Если проход завалят, кишлак погибнет, они живут этими караванами, говорят, что тут в основном мирные — торговые караваны ходят.
— Да кто их будет слушать, пошли они нахер. Вертушку нашу тоже мирный караван еб…нул? А нас обхерачили тоже мирные духи? Завалить к чертям эту дыру и кишлак снести к ибени матери. Да какого хера комбат вообще их слушает, — возмутился Хасан.
— Да ладно, Хасан, не разоряйся, там без тебя решат, что делать с этим кишлаком. Все равно будет так, как скажет командир, — успокаивал я Хасана.
— Ага, решат, а духи сегодня ночью придут и бошки нам отх…ярят. Мы тут как раз у них под боком, далеко ходить не надо, — не унимался Хасан.
— А командир здесь? — спросил я Туркмена.
— Да, прилетел час назад. Шиндандтские, вроде, закончили операцию. Я слышал, что духи их хорошо потрепали, один взвод в капкан зажали и положили весь, потеряли два МИГа и три вертушки. Хотели уже «газухи» (газовые бомбы) применить, но в последний момент передумали. — Да, «газухи» это серьезно, видно, жарко там было. Х…й с этими МИГами, на них сарбосы летают, а вот на вертушках наши мужики, — произнес я с сожалением.
Послышался гул моторов, Хасан залез на броню.
— Че там? — спросил я.
— Два БТРа, один, по-моему, саперский.
— Ну вот, а ты боялся, да они эту дыру сейчас завалят, — сказал я Хасану.
— Тогда пусть блок отсюда снимают, я тут спать не останусь.
— Тебя никто и не спросит.
Хасан спрыгнул с брони и лег на свое место, он повернулся к Сапогу и произнес:
— Сапог, тащи чай, хоть побалдеем напоследок.
— О, Хасан уже себя хоронит, — сказал Туркмен.
— Умирать, так с кайфом. Да Хасан? — добавил я.
— Ты угадал, — ответил Хасан.
Сапог поднес котелки и разлил чай по кружкам. Мы приступили к чаепитию, не спеша хлебая горячий напиток. Минут через десять мы все наслаждались приятным и легким кайфом.
АФГАНИСТАН БОЛИТ В ДУШЕ МОЕЙ...
Виталий Кривенко
Дембельский аккорд
07.02.2019 г.
Спускаясь к кишлаку, я заметил на окраине БТР, а чуть дальше, возле озера стоял танк.
— Наши че, блоки передвинули? — обратился я к Хасану, показывая на БТР.
— А вон в кишлаке еще один БТР, — раздался голос Урала.
— Надо спросить у пацанов с первой роты, чей это БТР, — предложил Хасан.
— Зуля!!! — крикнул я, увидев знакомого пацана с первой роты.
Зуля обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Че за машина в кишлаке?!
— Комбата!
— А на окраине? — спросил Хасан.
— Ваш БТР!
— С нашей роты, что ли?! — крикнул я.
— Ваш БТР, Туркмен там стоит! — ответил Зуля и пошел дальше.
— Во, ни фига себе, наш БТР возле кишлака, — удивился я.
— А че он там делает? — спросил Хасан.
— Сейчас узнаем.
Мы прибавили шаг, обрадовавшись, что не надо пешком лишние несколько километров пилить. Проходя по кишлаку, мы увидели, как возле машины комбата собралась толпа местных жителей, в основном это были старики, они оживленно беседовали с комбатом. Мы не стали выяснять, в чем там дело, а направились дальше, у Туркмена узнаем, что тут за ерунда творится, решили мы.
Ротный с остальными направились к машине комбата.
Подходя к своему БТРу, мы заметили костер, возле костра сидел Сапог. Туркмен, вышел нам на встречу, мы обнялись по братски, Туркмен не скрывал своей радости, увидев нас живыми и здоровыми.
— Ну, как вы? — с довольной улыбкой спросил он?
— Да вот, как видишь, живые пока, — ответил я.
— Сапог мне рассказал тут немного. Про Закирова слыхали?
— Да, прапор с первой роты нам поведал, — ответил Хасан.
— Ну, пошли, мы с Сапогом увидели, как вы вышли, и стали сразу готовить мясо, сейчас похаваете, отдохнете. А то вид у вас не свежий.
— Чай заварили? — спросил Хасан.
— Да, заварили, Хасан, конечно, заварили, дорогой. Я же понимаю, что ты там, бедный, целый день без кайфа маешься, — проговорил Туркмен, хлопая Хасана по спине.
— Да-да, конечно, маялся он там без кайфа. Сейчас расскажу, как он чуть по башке от ротного не получил за это дело, — сказал я.
— А че наш БТР здесь делает? — спросил Хасан.
— Стоит, как видишь, — спокойно ответил Туркмен.
— Я вижу, что стоит. Почему стоит здесь?
— Командир приказал растянуть блоки до кишлака. Пошли, сейчас я все вам расскажу, — ответил Туркмен, и мы все вместе направились к БТРу.
— Нас опять поставили на самом интересном месте, — возмутился Хасан.
— Как всегда, — ответил я.
Мы подошли к БТРу, Сапог помахал нам рукой, он поджаривал на костре барана, которого нам так и не удалось поесть до обеда, рядом возле костра подогревались два котелка с чаем.
— Сапог, ну что там? Давай готовь на стол! — крикнул Хасан.
Возле БТРа в тени был расстелен кусок брезента, снятого с капонира, на нем лежали батоны в вакуумной упаковке, зелень, и полуторалитровая фляга браги, которую мы не допили.
Мы начали снимать с себя амуницию, бросая все это в кучу, рядом с БТРом. Я снял с себя пропотевший насквозь и испачканный в крови комбез, и остался в одних трусах и тельнике.
— Неужели мы дома, — пропел я, и подложив под голову бушлат, развалился на краю брезента.
— Бля буду, если опять нас обломают, я не знаю что сделаю, — промолвил Хасан, крутясь вокруг так называемого стола.
— Не напоминай, Хасан, при одной только мысли об этом, все настроение падает. И не мелькай перед глазами. Не ужели ты не заеб…ся по горам бегать? Ляг вон, полежи лучше, — сказал я.
— Да не волнуйтесь вы, завтра саперы разнесут этот проход в скалах, и полк сразу возвращается, — обнадежил нас Туркмен.
— Дай бог, дай бог, — сказал я, массируя затекшие ноги.
Урал с Хасаном тоже скинули с себя ХБ и разлеглись по краю брезента. Сапог принес мясо и котелки с чаем. Понюхав запах жареного мяса, мы сразу подскочили и похватали штык-ножи, я моментально ощутил дикий голод, все остальные, судя по поведению, ощущали то же самое.
Сапог налил всем по полкружки браги, мы взяли кружки в руки, всем не терпелось поскорее выпить и накинуться на мясо, запах которого сводил с ума.
— Помянем Закирчика, — промолвил Туркмен, и мы молча выпили.
Поставив пустые кружки, мы принялись за мясо. Немного подкрепившись, и выпив по второй, мы постепенно разговорились. От выпитой бражки в голове появился легкий кайф, от которого стало клонить на сон. Но спать еще было рано, хотелось немного поговорить, к тому же в котелках стоял нетронутый чай.
— Закирчик-то как скончался? — спросил я Сапога.
— Мы его до прохода донесли, все было нормально, мы пульс щупали постоянно, потом он начал хрипеть, мы его перевернули лицом вниз, а у него кровь изо рта потекла. Бача-то нормально, его Соломон только поддерживал, а так он на одной ноге сам прыгал. Когда вышли, я увидел БТР возле кишлака, выпустил ракетницу, к нам комбат подъехал. Мы на броню запрыгнули и к медикам помчались, по ходу вертушку вызвали по рации. Довезли, он еще живой был, а ему, как после оказалось, осколком еще и горло перебило. Постояли возле палатки медиков минут пять, потом Туркмен подъехал. Когда вертушка подлетела, медики мешок резиновый из палатки выносят, и говорят, что все, мол, скончался ваш раненый, кровью захлебнулся, поздно, говорят, вы его доставили. А как раньше-то? Мы и так почти бегом его тащили. Бача еще уперся, «не полечу, хоть убейте», комбат его еле затолкал в вертолет.
— АГС нашли?
— Да, нашли, треногу разнесло, а так он целый.
— Гранаты не разорвались?
— Нет, но мы их не стали тащить, бросили там, нам не до них было.
— А как же вы перли этот аппарат?
— Соломон тащил на горбу, у него морда здоровая.
Мы рассказали про свои похождения, про то, как Хасан залетел ротному, про хитрую ловушку.
— Где еще наши стоят? — спросил я Туркмена.
— Взводного БТР стоит там, сзади, вверху у подножья гор, ротного машина у оврага возле речки, Грека БТР остался на месте, один танк возле озера поставили, а за танком на берегу речки стоит БТР с первой роты.
— А комбат что делает в кишлаке? Там возле него весь кишлак собрался.
— Старики просят не заваливать проход, кишлак живет этой тропой к Ирану. Если проход завалят, кишлак погибнет, они живут этими караванами, говорят, что тут в основном мирные — торговые караваны ходят.
— Да кто их будет слушать, пошли они нахер. Вертушку нашу тоже мирный караван еб…нул? А нас обхерачили тоже мирные духи? Завалить к чертям эту дыру и кишлак снести к ибени матери. Да какого хера комбат вообще их слушает, — возмутился Хасан.
— Да ладно, Хасан, не разоряйся, там без тебя решат, что делать с этим кишлаком. Все равно будет так, как скажет командир, — успокаивал я Хасана.
— Ага, решат, а духи сегодня ночью придут и бошки нам отх…ярят. Мы тут как раз у них под боком, далеко ходить не надо, — не унимался Хасан.
— А командир здесь? — спросил я Туркмена.
— Да, прилетел час назад. Шиндандтские, вроде, закончили операцию. Я слышал, что духи их хорошо потрепали, один взвод в капкан зажали и положили весь, потеряли два МИГа и три вертушки. Хотели уже «газухи» (газовые бомбы) применить, но в последний момент передумали.
— Да, «газухи» это серьезно, видно, жарко там было. Х…й с этими МИГами, на них сарбосы летают, а вот на вертушках наши мужики, — произнес я с сожалением.
Послышался гул моторов, Хасан залез на броню.
— Че там? — спросил я.
— Два БТРа, один, по-моему, саперский.
— Ну вот, а ты боялся, да они эту дыру сейчас завалят, — сказал я Хасану.
— Тогда пусть блок отсюда снимают, я тут спать не останусь.
— Тебя никто и не спросит.
Хасан спрыгнул с брони и лег на свое место, он повернулся к Сапогу и произнес:
— Сапог, тащи чай, хоть побалдеем напоследок.
— О, Хасан уже себя хоронит, — сказал Туркмен.
— Умирать, так с кайфом. Да Хасан? — добавил я.
— Ты угадал, — ответил Хасан.
Сапог поднес котелки и разлил чай по кружкам. Мы приступили к чаепитию, не спеша хлебая горячий напиток. Минут через десять мы все наслаждались приятным и легким кайфом.
Ко всем вернулось настроение, сон и усталость как рукой сняло, жара казалась уже не такой палящей, а мир вокруг не таким ужасным.
(продолжение следует...)
Источник:https://www.rulit.me/books/dembelskij-akkord-read-205050-107.html
#СтихиИПроза